Словообразовательные процессы на примере публицистического и научно-технического стилей английского языка

1.3 Конверсия

В речи говорящих на современном английском языке весьма употребительны примеры типа Let me say in the beginning that even if I wanted to avoid Texas I could not, for I am wifed in Texas and mother-in-lawed and uncled and aunted and cousined within an inch of my life, в которых слова wife, mother-in-law, uncle, aunt, cousin выступают в не свойственной им функции глаголов и несколько видоизмененных значениях.  
Данное явление настолько активно в современном английском языке, что в него практически вовлекаются, хотя и с неодинаковой частотой, слова всех частей речи: существительные, глаголы, прилагательные (But he retained my hand, and I could not free it 'Но он удержал мою руку, и я не мог ее освободить), наречия (They were nearing Chicago 'Они приближались к Чикаго').  
Несмотря на высокую продуктивность и активность указанного лингвистического феномена, суть его, однако, не совсем ясна, и существуют, по крайней мере, два противоположных объяснения. В зарубежной лингвистике данное явление рассматривается как употребление одного и того же слова в функциях различных частей речи, или функциональный переход из одной части речи в другую  
Как считают отечественные лингвисты, такие как Арнольд, Смирницкий и др., слово (во всяком случае, изменяемое слово) – это система сосуществующих, обусловливающих друг друга и функционально объединенных форм, говорить о тождестве существительных и глаголов типа love 'любовь' и love 'любить' в современном английском языке неправомерно, ибо они различаются как системами своих форм, т.е. парадигмой (существительное имеет субстантивную систему словоизменительных суффиксов (-'s, -s, -s'), а глагол – глагольную ( -s, -ed, -ing,...), так и функционально. Это разные слова, образованные путем изменения парадигмы [7, с. 52].  
Коль скоро мы признаем коррелятивные единицы разными словами, то вследствие их семантической и формальной соотнесённости есть основания рассматривать отношения между ними как отношения словообразовательной производности, а сам процесс образования таких коррелятивных слов – словообразованием.  
При анализе словообразовательных отношений в соотносительных парах типа love v и love n нетрудно заметить, что словообразовательный процесс осуществляется здесь в отличие от аффиксации без помощи каких-либо морфологических показателей, специально предназначенных формально указывать на те изменения, которые произошли в ходе словообразовательного акта.  
Наиболее широкое распространение, особенно в зарубежной англистике, получила трактовка, согласно которой образование соотносительных омонимичных единиц осуществляется с помощью нулевой морфемы, а сам способ словопроизводства называется нулевым словообразованием (zero-derivation), а еще чаще конверсией.  
В то же время использование понятия нулевой морфемы, столь значимого в лингвистических описаниях, чревато таким опасным последствием, как возникновение "моря" нулевых морфем в описании морфологически бедного языка. Предпочтительна поэтому, на наш взгляд, трактовка конверсии, согласно которой конверсия есть такой вид словопроизводства, при котором словообразовательным средством служит только парадигма слова. Взятая как целое, как определенная система форм, парадигма слова характеризует его именно как слово определенного типа, определенного грамматического разряда, определенного грамматического класса [7, с. 87].  
Существует, однако, мнение, что определение конверсии через единственное словообразовательное средство – парадигму – является неточным, так как в нем не учитывается словообразовательная роль сочетаемости, столь необходимой для выявления грамматической принадлежности слова в современном английском языке. Именно благодаря сочетаемости той или иной словоформы (например, round, down, free, love и т.д.) с другими словами в предложении, благодаря контексту обнаруживается ее принадлежность к классу или существительных, или глаголов, или прилагательных и т.д.  
На этом основании предлагается рассматривать конверсию не как чисто морфологический способ словообразования, но как морфолого-синтаксический способ словообразования, при котором слово одной части речи образуется от основы или словоформы другой, причем единственными словообразовательными средствами являются парадигма (или нулевая парадигма) слова и его сочетаемость с другими словами [7, с. 94].  
