Мнишек Марина, российская царица

Теперь, оставшись без родителей, без  родственников, без кровных, без  друга и без защиты, в скорби и мучении моем, препоручив себя всецело Богу, вынужденная неволей, я должна уехать к своему супругу, чтобы сохранить ненарушенной присягу  и доброе имя, и хотя бы пожить в  спокойствии и отдохнуть в  своей скорби, ожидая от Бога — защитника  невинности и правосудия — скорейшего решения и указания.

Посему  объявляю это перед моим Богом, что  я уезжаю, как для защиты доброго  имени, добродетели, сана — ибо, будучи владычицей народов, царицей московской, возвращаться в сословие польской шляхтенки и становиться опять подданной               не могу, — так и для блага сего воинства, которое, любя добродетель и славу, верно своей присяге.

1610 г., июня 28. — Письмо Марины Мнишек  из Калуги гетману Жолкевскому.

Я послала под Смоленск гонца моего  — Мартина Плата, для покупки  некоторых надобностей, а потому прошу, чтобы он мог получить от вас  лист для безопасного проезда  в лагерь его величества короля и  обратно, с теми надобностями. А если              бы ему удалось то исполнить здесь ближе, в лагере под Можайском, то, чтобы свободно, без всякого затруднения, он мог воротиться в Калугу. За сию услугу вашу, вместе с иными, от давнего времени нашему дому оказанными, я буду стараться отблагодарить, прося вам от Господа Бога здоровья и вожделенных утешений.

Доброжелательная  царица Марина.