Часовня Никольского собора в Калязине

Слайд 2

Упоминания в летописях о первом поселении (Никола на Жабне), находящемся на месте нынешнего Калязина, относятся к XII веку. Значение поселения возросло с основанием в XV веке Калязинско-Троицкого (Макарьевского) монастыря на противоположном берегу Волги.В 1466 году на пути в Индию монастырь посетил тверской купец Афанасий Никитин. В конце XVII века в район монастыря совершал свои «потешные походы» молодой Пётр I. 
 
В конце XVII века Калязинская подмонастырская и Никольская слободы, а также село Пирогово были объединены в одну Калязинскую слободу. В 1775 году указом Екатерины II слободе был присвоен статус уездного города.

Монастырь был известен в 12 веке, построен он был новгородцами и носил название монастыря «Никола на Жабне» (по названию реки Жабня). Основателем монастыря был тверской служилый человек Матвей Кожин. Он принял монашеский постриг в КашинскомКлобуковом монастыре с именем Макарий. Затем поселился недалеко от монастыря Николы на Жабне, и на левом берегу Волги основал Троицкий монастырь. Землю под монастырь пожертвовал боярин Иван Каляга (возможно от его прозвища получил название и сам город Калязин), который потеряв семью ушел в монастырь к Макарию и отдал на обитель все свое имение.

В 20-е годы 16 века на средства удельного князя Юрия Ивановича были воздвигнуты Троицкий собор, теплая церковь и обширная трапезная уцелевшая до 20-го века. Смутное время не прошло бесследно для монастыря – монашеская обитель была изрядно разрушена. Но за восстановление святыни взялись сразу, и она была отстроена одной из первых. В первой половине 17 века строятся надвратная Макарьевская церковь, кельи братии столпообразная колокольня и нарядно декорированные башни и стены. Царь Алексей Михайлович выделил средства на строительство нового пятиглавого собора. Собор был освящен в 1654 году и тогда же расписан, а в 20-е годы 20-го века, когда собор разбирали, часть фресок была снята со стен и передана в краеведческий музей.

Все что осталось от монастыря – колокольня Никольского собора. Строилась она калязинскими мастерами в 1796 – 1800 годах, это были крепостные Василий Ушаков, Евдоким Иванов и Иван Руделев. На звоннице было 12 колоколов. Самый большой колокол, в 1038 пудов был отлит на монастырские средства в 1895 году в память о восшествии на престол императора Николая Второго. Высота колокольни 74 метра, она имеет 4 яруса, хотя первоначально колокольня была 5-ти ярусная, сейчас нижний ярус частично находится под водой.

В 1939—1940 годах часть территории старого города, включая все основные памятники истории и архитектуры, была затоплена при строительстве Угличской ГЭС.

Калязин распался. Расширившееся в результате строительства Угличской ГЭС устье реки Жабни оторвало от основной части города заречную Свистуху, еле видную вдали. Добраться туда можно только на катере. Третья часть Калязина - та, что окружала древний монастырь, исчезла под водой. Архитектурные памятники города в большей и наиболее интересной части своей канули в воду.

Маленький городок сумел пережить свои древние и когда-то известные промыслы, не нажив при этом новой промышленности взамен. А ведь Калязин, подобно Сергиеву Посаду, вырос из ремесленных и торговых слобод, сложившихся вокруг монастыря. Основал Калязинский Свято-Троицкий монастырь в 1450 г. монах Клобукова монастыря в Кашине Макарий. Мощи Преподобного Макария открыто почивали в Троицком соборе в серебряной вызолоченной раке. Отовсюду шли сюда паломники и богомольцы поклониться Преподобному. В монастырской ризнице хранилось множество церковных предметов и старинных книг. При монастыре находились школа и больница. 

Лесной монастырь вырос в один из богатейших в стране. На это потребовались века. Но вдруг в одночасье каменные здания, церкви, крепостные стены исчезли под водой. И лишь колокольня среди воды - немой укор тем, кто посмел оборвать жизнь монастыря, а вместе с ним и города. Когда-то колокольня стояла на торговой площади Калязина около старинного Никольского собора. А сегодня у её подножья плещется Волга. Многоярусная, видная издалека на водной равнине, она объединяет прильнувший к реке уютный, тихий город.

На данный момент это памятник архитектуры. К колокольне организовываются водные туры, экскурсии. Зимой водохранилище замерзает и к колокольне можно дойти пешком. А после затопления она служила как парашютная вышка. Водохранилище поглотило 2/3 Калязина и 4 десятка населенных пунктов Калязинского района. От старого Калязина осталось несколько улиц, 3 церкви, монастырские острова и колокольня Никольского собора.