Многочисленные разногласия наблюдаются и при определении границ конверсии. Первый круг их связан с различными историческими источниками пар слов, соотносящихся в современном английском языке по конверсии. Среди всех соотношений по конверсии соотношение "глагол - существительное" составляют пары типа love 'любовь' – love 'любить', harp 'арфа' – harp 'играть на арфе', восходящие к древнеанглийским lufu – lufian, hearp – hearpian, в которых глагол генетически был образован от существительного с помощью определенного словообразовательного суффикса и не имела места омонимия парадигм. 62% составляют собственно образования по конверсии типа pencil 'карандаш' – pencil 'рисовать, записывать', hammer 'молоток' – hammer 'бить молотком, сбивать' и т.д. Остальные приходятся на долю других процессов (заимствований, фонетических изменений и т.д.) [7, с. 103].  
Отличием древнеанглийской конверсии было лишь отсутствие омонимии, в то время как для конверсии в новоанглийском как раз типично наличие омонимичных форм. Однако омонимия форм не есть обязательное условие конверсии, для которой наиболее существенным моментом является различие в парадигме, свидетельствующее об образовании нового слова.  
В центре этой системы находятся соотносительные пары < существительное – глагол >, < глагол – существительное>. В пределах этих частей речи конверсия выступает как один из наиболее активных способов словообразования в современном английском языке. Однако и здесь активность конверсии не беспредельна. Односложная структура основы способствует образованию от нее слова по конверсии, двусложная структура нейтральна, т.е. не способствует конверсии, но и не препятствует ей, а многосложная - препятствует отношениям конверсии. Аналогичным образом морфологическая простота основы способствует отношениям конверсии, а производность – в определенной степени препятствует. Так, наличие в глаголе суффиксов -ize, -ate, -ify мешает образованию отглагольных существительных (напр., organize, abbreviate, fortify, etc.). Семантически конверсия ограничена преимущественно глаголами движения (a rush 'натиск, напор', a jump 'прыжок', a fly 'полет, перелет' и др.), глаголами речевой деятельности (a talk 'разговор', a chat 'беседа, болтовня', a dispute 'диспут'), глаголами действия (a bite 'укус, рана', a find 'находка', a drink 'напиток') и т.д., существительными - наименованиями орудий и инструментов (iron 'утюжить, гладить', whip 'хлестать'), названиями предметов и различных веществ (water 'поливать', soap 'намыливать') и др., качественными прилагательными, обозначающими физическое состояние (blind 'ослеплять', dirty 'загрязнять', narrow 'суживать' и т.д.).  
Стилистическим фактором, ограничивающим активность конверсии, является принадлежность слова к слою литературно-книжной и возвышенной лексики.  
Поскольку происходящие при конверсии словообразовательные процессы не имеют каких-либо специальных морфологических показателей и формирование возможно как глаголов от существительных, так и существительных от глаголов, важно установить направления отношений словообразовательной производности при конверсии. Так, весьма распространено установление направления внутренней производности путем выявления семантической зависимости одного слова от другого [8, С. 20].  
Например, глагол knife 'резать ножом' естественно описывается через существительное, в то время как существительное knife для своего семантического анализа не требует отсылки к глаголу knife. Семантическая зависимость во многих случаях интуитивно ощущается носителями языка, и поэтому выявление деривата во многих парах по конверсии не вызывает серьезных затруднений.  
Исходя из анализа семантических отношений, love 'любовь' и love 'любить' находятся в таких же отношениях, как hatred 'ненависть' и hate 'ненавидеть'. Эта семантическая аналогия позволяет считать существительное love производным от глагола.  
Дело в том, что производные по конверсии существительные и глаголы развивают определенные типы значений. Отыменные глаголы, например, характеризуются следующими значениями:

1)выполнять действие, характерное для того, что обозначено  исходным существительным (ape 'обезьянничать', wolf 'проявлять жадность', father 'отечески  заботиться' и др.),  
2)действовать с помощью того, что обозначается исходным существительным (chain 'скреплять цепью, сковывать', finger 'трогать, перебирать пальцами' и др.),  
3) снабжать или покрывать тем, что обозначено исходным существительным (curtain 'занавешивать', cuff 'надевать наручники'),  
4) помещать в(на) место, которое обозначено исходным существительным (blacklist 'вносить в черный список', table 'класть на стол', pocket 'положить в карман' и др.),  
5) лишать того, что обозначено исходным существительным (weed 'пропалывать', dust 'снимать пыль', skin 'сдирать кожу, чешую') [8, С. 23].  
