Римское право

IV.8 Между имущественными совокупностями, за которыми признается значение юридического лица, некоторые считают так называемое лежачее наследство, то есть наследство, оставшееся после умершего наследодателя, но еще не принятое наследником.

Так как промежуток времени между открытием наследства и принятием его наследником может быть велик, a движение юридических отношений по наследственному имуществу не может быть остановлено, то юристы и утверждают обыкновенно, что наследство до принятия его наследником олицетворяется само по себе и есть юридическое лицо. При этом одни говорят, что наследство представляет собою личность и волю умершего, который по фикции остается субъектом всех наследственных имуществ и личность которого переходит потом на наследника; другие говорят, что личность приписывается в лежачем наследстве самому имуществу; третьи, наконец, отрицают юридическую личность в лежачем наследстве и не видят никакой необходимости в олицетворении его, a признают его имуществом без субъекта и т. д.

 

I.3 Юридические лица в развитом римском праве

 

Римские юристы признали, что9:

1) корпорация может рассматриваться в сфере частного права так же, как рассматривается физическое лицо. Гай говорит: civitates enim privatorumloco habentur - общины рассматриваются как частные лица (D. 50. 16. 16);

2) юридическое существование корпорации не прекращается и не нарушается выходом отдельных членов из состава объединения: для местных сенатов и других объединений безразлично, остаются ли прежними все члены, либо часть членов, либо всех заменили другие (D. 3. 4. 7. 2).

3) имущество корпорации обособлено от имущества ее членов, притом это не совместно всем членам корпорации принадлежащее имущество, а имущество корпорации, как целого, как особого субъекта прав, то есть если мы что-нибудь должны корпорации, то мы не должны ее отдельным членам; того, что должна корпорация, не должны ее отдельные члены (D. 3.4. 7.1).

4) корпорация как юридическое лицо вступает в правовые отношения с другими лицами при посредстве физических лиц, уполномоченных на то в установленном порядке.

Однако целого ряда, казалось бы неизбежных, выводов из признания гражданской правоспособности юридического лица, римские юристы не сделали. Эти выводы затруднялись и отсутствием в римском праве института прямого представительства, который облегчил бы понимание участия юридических лиц в гражданском обороте при посредстве физических лиц, и взглядами юристов на роль воли в обосновании частноправовых отношений. Поэтому еще классическим юристам представлялся спорным вопрос о том, может ли юридическое лицо быть субъектом владения, possessio (D. 41. 2. 1.22; D. 41. 2. 2. 2).

Поэтому они отвергали ответственность юридических лиц за вред, причиненный деликтами их представителей. Ульпиан говорил: - что могут сделать в силу злого умысла члены муниципии (здесь как и в других аналогичных местах «члены муниципий» означает совокупность этих членов, т. е. самую муниципию) (D. 43.15.1).

В то же время объем правоспособности муниципий, в одной стороны, и частных корпораций, с другой, не был одинаков. Так, муниципии издавна были вправе получать имущество в силу завещательных отказов или легатов, в то время как коллегиям это право было предоставлено лишь во II в. н.э. (D. 34. 5.20). Право быть назначенными наследниками по завещанию признавалось за муниципиями уже в классическом праве, частные же корпорации даже и в праве Юстиниана не имели такого права без особой привилегии (С. 8. 6.).

С другой стороны, римские юристы признают юридическое лицо носителем не только имущественных, но и некоторых личных прав, например, как о том свидетельствуют многочисленные памятники, муниципиям присваивался патронат над вольноотпущенниками, представлявший, правда, по существу значительный имущественный интерес для патрона. 

II. Эмфитевзис и суперфиций, как права на чужие вещи.

II.1 Общее понятие о вещных правах

 

Общим свойством всех вещных прав вообще является юридическая власть над вещью, предполагающая, во-первых, связь с вещью; во-вторых, право следования (при переходе вещи из одних рук в другие принадлежащее третьему лицу вещное право на нее все равно сохраняется) и, в-третьих, исключительное право, обладающее большей силой, чем связанные с той же вещью обязательственные права10.

