Анализ сельскохозяйственного кредита

Проблемы  сельскохозяйственного кредита, унаследованные от советского сельского хозяйства

           Советское сельское хозяйство, будучи составной частью централизованно планируемой экономики, не знало нормального рыночного кредита. Основные черты существовавших кредитно-финансовых отношений хорошо известны, и мы не собираемся их подробно рассматривать в данной работе. Колхозы и совхозы получали в региональных отделениях государственного Агропромбанка краткосрочные и долгосрочные займы, а совхозы также и капиталовложения за счет государственного бюджета. Такие займы не носили коммерческого характера, то есть банк не преследовал цель заработать на разнице процентов по вкладным и ссудным операциям.     Цена предоставляемых ссуд была номинальная: от 1 до 5% по краткосрочным кредитам и от 0,75% до 2% по долгосрочным.  
            Иногда говорят, что это слишком низкий процент. На наш взгляд, для плановой системы невозможно оценить, высоки или низки названные ставки, так как финансовые ресурсы, как и все остальные производственные ресурсы, распределялись в централизованном порядке, и реальный спрос на деньги не поддавался определению. Но даже если и допустить в советской экономике возможность свободного денежного рынка, при фондированном снабжении реальная цена кредита установиться не могла. Иначе говоря, кредитные ставки, как и большинство других экономических параметров, в плановой системе носили квази-рыночный, условный характер.  Источником долгосрочных займов для сельского хозяйства был национальный бюджет, сезонные займы предоставлялись за счет средств, которые держали в Агропромбанке сельхозпроизводители на расчетных счетах. Так называемым планово убыточным хозяйствам, то есть убыточным в рамках установленного государством для них плана и нормативов, предоставлялись специальные ссуды до 2 лет на пополнение оборотного капитала.  
 
В полном соответствии с экономической парадигмой того времени периодически проводились списания и пролонгирования долгов сельскохозяйственных предприятий. Наиболее заметные были проведены в 1965, 1978 и 1982 гг. Списание происходило путем перечисления Агропромбанку бюджетных средств в размере “плохих” долгов аграрного сектора. В 1990 г. списанную колхозам и совхозам задолженность отнесли на государственный долг. Такая система неизбежно порождала финансовую безответственность и иждивенчество сельскохозяйственных производителей, формировала особый стереотип поведения администрации хозяйств. Дешевизна и некоммерческий характер кредита, бюрократический способ его распределения превращали кредитную систему больше в механизм рассчетно-кассового обслуживания плана, чем в реальный инструмент регулирования аграрного сектора, повышения эффективности использования ресурсов, в том числе и инвестиций. Квалификация, профессиональные навыки банковских работников разветвленной сети Агропромбанка также определялись задачами этой системы. В этих условиях с началом рыночных реформ в стране сельское хозяйство неизбежно столкнулось с отсутствием адекватной кредитной системы и с абсолютной неготовностью участников советского кредитного процесса адаптироваться к коммерческим финансовым отношениям.

Анализ  развития системы сельскохозяйственного кредита в России         с 2000 года до настоящего момента

            Как уже было отмечено выше, российский сельхозпроизводитель, независимо от своей организационно-хозяйственной формы, специализации и местоположения, с началом радикальных экономических реформ столкнулся с острой проблемой отсутствия адекватного кредита, прежде всего, сезонного. Система коммерческих банков к этому моменту уже была хорошо развита, но аграрный сектор не мог воспользоваться в сколько-нибудь широком масштабе их услугами: прошедшая инфляция обусловливала высокий процент и короткие сроки займов. Федеральное правительство, как и во всем, что не касалось институциональной реформы в аграрном секторе, начало решать эту проблему в режиме ad-hoc, так как надвигалась посевная кампания, а сельское хозяйство совершенно не имело средств на ее проведение. Лежащим на поверхности и наиболее простым к исполнению решением, что вовсе не означает его оптимальность, было введение централизованного субсидированного кредита. Именно это решение и было принято, определив направления развития системы сельскохозяйственного кредита на все последующие годы.  