Отглагольным существительным, образованным по конверсии,  
свойственна следующая система значений:  
1) единичное действие (jump 'прыжок', move 'движение', look'взгляд' и др.);  
2) действующий предмет или лицо (drill 'сверло', dig 'мотыга, лопата');  
3) место действия (forge 'кузница', run 'узкая часть киля корабля', ride 'место для верховой езды');  
4) объект или результат действия (find 'находка', forfeit 'конфискованная вещь', tear 'дыра', peel 'кожура');  
5) пройденное расстояние (sweep 'величина взмаха', расе 'величина шага').  
Отадъективные глаголы имеют, как правило, значение "делать(ся) или быть таким, как обозначено исходным прилагательным" (loose 'освобождать', equal, 'быть равным', dim 'делать тусклым', yellow 'желтеть, желтить' и др.).  
Очевидно, что набором словообразовательных значений, присущих производным по конверсии, данный способ словообразования тесно переплетается с аффиксацией, образуя вместе с ней взаимодополняющие подсистемы.  
Среди семантических критериев, используемых для определения направления производности при конверсии, следует назвать также критерий ограниченного употребления, который может быть интерпретирован и как критерий частотности. Слово, не столь употребительное, как соотносящаяся с ним единица другой части речи, является производным. Например, глагол author 'быть автором' характеризуется более ограниченной сферой употребления, нежели существительное author 'автор', и соответственно образован от последнего [8, С. 25].  
Наличие стилистических примет (напр., принадлежность глаголов hunger 'голодать', thirst 'испытывать жажду' к литературной лексике) также указывает на производность члена коррелятивной пары, если второй ее член нейтрален и общеупотребителен.  
Смысловая структура производного в большинстве случаев проще, и эта простота может служить критерием производности в парах слов, соотносящихся по конверсии, как, например, в случае convert 'человек, перешедший из одной партии в другую' и convert 'превращать, обращать в другую веру, фин. конвертировать, юр. изменять юридический характер собственности' и др.  
Наряду с семантическими критериями определения внутренней производности используются и формальные. Так, поскольку большинство слов, в состав которых входят суффиксы -ment и -ion в различных его вариантах, употребляются только как существительные, можно заключить, что глаголы, в структуре которых присутствуют данные морфемы, производны от существительных (напр., document 'снабжать документами', probation 'проходить испытание' и др.) [8, С. 29].  
Сложный морфологический состав существительных, для которых образование путем сложения весьма характерно, свидетельствует об их первичном характере и вторичности коррелятивных глаголов (ср. snowball 'снежок', snowball 'играть в снежки', sideslip 'занос; боковое скольжение', sideslip 'скользить на крыло; заносить' и др.).  
Наиболее значимыми, однако, в серии перечисленных критериев являются семантические, и именно на них мы опираемся при распознавании семантики производного по конверсии глагола или существительного.  

1.4 Словосложение

Более одной трети всех новообразований в современном английском языке – сложные слова.  
Процесс словосложения представляет собой не что иное, как сложение двух основ, как правило, омонимичных в английском языке словоформам. Например, headache 'головная боль', blackboard 'классная доска', makepeace 'миротворец' и т.д. Поскольку нормы современного английского языка разрешают сочетание слов, обладающих теми же лексико-грамматическими характеристиками, что и соединяемые при словосложении основы, то определить, в каких случаях мы имеем дело со сложным словом, а в каких - со словосочетанием, невероятно трудно. Ср. running water 'водопровод' и running water 'текущая, проточная вода', dancing-girl 'танцовщица' и dancing girl 'танцующая девушка' и многие другие [9, с. 88].  
