Автор работы: Пользователь скрыл имя, 22 Января 2013 в 22:22, контрольная работа
Геополитические заметки о книге Вадима Цымбурского "Остров Россия"
Иногда, перечитывая статьи философов, политологов, историков, признанные классикой жанра, ловишь себя на мысли: "А что тут особенного? Что тут необычного сказано? Сейчас все это знают, о чем разговор?" Но потом замечаешь, сколь сильно корректирует смысл фразы словечко "сейчас".
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛЯРНАЯ АКАДЕМИЯ
ФАКУЛЬТЕТ ЭКОНОМИКИ И УПРАВЛЕНИЯ
КАФЕДРА: ФИЛОСОФИИ И СОЦИАЛЬНО - ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
Контрольная работа в форме рецензии
по дисциплине: «Геополитика»
на статью: «Цымбурского, В.Л. Остров Россия (перспективы российской геополитики)»
Проф. Кефели И. Ф.___________
Санкт- Петербург
2013
Остров "Россия". Рецензия на геополитический труд Вадима Цымбурского
Корабль "Россия"
Геополитические заметки о книге Вадима Цымбурского
"Остров Россия"
Иногда, перечитывая статьи философов,
политологов, историков, признанные классикой
жанра, ловишь себя на мысли: "А что тут
особенного? Что тут необычного сказано?
Сейчас все это знают, о чем разговор?"
Но потом замечаешь, сколь сильно корректирует
смысл фразы словечко "сейчас". Допустим,
в настоящем времени экспертную среду
определенным набором концептов не удивишь,
она с ним знакома... Но когда-то некто должен
был набраться смелости и высказать весь
этот набор. Сформулировать базовую идею
первым или как минимум в числе первых.
И претерпеть последовательно периоды
непонимания, отторжения, скепсиса, чтобы
впоследствии дожить до признания.
"Остров Россия. Геополитические и хронополитические
работы. 1993–2006". Книга Вадима Цымбурского
является коллекцией статей, объединенных
одной тематикой. Положение геополитического
пророка (хотя и оттесненного от мейнстрима
"большой политики"), которое занимает
сейчас в российском экспертном сообществе
Цымбурский, полностью им заслужено. Дело
не только в том, что он пишет на протяжении
многих лет политологические эссе, вколачивая
здравый смысл в головы эпигонов западноцентрической
общественной мысли. Дело в другом. Цымбурскому
удалось создать самостоятельную, логически
непротиворечивую и хорошо обоснованную
систему взглядов на положение России
в современной мировой политике. Мне приходилось
в чем-то соглашаться с ним, в чем-то спорить,
однако при всех наших разногласиях готова
признать: "система Цымбурского"
– явление в политологической мысли современной
России очень крупное, может быть, уникальное.
В настоящее время тезисы, высказанные
Цымбурским пятнадцать, десять, пять лет
назад, разошлись по информационному пространству
политической сферы, включены в постоянный
оборот и используются даже теми, кто получил
их из вторых-третьих рук, не имея ни малейшего
представления о первоисточнике.
Итак, в основе взглядов Цымбурского –
цивилизационный подход к мировому историческому
процессу. Соответственно, крупнейшие
таксономические единицы этого процесса
– цивилизации. Они обособленно друг от
друга рождаются, складываются в значительную
силу, и каждая из них формулирует модель
"правильного мира", каковую и стремится
реализовать в своей судьбе, взаимодействуя
с соседями как с мирами неправильными,
искаженными, ложными. Понятие "Остров
Россия" означает акцентацию полной
территориальной и духовной самостоятельности
русской цивилизации.
Его пришлось ввести в порядке идеологического
столкновения с двумя комплексами идей.
Первый из них представляет собой лихорадочное
западничество, ориентацию на вестернизацию
России, "приход в Европу". К чему,
как пишет Цымбурский, Европа не готова,
да и никогда не была готова. Европа может
допустить существование России на задворках
западного мира как источник сырья и дешевой
рабочей силы, но в ядро мировой цивилизации
(читай: евро-американской) не собиралась
нас пускать раньше и не собирается в настоящее
время. А российская любовь к Европе отчасти
смешит ее хозяев, отчасти питает их высокомерие,
отчасти же вызывает тревогу: как бы не
задушил грязный медведь в объятиях! Более
того, даже гипотетическая победа над
Европой, произведенная силой оружия,
имела бы только одно следствие: растворение
сущности "Россия" в преображенной,
но все-таки сохранившей основные параметры
сущности "Европа". Второй идеологический
противник – неоевразийство. Здесь противостояние
более тонкое: согласно мнениям неоевразийцев,
дабы превратиться из империи России в
империю Евразию, наша страна должна пойти
на весьма значительные изменения. В конечном
итоге, становясь гегемоном евразийских
пространств, Россия должна превратиться
в... Сверхевропу, получившую в то же время
значительную прививку азиатских культур.
