Военное искусство Кыргызов

IX—X вв. можно назвать  периодом «кыргызского велико  Державин», временем поразительных успехов кыргызского оружия в длительной войне с уйгурами.

Поскольку инициатива в объявлении войны принадлежала кыргызам, можно предположить, что  ей предшествовали серьезные изменения  внутри кыргызского государства, позволившие  мобилизовать силы для борьбы за господство над Центральной Азией. Эти изменения надо связывать со сложением централизованной военно-административной системы, где войско и территория были подразделены на соответствующие единицы. Сопровождалось это, вероятно, применением военной силы. В ходе борьбы были подчинены беги, главы родо-племенных единиц зависимых кыштымов, и укреплены тылы путем расширения северных, восточных .и западных границ государства. На западе кыргызы граничили с гэлюлу, т. е. карлуками, занимая верховья Томи и Бии до Салаирского кряжа и лесостепное Приобье; на севере они «часто дрались с бома или йелочжи», подчинив территорию севернее современного Красноярска вплоть до Томска, на востоке их соседями были гулигань (курыканы) — по водоразделу Оки и Ангары.

Для объявления войны кыргызы выбрали момент, когда «хойху начали упадать...». Одним из проявлений упадка. Уйгурского каганата было ослабление центральной власти как следствие" борьбы придворных группировок, дворцовых переворотов и заговоров. За 30 лет, предшествовавших войне с кыргызами, на престоле сменилось шесть каганов, а в годы войны — еще семь. Несмотря на ослабление мощи уйгуров, военные действия с кыргызами, протекавшие в основном на территории Тувы, приняли затяжной характер: «Хойхуский хан послал министра с войском, но сей не имел успеха. Хан двадцать лет продолжал войну.

Постепенно военное  преимущество кыргызов становится все  более ощутимым. Военные неудачи усилили нестабильность власти в Уйгурском каганате.

Однако до окончательного покорения уйгуров после падения Орду-Балыка было далеко

Однако вопреки ожиданиям  уйгурский каган У Цзэ начал  войну с китайцами. Потерпев в  этой войне поражение, он тем самым  усилил их заинтересованность в союзе  с кыргызами. В марте 843 г. в Китай  прибыл от кыргызского хана посланник Чжуу Хэсу (Чугу Алп Сол) с письмом. В ответном письме к кыргызскому хану император, выражая удовлетворение по поводу победы кыргызов над уйгурами, провоцировал кыргызского хана к их полному истреблению.

В апреле 843 г. китайский  посланник Чжао Фань был отправлен с письмом к кыргызскому хану, в котором император вновь убеждал кыргызского хана напасть на уйгуров. По приезде в июне 843 г. кыргызского посланника Вань Ухэ (Ургу Алп) хану было отправлено новое письмо, в котором указывалось на местопребывание уйгуров в Восточном Туркестане и намерение других групп переселиться на свои прежние территории: «Сейчас уйгурские племена еще не полностью истреблены, живут между туфаня-ми и китайцами».

Эти настойчивые призывы  возымели действие, и кыргызский каган выразил согласие выступить против уйгуров, о чем свидетельствует «Письмо к сяцзясам», отправленное в августе 843 г.

В том же 843 г., преследуя  уйгуров, кыргызы вторглись в  Восточный Туркестан, захватили  города Аньси и Бэйтин, что едва не привело к военному столкновению с империей Тан. Новое кыргызское посольство во главе с Дидэ Исынаньчжу (Тутук Иынанчи), прибывшее в апреле 844 г., получило предложение о совместных действиях против уйгуров в Восточной Монголии: «Кое-что сообщаем о прекрасном плане: прошу прислать пограничный конный отряд и в определенное время собраться в указанном месте. Известно, что племя хэйчецзы удалено от китайских границ на тысячу с лишним ли и находится посреди пустыни». По-видимому, танскому правительству удалось временно отвлечь внимание кыргызов от Восточного Туркестана. Военные действия были перенесены в Восточную Монголию, о чем свидетельствует памятник в честь знатного кыргыза из Суджи.