Рассмотрим, что представляет собой эта система к настоящему дню.  
Прежде всего, остановимся на наиболее весомой его составляющей - сезонном кредите. Краткосрочное, под текущее производство кредитование сельского хозяйства сегодня в разной пропорции обеспечивают государство, кооперативные и коммерческие структуры. Безусловно, преобладает государственный сельскохозяйственный  кредит.

              Как уже отмечалось, изначально государство начало предоставлять сельхозпроизводителям так называемый льготный централизованный кредит. В 2000 году сельхозпредприятиям, то есть бывшим и все еще функционирующим в тот момент колхозам и совхозам, предоставлялся кредит за счет федеральных источников под 28% годовых, фермерам - под 8%. Эта ставка включала разрешенную для коммерческих банков, проводивших эти кредиты на места, 3-процентную маржу. В эти годы ссудный процент был выровнен для всех сельхозпроизводителей на уровне 28%. Хотя данный кредит и размещался через уполномоченные банки (в основном Агропромбанк, его региональные отделения, или бывшие региональные отделения, ставшие самостоятельными учреждениями), но реальное его распределение по заемщикам осуществляли управления сельского хозяйства на местах. Нет смысла доказывать неэффективность бюрократического способа распределения финансовых ресурсов – на это указывает весь опыт советской системы. Но первое, что сделали практически все субъекты федерации - это привязали централизованные кредиты к поставкам продукции в федеральные и региональные фонды. А это значит, что единственный на тот момент источник кредита для сельхозпроизводителя тут же стал рычагом сдерживания коммерциализации производства, его структурной перестройки, роста альтернативных каналов сбыта и других тенденции перехода к рыночной экономике. 
             Централизованный кредит был построен таким образом, что уполномоченные банки получали свою маржу помесячно, а основной долг и проценты по нему уплачивались по окончании сельскохозяйственного года. В этих условиях банк, как и ранее, осуществлял по существу чисто кассовую операцию и не был заинтересован в возврате долгов. Выборочное обследование отделений Агропромбанка в нескольких регионах Европейской части страны показал также, что 3% было недостаточно для покрытия всех расходов банков по этим операциям. Таким образом, заинтересованность банков в участии в распределении данных средств держалась, по-видимому, на двух основаниях. Во-первых, это были преимущественно банки, ориентированные на сельскохозяйственных заемщиков и в большинстве случаев ограниченные в выборе клиентуры, а это значит, что получаемые ими централизованные кредиты были для них основным источников кредитных ресурсов. Во-вторых, получая государственные финансовые ресурсы для кредитования села, банки имели возможность краткосрочно использовать их на более прибыльных денежных рынках в своих коммерческих интересах, что первоначально плохо поддавалось контролю и было крайне выгодно в условиях высокой инфляции. Кредиты выдавались под определенные цели, банкам вменялось следить за целевым использованием средств. Очевидно, что в описанных выше обстоятельствах, данное условие не выполнялось. Более того, с быстротой, свидетельствующей о недооцененном адаптивном потенциале отечественных сельскохозяйственных предпринимателей, аграрии научились перепродавать государственные льготные кредиты вовне аграрного сектора. Напомним, что учетная ставка ЦБ в этот период колебалась от 80 до 200%, и эти операции были достаточно доходны, особенно по сравнению с собственно сельскохозяйственным производством. По-видимому, не следует останавливаться на проблемах коррупции и роста преступности в кредитной сфере АПК, вызванной именно формой централизованного субсидированного кредита. Отметим лишь, что двухлетний опыт со всей очевидностью показал неэффективность льготных кредитов, прежде всего для аграрного сектора. В конце 2000 года все виды льготного кредита были отменены, и данное решение на федеральном уровне в целом выдержано до сих пор. Но при этом нужно понимать, что вышеописанный кредит был льготным не только по процентам, но и по срокам погашения. Он выдавался почти на год, в то время как средние сроки краткосрочных займов по стране составляли в шесть раз меньшую величину. Отменено же было только субсидирование процентной ставки. Претерпела некоторые изменения и схема кредитования. Хотя основные функции распределения выделенных средств по-прежнему осуществляли чиновники, уполномоченным банкам дано было право отвергать неплатежеспособные, по их мнению, хозяйства. Кроме того, банки стали брать под сезонные кредит залоги, которые в основном представляли собой скот и сельскохозяйственную технику. Нетрудно убедиться, что основные пороки централизованного кредита, за некоторыми исключениями, сохранились и при новом порядке. 
