Артиллерия в первом мировой войне

По французским источникам, в числе 12 полевых легких батарей германской дивизии состояло не 11/2, а 3 легких батареи 105-мм гаубиц.

Германия в особенности значительно превосходила по количеству гаубичной и тяжелой артиллерии.

О количестве и составе германской тяжелой артиллерии к началу войны имеются разные сведения.

По сведениям русского генерального штаба, полученным к началу 1914 г., германская тяжелая артиллерия состояла, как упоминалось выше, из 381 батареи при 1 396 орудиях, в том числе 400 орудий полевых тяжелых и 996 орудий тяжелых осадного типа.

По сведениям штаба бывшего Западного русского фронта, германская тяжелая артиллерия при мобилизации 1914 г. состояла, считая полевые, резервные, ландверные, запасные, ландштурменные и сверхкомплектные части, всего из 815 батарей с 3 260 орудиями; в том числе 100 полевых тяжелых батарей с 400 тяжелыми 15-см гаубицами и 36 батарей с 144 тяжелыми мортирами калибра 21-см (8,2 дм.).

По французским источникам, германская тяжелая артиллерия имелась при корпусах 16 тяжелых 150-мм гаубиц на корпус и при армиях различное число групп, вооруженных частью 210-мм мортирами и 150-мм гаубицами, частью длинными 10-см и 15-см пушками. Всего, по исчислению французов, на вооружении германской армии к началу войны состояло приблизительно 1 000 тяжелых 150-мм гаубиц, до 1 000 тяжелых 210-мм мортир и длинных пушек, пригодных для полевой войны, 1 500 легких 105-мм гаубиц при дивизиях, т. е. около 3 500 тяжелых орудий и легких гаубиц. Это число превосходит количество орудий по данным русского генерального штаба: 1 396 тяжелых орудий и 900 легких гаубиц и ближе подходит к числу 3 260 орудий, определявшемуся штабом Западного русского фронта.

Сверх того, у немцев было значительное число тяжелых орудий осадного типа, большей частью устарелых.

Между тем на вооружении русской армии к началу войны состояло лишь 512 легких 122-мм гаубиц, т. е. втрое меньше, чем в германской армии, и 240 полевых тяжелых орудий (пушек 107-мм 76 и 152-мм гаубиц 164), т. е. в два или даже в четыре раза меньше, а тяжелой артиллерии осадного типа, которую возможно было бы использовать в полевой войне, в русской армии вовсе не предусматривалось по мобилизационному расписанию 1910 г.

Впрочем, в русских крепостях имелось около 1 200 орудий устаревших образцов, поступивших туда от расформированных осадных артиллерийских полков. Эти орудия 42-лин. (107-мм) пушки обр. 1877 г., 6-дм. (152-мм) пушки в 120 и в 190 пуд. тоже обр. 1877 г., 6-дм. (152-мм) пушки в 200 пуд. обр. 1904 г., как и некоторые другие орудия крепостной артиллерии, например, 11-дм. (280-мм) береговые мортиры обр. 1877 г., служили во время войны, за отсутствием орудий новейших образцов, в полевой тяжелой и в осадной артиллерии.

Береговые 11-дм. (280-мм) мортиры имелось в виду выделить с личным составом для осады неприятельских крепостей, так как еше в 1913 г. при заказе французскому заводу Шнейдера осадных 11-дм. мортир (гаубиц) нового образца выяснилось, что они будут готовы лишь к 1916 г. С целью применения 11-дм. береговых мортир обр. 1877 г. в качестве осадных член Арткома ГАУ Дурляхов разработал особое приспособление в лафете этой мортиры (11 -дм. береговые мортиры с переделанными по проекту Дурляхова лафетами применялись при осаде Перемылит).

По табели вооружения русских крепостей положено было иметь 4 998 крепостных и береговых орудий 16 разных более новых систем, в счет которых к февралю 1913 г. состояло и было заказано 2813 орудий, т. е., как это видно из табл. 8, недоставало около 40% орудий; если же принять во внимание, что из числа заказанных орудий далеко не все были изготовлены» то к началу войны действительный недостаток крепостных и береговых орудий выражался в значительно большем проценте.

Кроме орудий, поступивших в крепости от расформированной осадной артиллерии и показанных в табл. 8, в крепостях имелось еще около 3 000 - 4 000 орудий разных устаревших образцов, уже снятых с вооружения.

