Национальные интересы России на Кавказе

2.3 Геополитические интересы России на Кавказе

Геополитическое значение Северного Кавказа как региона, оказывающего непосредственное влияние  на военно-стратегическое преобладание на Ближнем Востоке, европейско-азиатскую торговлю, перспективного для сельскохозяйственного освоения и развития промышленности, а также как центра обмена культурными ценностями между народами признавалось, бесспорно, всеми государственными деятелями и просвещенной общественностью¹⁰.

Кавказские народы, имея все шансы (горы, обеспечивающие безопасность существования, теплый климат, способствующий развитию сельского хозяйства, восточное  побережье Черного моря, дающее возможность  вести активную и успешную морскую  торговлю со всеми экономически развитыми странами, природные ресурсы – дерево, цемент, ископаемые и т.д., – позволяющие организовать свое производство и строительство, близость древнейших цивилизаций – письменность, счет, достижения в науке, искусство, перекресток основных сухопутных торговых путей) занять одно из лидирующих мест в международной политике, экономике и культуре, не использовали ни один из них, более того, изолировавшись от остального мира, переживали внутреннюю межплеменную рознь и испытывали недостаток в основных средствах существования.

В России идея “государственности”, являясь основополагающей, выразилась в объединяющей роли славянского  этноса (завершение этого процесса было прервано политикой западных держав, что и привело к необходимости  взаимодействия с другими этносами), который, включая в состав своего политического образования различные соседние племена и народы, гарантировал не только безопасность их существования, но и перспективы взаимовыгодного экономического развития. Геополитическое пространство России становилось, таким образом, областью соединения и созидательного сотрудничества многообразных культур.

Ситуация, в которой  такой стратегически важный в  военном и экономическом отношении  регион, как Кавказ, не был представлен  единым или несколькими самостоятельными юридически закрепленными сообществами, не отвечала реалиям политики XIX века. Уровень цивилизационного развития европейских стран требовал налаживания отношений со всеми экономическими партнерами на Востоке. К этому же стремилось и Российское государство. И поскольку путь на Восток проходил через Кавказ, Россия неизбежно должна была устанавливать мирные отношения с горскими народами. Отсутствие собственной государственности у горцев Кавказа, а значит и гарантий соблюдения определенных условий для безопасности и экономического сотрудничества, делало необходимым функционирование российской администрации как организующего и контролирующего начала, не обеспечиваемого самими горцами.

Российские власти также  были заинтересованы и в большем  количестве незамерзающих баз для своего флота, и в безопасных торговых портах на Черном море, дающих выход к основным мировым рынкам – этому способствовал и благоприятный режим Черноморских проливов. Однако черкесы (так принято называть местные племена), никогда не строившие собственных городов на побережье, общались с внешним миром только посредством торговых колоний, основывавшихся другими народами – греками, римлянами, византийцами, генуэзцами и турками, - привносившими свою культуру, которая так и не была воспринята туземным населением и постоянно отторгалась. Парадоксальным является факт полного отсутствия собственного мореплавания, характерного для всех народов, живущих на побережьях. Таким образом, не имея своих торговых пунктов и флота, горские народы Северо-Западного Кавказа не могли выступать партнерами России на Черном море.

Налаживанию мирных долговременных связей народов России и Северного  Кавказа препятствовал менталитет горцев, не склонных поддерживать и  развивать подобные отношения. Становясь  преградой в установлении цивилизационного взаимодействия между Россией и Востоком и территорией формирующегося антироссийского военного блока Турции и Ирана при посредничестве Англии и Франции, народы, населяющие Кавказ, провоцировали российские власти на более активные силовые действия¹¹.

Борис Занегин в статье  “Марксизм. Геополитика. Национализм” пытается найти новое идеологическое объяснение соотношению этих терминов, а также исторической миссии России: “…ключевая роль принадлежала великороссам, пассионарность которых обусловила появление на земном шаре такого уникального образования, как Россия. В геополитическом оформлении российского государства заметное место заняла также Кавказская война (1817 –1864), завершившаяся присоединением Кавказа к геополитическому пространству российской Евразии и его соприкосновению с центрами ислама. В ходе Кавказской войны была силой русского оружия приведена к покорности Чечня, вожди которой способствовали интригам Англии и Турции, стремившихся получить стратегические позиции в этом важном для России регионе”.