90-е годы были наиболее тяжелыми в финансовом отношении годами для сельского хозяйства. Уже стало очевидным, что сельхозпроизводители не смогут рассчитаться за полученные ссуды. Выйти из складывавшейся ситуации можно было несколькими путями. Нужно отметить, что к этому моменту реорганизация колхозов и совхозов была завершена. Несмотря на распространенное мнение об ее формальности, предприятия получили хозяйственную самостоятельность, хотя и в крайне сложных экономических обстоятельствах, начали постепенно осознавать ответственность за собственные хозяйственные решения. Плохие долги аграрного сектора можно было использовать для закрепления результатов институциональной реформы, для дальнейшего укоренения в хозяйственном поведении руководителей хозяйств норм финансовой дисциплины и ответственности. Для этого достаточно было реструктуризацию или даже списание долга каждого конкретного хозяйства обусловливать, во-первых, объявлением его банкротом (мера скорее психологического характера), во-вторых, вполне конкретными обязательствами по его более глубокой реорганизации, ликвидации или назначением внешнего управляющего - в зависимости от специфики случая. Списание и отсрочка выплаты задолженности, безусловно, нежелательный шаг вообще, но если его нельзя было избежать (а это похоже на истину), то нужно было бы его использовать с максимальной пользой для роста эффективности аграрного сектора. В действительности же вернулись к практике огульного массового списания долгов. В конце 90-х и начале 2000 годов были приняты решения, в общей сложности пролонгировавшие задолженность сельхозпроизводителей по централизованным долгам 1992-1994 годов на более чем 20 трлн. руб. (основного долга и процентов по нему). Для сравнения максимальный годовой федеральный аграрный бюджет за годы реформ составил 12 трлн. руб. Эти 20 трлн. были отнесены на государственный долг. Долги были рассрочены до 2005 года с ежегодным погашением 10%. Банкам начали выдавать векселя под эту задолженность, так как она повисла на их балансах.  
             Частичные отсрочки выплат задолженностей случались и ранее - например, в 1994 году. Но это были незначительные отсрочки - на 1-2 месяца. Реструктуризация первой половины 1995 года знаменовала собой возврат к порочной практике советского периода, но в еще более плохом варианте: в прошлом таких списаний ждали, на них рассчитывали, в наши дни такая мера больнее всего ударила по хозяйственной ориентации наиболее экономически крепких хозяйств, которые стремились погасить взятые кредиты. С самого начала было ясно, что реструктуризация на 10 лет в текущих экономических обстоятельствах является эвфемизмом для фактического списания.

