Социальная проблематика в эфире современной радиостанции

   Юрий  Ружников: Я думаю, что абсолютно  неверная тактика.

   Татьяна Канахина: А как вы вообще относитесь к тому, что родители сами дают бокал  с алкоголем ребенку дома?

   Юрий  Ружников: Я думаю, что это вытекает из относительного бессилия, то, о чем  я говорил ранее. Когда нет  возможности продумать большую, объемную работу с ребенком, то есть занять его, быть ему близким, найти  общий досуг, общие интересы. Мы концентрируем  внимание на узких мероприятиях –  наказать, оторвать, дать напиться, чтобы  выработалось отвращение. Это очень  коротенькая акция, которая, в любом  случае, не принесет положительного результата, если не будет подкреплена системой воспитательных мероприятий в конкретной семье.

   Татьяна Канахина: Юрий Николаевич, а что  вообще делать родителям, когда ребенок  пришел домой нетрезвым? Как себя вести?  

   Юрий  Ружников: Я думаю, что заниматься воспитанием ребенка, который находится  в состоянии опьянения, абсолютно  бесполезно.

   Татьяна Канахина: Уложить спать?

   Юрий  Ружников: Да. И помочь, и уложить  спать...

   Татьяна Канахина: А утром - рассол?

   Юрий  Ружников: Ну, рассол ребенку не поможет. Рассол помогает лицам, у которых  уже сформирована зависимость от спиртного. Поэтому обычные детоксикационные мероприятия – большое количество жидкости, уложить спать. У детей  вообще-то еще развит достаточно хорошо рвотный рефлекс, и поэтому на первых порах организм, если не было чрезмерного употребления спиртного, справляется с этим отравлением.

   Татьяна Канахина: А беседу перенести на утро, когда у него не будет болеть голова?

   Юрий  Ружников: Не только на утро, а на следующий  или через день. Вот правильно  сказали, даже когда и голова болеть не будет, чтобы ребенок не отвлекался. Вот это сиюминутное раскаяние, оно бывает очень часто, бывает у  очень многих – слезы...

   Татьяна Канахина: Но кратковременное, да?

   Юрий  Ружников: Да. Вначале конфликт –  родители ругаются, а потом взаимно  плачут, прощают друг друга. И на этом вроде бы все забывается. А  вот как выстроить последующую  работу, и не только на следующий  день, но и через день, и через  два, и через неделю, и через  месяц, а не ограничиться единичным  мероприятием воспитательного характера  – это уже довольно сложно.

   Татьяна Канахина: У нас есть еще один телефонный звонок. Доброе утро.

   Слушатель: Здравствуйте. Петр Алексеевич из Екатеринбурга. Научно бороться с детским алкоголизмом можно только снижением рождаемости  у генетически расположенных  к алкоголизму родителей. Так  как переработка и освоение алкоголя в качестве питания передается генетически. В США в ХХ веке был закон о стерилизации женщин-алкоголичек. А так как у них максимальная рождаемость, это будет расти как снежный ком.

   Татьяна Канахина: Большое спасибо Петру  Алексеевичу.

   Юрий  Николаевич, как вы относитесь к  инициативе слушателя?

   Юрий  Ружников: Это очень сложная проблема. Давайте на самом деле посмотрим  реально в глаза этому. Среди  тех, кто страдает алкоголизмом, у  кого болезнь сформирована, на одну треть были к этому генетически  предрасположены.

   Татьяна Канахина: А у остальных?

   Юрий  Ружников: Но две трети купили заболевание  за свои деньги, несмотря на нормальное, хорошее физиологическое здоровье.

   Татьяна Канахина: То есть гены – это не главное?

   Юрий  Ружников: Да, не совсем главное. Потом, ведь в каждом случае... вот мы сейчас говорим о явлении, о цифрах –  много их, мало. Но ведь каждый страдающий алкоголизмом – это конкретный человек. И применять к нему общепринятые меры, как стерилизовать, ограничить, конечно, бывает очень сложно. И я  вам приведу массу примеров, когда  в семье родителей, злоупотребляющих спиртным, вырастали абсолютно хорошие, не пьющие, заботливые, интеллектуальные дети. Поэтому если бы мы вот так  приняли общее правило – стерилизация, ограничения, наверное, этих бы людей  не было.