Цымбурский задает закономерный вопрос:
а что же в этой программе нашего-то? Что
от нас останется, если мы пойдем резвым
шагом по пути радикальных трансформаций
ради грядущей власти над Евразией?
И в этом вопросе содержится правда, которую
я разделяю целиком и полностью. Россия
представляет собой не смешение европейских
и азиатских элементов, пропорция которых
может изменяться с течением времени.
Россия представляет собой самостоятельную
сущность, отличную и от европейской, и
от азиатской цивилизационных сущностей.
Россия – не Евразия. Проще говоря: мы
сами по себе. Вот Запад. Вот Восток. А вот
сторона света под названием Россия. Цымбурский
назвал ее "островом". Что ж, пусть
будет остров. Или, может быть, корабль
в океане всего остального. И если России
что-то нужно, Евразия может подождать.
Россия не обязана жертвовать собой, претерпевать
какие-либо изменения, чтобы привести
в согласие европейское и азиатское начала,
увеличить процент какого-то из них и т.п.
России, представляющей собой ядро русской
цивилизации, полезнее всего четче формулировать
и приоритетными темпами развивать то,
что является ее собственной основой,
ее цивилизационным стержнем, а не уряжать
проблемы с соседями в терминах, изобретенных
соседями. Есть Россия, и есть океан всего
прочего. Russia and the Rest. На все остальное
следует смотреть глазами России, измерять
меркой России, любые политические комбинации
строить с точки зрения наших идеалов
и наших интересов. С точки зрения идеалов
и интересов государства-цивилизации,
отличных от европейских и азиатских.
Сторона света Россия не обязана смотреть
на себя глазами соседей и
оценивать себя в их системе координат
Что, по мнению Цымбурского, является основой
нашей цивилизации? Это, пожалуй, наиболее
важный вопрос для всей книги. Ведь для
того чтобы формулировать "идеалы-интересы"
в приложении к "текущему моменту",
следует четко осознать их относительно
изначальной цивилизационной основы.
Имперский период в судьбе России – как
в XVIII – начале XX столетия, так и в годы
существования СССР, – по словам Цымбурского,
увел ее от приоритетов собственного развития
и прошел под знаком присвоения чужих
культурных форм и неродных государственных
задач в качестве своих. Россия обрела
вид "псевдоморфозы", используя классическую
терминологию цивилизационщиков. На мой
взгляд, в данном случае Цымбурский уделяет
избыточно много внимания доказательству
очевидного: Россия слишком вляпалась
в Европу. Слишком много в ее культуре
стало европейского, слишком много в ее
государственной деятельности появилось
проектов, прямо порожденных русско-европейским
диалогом. Вот и все. Но все-таки какова
изначальная основа? Какую суть исказило
и оттеснило в тень трехвековое европейничание?
Привожу большую цитату из статьи Цымбурского
"Земля за великим Лимитрофом: цивилизация
и ее геополитика": "Ошибочно ли рассматривать
Россию как цивилизацию? Скажем так: описание
ее в качестве цивилизации отвечает существенным
признакам России и объясняет многие перипетии
ее истории... Об особенностях русского
типа духовности написано более чем достаточно
– как и о его связи через ряд секуляризирующих
трансформаций с историей северной ветви
православия в российских геополитических
условиях после упадка восточного христианства
на его средиземноморской родине под напором
ислама. Тип нашей социальности... отличался,
похоже, сочетанием двух признаков. Во-первых,
это исключительная стратегическая роль
государства в хозяйственной сфере вплоть
до деспотического синкретизма власти
и собственности... При этом государство
у нас тяготеет к роли главного цивилизатора,
сдерживающего чисто этологическую ("зоологическую")
самоорганизацию человеческих масс. Во-вторых,
это уподобление культурной и политической
функций, когда крупные политические кризисы
протекают как кризисы культурной непрерывности,
кризисы самоидентичности общества, восстанавливаемой
на основе культурно нагруженных политических
решений. И, наконец, мы видим базисную
популяцию, которая транспонировала свою
духовно-социальную "особость" в
геополитическую традицию: это люди, выступающие
для себя и для мира как "русские".
