Гений естествознания

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК     том 76     № 8      2006

 

ГЕНИИ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ 

729

 

справедливо полагая, что на чумной эпидемии не будет ни революционных идей, ни жандармов. За-болотный с задачей справился.

Но для Виноградского чумная эпопея стала причиной сомнения в своих силах. В административном отношении он достиг положения директора Института экспериментальной медицины и рачительно в нём хозяйствовал с 1902 по 1905 г. - до кризиса императорской России в русско-японской войне и революционного брожения. Чуткий к окружающей жизни и нервно-впечатлительный, несмотря на свою внешнюю сдержанность, Вино-градский, как можно судить по его автобиографии, тяжело переживал сложившуюся обстановку и после поездки для обследования создававшихся кавказских курортов, воспользовавшись размолвкой с принцем Ольденбургским (опять "болезнь, похожая на малярию"), подал в отставку, удалившись в частную жизнь.

Последовал 15-летний перерыв в научной деятельности, полное отрешение от неё. Вновь вернулся Виноградский к ней вынужденно после революции и эмиграции, в 67-летнем возрасте, потому что материальная самостоятельность была утрачена и наука стала для него не средством самоутверждения как личности, а средством заработка на жизнь, способом поддержания существования себя и своих близких.

Обстоятельства его отъезда из Одессы, изложенные в "Летописи нашей жизни", сейчас опубликованы в виде новеллы в журнале "Природа" (2006. № 7). Обстоятельства его жизни во Франции на основе той же летописи содержатся в книге, посвященной российской научной эмиграции [14]. Основной вывод, который можно сделать, -это создание Виноградским в поместье Бри Конт Робер, предоставленном ему для лаборатории Институтом Пастера, замкнутого русского мира. Добившись мирового признания, Сергей Николаевич, по его словам, "эмансипировал себя от актов присутствия". Следует заметить, что жизнь отшельника не дала ему возможности принимать участие и в должной мере оценивать работы своих коллег по Институту Пастера - А. Львова, Ф. Жакоба, Ж. Моно, которые в 1940-х годах закладывали фундаментальные основы молекулярной микробиологии.

Вернулся в науку он с блеском и за короткое время в 1923 г. и в последующие годы сформулировал принципы экологической микробиологии применительно к почве. Он ввёл в обиход прямые методы, которые сейчас, с развитием молекулярной экологии микроорганизмов, обрели новое дыхание. Больше всего времени Виноградский уделял исследовательской работе, делая буквально всё своими руками. В архиве Академии наук сохранились его рабочие записи. Работать ему приходилось до конца жизни. Ум его оставался 

ясным и деятельным даже в глубокой старости, об этом свидетельствует и написанная в годы войны в условиях прекращения экспериментальной работы книга "Микробиология почвы" с её полемическими "введениями".

Имеют ли его идеи значение сейчас, когда взгляд в прошлое не должен превышать пяти лет в списке цитируемой литературы? Хорошо известно, что первооткрыватели, не обременённые мнениями своих предшественников, часто видят проблему глубже и яснее. Серьёзная книга по логике или теории познания редко обходится без упоминания Аристотеля, хотя нас отделяет длиннейшая в науке череда интерпретаторов.

В новый период своей деятельности Виноградский противопоставил созданному им дедуктивному методу элективных культур, которому необходимо предпослать рабочую гипотезу о возможном ходе процесса и затем, проверяя её, получить искомый результат, или же отвергнуть гипотезу, строго индуктивный метод прямого наблюдения. Фактически он вернулся к своим истокам - самой первой работе над серобактериями, где прямое наблюдение послужило толчком ко всем последующим умозаключениям.