История о большом колоколе.  
Вроде бы дело было так. Все строения в зоне затопления должны были быть либо разрушены, либо перенесены в незатопляемое место. Перенести каменный собор невозможно и его, как и все каменные строения, начали рушить. Однако, один из энтузиастов-архитекторов (к сожалению, не могу вспомнить его фамилию) встал грудью на пути ломателей, даже в Москву ездил, но уговорил оставить колокольню собора, как маяк, ведь Волга в этом месте делает крутой поворот, почти под острым углом. Есть, правда, версия, что колокольню не взорвали потому, что просто не успели до весеннего паводка, но она не выдерживает никакой критики, ведь снос контролировал всемогущий НКВД, не взорвали с этом году, взорвали бы в следующем. 

Другое дело - колокол, который висел на самом верхнем ярусе колокольни. Его нужно было снять. Все мы видели кадры кинохроники, где колокол выталкивают сквозь арочный проём какой-то колокольни, и он падает, разбиваясь о землю. Так же должно было произойти и в Калязине. Колокол сняли с подвеса и опустили на брёвна, уложенные в проём арки. И тут оказалось, что колокол просто не проходит в этот проём, не то выше, не то шире его. Поскольку уже имелось высочайшее указание не взрывать колокольню, ярус не стали сносить, а растёсывать арочный проём долго (а весенний паводок уже не за горами), надо было опустить колокол ярусом ниже, где проём шире. При опускании временный подвес не выдержал, и колокол рухнул на подготовленные ниже лаги. Многотонная (501 пуд) махина легко проломила их, как и все перекрытия нижних ярусов. Так получилось, что колокол падал ровно и не стремительно, задерживаясь на каждом перекрытии, и, в конце концов, стал на свод подвала колокольни, который подумал-подумал, да и проломился тоже. Из открытых створок ворот нижнего яруса вынесло клубы кирпичной пыли, какие-то бумажки, щепки, раздался гул, дрогнула земля. В результате колокол оказался в глубоком подвале.  
Понятно, что к такому повороту событий товарищи оказались не готовы. Всё было подготовлено к тому, чтобы опускать колокол, а не поднимать его. Было понятно, что до паводка просто не управиться, и на колокол просто махнули рукой. К началу лета, когда паводок спал, оказалось, что подвал залит водой. И на колокол снова махнули рукой, теперь уже надолго (казалось бы - навсегда, но - нет).

К началу войны уровень водохранилища достиг проектной отметки, и колокольня оказалась отдалена от берега на добрых 200 метров. Основание колокольни ушло под семиметровый слой воды, почти полтора яруса. Белоснежная игла посреди голубых волн, это красиво, но местные жители не радовались, для них, тех, кто остался жить в Калязине, а не переехал в другой город, колокольня стала символом убийства города. И они её не жаловали. Кроме, разумеется, вездесущих мальчишек, которые с открытием купального сезона немедленно поплыли на колокольню. Именно они принесли первый слух о том, что колокол, лежащий в затопленном подвале колокольни, гудит. Сказки это, говорили взрослые, этого не может быть. Однако, может. В ясную лунную ночь, в начале июня 1941-го года, колокол ударил в первый раз. На следующую ночь город уже не спал. Колокол начал бить. Не часто, раз в несколько минут, но зато до самого утра.  
Старики сказали, что это набат, что - к войне. И в ночь на 22 июня колокол уже бил всю ночь часто и сильно. Низкий гул разносился водами на многие километры, набат слышали во всех прибрежных деревнях, даже некоторые кашинцы (от Калязина до Кашина по прямой около 20 км) говорили, что слышали его. Известие о начале войны все восприняли уже как ожидаемое событие...  
После июня колокол затих вроде, а в начале зимы, прямо из поло льда, снова раздался набат... Это было аккурат перед началом контрнаступления под Москвой. Заметили калязинцы, что колокол начинает бить перед началом больших сражений, перед Сталинградской битвой, перед Курской. В конце апреля 45-го звонил долго, предвещая битву за Берлин.

Долгое время было загадкой, с чего это он бил в ночь на 6-е августа и 9-е в 45-м году, пока не было объявлено об атомных бомбардировках японских городов. Но именно после августовского набата местное партийное руководство предприняло первые шаги по решению вопроса о том, как надо реагировать на такие "предупреждения". Было написано секретное письмо в тверской обком партии. Реакции долго не было, однако летом 46-го года из полусекретной конторы ЭПРОН (экспедиция подводных работ особого назначения) пришёл водолазный бот. Причалив непосредственно к колокольне, с него спустились в воду два водолаза. Одному из них удалось просунуть руку под колокол, нащупать его язык и прикрепить проволокой, исключив, таким образом, возможность боя. И колокол затих... ненадолго.