Власть над вещью может быть полной или частичной. Первая составляет право собственности, являющееся, в сущности, свободным и неограниченным как libertas rei. Вторая же власть ограничивается какой-либо стороной или свойством вещи, допуская одновременное с правом собственности хозяина бытие чужого права на ту же вещь, и, таким образом, ограничивает свободу собственника. Римляне не имели технического названия такого рода прав. Иногда они употребляли термин «iura in re». Новые цивилисты называют все права на чужую вещь «iura in re aliena», что буквально переводится как «права в чужой вещи».11

Само название-«iura in re aliena»-показывает, что под правом на чужую вещь понимается юридическое господство, принадлежащее одному лицу относительно некоторых сторон вещи, находящейся в собственности другого. Практически все правоведы-романисты XIX-начала XX в. дают схожие по смыслу определения данного института. Так, русский ученый-цивилист Н. И. Крылов под именем прав на чужую вещь разумеет «владычество одного лица, установленное над вещью, составляющей собственность другого лица». Или же их определяют как права ограниченного господства над вещью. Любое ius in re (как и право собственности) устанавливалось на неопределенное время (было бессрочным) и защищалось посредством вещных исков.12

Понятие вещных прав на чужое имущество было известно и древнему римскому праву, но единственно только в форме сервитутов, устанавливавшихся сперва путем договора, а потом и в силу требований закона. Только позднейшее римское право признало четыре рода iura in re aliena: servitutes, emphyteusis, superficies и hyposheca. Эмфитевзис появился в эпоху империи и по своему содержанию, объему заключенных в нем прав, и по вытекающим из него искам был более всего сходен с правом собственности.

 

II.2 Эмфитевзис

 

Институт эмфитевтической аренды в римском частном праве имел весьма древнее происхождение и применялся еще в практике Египта и Карфагена. Что касается самого слова «emphyteusis», то оно греческого происхождения. В Греции еще в III в. до н. э. существовала наследственная земельная аренда для разведения садов и виноградников. Отношения эмфитевтического владения в римском государстве стали возникать со II в. н. э. на императорских землях, и прежде всего в Африке. Сначала сдавались в аренду пустопорожние земли, причем размер установленного вознаграждения за их использование (canon) был меньше арендной платы и вряд ли мог удовлетворить фискальные интересы государства. Это объяснялось тем, что главной целью императорских управляющих было не столько получение доходов, сколько заселение страны и приспособление некультивированных еще земель для сельского хозяйства.13

В дальнейшем правоотношение по поводу найма поземельного имущества, первоначально возникшее как обязательственное, начинает приобретать характер вещного, сближаясь с вектигальным правом.

Взаимопроникновение ius in agro vectigalis и emphyteusis усилилось, когда в IV в. государство для пополнения своей казны и средств Церкви приступило к конфискации имущества городских общин и языческих храмов и многие из арендаторов этих земель стали нанимателями казенных владений. Окончательное слияние этих двух институтов под названием «emphytcusis» произошло при Юстиниане, постановления которого закрепили возможность сдачи земельных участков в аренду со стороны частных лиц, а эмфитевтическое право распространилось на все виды земель (вектигальные, фискальные, муниципальные и др.). И, наконец, император Зенон, решая старый спор между юристами о сущности эмфитевзиса, присвоил этому договору самостоятельное вещно-правовое значение и назвал его «contractus emphyteuticarius». В своем классическом виде emphyteusis признавался вечной арендой, которая давала право на вещь, защищаемое особым иском.14

Эмфитевтическое право - это вещное, наследственное, отчуждаемое право владения и пользования чужой землей с обязанностью вносить арендную плату (canon) в пользу собственника и не ухудшать имения.15

Эмфитевтическое право устанавливалось консенсуальным договором, известным как contractus emphyteuticarius consensualis, сторонами которого были:

1) собственник арендуемой  земли;

2) арендатор-emphyteuta или emphyteuticarius (эмфитевт). Форма этого договора, устанавливавшего права и обязанности сторон, зависела от принадлежности арендуемых земель. Только по отношению к церковной земле требовался письменный акт, если же соглашение включало в себя условия, противоречащие общим положениям об эмфитевзисе, то письменная форма была обязательна также и для светских эмфитевзисов.

Выделим характерные признаки эмфитевзиза.16

1) Имея вещный характер, он порождал вещные иски.