   Я еще раз возвращаюсь к этой мысли. Мы всегда хотим сложную проблему решить каким-то одним методом –  ограничение рекламы, стерилизация, принятие законов. Это все хорошо, но только в большом комплексе  и при активном участии самого населения. Есть один простой метод  избежать алкоголизма – просто никогда  не начинать рано употреблять спиртное.

   Татьяна Канахина: У нас есть звонок. Доброе утро.

   Слушатель: Здравствуйте. Александр Иконников, Санкт-Петербург. Я не пьющий, и не курящий, прекрасный человек. И в  нашем прекрасном городе нужно абсолютно сократить число ларьков, которые торгуют пивом, которое покупают дети. Я считаю, что этим вопросом нужно немедленно заняться, в том числе и Валентине Матвиенко, нашему губернатору.

   Татьяна Канахина: С этой инициативой, в принципе, все понятно, и мы о ней уже  говорили.

   Юрий  Ружников: Да. И я полностью согласен, что сокращение объема продаваемых  спиртных напитков было бы абсолютно  безболезненно.

   Но  я просто хочу напомнить, что мэр  одного из муниципальных образований  выступил с маленькой инициативой - ограничить продажу спиртного...

   Татьяна Канахина: Мэр Каменск-Уральского.

   Юрий  Ружников: Да... с 10 вечера до 8 утра, причем не полностью, а только в отдельных  торговых точках.

   Татьяна Канахина: И это вызвало массу  недовольства.

   Юрий  Ружников: Это назвали «сухим законом». Масса недовольства. И доказали, что он не прав. Хотя никакого «сухого  закона» он вводить не хотел. Он хотел  сделать только маленькие ограничения.

   Татьяна Канахина: Кстати, а как вы считаете, стоит ли в России в свете обсуждаемой  нами проблемы начать новую алкогольную  кампанию? Или все-таки дело в культуре употребления спиртных напитков?

   Юрий  Ружников: Кампания – это всегда плохо. Но я хочу сказать, что, к сожалению, в России в настоящее время  нет нормальной алкогольной политики. Вот мы не зря все время употребляем  термин «борьба с детским алкоголизмом». Не надо бороться с ним, надо его  не допускать к проявлению. И если бы у нас была, я еще раз говорю, не противоалкогольная, а государственная  алкогольная политика, многих проблем  не было бы.

   Татьяна Канахина: У нас есть еще один телефонный звонок. Доброе утро.

   Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Александр. Я хочу пару слов сказать. Во-первых, по поводу стерилизации. Знаете, это  немножко похоже на Освенцим. Как могло  только такое в голову прийти?!  

   И мне кажется, один из шагов по борьбе с алкоголизмом – это резко  повысить цену на крепкие спиртные напитки, а вот, скажем, на слабые –  сухое и красное вино – наоборот, снизить. В умеренных дозах, в  принципе, от сухого красного вина даже польза есть.

   Татьяна Канахина: Александр, а у вас есть дети?

   Слушатель: Да.

   Татьяна Канахина: А как вы с детьми строите  взаимоотношения в том плане, о котором мы говорим?

   Слушатель: Знаете, дети-то, собственно говоря, уже  взрослые, так что...

   Татьяна Канахина: Но когда-то они же были маленькими.

   Слушатель: Ну да. Не знаю, как обычно в семье. Если гости или какие-то праздники, я употребляю, ну, бывает и так  иногда. Дети, по крайней мере, мои  не пьют. Только по праздникам. А они  уже сейчас взрослые, самостоятельные.

   Татьяна Канахина: Слава Богу. Спасибо, Александр.

   Юрий  Николаевич, как вы относитесь к  повышению цен на крепкие спиртные напитки?

   Юрий  Ружников: Во-первых, о сухом вине. На самом деле небольшие дозы, они  могут иметь и положительное  значение. Но я вспоминаю середину 60-х годов, когда в журнале «Наука и жизнь» опубликовали маленькую  статью о так называемой энотерапии, о том, что 100 граммов сухого вина ежедневно полезно. И все наши пациенты с радостью, потрясая этим журналом, стояли в очереди и покупали по 5-6 бутылок «Солнцедара».