Таким образом, с помощью анализа ударения становится возможным определить статус сочетания laughing boys 'смеющиеся мальчики' как словосочетания, a laughing gas 'веселящий газ' как сложного слова.  
Морфологически сочетание компонентов, составляющих сложное целое, оформлено как единое целое и имеет одну парадигму. Иначе говоря, суффиксы словоизменения прибавляются ко всему комплексу в целом, а не к отдельным его частям при образовании тех или иных форм (напр., множественного числа у существительных – shipwreck 'кораблекрушение' – shipwrecks; weekend 'конец недели' – weekends и др.). Структурная цельность, слитность, функциональная неделимость отличают сложное слово от словосочетаний, где каждый член словосочетания является оформленным отдельно и сохраняет свою самостоятельность.  
Приметой сложного слова в отличие от словосочетания может стать невозможность модификаторов его компонентов. Сохраняя цельность и единство своих компонентов, сложное слово, например grass-green 'зеленый, как трава', не может сочетаться с наречиями.  
Цельность сложного слова как лексического единства находит отражение в более или менее прочной, постоянной семантической связи его компонентов, которая становится фундаментом для семантического критерия разграничения сложных слов и словосочетаний с полной выводимостью и прозрачностью их значений [9, с. 92].  
На основании этого критерия railway 'железная дорога', slow-coach 'копуша, медлительный, туповатый человек', know-all 'всезнайка' и др., несомненно, сложные слова. Им присуща определенная обособленность, достигаемая вследствие слияния значений составляющих их элементов, по отношению к последним.  
В последнее время под влиянием формализованных описаний языка стал активно применяться еще один критерий – критерий орфографический, суть которого заключается в рассмотрении всякого комплекса, слитно или через дефис написанного, как сложного слова, а комплекса, чьи компоненты пишутся раздельно, как словосочетания.  
Вторую часть проблемы идентификации сложных слов и определения границ словосложения в современном английском языке составляет вопрос разграничения сложных слов и производных.  
К сложным словам относятся производные, возникшие в результате сложения двух исходных единиц (и этот процесс не осложнен никакими другими деривационными операциями). Это единицы типа mailbag 'почтовая сумка', pillow-case 'наволочка', gunpowder 'черный порох', fishing-net 'рыболовная сеть' и др. К сложный словам принадлежат также производные, возникшие в результате акта сложения, сопровождаемого одновременно каким-либо деривационным процессом (аффиксацией, конверсией и т.д.). Это слова типа blue-eyed 'голубоглазый', three-decker 'трехпалубное судно, three-incher 'величиной в три дюйма', four-wheeler 'извозничья карета' и т.д.  
В этом кардинальном различии словосложения и аффиксации проявляются различия в их ономасиологических функциях: словосложение направлено на выражение в наименованиях различных отношений между объектами, тогда как задача аффиксации – обозначение как можно большего количества объектов по одному и тому же отношению.  
Третьим диагностирующим признаком словосложения является особый характер сложных слов мутационного типа по сравнению с аффиксальными дериватами этого типа. Сложные слова отличаются образностью, экспрессивностью. Аффиксальные слова мутационного типа лишены образности и являют собой, как правило, обозначения явлений реальной действительности по основным (для данной ситуации) их признакам [10, c. 114].  
Ср., например, page-oner 'статья на первой странице, известная личность', rat-face 'хитрец, продувная бестия', shadow-photograph 'рентгеновский снимок' и unambitious 'нечестолюбивый', unanalytical 'неаналитический' и т.д.  
Типы связей между компонентами сложного слова, имеющими именной характер, многообразны. Это могут быть отношения агентивности (watchdog 'сторожевой пес'), инструментативные (air-brake 'воздушный тормоз'), локативные (garden-party 'прием гостей в саду') и т.д. Для их установления требуется восстановить, реконструировать соответствующий источник мотивации сложного слова и тем самым восстановить предикат, указывающий на связь двух имен.  
Первичной и важнейшей типологией сложных слов, является классификация их на собственно сложные и сложнопроизводные слова.  
Сложные слова, как слова в целом, – многоаспектные единицы. В соответствии с различными свойствами сложных слов возможны их различные классификации [11, с. 153].  