2) По содержанию был  близок к праву собственности; эмфитевт имел все иски, принадлежащие; мог заложить участок, обременить  его сервитутами на время действия эмфитевзиса; приобретал плоды, как и собственник, посредством separatio fructuum; платил вместо хозяина земельные налоги и подати государству. Но, с другой стороны, он не должен был забрасывать землю, не мог отказаться от своего права на вещь, не имел прав на недра, а значит, и на клад, найденный на эмфитекарном участке.

3) Эмфитевту принадлежало производное владение имением, так как в источниках он прямо называется "qui agrum possidet". Являясь юридическим владельцем, арендатор мог прибегать к посессорным интердиктам при нарушении своего права.

4) Право пользования при эмфитевзисе  было гораздо шире сервитутных  прав, так как наниматель здесь  не был связан экономическим  назначением вещи и мог приспособлять  ее к любому пользованию: из  пахотного поля устроить виноградники и т. д. Он не должен был только ухудшать земли.

5) За пользование эмфитевзисом  собственнику полагалась арендная  плата (vectigal, pensio, canon), вносимая ежегодно. Размер ее не уменьшался вследствие  неурожая или несчастных случаев  в имении, только и случае полного разрушения поместья плата за пользование снималась.

6) Наниматель мог безвозмездно  или за плату передать свое  имущество, заключая сделки mortis causa или inter vivos. При этом существовали следующие правила:

а) собственник должен быть уведомлен об отчуждении и о покупной цене не менее чем за 2 месяца, имея ius protimiseos (право преимущественной купли в течение этого срока);

б) новый арендатор платил 2% от стоимости поземельного имущества, если тот не воспользовался вышеупомянутой привилегией.

Эмфитевтическое право устанавливалось:

1) договором между собственником  и арендатором;

2) посредством судебного  решения, если право собственности передавалось одному лицу, а право вечного пользования-другому;

3) завещательным отказом  собственника.

Эмфитевзис имел помимо общих для всех вещных прав следующие основания прекращения:

1) давность;

2) смерть эмфитевта без  наследников, если эмфитевзис как bonus" vacans в течение 4 лет не достанется  фиску;

3) изгнание арендатора  собственником имения за ухудшение участка, нарушение правил об отчуждении имущества, при неуплате государственных повинностей за три года или канона в продолжение трех (для церковных земель-двух) лет.17

 

II.3 Суперфиций

 

История происхождения этого вида юридического понятия во многом напоминает возникновение эмфитевзиса. Так, практика предоставления пустующих земельных участков частным лицам для застройки получила признание в Риме еще в период Республики, преимущественно в городах. Известно, что уже в 298 г. до н.э. Авентинский холм был отдан в пользование плебеям под застройку.18

Нуждающиеся в жилище, но не имеющие средств на его покупку римляне имели два пути: или нанять чужой дом (часть его), или же взять в пользование чужую землю с правом постройки на ней дома за счет своих средств; последнее имело смысл в том случае, когда договор найма заключался навсегда или на очень продолжительное время.

Этот второй путь и получил достаточно широкое распространение в Риме прежде всего в отношении пустующих государственных и муниципальных земель, чему в немалой степени способствовал и запрет на отчуждение упомянутого имущества как locapublica в собственность граждан. Значит, первоначально наем земли носил публично-правовой характер по причине ограниченной оборотоспособности agervectigalis и agermunicipalis.19

Наниматели-застройщики обязывались ежегодно вносить особую плату в пользу государственной казны или городской общины (solarium), которая представляла собой не обычный арендный платеж, а скорее земельную повинность в форме оброка. При этом правоотношение найма возникало как на основании соглашения между гражданином и собственником земли, так и вследствие других юридических фактов. В частности, Тит Ливии упоминает, что когда во время второй Пунической войны римляне взяли Капую, город не был разрушен, но все его здания были объявлены государственной собственностью, при этом многие жители сохранили право постоянного проживания в них. Скорее всего их правовое положение совпадало со статусом нанимателя, застроившего участок в городе.

В дальнейшем право сдавать землю под застройку получили и частные лица, а само правоотношение приобрело частноправовой характер. Если сдача государственной земли в пользование находилась под юрисдикцией цензоров, то аналогичные отношения между частными лицами подлежали ведению преторов.