Крайняя необходимость

ВВЕДЕНИЕ

Крайняя необходимость, являясь обстоятельством, исключающим  преступность деяния, закрепляется отечественным  законодателем в ст. 39 Уголовного кодекса Российской Федерации. Статистика свидетельствует, что масса обстоятельств, нарушающих нормальную жизнедеятельность общества, таких как катастрофы техногенного и природного характера, кризисы экономического, а также объективное опасение граждан за превышение пределов состояния крайней необходимости нагнетает современное состояние данного института в Российской Федерации.

Отсутствие  регламентации в уголовном законе четких объективных и субъективных признаков, на основании которых  можно было бы отграничивать правомерную  крайнюю необходимость от превышения ее пределов, является одной из причин боязни граждан уголовной ответственности за превышение данных пределов, создавая условия для принятия неправомерных решений, связанных с ошибками при квалификации содеянного.

Актуальность  темы исследования обусловлена отсутствием регламентации в уголовном законе четких объективных и субъективных признаков, на основании которых можно было бы отграничивать правомерную крайнюю необходимость от превышения ее пределов. Недостатки законодательства, в том числе норм, регулирующих обстоятельства, исключающие преступность деяния, формируют причины, при которых в правоприменительной практике зачастую нарушаются основополагающие принципы уголовного законодательства, в особенности принципы законности, вины, справедливости, что приводит с грубым правовым ошибкам в процессе установления и правовой оценки оснований уголовной ответственности.

 

 

Степень научной разработанности исследования

Данную тематику в отечественном уголовном праве  развивали:

Ю. В. Баулин, В. А. ВладимировС. А. Домахин, В. Ф. Паше-Озерский, И. И. Слуцкий, Т. Г. Шавгулидзе , Н. Г. Кадников, А. В. Наумов, В. В. Орехов, Т. Ю. Орешкина, Э. Ф. Побегайло, А. М. Плешаков и др.

Цель  и задачи исследования: Проведение комплексного анализа всех вопросов определения пределов правомерности крайней необходимости, формулирование на этой основе предложений по совершенствованию их законодательного регламентирования и повышению эффективности применения действующих норм, предусматривающих крайнюю необходимость.

Представленные цели диссертационного исследования решались автором путем разрешения комплекса охватываемых темой следующих задач:

• Рассмотреть развитие института крайней необходимости в исторической хронологии российского государства
• Раскрыть содержание состояния крайней необходимости, как обстоятельства, исключающего преступность деяния
• Проанализировать характер угрозы и причинённого вред в состоянии крайней необходимости
• Теоретически обосновать проблему пределов причинённого вреда в состоянии крайней необходимости
• Выявить, на основе проведённого исследования, возможные пути совершенствования института крайней необходимости Российской уголовно-правовой школы.

 

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в связи с реализацией уголовно-правовых норм, регламентирующих крайнюю необходимость.

Предметом исследования выступает уголовное, конституционное, гражданское, административное, международное законодательство, акты судебного толкования и материалы судебно-следственной практики, касающиеся проблем применения уголовно-правовых норм, регламентирующих крайнюю необходимость.

Методологическую  основу исследования составляет диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики. В процессе исследования использовались также методы: исторический, формально-логический, статистический, системный, сравнительно-правовой и конкретно-социологический.

Нормативную базу работы составили: Конституция Российской Федерации, уголовное законодательство Российской Федерации и дореволюционное российское законодательство, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, относящиеся к проблематике рассматриваемых вопросов, законы и подзаконные нормативные акты.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА I. РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ХРОНОЛОГИИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

1. Институт крайней необходимости в дореволюционной России

 «Изучение  прошлого может и должно служить  средством для того, чтобы понять  настоящее и предвидеть будущее  и на основе этого осмыслить  развитие науки как целенаправленный  исторический процесс. В этом  состоит на мой взгляд одна  из основных, если не главных задач истории науки».¹

Институт крайней  необходимости является одним из древнейших институтов права, позволяющий  регулировать вопросы, возникающие  при столкновении в экстремальных  ситуациях законных прав и интересов.

