П.Н. Милюков и его вкладе в историческую науку

 

СОДЕРЖАНИЕ

1.Биография………………………………………… 2

2.Исторические  взгляды и вклад в науку П.Н.Милюкова……………………………………... 6

3.Основные труды…………………………………. 13 4.Список источников и литературы…………….. 14

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Павел Николаевич Милюков  родился 15 января 1859 года в Москве. Его отец служил городским архитектором, инспектором художественных училищ и преподавал в Московской школе зодчества и ваяния. Мать Милюкова происходила из рода Султановых. По воспоминаниям П. Н. Милюкова, она была властной женщиной и играла в семье первую роль, постоянно противопоставляя свою “султановскую породу” - отцовской “низкого происхождения”. С ранних лет у П. Н. Милюкова возник устойчивый интерес к поэзии и музыке. Он рано начал писать стихи: вначале это были подражания Никитину, Пушкину, позднее - свои оригинальные произведения. Любовь к музыке П. Н. Милюков пронес через всю жизнь: у него был абсолютный музыкальный слух, он прекрасно играл на скрипке.

Гимназию П. Н. Милюков  закончил с серебряной медалью. В 1877 он стал студентом историко-филологического факультета Московского университета. Самой притягательной дисциплиной для него в это время была философия. “История, - вспоминал П. Н. Милюков, - меня заинтересовала не сразу”, т.к. первые преподаватели по всеобщей и русской истории - В. И. Герье и Попов не стимулировали интереса к предмету и не оставили хороших впечатлений. Все изменилось, когда в университете появились В. О. Ключевский и П. Г. Виноградов, настоящие, по словам П. Н. Милюкова, светила учености и таланта. П. Г. Виноградов импонировал студентам серьезной работой над историческими источниками. «Только у Виноградова мы поняли, что значит настоящая научная работа и до некоторой степени ей научились» , писал П. Н. Милюков.¹ «В. О. Ключевский, - по словам П. Н. Милюкова, - подавлял студентов своим талантом и научной проницательностью: проницательность его была изумительна, но источник ее был не всем доступен». Период учебы П. Н. Милюкова в Московском университет отмечен всплеском студенческого движения. 1 апреля 1881 г. он был арестован за присутствие на студенческой сходке. Итогом было исключение П. Н. Милюкова из университета, правда, с правом поступления через год. Перерыв в учебе был использован П. Н. Милюковым для изучения греко-римской культуры в Италии. После окончания университета П. Н. Милюков был оставлен на кафедре В. О. Ключевского. Параллельно он преподавал в 4-ой женской гимназии (с 1883 по 1894 гг.) , давал уроки в частной женской школе и в Земледельческом училище. Успешно сдав магистерские экзамены и прочитав две пробные лекции П. Н. Милюков стал в 1886 г. приват-доцентом Московского университета, что изменило и его социальное положение и круг знакомств. Он стал членом многих московских обществ: Московского археологического общества, Общества естествознания, географии и археологии и др. В университете историк читал спецкурсы по историографии, исторической географии и истории колонизации России. Шесть лет (с 1886 по 1892 г.) П. Н. Милюков готовил свою магистерскую диссертацию. Защита состоялась по уже напечатанной к этому времени книге “Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого”. К этому моменту у историка уже было имя в научном мире: в 1885 г. он был избран членом-корреспондентом, а в 1890 г. - действительным членом Императорского Московского археологического общества. Оппонентами на защите выступали Ключевский и Якушкин. Ключевский выступил против присуждения П. Н. Милюкову степени доктора наук. В рамках просветительской деятельности П. Н. Милюков прочитал в Нижнем Новгороде курс лекций “Об общественном движении в России”. Следствием этого было распоряжение департамента полиции от 18 февраля 1895 года об устранении историка от любой педагогической деятельности в следствие “крайней политической неблагонадежности”. Министерство народного просвещения издало указ об его увольнении из университета с запрещением преподавать где бы то ни было. Началась трехгодичная рязанская ссылка. Но в 1897 г. Милюкову пришло приглашение из Софийского Высшего училища в Болгарии с предложением после смерти М. П. Драгоманова возглавить кафедру всеобщей истории.