Цымбурский дрейфует в сторону цивилизационного
почвенничества очень осторожно. Он говорит
о "духовности", "социальности",
о "базисной популяции", лишь в самом
начале и в самом конце высказывания обращается
к тому, что и представляет собой суть
дела: у нас русская православная цивилизация.
И типы "духовности", "социальности",
роли государства и т.п. восходят к двум
названным мною признакам. Государство
традиционно было сильным и влиятельным
во всех областях жизни да и, даст бог,
еще наберет мощи по простой причине: "популяции"
русских пришлось жить в крайне сложных
природных условиях, при сильном и агрессивном
иноцивилизационном окружении; понадобился
"суровый пастырь". "Кризисы самоидентичности"
общества всегда были связаны с вопросами
"больше православия" – "меньше
православия" или "наличие новин"
– "отсутствие новин" все в том же
православии. Таким образом, Цымбурский
сложнее необходимого, но в целом правильно
говорит о простых и ясных вещах.
Возникает дополнительный вопрос, вызывавший
последние годы поистине штормовые дискуссии:
что такое русские?
Цымбурский, сделав осторожную оговорку
о том, что "кровь" – "слабый аргумент"
в вопросах этногенеза, выдает основные
характеристики "русскости", выделящие
нашу популяцию из моря соседних народов
(статья "Народы между цивилизациями"):
"– "становящиеся" русские расселялись
на пространстве, лишь слабо соприкасавшемся
с областями проживания славян по окраине
"коренной" Европы,
– это пространство было в качестве "Святой
Руси" подведено под сакральную вертикаль
московского православия".
Что означает: русские – это группа православных
славян, получивших в силу окраинного
характера этногенеза больше этнических
отличий от романо-германских народов
Европы, чем их западные соседи. Или, еще
короче: восточно-славянская кровь плюс
православная почва. Точка. Добавить нечего.
В целом ряде статей Цымбурского содержатся
рекомендации: какой должна быть современная
политика России как государства-цивилизации.
В качестве дополнительного методического
инструмента московский политолог применяет
"хронополитику". Суть ее несложна:
все цивилизации мира переживают в своем
развитии циклы, и эти циклы можно разбить
на равнозначные стадии. Политические
приоритеты данного конкретного государства-цивилизации
зависят от того, на какой стадии цикла
оно находится и на каких стадиях находятся
соседи, с коими приходится постоянно
взаимодействовать. Набор стадий в цивилизационном
цикле "системы Цымбурского" несколько
отличаются от их состава у классиков
цивилизационного подхода. Так, например,
молодая цивилизация у Цымбурского непременно
проходит через период аграрно-аристократической
державы, потом прибывает на станцию "городской
революции", реформирующей культурные
и политические приоритеты в связи с интересами
возросшего к тому времени городского
населения; затем может следовать "контрреформация",
возвращающая в "пореформенную" цивилизацию
кое-какие ценности дореволюционного
периода и органично встраивающая их в
тело цивилизации; следующая стадия –
"империя позднего часа", реализующая
в мире внутреннюю суть цивилизации. На
этой стадии цивилизация может погибнуть,
если строители империи не учтут какой-нибудь
"вызов". Тогда реализация остановится,
и цивилизация либо погибнет, либо перейдет
на новый цикл... а там все заново. Но если
"империя позднего часа" будет сработана
на совесть, тогда цивилизация из периода
становления перейдет к периоду, когда
ее надо рассматривать как "данность",
то есть полное воплощение внутренней
сути. Цымбурский считает, что народы,
сумевшие дойти до периода "цивилизация-как-данность",
обеспечили себе долгое существование,
на протяжении которого может происходить
развитие отдельных сторон цивилизации,
но суть останется неизменной. Совершенно
не разделяю истинности этой схемы и не
вижу достаточных аргументов, чтобы считать
"городскую революцию" постоянным
элементом цивилизационного цикла. Но
при всем том сама цикличность очевидна.
На какой же стадии находится Россия?
Московский политолог полагает, что "городская
революция", сопряженная с победой большевизма
и советского строя, завершилась. Теперь
время попахивает нарастанием "контрреформационного
хода", и в будущем может реализоваться
один из трех проектов:
а) Возобладают европеизм и либерализм.
Тогда не будет у нас никакой "империи
позднего часа", на России как на самостоятельной
сущности можно будет ставить крест. С
этим трудно не согласиться.
б) Возобладает проект "Белой империи",
то есть подражания эпохе Российской империи
XVIII – начала XX столетия. Цымбурский считает,
что это означает движение к новой версии
псевдоморфоза и, следовательно, к тому
же торжеству либерализма в скрытой форме.
