Стили в искусстве Древнего Востока

 Сохраняя некоторые несомненно портретные черты, авторы отбрасывали второстепенные детали, сообщали лицам бесстрастное выражение, обобщали могучие, величаво-монументальные формы тела. Яркий пример такого произведения искусства представляет собой статуя фараона Хефрена властелина IV династии. Она была найдена французским египтологом Мариэттом в заупокойном храме в Гизе, на дне колодца. Образ обоготворенного фараона полон величественного спокойствия: ни один мускул не дрогнет на лице этого сильного и властного человека. Гордо восседает он на своем троне, а Гор- сокол охранитель царской власти простирает над ним свои крылья.

 “Композиция построена  по принципу симметрического  расположения частей тела по  бокам от центральной оси, разрезающей  всю фигуру. Этим достигается  полное равновесие правой и  левой частей фигуры, известная  условность композиции и торжественность  позы. Статуя носит культовый  характер, она является по представлению египтян вместилищем духовной сущности покойного.

 В этом плане трактуется  портретный облик царя. Портрет  Хефрена вполне реален, но в нем подчеркивается не столько персональное сходство, сколько тип фараона крупнейшего властелина древневосточной деспотии, отрешенного от повседневной жизни и живущего в веках.

 Прославлению фараонов  служили не только рельефы,  росписи и статуи, но также  и архитектурные произведения. Грандиозные  храмы и целые храмовые комплексы  воздвигались в честь обожествленных  царей Древнего Египта. Одним  из лучших образцов культового  архитектурного произведения является  гробница царицы Хатшепсут, построенная в конце XVI в. до н.э. архитектором Сеншутом в долине Дейр-эль-Бахри. Заупокойный храм посвящен богу Солнца Амону-Ра и родственным ему Хатор и Анубису, но главное божество, в чью славу и память он воздвигнут, сама царица. Вот почему наиболее разработанные картины и важнейшие надписи посвящены описанию рождения и коронования царицы и самому замечательному из воинских подвигов ее царствования походу в страну Пунт.

 “Есть и другие  памятники, например, два обелиска  и святилище большого храма  в Карнаке, надпись в часовне Стаб-эль-Антара, проливающие некоторый свет на славное царствование царицы Хатшепсут, но Дейр-эль-Бахри сделался для нее исключительным местом поминовения жизни и могущества фараона. Свидетельство для нас неоценимое, ибо фараон Дейр-эль-Бахри – женщина. В длинном ряду монархов, 4000 лет правивших двумя египтами, нам еще встретятся женщины, которые управляли самолично, но первой из них по времени была Хатшепсут.

 Таким образом, помимо  своего художественного значения, Дейр-эль-Бахри является богатым источником сведений об одной из любопытнейших личностей царства фараонов” Несмотря на то, что эта великая царица правила

 Египтом более двадцати  лет и оставила по себе нетленные  памятники, ее имени нет в  официальных списках царей, сохранившихся  на плитах Абидоса и Саккара, в туринских папирусах или у Манефонд. Фараоны изгнали эту женщину из хронологических летописей, и поэтому все надписи, относящиеся к ее царствованию, раздроблены.

 Таким образом, культ  фараона, достигший своего апогея  в эпоху Древнего

 Царства – время зенита в развитии централизованной деспотии и наибольшей идеализации власти правителя, стал в Египте государственной религией и нашел свое воплощение в искусстве, оказав влияние в первую очередь на сюжетный круг художественных произведений: скульптурные портреты фараонов, живописные и рельефные изображения сцен из жизни их чемей и, конечно, пирамиды и храмы, воздвигавшиеся в честь единовластных правителей государства, имели преобладающее значение в древнеегипетском искусстве.

 Проанализировав памятники  художественного творчества, дошедшие  до нас из далекой эпохи  древнеегипетской цивилизации, можно  совершенно точно определить  две основные темы в искусстве  Египта в период примерно с  IV тысячелетия до н.э. до 332 г.  до н.э. Это тема власти и тема смерти. Власть фараона над порогом Египта, превосходство египетского государства над соседними племенами и царствами со временем утверждалась все крепче. Но как сочетать это с самым страшным, что ожидает человека, со смертью? “Такое невиданное могущество, такая власть, и вдруг все это уничтожается...”