Однако уже весной 1897 г. П. Н. Милюков, читавший курсы по всеобщей истории, по древностям археологии и по истории  философско-исторических систем был  отстранен от преподавания. В ноябре 1898 г. по окончанию двухлетнего срока надзора, Милюкову было разрешено проживать в Санкт-Петербурге. В 1901 г. за участие в собрании, посвященному памяти Лаврова П. Н. Милюков был вновь арестован и посажен в тюрьму “Кресты”. После полугодового нахождения в ней, он поселился на станции Удельной под Петербургом.

Лето 1903 П. Н. Милюков провел в Чикаго, где прочитал 12 лекций в университете по истории политической мысли в  России. Успеху своих лекций Милюков  был обязан приглашением в Бостон в институт имени Лоуэлла, где читали лекции только признанные, наиболее выдающиеся ученые мира.

Лето 1905 г. прошло у Милюкова в напряженной  агитационной работе. Ее ареной (кроме  публичных лекций) были “Союз освобождения”, “Союз земцев-конституционалистов” и “Союз союзов”, председателем которого был с мая 1905 г. Цель своего сотрудничества в них Милюков видел в том, чтобы готовить общественное мнение к восприятию конституционной программы и вести подготовительную работу по созданию партии конституционных демократов. 7 августа 1905 г. П. Н. Милюков “был препровожден на месяц в “Кресты” за открытое обсуждение преобразований старого стоя. 12-18 октября 1905 г. при его активном участии прошел съезд конституционно-демократической партии, несомненным лидером которой он стал. В этот период П. Н. Милюков редактировал газеты “Свободный народ”, “Народная свобода” и пришедшую им на смену “Речь” - центральный орган партии. Лидер партии, непреклонный авторитет, образованнейший человек, активный политик, Милюков умело руководил кадетской фракцией во всех 4-х Думах, хотя не был членом первых двух.

Февральскую революцию П. Н. Милюков  предвидел и считал ее неизбежной. В первом составе Временного правительства  он занимал пост Министра иностранных  дел.

Октябрьскую революцию П. Н. Милюков  воспринял враждебно. Все его действия были направлены на создание единого фронта для борьбы с Советской Россией. После краха антибольшевистского движения П. Н. Милюков эмигрировал в сначала Англию, а с января 1921 г. - во Францию.

 

Исторические взгляды и вклад в науку П.Н.Милюкова

 

Жизнь Павла Николаевича Милюкова, особенно зрелая ее пора, была целиком  поглощена политикой. Он являлся  основателем и неизменным лидером  партии кадетов, владевшим политикой  как искусством. В истории России ему принадлежит особая роль создателя и проводника идей парламентаризма и конституционализма. Он боролся с самодержавием за установление в России конституционной монархии, после Февральской революции признал правомочность демократической парламентской республики. Но он был противником революционной борьбы как средства преобразований и противником Советской власти. Как член Временного правительства и министр иностранных дел он активно участвовал в строительстве конституционного строя в России. В эмиграции Милюков выступил сторонником “новой тактики” борьбы с Советской Россией, соотнесенной с новыми условиями политической борьбы.

 Однако этим не исчерпывалась  его жизнедеятельность. Историк  по образованию, он являлся  одновременно и создателем крупных  исторических трудов. Со второй  половины 80-х годов до 1900-х годов Милюков читал лекции по русской истории и историографии в Московском и Софийском университетах и написал важнейшие свои труды. Став лидером кадетской партии он практически прекратил заниматься серьезными историческими исследованиями. Лишь в эмиграции Милюков вновь занялся историей.  В России были популярны такие его работы, как “Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого” (1892), “Главные течения русской исторической мысли” (1896) и особенно “Очерки по истории русской культуры” (1896-1903), “История второй русской революции” (1919) и позже, в эмигрантский период, книги “Россия на переломе” (1927), “Воспоминания” (1955) и др.