В 848 г. новый кыргызский каган послал министра Або «во  главе 70 000 войска, состоявшего из различных племен», чтобы разбить уйгурского кагана Эняня, сменившего ранее потерпевшего поражение У Цзе. «Он нанес сильное поражение народу шивэй, затем собрал всех уйгуров, находившихся у шивэй, и вернул их на север от Гоби». Остатки уцелевших от разгрома уйгуров во главе с каганом Энянем бежали в Восточный Туркестан. Поощряя вражду кыргызов к уйгурам, империя Тан опасалась их действительного усиления.

О последствиях завоевания кыргызов в Восточном Туркестане нет точных данных. Судя по всему, захват кыргызами Аньси и Бэйтина был кратковременным, поскольку уже в 848 г. «вождь одной из групп уйгуров, Пан-лэ, владел Аньси и объявил себя каганом». В 859—873 уйгуры овладели и Бэйтином, откуда их вождь Пу Гу совершил поход на тибетцев. В то время кыргызы продолжали занимать огромные степные пространства Центральной Азии, ибо их посольства «три раза приезжали ко Двору» империи Тан. Лишь в конце IX в. экспансия кыргызов вновь распространяется на Восточный Туркестан. Они захватывают города Пенчул и Аксу и доходят до Кашгара.

Военные походы в Восточной Туркестан были обусловлены  тем, что здесь проживали уйгуры, так как с тибетцами и кар-луками кыргызы поддерживали торговые связи. «Туфаньцы при сообщении с  Хягасом боялись грабежей со стороны  уйгуров, почему брали провожатых из Гэлолу», т. е. тибетцам приходилось попадать в земли, подвластные кыргызам, кружным путем, через владения карлуков. Это позволяет считать кыргызов и тибетцев, находившихся в постоянных военных столкновениях с уйгурами, потенциальными союзниками. Известно, что в рассматриваемый период кыргызы и тибетцы действовали совместно не только в отношении уйгуров. Весьма примечательно их совместное участие в междоусобной борьбе в империи Тан в 904 г., когда тибетцы и киргизы выступили совместно с тюрками Ли Кэ-юна». К владениям кыргызов в Восточном Туркестане относилась значительная территория от Кашгара до оз. Иссык-Куль. По-видимому, этим временем датируется изображение нападения воинов в панцирях на человека в белой одежде (оазис Кум-Тура), свидетельствуюшее о военном набеге кыргызов. Однако, по мнению Тан Шу, «хягас не мог совершенно покорить хойху».

С истощением военных  сил кыргызов заканчивается их господство в Центральной Азии уже в первой четверти X в. Киданьский император Елюй Амбагянь, совершивший в 924 г. поход на р. Орхон, «вступил в область уйгуров», т. е. власть кыргызов уже не распространялась на эти территории. От всех обширных завоеваний кыргызы сохранили Минусинскую котловину, Туву, Алтай и Северо-Западную Монголию, а какая-то их часть продолжала в 30-х гг. X в. удерживать отдельные области Восточного Туркестана вплоть до Таласской долины. В когте X в. они были подчинены уйгурами Турфанского княжества.

Период IX—X вв. в военной  истории кыргызов характеризуется  наступательной стратегией. Возросли масштабы операций. В сражениях под знаменами кыргызского кагана участвует до 70—100 тыс. воинов. Театр военных действий расширился от Саяно-Алтайского нагорья до Забайкалья и Восточного Туркестана. Цели войны, которую вели кыргызы в течение IX—X вв.,—традиционные для кочевых держав Центральной Азии: гегемония в степи, борьба за подчинение земледельческих оазисов Восточного Туркестана. Главной причиной кратковременности «кыргызского великодержавия», на наш взгляд, было истощение людских ресурсов относительно немногочисленого кыргызского населения в длительной войне и их распыление на обширных территориях.

В XI—XII вв. кыргызские земли были отрезаны от культурных центров, имевших письменную историческую традицию, в силу чего сведения о войнах, в которых они принимали участие, очень фрагментарны.