 Ни в одной другой  цивилизации протест против смерти  не нашел столь яркого, конкретного  и законченного выражения, как  в Египте. Этот дерзкий и упрямый  протест вдохновлял Египет в  течение нескольких тысячелетий.  “Раз удалось создать на земле такую, все себе подчинившую мощь, неужели нельзя ее увековечить, т.е. продолжить за порогом смерти? ведь природа обновляется ежегодно, ведь Нил, а Египет, как писал Геродот, это “дар Нила”, разливаясь, обогащает своим илом окрестные земли, рождает на них жизнь и благоденствие, а когда уходит обратно, наступает засуха: но и это не смерть, ибо затем и так каждый год Нил разливается снова!”

 И вот в Египте  рождается вероучение, согласно  которому умершего ждет

 Воскресение. Фараон  – божественное существо и держатель высшей власти по окончании своей миссии на Земле должен был вернуться к богам, среди которых он пребывал до рождения. Гробница, по верованиям египтян, должна была стать

 “домом вечности”  фараона. Могущественные самодержцы  принуждали многотысячные армии  работников тяжко трудиться на них из года в год высекать гранитные блоки в каменоломнях, доставлять их к месту строительства, поднимать и укладывать с помощью самой примитивной техники и так до тех пор, пока гробница не будет готова принять тело повелителя.

 “Ни один другой  народ, ни один царь не решался  на такие затраты и на такие  труды ради возведения надгробного  памятника. Но в глазах фараонов  и их подданных пирамиды имели  важное практическое значение. По-видимому, предполагалось, что возносящиеся  к небесам пирамиды помогут  им совершить восхождение к богам”.

 Хотя смерть в Древнем  Египте признавалась одинаково  “ненормальной” для всех, средства  борьбы с ней, т.е. надежные  погребения, недоступные склепы, снабженные  в изобилии всем необходимым  для покойника, были привилегией  только власть имущих, и в первую  очередь обожествляемого фараона.  Таким образом, заупокойный культ  неразрывно переплетался с культом  царя. Это переплетение и определяло  задачи древнеегипетского искусства.  Найдя их решение, оно уже  сравнительно мало видоизменялось, оставаясь на протяжении тысячелетий  столь же незыблемым и непостижимым, как и выражаемые им идеи.

 Древнеегипетское искусство  в целом представляется нам  как “искусство оформления смерти”.

 В древнеегипетском  тексте мы читаем:

 “Существует нечто,  перед чем отступают и безразличие созвездий, и вечный шепот волн, деяния человека, отнимающего у смерти ее добычу”.

 Заупокойный культ  в Древнем Египте не был  культом смерти, а как бы отрицанием  ее торжества, желанием продлить  жизнь и сделать так, чтобы смерть явление ненормальное не нарушала бы красоты жизни. “Смерть ужасна, когда покойника не ждет достойное погребение, позволяющее душе вновь соединиться с телом, ужасна за пределами Египта, где прах

 “заворачивают в баранью  шкуру и зарывают за простой  оградой” вопреки всем ритуальным обрядам.

 Нет, искусство заупокойного  культа не было мрачным искусством. Все в усыпальнице и в ее архитектуре, и в росписях, и в изваяниях, и во всех предметах роскоши, которыми ее наполняли для “ублажения” умершего, должно было выражать красоту жизни, такую величаво-спокойную красоту, как ее рисовало себе воображение древнего египтянина. Это была красота солнца на голубом небе, красота огромной реки, дающей прохладу и изобилие земных плодов, красота яркой зелени пальмовых рощ среди грандиозного пейзажа безбрежных желтых песков. Ровные дали и краски природы, полнозвучные под ослепительным светом, без дымки, без полутонов. Эту красоту житель Египта взлелеял в своем сердце и пожелал наслаждаться ею вечно, поборов смерть.

 Главным воплощением  заупокойного культа и идеи  о сверхчеловеческой мощи фараона  были пирамиды, и поэтому зодчество  стало ведущим видом искусства  в Египте. Все остальные виды  подчинялись ему, зависели от  него, т.е., иными словами, искусство  в Древнем Египте было комплексно, синтетично, и это его основная  и наиболее характерная черта.  Египетское искусство едино и  в живописи, и в рельефе, и  в круглой скульптуре, т.к. оно  во многом развивалось как  украшение, как дополнение того, что почиталось главным для  ублажения богов, для обожествления  фараона и для борьбы со  смертью, т.е. архитектуры.

 Нам почти ничего  неизвестно о зодчих, строивших  соборы и замки феодальной  Европы. А те имена, которые  дошли до нас, безлики, потому  что зодчих чаще всего считали  простыми ремесленниками, и они  не пользовались никаким особым  почетом в окружении светских  и духовный властителей. архитекторы Древнего Египта находятся в лучшем положении. Имена многих из них высечены в камне на памятниках, созданных ими. Само непостижимое величественное назначение этих памятников возвеличивало в глазах египтян и их творцов. И они, творцы, сознавали свои заслуги и свою славу.