2.4 Религиозный фактор в кавказской политике XIX в.

Российская Империя  формировалась не только как многонациональное, но и как многоконфессиональное  государство. Хотя преобладающую роль здесь всегда играло православие (момент принятия христианства неразрывно связан с началом образования Древнерусского государства), оно никогда не выступало как самостоятельный механизм, используемый на присоединяемых территориях для достижения полного “слияния”. И если испанские конкистадоры завоевывали Америку под знаменем католицизма, обращая в эту веру все туземные племена, русские несли, прежде всего, идею государственности, как идею объединения, а христианство – только как черту своего менталитета, не затрагивая местных традиций и обрядов.

Прежде чем Россия вступила на Кавказ (соединяющий в себе язычество, христианство и различные течения ислама), она уже имела опыт сосуществования с мусульманскими народами (Казанское и Крымское Ханства, вошедшие в ее состав в XVI – XVIII веках). Не нарушая этнических традиций, Россия привносила в инородческие окраины элементы своей культуры, которые позволяли сближаться и развиваться взаимовыгодно. Русский народ не только не подавлял национальные особенности, но очень часто заимствовал многие из них (казачество, например, переняло горскую одежду). Привлечение инородческой аристократии в высшие государственные круги также являлось характерной особенностью функционирования российской администрации. Многие народы только с включением в состав Российской Империи обрели свою письменность (в том числе и адыги), возможность сохранять традиции, не противоречащие основным государственным законам.

Знакомство с культурой  северокавказских народов, входящих в  состав Российской Федерации или  живущих в независимых государствах Южного Кавказа, является важным элементом гражданской ответственности каждого россиянина. Только осознавая общность судеб наших этносов, мы можем выработать взвешенное отношение к представителям диаспор, выстроить гармоничные отношения с кавказцами, которые являются либо полноценными гражданами России, за века существования в едином государстве многократно доказавшими свою верность единому российскому народу, либо нашими друзьями и союзниками, принадлежащими к другим государствам, но связанными с ними веками общей славной истории.

В 1824 году в Чечне поднял восстание Бейбулат Таймазов, служивший до этого в царской армии. Именно с восстания Таймазова борьба против русского владычества на Кавказе получила название религиозно-идеологическое обоснование - «мюридизм». Под лозунгами мюридизма стала разворачиваться не только борьба против русского наступления, но и война свободных горцев против собственных правителей.

События на Кавказе в  первой половине XIX в. приобрели характер религиозного противостояния (газават – священная война с неверными – как  война с русскими), скорее не в силу идейно-духовных различий, а вследствие ментальности горцев, склонных к воинствующему образу жизни и неприятию любых культурных ценностей извне.

А. Умнов – старший научный сотрудник ИМЭМО РАН – в статье “Российский Кавказ. Опасная утопия: Роль ислама на Северном Кавказе не следует преувеличивать” утверждает: “Что же касается Северного Кавказа, то до частично добровольного, частично вынужденного вхождения в состав Российской империи он представлял собой конгломерат противостоящих друг другу местных сил разной клановой, этнической, государственной, а порой и конфессиональной принадлежности. Ислам, принятый большинством коренного населения только к XIX веку, обычно лишь закреплял традиционные порядки, не претендуя на большее. Лишь в борьбе с Российской империей, да и то отнюдь не везде, мусульманской религии удалось сыграть государствообразующую роль. Однако военная мощь государства, массовая эмиграция в Османскую империю не желающих признавать власть России, гибкий курс в отношении традиционных структур - все это привело сначала к подрыву, а потом и к краху местного исламского эксперимента”.

Т.Е. Дзеранов, автор статьи “Влияние монотеистических форм религии на духовную культуру осетин” отмечает: “Историки и религиоведы постоянно обращают внимание на характерную смесь различных вероисповеданий на Кавказе … на протяжении XIX века царское правительство оказывало постоянную поддержку исламизированным социальным верхам; ситуация еще более осложнилась с началом Кавказской войны. Как известно, начавшаяся как национально-освободительная, она под влиянием мусульманского духовенства приобрела форму газавата – священной войны мусульман с иноверцами”. 