При оценке состояния к началу мировой войны артиллерийского вооружения русской полевой армии, предназначенной для маневренных действий, нельзя принимать в расчет орудий, ни состоявших в крепостях, ни поступивших в крепости от расформированной осадкой артиллерии, ни единичных экземпляров 152-мм крепостных гаубиц обр. 1909 г., поступивших по заказам новейшего типа орудий для тяжелой артиллерии. В общем, следует признать, что русские, готовясь к войне с немцами и зная о мощном артиллерийском вооружении своего будущего противника, в отношении обеспечения своей армии артиллерией пренебрегли одной из основ военного искусства, установившейся еще в эпоху Наполеона: "не уступать в вооружении противнику". И хотя ввиду союза с Францией Россия не предполагала без ее участия вести войну с Германией и Австрией один на один, но все же русским следовало учесть: во-первых, то обстоятельство, что даже при направлении на западный фронт против Франции большей части своих сил Германия с Австрией все же в отношении артиллерии были бы сильнее России и, во-вторых, что союзная французская армия к началу войны была обеспечена гаубичной и тяжелой артиллерией еще в гораздо меньшей степени, чем русская армия. Во Франции к началу войны в 1914 г. тяжелая артиллерия была в зачаточном состоянии лишь при армиях; ни при дивизиях, ни при корпусах вовсе не имелось ни гаубичной, ни тяжелой артиллерии.

По поводу обеспечения французской армии тяжелой артиллерией тот же ген. Эрр пишет:

"Хотя французская армия  и отставала значительно от  германской в отношении тяжелой  артиллерии (полевой, осадной и крепостной) и взгляды на применение этой артиллерии были еще предметом страстных споров, все же война не застала нас совершенно врасплох в области подготовительных работ и первоначальных опытов над материальной частью".

Французы, будучи приверженцами исключительно наступательной тенденции в области войны, недостаточно учитывали то огромное значение, которое, по словам Гаскуэна, "суждено было приобрести артиллерии, технике и машинизму в последней войне". Главное свое внимание они сосредоточили на полевой легкой артиллерии, закон о чрезвычайном усилении которой (на 50%) французский парламент принял еще в начале 1909 г., притом даже "вопреки мнению многих офицеров генерального штаба и строевых офицеров всех родов оружия".

Русские, во многом разделявшие в то время взгляды французов, однако, не последовали за ними в отношении обеспечения своей армии гаубичной и тяжелой полевой артиллерией и все же ее имели, хотя и слабую. Но русские не последовали за ними и в отношении, своевременного увеличения полевой легкой артиллерии, несмотря на тяжелые уроки войны с Японией и на неоднократные заявления генинспарта о настоятельной и неотложной необходимости реорганизации и усиления всей русской артиллерии вообще. Если принимать во внимание численность только перволинейных войск, выставленных к началу мировой войны Россией и Францией, с одной стороны, Германией и Австрией, с другой, то, как видно из табл. 10, по числу орудий на 1 000 штыков (или сабель) Россия была слабее всех государств, а Россия с Францией вместе были слабее Германии с Австрией.

Между прочим, при рассмотрении сметы ГАУ на 1913 г. Государственная дума обратила внимание военного министра на то, что некоторые иностранные армии превосходили русскую по числу орудий, приходящихся на 1 000 штыков. Представитель военного министерства объяснил тогда, что вопрос о преимуществах того или иного соотношения между численностью пехотных и артиллерийских частей, составляющих одну боевую единицу, "признается весьма спорным". Такое неопределенное и необоснованное объяснение являлось "отговоркой". Однако вскоре после того военное министерство вошло с представлением в Государственную думу об усилении армии, главным образом артиллерии, по большой программе 1913 г.

По большой программе проектировалось каждую пехотную дивизию обеспечить артиллерийской бригадой из девяти легких пушечных шестиорудийных батарей и двух легких гаубичных батарей и, таким образом, в каждом корпусе нормального двухдивизионного состава число легких 76-мм пушек довести с 96 до 108 и число 122-мм гаубиц увеличить вдвое; кроме того, каждый корпус обеспечить дивизионом полевой тяжелой артиллерии в составе трех четырехорудийных батарей: две батареи 107-мм пушек и одна батарея 152-мм гаубиц. Особенное внимание было обращено на увеличение числа огневых единиц (батарей) почти на 87%. Число же орудий полевой артиллерии увеличилось бы лишь на 18%.

По осуществлении большой программы русская полевая артиллерия насчитывала бы в военное время 8 358 орудий, в том числе: 6 048 легких и конных, 666 горных, 1 176 легких гаубиц и 468 полевых тяжелых (107-мм пушек 312 и 152-мм гаубиц 156). Вооруженные силы России получили бы по большой программе существенное приращение, в особенности по части полевой легкой и полевой тяжелой артиллерии, но не по части тяжелой артиллерии осадного и крепостного типа, которой большая программа почти не касалась.