Особой надежды, на то, что колокол умолк навсегда, у местных жителей и не было. Но старики считали, что скоро проблема решится сама собой. Что колокольня просто разрушится весенними ледоходами, как разрушили они всего за пять лет несколько храмов на Рыбинском море. Здесь, у Калязина, водохранилище поменьше, и ветра не такие, но шум ледохода по весне, когда полуметровой толщины льдины с оглушительным треском разламываются об остов колокольни, казалось, полностью подтверждают такие предположения. Однако шли годы, но колокольня стояла, как ни в чём не бывало.

В следующий раз колокол зазвонил промозглым октябрьским (пятого октября) вечером 1948-го года, ещё засветло. Такого прежде не было, чтобы он бил при свете дня. В это время года, да ещё в такую погоду, жизнь в городе затихает рано, и набатный звон слышал весь город. По Калязину прокатилась паника - завтра, мол, начнётся атомная война. Но колокол предвестил совсем другое событие: шестого октября в 4.14 по Москве, или в 1.14 по местному времени, разрушительное землетрясение стёрло с лица земли город Ашхабад.

Второй раз эпроновцы появились у колокольни летом 1950-го года. Настроены они были куда более решительно. У колокольни бросила якорь большая баржа, к ней самой пришвартовалось два водолазных бота. На одном из ботов была группа учёных, специализировавшихся на, как теперь говорят, аномальных явлениях. Прежде обеззвучивания колокола, было решено провести исследования. Водолазы сделали несколько погружений, провели обмеры колокола и подвала. Однако, на третий день всё работы были спешно свёрнуты, а всё команда, не поставив в известность местную власть, быстро покинула место работ и убыла восвояси. Дело в том, что из пятнадцати членов экспедиции сразу пятеро оказались недееспособны. У двух водолазов из четырёх случилась кессонная болезнь (а декомпрессионной камеры на боте де было, ведь ожидались работы на малой глубине, до 12 метров). Моторист одного из ботов свалился от инсульта, капитан того же бота слёг от сильнейшего расстройства пищеварения, а у капитана баржи обнаружилась... тропическая лихорадка. Один человек из состава научной группы был ещё и врачом, потому все выжили и даже быстро поправились, стоило только отойти удалиться от колокольни на приличное расстояние. И больше никаких попыток исследовать колокол не предпринималось.А он продолжал изредка звонить. Обычно его редкие удары предвещали несчастья. Но некоторые говорили, что можно проплыть на лодке под сводом арки колокольни и прислушаться. Если он не стукнет тихонько, значит, будешь жить ещё долго. А если стукнет... И некоторые смельчаки испытывали судьбу, приезжали в Калязин, брали лодку на время, и отправлялись к колокольне.

В период до конца 70-х колокол ещё несколько раз предвещал большие и малые трагедии, но всё чаще местные, локальные. Люди в основном перестали так остро реагировать на подводный звон, колокол звонил редко и по разу-два. Всё изменилось летом 1979-го года. В начале июля, в предрассветной тьме колокол выдал длинную серию глухих ударов и снова затих. И вдруг в середине зимы, из-подо льда снова раздались глухие удары. Люди рассказывали, что било с такой силой, что дрожь бежала по льду. В тот год зима была малоснежная и лёд был практически чистым. От ударов и последующего гула на поверхности льда редкие снежинки собирались в сложные загадочные рисунки. Некоторые даже утверждали. что видели непонятные слова похожие на арабскую вязь. В тогдашнюю эпоху застоя и относительного благополучия войны никто не ждал. Но она случилась, 25 декабря колонны советской 50-й армии пересекли границу Афганистана, положив начало десятилетней войне, унесшей тысячи и тысячи жизней.  
Колокольня стоит на островке

Не считаться с таким проявлением колокола было уже нельзя. Местное руководство доложило в Тверь о творящемся, о настроениях среди жителей. Областному начальству в преддверии больших забот по призыву, грядущей Олимпиаде и планировавшемся тогда переезде столицы РСФСР из Москвы в Тверь, для полного удовольствия не хватало только смуты от мистического колокола полузатопленной колокольни. Были выделены деньги, определён подрядчик, проведена проектно-сметная работа и к открытию навиг ации в колокольне прибыл земснаряд. В одной стороны, он проводил работы по очистке и углублению фарватера, с другой - намыл вокруг колокольни приличных размеров мель. На эту-то мель и выложили позднее целую баржу щебня и бутового камня. С тех пор колокольня стоит на островке, пряча под землёй треть своей высоты. Официальная версия обваловки - защита памятника истории и архитектуры от разрушения волнами и льдом. Но мы-то теперь знаем истинную причину.  
Вот уже почти тридцать лет никто не слышал колокола, и всё реже можно услышать о нём. Калязинцы и раньше не слишком любили говорить на эту тему, а теперь, когда многих из тех, кто слышал звук из-под воды, уже нет в живых, вопрос о нём вообще может озадачить местного жителя........