Заключение

Изначальный смысл политики России на Кавказе объективно и закономерно был определен ее военно-стратегическим положением. С другой стороны, обстановка в Северо-Кавказском регионе на протяжении столетий являлась источником постоянной угрозы не только для России, но и для народов самого Кавказа. Сложившаяся в регионе “набеговая система”, возведенная в ранг национальной традиции части населения региона, представляла собой не что иное, как вооруженный разбой в отношении соседей. Не завоевывала Россия Кавказ, а отвоевывала его совместно с кавказскими народами у Персии и Турции, господствовавших в тот период в регионе. Не вела Россия на Кавказе колониальные войны и не подавляла национально-освободительное движение в регионе. Русская армия на Кавказе использовалась по своему прямому предназначению – не против народов региона, а исключительно с целью их вооруженной защиты от тех представителей горских общин, для которых основной формой жизнедеятельности являлась “набеговая система”

Когда один из русских генералов попытался  объяснить черкесам, что турецкий султан  уступил Кавказ русскому царю в дар, слушавший  его старик-горец показал на вспорхнувшую с  дерева птичку и сказал: «Дарю тебе ее.  Возьми, если сможешь».

Кавказская война имела  огромные геополитические последствия. Установились надежные коммуникации между Россией и ее закавказской периферией. России удалось, наконец, прочно обосноваться в самом уязвимом и стратегически очень важном секторе Черного моря – на северо-восточном побережье. То же – с северо-западной частью Каспия, где Петербург до этого чувствовал себя не совсем уверенно. Кавказ оформился как единый территориальный и геополитический комплекс внутри имперской “сверхсистемы” – логический результат южной экспансии России. Теперь он мог служить обеспеченным тылом и реальным плацдармом для продвижения на юго-восток, в Среднюю Азию, также имевшую большое значение для обустройства имперской периферии.

Иными словами, причины, ход и итоги Кавказской войны  органично вписываются в более  широкий процесс геополитического расширения Российской империи, еще не достигшей “естественно необходимых” пределов территориального насыщения и располагавшей соответствующим потенциалом – военно-экономическим и цивилизационным.

Думается, что сказанное  подтверждает позицию тех отечественных  исследователей и политиков, которые считают, что Россия не только должна осознать и сформировать свои национальные интересы, но и активно их защищать на всех уровнях взаимоотношений между государствами.

Кавказ имеет для  России важнейшее геостратегическое  значение, а формирование и защита национальных интересов России, возможность реализации политической стратегии в Кавказском регионе в настоящее время является одной из важнейших проблем, решив которую Россия сможет обеспечить себе национальную безопасность. В этих целях представляется необходимой разработка вопроса о национальных интересах России на Кавказе.

Список литературы

1. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. – М.: международные отношения, 2008 г. – 230 с.
2. Галкин А., Красин Ю. Национальные интересы и национальная безопасность России.// Обсервер. 2006–№10.
3. Дугин А.Г. Обществоведение для граждан Новой России, М, Евразийское Движение, 2007 г. – 784 с.
4. Ильин В.В. Философия и методология истории: Гуманитарные основания истории как процесса // Международный исторический журнал. № 1, январь-февраль. 2009 г. ;http://history.mahaon.ru.
5. Исаев Б.А. Национальные нужды, национальные интересы и авторитет государств. М, 2003. Стр. 14.
6. Межуев Б.В. Концептуализация «национального интереса» в политических дискуссиях. // Социальные исследования в России. Берлин-Москва, 2008 г.  – с. 28
7. Михайлов В.А. Международные аспекты политики России в Кавказском регионе // Россия в мировой политике. Часть I. – М.: Издательство РАГС, 2008 г. – 250 с.
8. Планы стабилизации Кавказа. Запад и российские интересы. Доклады Института Европы №74.- М.: Экслибрис-Пресс, 2007 г. – 120 с.
9. Путин В.В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета. 1999. 30 дек.
10. Семенкова В.Е. Рабжаевой М.В. “История Российской Колонизации”/ журнал “Социология и социальная антропология”, 2008 г. Т. 1. № 1
11. Стратегический курс Российской Федерации с государствами - участниками Содружества Независимых Государств // Российская газета. 1995. 23 сент.
12. Фадеев А. В. Россия и Кавказ в первой трети XIX века. М., 1991 г. – 200 с.
13. Чернов П.В. Россия: этнополитические основы государственности. - М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2009 г. – 210 с.
14. Шатохина Лариса Владимировна, «Кавказская война в ресурсах интернет»/ “Вестник Московского Университета” Серия 8. История. 2007 г. № 1. 80 с.