ОСНОВЫ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ МИКРОБИОЛОГИИ

«Эта новая отрасль микробиологии берёт своё начало от идей Пастера о роли "бесконечно малых" в природе. С другой стороны, несомненно, что поискам живых организмов должно предшествовать ознакомление с явлениями, которые развёртываются в природе», - так начинает Виноградский заключительную главу своей книги "Микробиология почвы". Ясно, что биогеохимия служит только прелюдией к микробиологической работе, которая должна выяснить механизмы явления. Для Виноградского роль биогеохимии сыграла французская агрохимия. Целью работы в области экологической микробиологии служит исследование «функции подлинной микробиологии в её естественном состоянии, т.е. не изменённой теми условиями, которые создаются в лаборатории, другими словами, к экологии, к исследованию в свободном состоянии в природе. Очевидно, что чистая культура необходима для физиологических и биохимических исследований, но её природа такова, что делает невозможным серьёзные экологические исследования. <.. .> Говоря о чистой культуре, не ясно ли, что отсутствие посторонних организмов и, следовательно, отсутствие соревнования создаёт условия биологически неестественные. <...> "Многие из наших чистых культур являются физиологическими артефактами", - справедливо замечает проф. А. Клюйвер». А.Я. Клюйвер был преемником М. Бейеринка в Дельфте и создателем фундаментальной концеп-

4   ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК     том 76     № 8      2006

 

730 

ЗАВАРЗИН

 

ции "единства в биохимии" - представления о том, что внутри организма большинство элементарных процессов сходно, и изучая их, мы понимаем универсальные законы природы.

Далее Виноградский обрушивается на коллекционные культуры, которые стали необходимым условием признания микробиологической работы. Замечание это вполне законное, но, заметим, оно является следствием принципа Коха: чистая культура должна вызывать тот процесс, который мы собираемся объяснить. Не имея в руках культуры организма, нельзя получить представление о том, как он функционирует. Сам Виноградский был вынужден все свои выводы основывать на чистых культурах, и в этом отношении пока нет надёжного пути для понимания функции организма.

Прямые методы наблюдения дали представление о численности микроорганизмов в природе, в десятки и сотни раз превосходившей ту, которая была получена коховским методом высева на чашки и подсчёта колоний. Колония в принципе образуется организмом, способным расти в чистой культуре при избытке субстрата. Прямые методы убедили, что численность микроорганизмов на порядки больше того, что предполагалось, но судить о качественном разнообразии из-за однообразия морфологии наблюдаемых микроорганизмов было трудно. Исследователи водных микроорганизмов знали, что большинство наблюдаемых ими форм не культивируется на питательных средах. Подлинный шок пришёл в последнее десятилетие, когда молекулярные методы показали, что в руках исследователей есть около 5000 культур, в то время как в природе эти методы обнаруживают десятки тысяч "риботи-пов" - клонов родительской ДНК, отличающихся более чем на 3% в последовательности нуклеоти-дов. Более того, оказалось, что в природе преобладают не те организмы, которые известны по коллекционным культурам.

В области экологии микроорганизмов интуиция не подвела Виноградского. "Функции микробов в природе регулируются соревнованием за энергетическое вещество, и этот биологический фактор нельзя вполне заменить химическими представлениями. Метод изучения реальных процессов, осуществляемых микробами в природе, должен быть основан не на исследовании поведения изолированных из природы видов, а на изучении микробных сообществ в целом в природе" [2, с. 781]. Итак, подлинным объектом экологической микробиологии должно было стать микробное сообщество.

Свою последнюю статью, опубликованную в 1952 г., Виноградский посвятил американской системе таксономии бактерий, основанной на "типовых культурах". Она сейчас является законом 

для описания микроорганизма и его таксона, закрепляющим приоритет исследователя. По свидетельству дочери Елены, эта система привела Сергея Николаевича в крайнее раздражение, хотя статья написана в тоне конкретного отрицания. Причина в том, что принцип установления сходства по индивидуальным эталонам отрицает необходимость понимания сущности объекта и сводится к механической операции сравнения, сдобренной статистикой. Для мировоззрения Виноградского, насколько об этом можно судить по его работам и публикациям, такой подход был чужд - его интересовала функция, особенно функция в природе.