Таким образом, только в 1913 г., почти через 8 лет после русско-японской войны, решили приступить к проведению реформ в русской армии, и то лишь некоторых из множества мероприятий, которые вытекали из опыта этой войны и которые необходимо было осуществить в самый кратчайший срок при подготовке к следующей войне, неизбежной при создавшейся в то время обстановке крайних противоречий в интересах капиталистических государств.

Большая программа по усилению русской армии была утверждена законодательными органами Государственной думой и советом лишь в мае 1914 г. Эта программа послужила, между прочим, одной из причин, побудивших немцев поторопиться начать войну.

Большая программа оказалась запоздавшей, намеченное ею усиление русской армии, частично хотя и начатое еще до утверждения программы, осталось во многом в проекте и лишь в некоторых немногих частях, главным образом в отношении усиления артиллерии, осуществлялось уже во время войны в самых неблагоприятных условиях. На войну русская армия выступила чрезвычайно слабо обеспеченная артиллерией.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вывод

 

Первая мировая война подстегнула разработку новых вооружений и средств ведения боя. Впервые были использованы танки, химическое оружие, противогазы, зенитные и противотанковые орудия. Широкое распространение получили самолёты, пулемёты, миномёты, подводные лодки, торпедные катера. Резко выросла огневая мощь войск. Появились новые виды артиллерии: зенитная, противотанковая, сопровождения пехоты. Авиация стала самостоятельным родом войск, который стал подразделяться на разведывательную, истребительную и бомбардировочную. Возникли танковые войска, химические войска, войска ПВО, морская авиация. Увеличилась роль инженерных войск и снизилась роль кавалерии. Также появилась «окопная тактика» ведения войны с целью изматывания противника и истощения его экономики, работающей на военные заказы.

Пять факторов, каждый из которых сам по себе достаточен для объяснения того, почему Россия не могла выиграть в Первой мировой войне. Главные социально-экономические причины поражения царской России можно перечислить в следующей последовательности:

● подчинение России интересам западных союзников по Антанте, которые стремились возложить на нее максимальные издержки войны, но не допустить Россию к разделу выгод от победы;

● неудачный выбор приоритетного театра военных действий — Восточного фронта (против Германии и Австро-Венгрии) вместо Кавказского (против Турции);

● относительно низкий контингент призывников, не позволяющий создать подавляющее численное превосходство над противником;

● неудачная структура довоенного финансирования модернизации вооруженных сил — высокие и малоэффективные расходы на военно-морской флот в ущербсухопутной армии;

● недостаточность производства вооружения (прежде всего, снарядов и патронов) для армии из-за истощения производства меди.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

Организация высшего управления русской артиллерией отличалась неопределенностью. Генинспарт с 1910 г. был подчинен военному министру и по закону не являлся начальником артиллерии, но, почти не считаясь с военным министром, он оказывал на нее самостоятельное доминирующее влияние, что, с одной стороны, приводило к вредной обособленности ее в отдельное "артиллерийское ведомство", с другой было отчасти полезным в отношении ее технической подготовки по стрельбе.

Неустойчивость мысли правящих кругов России в подготовке к предстоящей войне с Германией, несомненно, сказалась и на подготовке русской артиллерии. Артиллерийскому ведомству не было поставлено твердой, ясно выраженной задачи, к выполнению которой оно должно было бы неуклонно стремиться.

За год до начала мировой войны генинспарт в одном своем докладе писал (25 марта 1913 г. № 173), что, в общем, "артиллерийское дело... стоит на должной высоте, хотя процент неудовлетворительных стрельб увеличился, и артиллерийская подготовка в некоторых частях стала понижаться".

Такое нежелательное явление генинспарт объяснял следующими причинами.

В военных округах не было лиц, могущих объединить руководство всей артиллерией в округе.  Командующие  войсками  округов  не  в  состоянии  были  лично  руководить специальным артиллерийским делом.

Инспекторы артиллерии в корпусах могли руководить артиллерийскими частями только в периоды   специального   артиллерийского   сбора,   а   в   остальное   время   руководство артиллерией ускользало из их рук.

Начальники дивизий, будучи в большинстве не артиллеристами, были настолько мало знакомы со специальным артиллерийским делом, что зачастую их требования шли вразрез с требованиями инспекторов артиллерии.