Древнерусская иконопись

настоящие  дарования».  
Истинному художнику  было  достаточно сделать  ряд  сознательных, хотя и относительно небольших отступлений от традиционного  образца, чтобы тот получил в новом произведении – на ту же привычную  тему  –  совершенно новое звучание, а порой  и  значительно  обогащённое  внутреннее содержание, как бы повёрнутое к зрителю неведомыми до того гранями. Живое человеческое чувство всегда  пробивается в древнерусской иконе сквозь жёсткий иконописный  канон;  любой  иконописный  сюжет неизбежно окрашен личным мироощущением художника, тем чутким лиризмом души, что издревле был присущ русскому человеку.  Недаром  ещё  
до всеобщего признания древней иконописи  выдающимся  достижением отечественной культуры  Н. В.  Гоголь  в  середине прошлого века писал о  русских  иконах:  « В них  нет  чрезмерной  восторженности,  экзальтации, но царит  спокойная  
сила… Необыкновенный лиризм, рождённый верховной трезвостью ума».  
          Хотя  культовое назначение и накладывало на древнерусскую иконопись определённую печать условности и метафизической отвлеченности, она  никогда  не была простой иллюстрацией религиозного учения. В произведениях  талантливых мастеров прошлого века находили отражение и  реальный  исторический  процесс бытия, и  все  изменения,  происходившие  в  самых недрах души русского народа,  
весь рост его духовного потенциала. Благодаря именно такой активной жизненной позиции древнерусским иконописцам удалось высказать и передать  даже  в  канонических  сюжетах  своё  личное  отношение  к  окружавшей их действительности, свои национальные эстетические и нравственные идеалы.  
Вместе  с  тем  иконопись отнюдь не становилась излишне приземлённой, не  
теряла присущей ей художественной возвышенности и  своеобразной,  почти  космической  надмирности. Если, по словам известного советского историка искусства М. В. Алпатова, христианский храм в целом мыслился как модель мира, космса, а  храмовый  купол  представлялся подобием небосвода, то точно так же и каждая икона понималась в свою очередь как подобие храма  и  модель  освящённого  
космоса, и хотя «современный человек, как правило, не принимает средневековой концепции духовного космоса», но «и его не могут не пленять порождённые этим  
воззрением  плоды  поэтического творчества; светлый космический порядок, торжествующий над силами мрачного хаоса».  
          Иконопись  в Древней Руси являлась наиболее распространённым видом искусства.  Но  если  в  частном владении, в домах имелись, как правило, лишь иконные изображения отдельных фигур Христа, Богоматери  и  различных святых, то в  
церквах и соборах  к  ним  прибавлялись  и  иконы  с многофигурными сценами из  
жизни Христа; здесь же находилось  и  немало икон святых, чьи изображения сопровождались большим числом  сцен  их   жития,  содержащих  множество  занимательных  подробностей и дающих представление о той или иной исторической эпохе и обычаях людей того времени.           

ЗАКЛЮЧЕНИЕ  
          Духовная и художественная значимость русской иконописи общепризнанна, и слава её давно перешагнула границы нашей страны. 
          Было бы неверно сводить значение иконы лишь к функции историконапо - минательной:  ещё  более  ценилась средневековым человеком её способность указывать на высший духовный смысл бытия – иконные образы в своей космологической устремлённости как бы вбирали в себя все иерархические уровни человеческой истории и провозглашали при том непреложный во все времена закон любви человека к человеку – как всеобщий закон человеческого существования.  
          Можно сказать, что активно провозглашаемое понятие о светлых духовных началах  человечества является  основным  внутренним  смыслом  древнерусской  
иконы  на  всём  протяжении  её  существования. Думается, что в первую очередь именно поэтому столь, казалось бы, удалённое от нас по времени  искусство  иконописи и ныне не оставляет равнодушным современного зрителя не только в России, но и далеко за её пределами.