С 924 по 1130 г. степями Центральной Азии владели кидани. Западные границы киданьских владений простирались до Алтайских гор.

Сведений о  военных столкновениях кыргызов с киданями в источниках нет. Возможно, кыргызы находились в номинальной вассальной зависимости от империи Ляо, ко двору которой «хягасы постоянно присылали посланников и дань», а «при Ляосском Тайцзуне западная граница руководила приходом к просвещению людей государства Хягасы». Вероятно, ослабленные в результате многолетней борьбы

 

с уйгурами кыргызы  оказались не в состоянии бороться за господство в Центральной Азии и длительное время не были способны вести внешние войны. Лишенная возможности  обогащаться за счет грабительских  войн кыргызская родовая и служилая знать усиливает эксплуатацию населения подвластных территорий, что способствует развитию феодальных отношений и влечет за собой децентрализацию гражданской и военной власти. Государство распадается на отдельные княжества, между которыми часто происходят столкновения. В XII в. на земли, подвластные кыргызам, усиливается натиск монголоязычных племен. В 1129 г. киданьскнй принц Елюй Даши во главе 40-тысячной армии выступил из крепости Хотунь, расположенной на р. Орхон, и двинулся на запад. В 1130 г. войско киданей «полошло к границе киргиз: они нападали на племена, которые были в тех пределах, а то племя [кыргызы] также оказывало им противодействие»¹. В этих столкновениях кыргызам удалось отстоять свои территории. Кидани, опасаясь преследования чжурчженей, «оттуда они тоже двинулись, пока не достигли Имнля». Когда Елюю Даши удалось подчинить Семиречье, он в 1133 г. «отправил войско на Кашгар и Хотан и покорил их. Затем он послал войско к пределу кыргызов, чтобы отомстить за беспокойства, причиненные ими, и взял Бешбалык». Этот поход также не принес киданям успеха. Позже кидани не пытались закрепиться на Саяно-Алтае. Степи южнее Танну-Ола заняли найманы. «Ранее эпохи Чингисхана государями найманов были Наркыш-Таян и Эниат-Каап... они разбили племя киргизов...». Произошло это приблизительно в середине XII в. Хотя после разгрома граница между кыргызами и най-манами прошла по хребту Танну-Ола поражение в войне с пайманами имело тяжелые последствия для кыргызов. Кыргызские земли утратили государственное единство, так как наряду с «областью киргиз» появляется и «Кэм-Кемджиут». Когда Темучжин в 1199 г. разбил найманского хана Боюрука, сына Эниат-Каана, тот «ушел в область Кэм-Кэмджит, принадлежащую к местностям, входившим в область киргизов». В каждой из них был свой государь, хотя они и входили в «одно владение». Титул «инал», который носили оба правителя, имеет в текстах памятников енисейской письменности такие варианты: «Ынал-оге», «Огдэм-инал», «Шубуш-инал». У некоторых тюркских народов так назывался наследник престола. В отдельных памятниках этот титул упоминается наряду с титулом «хан». Как уже отмечалось, вероятно, первоначально при возвышении иналов, занимавших посты наместников областей, каганская ставка продолжала существовать, сохраняя сакральные функции. Реальная административная и военная власть сосредоточилась в руках инала, который вел дипломатические переговоры, командовал войсками и т. д. В частых междоусобных войнах у кыргызов складывается десятичная система деления войска— на десятки, сотни, тысячи, тумены. Численность войска и масштабы операций уменьшаются, в начале XIV в. монголы объединяют кыргызское население в один тумен, военно-административную единицу, насчитывавшую 10 тыс. воинов, XI—XII века в истории войн кыргызов характеризуются оборонительной стратегией. Театр военных действий ограничивается Саяно-Алтайским нагорьем. Численность войска не превышает 10 тыс. Лишенные возможности вести грабительские войны кыргызские феодалы истребляют друг друга в междоусобицах. По мере распада кыргызского государства на отдельные княжества их сопротивление вторжениям монголоязычных племен все более ослабевает. В начале XIII в. кыргызские земли были покорены монголами.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Военная история  енисейских кыргызов, немногочисленного, но храброго и стойкого в войнах кочевого народа, вряд ли может оставить кого-либо безучастным к их полной драматизма исторической судьбе. В  водовороте событий в эпоху средневековья кыргызы сталкивались лицом к лицу с могущественными противниками, в борьбе с которыми им приходилось отстаивать свое право на жизнь,— кочевыми державами тюрок, уйгуров, монголов.