   По  поводу цен на спиртное. Эта проблема несколько шире. Я уже говорил  о государственной политике, там, где она существует, есть простой  индикатор: где государство заботится  о здоровье своих граждан, цены на спиртное достаточно высокие, а цены на лекарства достаточно низкие. Давайте  посмотрим на ситуацию у нас –  и нам все станет ясно.

   Татьяна Канахина: Как вы считаете, в каком  возрасте детям можно дать конфетку с ликером?

   Юрий  Ружников: Я бы ни в каком возрасте не давал.

   Татьяна Канахина: А можно ли давать ребенку  глинтвейн при простуде?

   Юрий  Ружников: Я думаю, что есть масса  других лекарственных средств. И  глинтвейн ничем не лучше... то есть вреда от него будет больше, чем  пользы.

   Татьяна Канахина: Спасибо огромное, Юрий Николаевич, что пришли на наш эфир. 

 

   Приложение  №2

   Финам FM→ Программы → Мифы о России.

   В гостях: Евгения Морозова, доктор исторических наук; Константин Аверьянов, доктор исторических наук

   24/11/2009 20:05

   МЕДИНСКИЙ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели. Сегодня у нас прямой эфир. В  студии Владимир Мединский. Мы будем  говорить о теме актуальной, мы будем  говорить о теме сегодняшнего дня  практически, не столько исторической, но с исторической точки зрения будем  пытаться преподнести её. Это тема, которая стоит сейчас в каком-то смысле во главе нашей политики государственной, тема русского патриотизма.

   И вопрос, который мы задаём нашим  радиослушателям... При этом я хочу сказать, что мы начнём минут через  десять приглашать наших радиослушателей  в прямой эфир, телефон в студии: 730-73-70. Вопрос будет следующим: является ли патриотизм последним прибежищем негодяев, как учили нас некоторые  советские идеологи после 17-го года?В  гостях у нас два доктора наук, два историка. Это Людмила Евгеньевна Морозова. Добрый вечер.

   МОРОЗОВА: Добрый вечер.

   МЕДИНСКИЙ: И Константин Александрович Аверьянов. Добрый вечер.

   АВЕРЬЯНОВ: Добрый вечер.

   МЕДИНСКИЙ: С какой целью мы пригласили профессиональных историков? Чтобы они рассказали о том, откуда появилось само слово "патриотизм", был ли патриотизм у нас в русской истории  изначально, был ли он государственной  идеологией. Кто придумал... Не граф Уваров, наверное, чуть раньше это всё  вышло?

   МОРОЗОВА: Пётр I.

   МЕДИНСКИЙ: Да, Людмила Евгеньевна, давайте  с вас начнём. Итак, откуда есть патриотизм в нашей жизни с исторической точки зрения?

   МОРОЗОВА: С исторической точки зрения считается, что патриотизм, в принципе, присущ был... Так сказать, в то время появился, когда появилось государство. Потому что патриотизм – это любовь к  государству, к отечеству. И пока не было государства, естественно, такого понятия тоже не могло быть. Но считается, что сначала патриотизм был в  таком...

   МЕДИНСКИЙ: Любовь к отечеству – это дословный  перевод слова "патриотизм"?

   МОРОЗОВА: Да, любовь к отечеству. И под отечеством нужно понимать государство, потому что если под отечеством понимать свой дом, свою деревню или какое-то место, где ты живёшь, то это ещё  не считается патриотизмом. Патриотизм – это более высокое чувство, надличностное. Считается, что сначала  патриотизм появился в виде такой  более низкой формы – любовь к  своему родному очагу, к семье  и так далее.

   МЕДИНСКИЙ: Что же в этом низкого-то? Очень  даже высокое.

   МОРОЗОВА: Нет, ну, "высокое" – имеется  в виду, что надличностное, то есть, любовь не к тому, что около себя, что с тобой лично как-то связано, а любовь к отечеству, под которым  понимается что-то более общее. Предположим, союз всего народа. То есть, то, что...