         Помимо федерального кредита в субъектах федерации осуществлялись собственные программы субсидирования кредитов за счет своего бюджета или за счет средств фонда поддержки важнейших отраслей. Так, например, в Ростове в 2000 году выдавался льготный кредит казачьим обществам (преимущественно являющимся сельскохозяйственными обществами) под 28% за счет областных источников. 3 млрд. руб. из средств областного бюджета были даны на возвратной основе (беспроцентной) Ростовскому крестьянскому банку и фермерской страховой компании. Фермерским хозяйствам предоставлено 3 млрд. руб. из областного бюджета для льготных кредитов (до 2-х лет под 1/3 учетной ставки ЦБ).  Аналогично в Орле для уборочных работ фермерских хозяйств и создания ими сбытовых кооперативов из областного бюджета выделялись средства для льготного кредита, принималось решение о выделении льготного кредита заготовительным организациям и Облпотребсоюзу (под 20%) также за счет местных источников. В первые годы реформ в силу инерции мышления руководителей принимались попытки администрирования в области кредитной политики, когда процентная ставка для села не субсидировалась из бюджета, но уже коммерческим к тому времени банкам навязывались определенные решения. Так, Орловскому отделению ЦБ России областной администрацией дается поручение изыскать возможность для предоставления льготного кредита в размере 410 млн. руб. птицеводческим хозяйствам для закупки зернофуража. Коммерческим банкам рекомендовано выдавать предприятиям торговли льготные кредиты за свой счет, а также ограничить выдачу кредитов организациям, осуществляющим завоз продовольствия и сельхозсырья, “в достаточной мере производимых на территории области”. В Пскове были даны такого же рода “рекомендации” коммерческим банкам прокредитовать хозяйства, “близкие к банкротству” под залог их продукции и под гарантии областной администрации. Анализ законодательства ряда субъектов Федерации показывает, что такая практика отошла в прошлое. Другой формой сезонного сельскохозяйственного кредита для аграрного сектора стал так называемый товарный кредит.

               Бюджетная ситуация в стране не позволяла выделить сельхозпроизводителям государственные кредиты для посевных работ, собственных средств у села не было, особенно после кризисных лет. От безысходности ситуации Министерством финансов РФ была предложена схема товарного кредитования сельского хозяйства. Нефтяным компаниям было предложено поставить сельхозпроизводителям горюче-смазочные материалы в порядке погашения их задолженности перед федеральным бюджетом. Сельское хозяйство получало, таким образом, основной лимитирующий ресурс для посевной и обязывалось погасить долг перед бюджетом в конце сезона. Таким образом, получался своеобразный беспроцентный кредит аграрному сектору за счет доходной части федерального бюджета ( то есть, за счет отсрочки поступлений платежей в его доходную часть). Как и в случае с централизованными кредитами предыдущих сезонов, Минсельхозпрод РФ и региональное чиновничество тут же связало получение этого нового кредита хозяйствами с поставками в государственные фонды. По сложившимся стереотипам управления, поставки ГСМ были разверстаны по областям и районам, а там - по хозяйствам под договоры контрактации. Нефтяные компании были закреплены за конкретными регионами. Все это не могло не привести к отрицательным, прежде всего для самого сельского хозяйства, последствиям. Поставки продукции в госфонды осуществляются по фиксированным (как бы они не назывались - согласованными, минимальными, гарантированными, предельными и т.п.) ценам. Значит, одна сторона обменной пропорции “сельхозпродукция-ГСМ” была установлена не самим фактическим заемщиком. Но закрепление нефтяных компаний за регионами привело к монопольному эффекту и вздуванию цен на горючее выше средних рыночных на 20-30% практически повсеместно. Иначе говоря, другая сторона обменной пропорции оказалась существенно завышенной. 
 
Таким образом, получая ГСМ по государственному товарному кредиту, сельхозпроизводитель фактически платил определенный процент, выражавшийся в разнице между зафиксированными в контрактах относительных ценах сельхозпродукция/ГСМ и реальными рыночными соотношениями на те же продукты. 
 
Обследование реальной стоимости товарного кредита по итогам 1995 года в Ростовской области показало, что в государственном товарном кредите фактически уплаченный сельским хозяйством процент в годовом исчислении составил 120-130%.  