Незадолго до смерти Виноградский писал Вак-сману в Америку, и, следовательно, не применяясь к условностям: "В моей жизни я пережил изменения от большого богатства к очень ограниченным ресурсам. Но не ограниченные средства сделали мою старость особенно трудной. Влияние отвратительной пропаганды Гитлера и её последствия не скоро будут забыты. Я могу добавить далее, что я уверен, что большевики сослужили большую службу России. Если бы Россия не прошла через период ужасной революции, если бы она была под правлением Керенского какого-либо сорта, она была бы полностью уничтожена и превратилась бы в трудовой лагерь для Германии. Я читаю некоторые их газеты, публикуемые здесь. Я очень высоко ценю их успехи. Я только сожалею, что мой возраст не позволяет мне поехать туда" [12, с. 221].

"Таков Виноградский, хорошо известный в кругах учёных и, по сравнению с Мечниковым, мало известный в широких кругах. Русский микробиолог, работая за границей, он остался в душе русским патриотом и создал блестящий ореол вокруг русской науки. На его идеях и методах воспитаны сотни наших микробиологов, его труды способствовали созданию таких чисто русских наук, как почвоведение и биогеохимия" [5, с. 289]. Это, пожалуй, самое чёткое резюме отношения Виноградского к русской науке принадлежит основателю морской и геологической микробиологии Б.Л. Исаченко.

Г.А. ЗАВАРЗИН,

академик

ЛИТЕРАТУРА

1. Заварзин Г.А. Вклад русских учёных в изучение многообразия микробного мира. Доклад 24 апреля 1974 г. на сессии Всесоюзного микробиологического общества, посвященной 250-летию Академии наук СССР // Информационный бюллетень ВМО. 1974. № 4.

 

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК     том 76 

№ 8      2006

 

ЭКОНОМИСТ, ПЕДАГОГ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ 

731

 

2. Виноградский С.Н. Микробиология почвы. Проблемы и методы. Пятьдесят лет исследований. М.: Изд-во АН СССР, 1952.

3. Виноградский С.Н. Летопись нашей жизни (рукопись).

4. Омелянский ВЛ. Сергей Николаевич Виноградский (По поводу его 70-летия.) // Природа. 1927. № 1; перепечатка Омелянский В Л. Избр. труды. Т. П. М.: Изд-во АН СССР, 1953. С. 168-172.
5. Исаченко ВЛ. Сергей Николаевич Виноградский. Избр. труды. Т. П. М.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 285-289.
6. Имшенецкий А.А. С.Н. Виноградский и его творчество // Виноградский С.Н. Микробиология почвы. М.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 3-18.
7. Waksman SA. Sergei N. Winogradsky. His life and work. New Brunswick: Rutgers University Press, 1953.

 

 

8. Рассказы о великом бактериологе С.Н. Виноград-ском. СПб.: Росток, 2002.
9. Schlegel H.G. Geschichte der Mikrobiologie // Acta His-torica Leopoldina. 1999. № 28.

 

10. Вернадский В.И. Автобиографические заметки. М.: Наука, 1981.
11. Ивановский Д.И. Физиология растений. Ростов-на-Дону, 1919; 2-е изд. М.: Госиздат [без даты].
12. Beijerinck and the Delft school of microbiology / Eds. Bos P. and Theunissen B. Delft Univ. Press, 1995.
13. Виноградский С.Н. О роли микробов в общем круговороте жизни. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1897; перепечатка с купюрами: Вестник РАН. 1996. № 12.
14. Заварзин Г.А. Сергей Николаевич Виноградский в эмиграции // Российская научная эмиграция. Двадцать портретов / Под ред. Бонгарда-Левина Г.М. и Захарова В.Е. М.: УРСС. 2001.

 

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК 

том 76     № 8      2006 

4*