Полагаю, тут он ошибается, поскольку народная
любовь к имперскому прошлому имеет разные
источники. Тут и государственные усилия
по пропаганде нового "державного патриотизма"
с ампутированной религиозной составляющей,
но тут и массовое противопоставление
"великая царская Россия" – "криводушное
либеральное ничтожество наших дней".
Образ "русского викторианства",
"Белой империи" имеет в очень значительной
степени протестную форму, и нельзя сказать,
чтобы он хоть наполовину был ангажирован
интересами современной политической
элиты.
в) Возобладает нечто вроде новой "Святой
Руси". Иными словами, сущность и эстетика,
уходящая корнями в Московское царство,
в чем-то родная впечатляющей "третьеримской
идеологии". Цымбурский с непонятным
и неаргументированным скепсисом относится
к неовизантизму, любит в то же время идею
Третьего Рима, видит в современности
глухоту к символам допетровской эпохи
(это, к сожалению, во многом правда) и не
видит сил, способных создать нечто равноценное
идеологии Третьего Рима. Но все-таки ставит
на Святую Русь. Блестящая интуиция! Ставить
действительно надо на Святую Русь как
на главную внутреннюю суть России. Но
при этом надо водружать ее в качестве
более высокой ступени духовного постижения
нашей цивилизации на фундамент простой
и привлекательной "Белой империи"
и, кроме того, видеть современный ее смысл
с полной отчетливостью: задача нашего
нынешнего существования состоит в том,
чтобы держать над миром фонарь христианских
истин. Или, словами Бориса Межуева, осуществлять
"геокультурную экспансию". Еще проще:
миссия нашей цивилизации не в присоединении
новых территорий и не в слиянии с Европой
в какой-то двоякодышащий организм-мутант,
а в сохранении мирового православия и
дальнейшей рехристианизации всего мира.
Вот это задача, достойная жизни целой
большой цивилизации.
Хорошо здесь также и то, что
>Цымбурский дает России как цивилизации
шанс на долгое существование. Наши прежние
цивилизационщики были скупее на обещания.
Леонтьев и Данилевский относились к ней,
как к социальному организму, пришедшему
к старости; Гумилев-младший пророчил
России в лучшем случае "золотую осень".
Цымбурский говорит: если сейчас правильно
выживем, добрая половина цивилизационного
цикла у нас еще впереди. Сам я считаю,
что русская цивилизация переживает сейчас
третье рождение после гибели предыдущей
версии в 20-х гг. XX в. Она – ребенок, ей всего
несколько десятилетий, а это по цивилизационному
счету возраст первоклашки.
Выжить будет очень непросто. С этой целью
необходимо масштабное переориентирование
политических приоритетов. Итак, у Цымбурского
речь идет, во-первых, о разумном изоляционизме;
во-вторых, о развитии собственных экономических
мощностей и собственных духовных оснований
цивилизации (одним словом, об автаркизме);
в-третьих, о передаче больших властных
полномочий регионам и повышенном внимании
к их развитию (регионализм); в-четвертых,
о прощании с западной ориентацией основного
вектора политических усилий и переносе
главных усилий на центр и восток российской
государственной территории. В целом все
это очень разумно. Запад испытывает нарастающий
кризис: связываться с ним сейчас прочными
нитями значит не только отказываться
от своего имени и своей сути, но еще и
рисковать тем, что Россию могут использовать
как буферный материал для отсрочивания
чужой катастрофы. Таким образом, надо
наплевать на то, что от нас хотят, и делать
то, что нам нужно. Хотелось бы сделать
лишь одно уточнение: Цымбурский требует
преобладающего внимания проблемам Дальнего
Востока и Сибири. Даже предлагает перенести
столицу куда-нибудь в Новосибирск или
Красноярск, на худой конец в Нижний. Резон
в этом есть: при продолжении нынешней
политики крайне слабого учета интересов
российского Востока тихоокеанские регионы
в конце концов от державы отвалятся. Но
и перегиб не менее опасен: главный этнический
и вероисповедный ресурс России находится
в ее европейской части. И он в неменьшей
степени нуждается в поддержке всех родов:
экономической, политической, культурной.
Поэтому прежде всего речь должна идти
о равномерном развитии всего цивилизационного
организма от Владивостока до Смоленска.
В заключение осталось сказать: кое-что
из книги Цымбурского просится в учебники
по истории и политологии. Остальное как
минимум позволяет насладиться сильным
и независимым умом автора.
Список использованных источников