 
Приведем пример расчета стоимости государственного товарного кредита. Сельскохозяйственное предприятие Ростовской области получило ГСМ по товарному кредиту с условием поставки зерна в федеральный фонд после уборки. 70 т. ГСМ было поставлено хозяйству в мае по цене 1050 руб./л, остальные 60 т. - в августе по той же цене. Сельхозпредприятие поставило государству 400 т. пшеницы в августе по цене 480 и 520 руб./кг в зависимости от сорта, но в сумме на стоимость полученного ГСМ. Однако рыночная цена на сопоставимые ГСМ в мае-августе составила 950 руб./л. Таким образом, хозяйство переплатило за ГСМ 46,8 млн. руб. Но если бы хозяйство брало коммерческий кредит на приобретение того же количества ГСМ и в те же сроки на рынке, то ему пришлось бы выплатить банку по средней коммерческой ставке рассматриваемого периода 50.992 млн. руб. процентов (более 16% в месяц). “Переплатив” за ГСМ по товарному кредиту, хозяйство фактически заплатило чуть более 11% в месяц за использование этого кредита.  Вполне естественно, что сельхозпроизводители платят определенный процент за полученный кредит. Но в случае с государственным товарным кредитом кредитором выступало государство, а процент de-facto получали нефтяные компании.  
              В 2005 г. схема государственного сезонного кредитования сельского хозяйства снова была изменена — государственный товарный кредит, как основная форма кредитования был отменен. 
Агропромбанк фактически оказался банкротом. Доля государства в уставном капитале этого акционерного банка на момент банкротства составляла всего 1,5%. Банку позволили осуществить дополнительную эмиссию акций в объеме 51% его капитала, и этот контрольный пакет был продан на открытом конкурсе, победителем которого стал один из крупных коммерческих банков России — Столичный банк сбережений (СБС). Образовавшийся холдинг получил название СБС-Агро.  В то же время было принято решение о создании Фонда льготного кредитования АПК. Средства этого фонда должны были предоставляться предприятиям АПК под 1/4 текущей ставки рефинансирования Центрального Банка России, а банки-кредиторы имели право взимать дополнительно 4% маржи. Источниками средств этого фонда стали бюджетные средства, а также возврат долгов по товарному кредиту 90-х годов (свыше 9 трлн. руб.). Так как сельскохозяйственные производители не были способны вернуть эти долги в начале года, а льготный кредит в первую очередь требуется на проведение посевных работ, то была разработана особая схема льготного кредитования. Согласно этой схеме, субъекты Российской Федерации, желающие получить льготный кредит для АПК, могли оформить задолженность расположенных на их территории сельскохозяйственных производителей в виде сельскохозяйственных векселей, котирующихся на фондовых рынках. Поступления от продажи этих векселей направлялись в Фонд льготного кредитования. Основным распределителем кредитов из Фонда льготного кредитования был назначен СБС-Агро, а также, в незначительной части — Альфа-банк, еще один крупный банк России. В России впервые за годы реформы сложилась уникальная ситуация. В результате финансовой стабилизации с мая по октябрь 2005 года процентные ставки на финансовых рынках (в частности, на рынках государственных обязательств) резко упали, что способствовало перетеканию банковских средств в реальный сектор, включая сельское хозяйство. Это был уникальный шанс для государства перейти к более цивилизованному кредитованию села, воспользовавшись опытом стран Восточной Европы и Балтии (см. Приложение А). Фонд льготного кредитования, созданный в начале 2005 года для сезонного кредитования сельского хозяйства под 1/4 учетной ставки ЦБ, не оправдал возлагаемых на него надежд прежде всего потому, что из-за заблокированности счетов большинства сельскохозяйственных предприятий деньги доставались не самим предприятиям, а оседали в филиалах банков-кредиторов. Кроме того, существование льготной ставки само по себе искажает рынок кредитов, и банки, потенциально способные работать с аграрным сектором, не могли этого сделать из-за низкой конкурентоспособности предлагаемой ставки. Безусловно, тот факт, что впервые за все время существования льготных кредитов деньги стали распределяться через банки, а не администрации областей, стал огромным шагом вперед: банки, заинтересованные в возврате средств, бились за каждый рубль. Однако они рисковали все еще бюджетными, а не своими деньгами. Мировой финансовый кризис 90-х годов вызвал рост ставок на внутреннем российском финансовом рынке, что означало отток денег из реального сектора. При этом для банков любые денежные средства, даже ультракороткие, вновь приобрели особую ценность. В этих условиях правительство устроило второй конкурс на право распределять средства Фонда льготного кредитования. Нет ничего удивительного в том ажиотаже, который вызвал этот тендер среди банков (35 заявок). Банки в сложившихся на тот момент финансовых условиях были заинтересованы в получении бюджетных средств для проведения своих финансовых операций. Главным доказательством этого явилось то, что банки соглашались на участие в программе на условиях 4 % маржи (а некоторые даже бесплатно) притом, что уровень инфляции составлял 11 % в год, а доходность выше 30 %. Наивно предполагать, что банки соглашались на выполнение государственной программы сугубо из благотворительных побуждений. 