И хотя кыргызы  не раз терпели поражения в  этой неравной борьбе, они вновь и вновь завоевывали самостоятельность, сумев сохранить свой этнос и культуру на Енисее в течение почти двух тысяч лет. Одним из важнейших условий их исторического существования являлось развитое военное дело. Периодом его наивысшего развития стала эпоха самостоятельного существования Кыргызского каганата—VI—XII вв., когда кыргызы, творчески заимствуя достижения военного искусства других кочевых народов Евразии, создали централизованную военную организацию, технически совершенное для своего времени вооружение, освоили эффективную тактику конного боя. Эти достижения позволили кыргызам в IX в. сокрушить мощь Уйгурского каганата и распространить свое господство на обширные степные пространства Внутренней Азии. Ограниченность же в людских ресурсах, усугубившаяся вследствие потерь способного носить оружие населения в предшествующей длительной и кровопролитной войне с уйгурами, явилась одной из причин не только быстрой утраты вновь приобретенных земель, но и децентрализации власти в государстве, усиления феодальной раздробленности, ослабления военных сил перед лицом нового опасного врага—монгольской империи Чингисхана. Вероятно, именно в это время произошло разделение кыргызского этноса: часть осталась в далеком Восточном Туркестане, откуда позднее продвинулась на Тянь-Шань, другая сохранила в своем подчинении долину Среднего Енисея и Саяно-Алтай, постепенно утратив политическое, а затем и этническое единство. Лишь кыргызов Минусинской котловины можно считать этническим целым, только им удалось сохранить свою культуру до начала XVIII в.

Несмотря на некоторые различия в условиях среды  обитания (в основном в районах  евразийского пояса степей) и спектре  отраслей хозяйства, что обусловило известные особенности в формировании политической и военной организации  кыргызов, их культура на протяжении всего рассматриваемого периода находилась в неразрывном единстве с культурой родственных им но языку и происхождению средневековых тюркских кочевников (древних тюрок, кимаков и др.). Развитие же военного искусства кыргызов, как показано в данной работе, представляет собой частный случай эволюции военного дела кочевого мира. В этом убеждает наличие близких аналогий, доходящих до полного тождества, как в комплексе материальной и духовной культуры (сбруя, наборные пояса, украшения, мотивы орнамента, руническая письменность и т. д.),.так и в элементах военной организации и приемах ведения боя и особенно в составе набора вооружения— лук и стрелы, панцирь, рубящее оружие. Сходство наблюдается не только в форме предметов вооружения, но и в идентичной структуре металла, т. е. приемы его изготовления были аналогичны. Это и не удивительно, если учесть общность центральноазиатского происхождения тюрок и кыргызов, периоды длительных контактов, войн и зависимости последних от тех же тюрок и уйгуров, «вывоз оружия» кыргызами в качестве дани тюркам, династийные браки между правящими родами. Сведения о наличии у кыргызов. как и у других племен кочевого мира, зачатков примитивного земледелия и строительства фортификационных сооружений (без следов долговременных жилых построек внутри), служивших временными убежищами на случай военной опасности, не меняют их принадлежности к кочевому миру. Характерно, что именно усилиями кыргызов были сметены с лица земли оазисы земледелия и города, основанные уйгурами в Центральной Азии,, причем разрушению и порче подвергались не только фортификационные и монументальные сооружения, но и жилые постройки и земледельческие орудия '.

Изучение военного искусства енисейских кыргызов открывает  известные перспективы в исследовании военного дела азиатских кочевников эпохи средневековья.