Учет структуры компонентов сложных слов дает, например, такую структурную классификацию, как:  
а) сложные слова, состоящие из простых основ (heartache 'сердечная боль', blackbird 'дрозд' и др.);  
б) сложные слова, состоящие из одной простой и одной производной основы (maid-servant 'служанка', mill-owner 'фабрикант'.  
в) сложные слова, один из компонентов которых – сокращения (V-day 'День Победы ', A-bomb 'атомная бомба');  
г) сложные слова, один из компонентов которых – сложная основа (postmaster-general 'министр почт').  
Весьма значимой представляется нам структурная классификация сложных слов, отражающая модели словосложения в современном английском языке, Она включает следующие модели:  
Имена существительные  
1) сложные:  
n + n – seashore, dressmaker;  
1.а + n – bluebell, sleepyhead;  
2.v + n – flywheel, callgirl;  
3.adv + n – outpatient;  
4.prt + v – outcome, upkeep;  
5.prt + n – onlooker, upbringing;  
6.num + n – twostep, twelvemonth;  
7.v + v – dropkick, hearsay;  
8.v + adv – standstill, speakeasy.  
2) Сложнопроизводные:  
1.{v + prt} + prt– hold-up, lay-off;  
2.(v + -er) + prt – looker-on, passerby;  
3.(v + -ing) + prt – summing-up, warming-up;  
4.(num + n) + -er – four-wheeler.  
Имена прилагательные:  
1) сложные:  
1.n + a – pea-green, milk-white;  
2.n + part II – tongue-tied, frost-bitten;  
3.prt + part II – bygone;  
4.adv + part II – newly-born, freshly-lit;  
5.adv + a – upright;  
6.prt + part I – outstanding;  
7.a + a – red-hot, white-hot;  
8.a + adv – nearby;  
9.n + (v + -ing) – peace-loving;  
10.v + n – hangdog;  
11.adv +(v + -ing) – far-seeing.  
2) сложнопроизводные:  
1.{ а + n } + -ed – simple-minded;  
2.{ n + n } + -ed – life-sized;  
3.{ num + n } + -ed –four-footed;  
4.{ v + prt} + о – knockabout;  
5.(v + -en) + prt – worn-out;  
6.{ adv + n } + -ed – down-hearted.  
Еще более важны семантические классификации сложных слов, моделирующие их значения, усвоение которых способствует распознаванию скрытой связи, устанавливаемой между компонентами сложного слова.  
На основе исследования мотивирующих сложные слова суждений смысловая связь между компонентами сложных слов, формирующая базу семантической модели, описывается в виде списка предикатов:  
Cause (hay fever, disease germ);  
have (sand beach);  
use (handwriting, footstep, handmill);  
be (oaktree, fighter-bomber, king-emperor);  
in (waterhorse, garden-party, headache);  
for (gunpowder, birdcage, raincoat, battleship);  
from (country boy);  
about (tax law);  
resemble (goldfish, bellflower, silver-seed, wiregrass) [11, с. 168].  
Семантическое моделирование охватывает подавляющее большинство сложных слов современного английского языка.  

1.4.1 Словосложение  в английской адъективной лексике

Можно полагать, что словосложение является языковой универсалией и одним из наиболее древних, продуктивных и активных способов образования слов в любом языке. Каждый язык, однако, имеет свои характерные особенности словосложения, определяемые спецификой организации всей языковой системы.  
В современном английском языке словосложение в наибольшей степени характерно для деривации имен существительных и в наименьшей - для наречий, глаголов и служебных частей речи. Что же касается имен прилагательных – второго по количеству включаемых единиц лексико-граматического класса – то принято считать, что хотя в нем словосложение достаточно распространено, количество продуктивных моделей невелико: N + A, N + V (en) и Num + N, а также весьма похожая на словосложение особая модель сложнопроизводного суффиксального образования прилагательных с одновременным стяжением двух основ; [(A + N) + -ed].  