             Тем не менее, часть банков имела и другие причины для участия в программе. В первую очередь к ним относится СБС-Агро, который незадолго до этого приобрел филиальную сеть, и ему было необходимо насытить ее кредитными ресурсами любой ценой. Ряд прочих банков, таких как Менатеп, Альфа-банк, Инкомбанк, активно работали в продовольственном секторе и, соответственно, были заинтересованы в фактически бесплатных ресурсах для осуществления закупок сельскохозяйственной продукции для своих предприятий.  
             Когда после проведения конкурса победителей ознакомили с реальными условиями программы распределения средств Фонда, уничтожившими всякую надежду на использование бюджетных средств через свои счета, первая причина желания участвовать в финансировании аграрного сектора у банков отпала. В результате несколько лет назад,   пять банков из 12 распределили 86 % всех выданных из Фонда кредитов. Это были те банки, которые имели дополнительные причины включиться в федеральную программу (см. Приложение Б.). 
             В результате какой-либо конкуренции между банками за распределение средств Фонда не получилось. Почти треть территорий работала только с одним из банков, еще около трети - с двумя, и только в ряде сельскохозяйственных регионов, таких как Алтайский, Краснодарский, Ставропольский края, Ростовская область, конкуренция банков достигалась присутствием на сельском финансовом рынке 4-6 банков. Так как далеко не все из отобранных банков располагали филиальной сетью, то очень часто они работали через корреспондентские отношения с местными банками, что, во-первых, добавляет маржу, следовательно, удорожает займы для сельскохозяйственных производителей. Во-вторых, местные банки, как правило, зависимы от региональной администрации. Это позволяет последней усиливать свое влияние при распределении кредитов и означает вновь не банковский, а бюрократический механизм кредитования. Так, в республике Алтай реестр сельхозпроизводителей составляется департаментом сельского хозяйства, а затем местные банки в соответствии с данным реестром заключают договора. Здесь, как и прежде, сохраняются уравнительное распределение кредитных ресурсов и база для чиновничьей коррупции. В Липецкой области предыдущий губернатор использовал механизмы кредитования для национализации сельскохозяйственных предприятий (новый губернатор уже отменил соответствующие постановления предшественника, но сама возможность подобного использования федерального механизма кредитования остается). 
              Так как доли уполномоченных банков в использовании ресурсов жестко не устанавливались (видимо, из-за тщетной попытки устроить некую их состязательность на рынке займов), возникает естественное стремление каждого из них удержать уже имеющуюся (т.е. распределенную на предыдущем этапе) сумму займов. Из-за нерешенности проблемы долгов сельскохозяйственных предприятий банки вынуждены были предоставлять кредиты не непосредственно сельхозпроизводителям, а перерабатывающим предприятиям, поставщикам ресурсов для сельского хозяйства (лучший вариант) или администрации региона (худший вариант). Как показывают результаты обследования ряда региональных отделений СБС-Агро , из выданных по территории кредитов непосредственно сельскохозяйственные производители получили 12-30% (исключение составили Омск - 44% и Тамбов - 63%). Остальные кредиты – формы товарообменных операций между сельхозпроизводителями и их партнерами по АПК. Однако и теория, и уже накопленный российский опыт свидетельствуют о том, что в условиях натуральных обменных сделок сельское хозяйство всегда проигрывает, так как не располагает всем объемом рыночной информации и имеет меньший вес в сделках. В ряде регионов Сибири и Дальнего Востока 50-80% всех кредитов было выдано областным администрациям, что фактически означало возврат к административному распределению финансовых ресурсов в сельском хозяйстве. Органы управления сельским хозяйством на местах получили возможность возродить распределительную практику кредитования со всеми вытекающими отсюда последствиями. Часто это связано с неверно выбранной политикой льготного кредитования, так как из 12 отобранных на тендере банков для распределения средств Фонда льготного кредитования, только СБС-Агро имеет реальную региональную сеть. Остальные уполномоченные банки вынуждены работать через корреспондентские счета местных банков, которые подконтрольны в большинстве случаев региональным органам власти, или напрямую кредитовать региональные власти. Процент выдачи так называемым экстерриториальным заемщикам (косвенный показатель того, что уполномоченный банк не работает непосредственно с производителями) в МИБ достиг 50%, в ОНЭКСИМбанке - 20%; это типичные примеры банков, не имеющих региональной сети в сельских регионах. 