По Римскому праву, состояние крайней необходимости могло приводить иногда к нанесению кем-либо повреждений чужому имуществу. Потерпевший не получал в этом случае иска на возмещение. Так известный древнеримский юрист Лабеон отмечал, что не следует предоставлять никакого иска, если гонимый бурей корабль наскочил на канаты якорей другого и матросы обрубили канаты, поскольку нельзя было выбраться никаким другим образом, как обрубить канаты.²

Первое упоминание о крайней необходимости в  российском праве имеется в Соборном Уложении 1649 г., где в ст.283 говорилось: «А будет, кто собаку убьет ручным боем не из ружья, бороняся от себя, и ему за ту собаку цены не платить и вину ему того не ставить».³ Однако как видно здесь имеется частный случай крайней необходимости.

В артикуле Воинском Петра I, тоже нет четкого определения крайней необходимости, а указывается только на крайнюю нужду при квалификации отдельных преступлений. По мнению историков это уже свидетельствует о существовании института крайней необходимости. В частности в артикуле 88. отмечалось, что «Никто из солдат да не дерзнет после тапты из своей квартиры выходить или в квартире не быть, разве когда ему к службе его величества, что повеленно или необходимая нужда требовать будет, ежели оный наказания претерпеть не хочет».

В артикуле указывались причины, «которых ради комендант, офицеры и солдаты извинены могут быть, когда крепость сдается». К ним относились:

- крайний голод, когда ни чего не будет чем человек питаться может, имея наперед всевозможную в лице бережливость;

- когда от амуниции ни чего не остается, которая так же со всякой бережливостью трачена;

- когда людей так убудет, что обороняться весьма не в состоянии будут.

Однако эти  пункты распространялись только на тех, «кто особого указа не имеет».

Артикул 154. гласил: «Кто кого волей или нарочно без нужды и без смертного страху умертвит или убьет его токо, что от того умрет, оного право наше отомстить и без всякой ленности оному голову отсечь».

В артикуле 180, где идет речь о повреждении чужого имущества, отмечалось «разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится».

В толковании к  артикулу 195., предусматривавшем ответственность  за хищение указывалось, что наказание  «обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели кто из крайней  голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное, что не великой цены украдет».⁴

Как видим, в  Воинском артикуле институт крайней  необходимости уже довольно четко  регламентирован. В Артикулах имеются  указания о ненаказуемости или смягчении  наказания за совершение ряда действий под воздействием строго определенных факторов.

В уголовно-правовых актах последующего периода, вплоть до начала XIX века, указаний о крайней  необходимости не встречается.

В проекте Уложения 1813 г., крайняя необходимость рассматривалась только как обстоятельство, смягчающее наказание.

В Уложении 1845 г., где имелись уже Общая и  Особенная части, в ст.98, среди  причин по «каким содеянное не должно быть вменено в вину», отмечалось и о «принуждение от превосходящей  непреодолимой силы». В ст.106 данного акта давалось следующее определение крайней необходимости: «Учинившему противозаконное деяние вследствии непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и только для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им также не вменяется в вину».⁵

В Уложении (ст.140.п.7.) крайняя необходимость рассматривалась  и как обстоятельство, смягчающее наказание, в случае: «если преступник учинил сие преступление единственно  по крайности и совершенному неимению никаких средств к пропитанию»⁶.

В нормах Особенной  части Уложения (ст.ст.664,671) предусматривалось  освобождение от наказания владельца  судна, если он в условиях голода возьмет  на встречном судне часть припасов, а также сбросит груз или изменит маршрут, чтобы избежать крушение при буре.

В ст. 2170. данного  Уложения, по существу дублировалось  положение ст. 140 и указывалось, что  «наказание уменьшается, если кража  совершена по крайности и неимению никаких средств к пропитанию и работе». Следует отметить, что данное обстоятельство рассматривалось как смягчающее не только применительно к краже, но и к грабежу и убийству с целью похищения.