В целом, словосложение в системе имен прилагательных описывается следующими моделями: N + A, A + A, A + Adv, Adv + A, N + Part II, prp + Part, Adv + Part II, prp + Part I, N +(V+ing), Adv + (V + ing) и V + N [12, С.99].  
Проведенный в работе анализ сложных имен прилагательных, зафиксированных в словаре The Concise Oxford Dictionary of Current English (1987), дал возможность получить более объемную информацию о структурных и семантических особенностях этого класса слов, позволил расширить количество моделей, по которым образуются сложные имена прилагательные в английском языке, а также уточнить список наиболее продуктивных из них.  
В словосложении имени прилагательного активно принимает участие в качестве ведущего компонента, занимающего в деривационной модели второе место, адъективная деривационная база, сочетающаяся со всеми ведущими знаменательными частями речи: N + Adj (accident-prone, air-tight, oil-rich, saddle-sore, sea-sick; dample-grey, life-long, sky-blue, stone-deaf), Adj + Adj (bitter-sweet, blue-black, nuclear-free, red-hot, royal-blue), Adv + Adj (evergreen), Num+Adj (second-best) и даже V + Adj (fail-safe), однако, необходимо отметить, что последние три модели малопродуктивны и встречаются редко [12, С. 100].  
В качестве деривационной базы, детерминирующей принадлежность производного слова к классу имен прилагательных, выступают также причастия, выполняющие функцию определения: N + Part II (blood-shot, fly-blown, frost-bound, man-made, moon-lit, moss-grown, purpose-built) и N + Part I (labour-saving, mind-blowing, mouth-watering, nerve-racking, time-consuming soul-destroying, spine-chilling).  
Причастия могут также сочетаться с наречиями: Adv + Part II (down-hearted, down-cast, out-moded, well-balanced) и Adv + Part I (far-reaching, forward-looking), и эта модель образования сложных прилагательных достаточно продуктивна в английском языке.  
Помимо имен прилагательных, образованных с помощью "чистого словосложения", в современном английском языке среди многокорневых адъективных слов широко распространены похожие на них с точки зрения морфологической структуры суффиксальные сложнопроизводные прилагательные, образованные по моделям [(Adj/N/Num + N) + -ed] (clear-headed cold-blooded, dry-eyed, wide-eyed, small-minded; bow-legged, bull-headed, life-sized, web-footed, wire-haired; four-footed, many-sided, one-sided), а также многокорневые адъективизированные (конверсированные) сложнопроизводные прилагательные образованные от сложных существительных: [(Adj+N) + conversion] (heavy-duty, long-distance, real-time, right-hand, right-wing, short-range, top-secret, wet-look), [(Num + N) + conversion] (first-class, one-way).  
Кроме того, адъективизации и превращению в сложное прилагательное в английском языке может быть подвергнуто практически любое свободное или фразеологическое словосочетание, выполняющее функцию определения, в том числе различного рода глагольные словосочетания (fly-away, fly-by-night, give-away, knock-about, knock-down, put-upon, run-away, born-again, blown-up, paid-up, smash-and-grab, made-to-measure) и номинативные словосочетания самого различного характера (man-to-man, mouth-to-mouth; out-of-the-way; across-the-board, above-board, off-colour, off-peak; all-star).  
В отличие от сложных имен существительных, демонстрирующих крайнее разнообразие семантических отношений между деривационными базами, трудно поддающееся исчислению и описанию, семантика сложных имен прилагательных с этой точки зрения более проста и прозрачна (blue-black, clear-headed, wide-sdivad, born-again, soul-destroying, etc.). Исключение составляют сложные имена прилагательные, образованные по модели n + adj, которые могут обозначать не только степень признака, путем указания наиболее типичного его носителя (bone-dry, blood-red, sky-blue, crystal-clear, lily-white, year-long), но и другие отношения между признаком, именуемым адъективной базой, и объектом, именуемым номинативной деривационной базой - отношения, постичь которые можно на основании экстралингвистических данных, а также знания норм языка (air-tight 'tight for air', accident-prone 'prone to accident', saddle-sore 'sore from the saddle', etc.) [12, С. 101].