              Таким образом, новая система кредитования АПК не создала сколько-нибудь конкурентной среды на рынке сельскохозяйственного кредита, породила неизбежные конфликты между банками-участниками и руководством Фонда, усилила администрирование процесса кредитования на региональном уровне, в ряде случаев удорожила кредит для сельского хозяйства. Наконец, эта система полностью зависит от накопленных средств, выделяемых на пополнение ресурсов. Она не предусматривает никакого мультипликатора средств (10 % годовых, которые платят заемщики, мультипликативного эффекта дать не могут). Учитывая, что в описанной системе процентная ставка была льготной, а лимиты кредитования распределялись по регионам Минсельхозпродом РФ, такую схему сезонного кредитования нельзя считать в полной мере рыночной. Тем не менее, она позволяла банку определять платежеспособность и надежность заемщика и принимать решение о предоставлении займа без вмешательства чиновника. Установленные территориальные лимиты не были жесткими, а в ряде регионов они даже не были использованы полностью, так как банк не мог найти достаточного количества кредитоспособных заемщиков. С другой стороны, в ряде регионов кредиты выдавались сверх установленных лимитов. СБС-Агро и Альфа-банк — достаточно мощные коммерческие банки — не были подвержены воздействию чиновников в такой степени, как Агропромбанк до его присоединения к СБС. В результате возвратность долгов в АПК резко выросла. Обследование кредитной практики СБС-Агро в 5 типичных регионах страны показало, что возвратность кредита не зависит от правовой формы сельхозпроизводителя. В условиях высокой закредитованности сельхозпроизводителей банки вынуждены часто кредитовать не самих производителей, но предприятия III сферы АК или региональные администрации. Однако практика двух лет показала, что наихудшими плательщиками являются администрации и поставщики ресурсов. Наиболее дисциплинированными плательщиками показали себя торговля и переработчики. Еще более примечательно то, что сельхозпроизводители начали возвращать долги (см.приложение В.). Безусловно, в первую очередь высокая возвратность займов была обусловлена тем, что банки стремились кредитовать наиболее кредитоспособных производителей. Тем не менее, высокая возвратность выданных кредитов сельским хозяйством стала новой ситуацией в российском сельскохозяйственном кредите пореформенных лет. 
Таблица 2 показывает, что банки стремятся кредитовать тех заемщиков, которые хорошо возвращали долги в предыдущем сезоне. Так, администрации и поставщики ресурсов в обследованных регионах получили значительно меньшие займы, чем в предыдущем году, а сельхозпроизводители (как предприятия, так и фермеры) и переработчики – значительно больше. Возвратность долгов и изменение объемов выданных кредитов по типам заемщиков коррелированы с коэффициентом - 0,7: чем меньше возвратность в предыдущий год, тем меньше кредит, предоставленный в последующем году.

             Таким образом, сельскохозяйственный кредит начал становиться действенным рыночным инструментом, ориентированным на наиболее эффективных сельхозпроизводителей (см. приложение Г).                                Менее эффективные производители вынуждены полагаться на областные субсидии и придерживаться стратегии выживания.