3. Культура Древнего Китая.

 Китай – страна  одной из древнейших цивилизаций  мира, возникших за несколько  тысячелетий до нашей эры. Непрерывность  развития китайского очага культуры, его этнических и политических традиций одна из важнейших особенностей истории Китая. Не смотря на обособленное положение Китая, на протяжении своего формирования и развития китайское общество не только оказало влияние на соседние народы, но и воспринимало от них многие культурные достижения, впитывало разнородные этнические компоненты.

 Из всех наиболее  ранних неолитических культур,  открытых в бассейне

 Хуанхэ и на близлежащих  территориях, большую роль в  процессе формирования китайского  этноса сыграли три: Цюйцзялин, Матзяяо, Яншао.

 Культура Цюйцзялин характеризовалась оседлым земледелием. Главной сельскохозяйственной культурой был рис. Жилищем служили углубленные в землю хижины, разделявшиеся внутренними перегородками на несколько отдельных помещений. Цюйцзялинцы пряли на веретенах с круглыми глиняными пряслицами, украшенными цветным орнаментом. Они использовали разнообразную посуду, изготовлявшуюся ручным способом и иногда даже покрывавшуюся крашеным орнаментом.

 Культура Матзяяо типичная восточно-азиатская культура крашенной керамики, отличавшаяся, однако, той особенностью, что глиняная посуда раскрашивалась после того, как она обжигалась в печи. Основу земледелия составляло возделывание проса. Люди занимались разведением собак и свиней, являвшихся главными домашними животными.

 Культура Яншао - наиболее изученная китайская культура того периода.

 Для вскапывания земли  применялись каменные и деревянные  орудия. Урожай убирали плоскими  каменными или керамическими  прямоугольными ножами с отверстиями  для продевания ременной или  веревочной петли. Яншаосцы охотились на оленей, кабаргу, тапиров, бамбуковую крысу. Они занимались разведением домашних животных свиней и собак; ловили рыбу на костяные крючки и сетью с каменными грузилами, били острогами. Производство орудий из камня и кости, а также гончарство были наиболее развитыми отраслями ремесла у яншаосцев. Каменные и костяные изделия отличались тщательной полировкой. Гончарная посуда восхищает изяществом свих форм, мастерством изготовления, гаммой расцветки от ярко-красного до оранжево-лимонных тонов. Но более всего поражает сложный орнамент на гончарных изделиях.

 Яншаосцы одевались, вероятно, в тканую одежду, о чем свидетельствовали пряслица, небольшие костяные иглы и отпечатки тканей на днищах сохранившихся глиняных сосудов.

 Поздненеолитическая  культура Луньшань (конец III тыс. до н.э.) пришла на смену Яншао. Наиболее явным внешним отличием этой культуры от прежних было то, что в Луншань изменился цвет керамики: глиняная посуда не красная, как в Яншао, а чаше всего серая и черная. Это явилось результатом технического совершенствования обжига, который осуществлялся теперь без свободного доступа воздуха в закрытых печах, что резко повышало температуру внутри обжигаемой камеры. Появившийся гончарный круг значительно способствовал повышению производительности труда. Земледельческие орудия стали более совершенными. Появилось двузубое деревянное орудие для вскапывания земли, под названием лэй.

 Культура Шань-Инь образовалась после свержения последнего представителя «династии» Ся. Материальная культура иньцев указывала на их связь с племенами неолитического времени. Характер земледелия мало изменился. Основное сельскохозяйственное орудие - деревянный заступ лэй.

 Изменились жатвенные  орудия каменные серпы, которые насаживались на деревянную рукоятку. Зерно, помимо непосредственного употребления в пищу, использовалось для изготовления вина. Иньцы занимались разведением шелкового червя. Именно к этому времени восходят истоки китайского шелководства и шелкоткачества, ставшие впоследствии своеобразным символом

 Китая. Кроме свиней  и собак, иньцы разводили буйволов на мясо и лошадей для упряжи. Иньцы овладели развитой техникой бронзолитейного производства.

 Предварительно очищая  медную руду от грубых примесей, они плавили ее вместе с  оловом, из полученного сплава  изготавливали бронзовые сосуды, оружие, орудия ремесленного производства. Металлические орудия стали применятся  и в земледелии, но широкого  распространения они не получили. Появление металлических орудий  способствовало повышению уровня  производительных сил в различных  отраслях ремесла. Поселения в  большинстве своем были окружены  глинобитными стенами, защищавшими  от нападения и частично уменьшавшими ущерб от частых наводнений.