В теории уголовного права того времени, справедливо  указывалось на ограниченность благ, угроза которым создает состояние крайней необходимости.

Формулировка  крайней необходимости подвергалась критике за то, что закон необоснованно  не распространял положение о  ненаказуемости причинения вреда при  устранении угрозы для третьих лиц, которое основывалось на воззрении, что: «закон не может допустить, чтобы всякий и каждый начал по субъективному взгляду спасать одних граждан за счет других». В частности Н.С. Таганцев, также отмечал: «Указание, делаемое некоторыми авторами, на то, что «такое расширение не согласно с юридическим строем человеческого общежития», было бы справедливо, если бы дело шло не об исключительных случаях необходимости и защита не имела ни каких границ и пределов».⁷

Однако, несмотря на существование подобных взглядов, в редакции Уложения 1885 г. содержание положения о крайней необходимости было полностью перенесено из Уложения редакции 1845 г.

В Уложении 1903 г., в отличие от Уложения 1885 г., применительно  к институту крайние необходимости  расширялся круг благ и ценностей, а  также круг лиц, угроза интересам которых создавала положение крайней необходимости, за счет указания на предел причиняемого вред, что признавалось правоведами как большой шаг вперед. Так ч.2 ст.46. Уложения гласила, что «Не почитается также преступным деяние, учиненное для спасения здоровья, свободы, целомудрия или иного личного или имущественного блага своего или другого лица от опасности, которая произошла вследствии угрозы, незаконного принуждения или иной причины и которая была неотвратима в то самое время другими средствами, если учинивший деяние имел достаточное основание считать причиненный им вред маловажными сравнительно с охраняемым благом⁸.

В ст.637, приведенного Уложения, выступавшей в качестве примечания к ст.636, предусматривался случай «служебной необходимости», где в частности отмечалось, что «Не почитается превышением власти, когда служащий в каких либо чрезвычайных обстоятельствах учинит по службе действие, не предоставленное ему законом или возложенным на него поручением, но которое было необходимо в видах государственной пользы или по настоятельности дела не могло быть отложенно до получения на то разрешения». В нормах Особенной части Уложения, положения института крайней необходимости встречается и в ст. 581, где совершение кражи "по крайности" рассматривалось как привилегированный состав.

Как нам представляется, формулировка нормы о крайней  необходимости в Уголовном уложении 1903 г. наиболее полно учитывала интересы человека, т.к. при решении вопроса  о соразмерности вреда учитывалось  мнение лица о важности оберегаемых и нарушаемых благ (субъективный критерий).

Если подвести итог развития дореволюционного законодательства о крайней необходимости, то анализ различных точек зрения показывает, что ненаказуемость действий при  крайней необходимости обосновывалось на основе субъективных критериев, суть которых сводилась к следующему:

• бессилие карательной угрозы удержать от совершения преступного деяния;
• невозможность требовать от "среднего" гражданина героизма, который бы позволил ему не перелагать опасность на другого;
• невменяемость лица, оказавшегося в состоянии крайней необходимости;
• бесцельность наказания с точки зрения общего и специального предупреждения;
• отсутствие опасности субъекта, совершающего деяние в состоянии крайней необходимости;
• необходимость считаться с инстинктом самосохранения.

 

2. История  развития института крайней необходимости  в постреволюционном уголовном  законодательстве России

 

В Руководящих  началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. указание на крайнюю необходимость  отсутствовало. По мнению В.Н. Козака - это можно объяснить «механическим упущением законодателя»⁹. Поскольку В.И.Ленин, в работе: «Детская болезнь «Левизны» в коммунизме», обосновывая заключение мира с Германией, ссылался на институт крайней необходимости. «Представьте себе,- писал В.И.Ленин,- что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от соседства с бандитами ... компромисс налицо несомненно ... . Но трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс «принципиально невозможным» или объявил лицо, заключившее такой компромисс, соучастником бандитов, (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его оружие для новых разбоев)»¹⁰.