Историческая концепция Милюкова развивалась на основе, во взаимодействии, взаимосвязи и в противоречии с различными теоретико-методологическими и научно-историческими теориями как отечественной, так и зарубежной науки. Источники воздействия на исторические построения Милюкова были разнообразны.²

Непосредственным и значительным было влияние учителя Милюкова В.О. Ключевского, для которого основополагающее значение имела проблема самобытности и общности истории России с европейским историческим процессом, общих закономерностей, рассмотрения всяких “местных историй” в касестве источника “общего культурного движения человечества”. Ученикам и последователям Ключевского, в числе которых был и Милюков, созвучны были идеи изучения политической и социальной истории в зависимости от экономических, социальных, географическо-экономических и этнографических условий, от признания “колонизации” “основным фактом русской истории”.

Сложнее было отношение  Милюкова к Соловьеву. Его глубоко  интересовали основы концепции русской  истории юридической (государственной) школы в историографии, основоположником которой выступвл Соловьев. Милюков  признавал большую заслугу Соловьева, отказавшегося от докарамзинского и карамзинского деления истории России по внешним признакам: удельный период, монголы. Идею Соловьева об органическом происхождении государственных форм из патриархально-родовых Милюков считал огромным завоеванием научной исторической мысли. Русский исторический процесс в его органическом и закономерном происхождении, внимании к географическому и этнографическому факторам, колонизационным процессам составлял, по Милюкову, неоспоримое достоинство исторической теории Соловьева. Недостатки Соловьева, по мысли Милюкова, состояли в недооценке самобытных, специфических черт русского исторического процесса.

Своими учителями Милюков  считал О. Конта и Г. Спенсера и  признавал их огромные научные заслуги  в создании позитивистской философии  и социологии. Это не исключало и критического осмысления их взглядов. Главной ошибкой Конта Милюков считал построение учения о стадиях человеческого прогресса по всемирно-историческому принципу. Достижением позитивистской социологии, и в частности Спенсера, Милюков видел в представлении о “единообразном ходе национальных историй” и в признании аналогии жизнедеятельности животного и социального организмов. Недостатком системы Спенсера Милюков считал ее описательность, построение социологии на закономерностях физиологии, недооценку генетических связей.

Милюков считал, что существует общность хода исторического процесса как в целом, так и в развитии его отдельных факторов. В основе всех национальных историй он признавал  “общие социологические законы”  и в “бесконечном разнообразии национальных существований”- сходные и общие всем им “элементы социального развития”.

Исходя из позитивистской методологической посылки, Милюков  призывал отказаться от идеи всемирной  истории, согласно которой “дух”  каждого отдельного народа в процессе единого, закономерного прогрессивного развития является ступенью в развитии “мирового духа”. Он подчеркивал отрицательные стороны всемирно-исторический точки зрения: связь с религиозной идеей божественного промысла, управляющего человечеством, произвольное выделение определенной группы народов, призванных осуществлять прогресс и т.д. Абсолютизация “духа” народа, который к тому же оказывался неизменным у Ф. Вольтера, И. Гердера и Г. Гегеля, представлялась Милюкову точкой зрения, не имеющей ничего общего с наукой.

Он считал ошибочным  построение схемы исторического  развития по стадиям человеческого  прогресса, поскольку эти стадии - древняя, средняя и новая - каждый народ проходит в разное время; отрицал  гегелевские принципы познания - тезис, антитезис и синтез, их качественные превращения. В противовес точке зрения всемирной истории, освещенной теологией, позитивистская социология признавала “естественной единицей наблюдения” отдельные социальные (национальные) организмы.

Отношение Милюкова к  марксизму было сложным. Признавая роль экономического фактора, Милюков не принимал социально-политическую сторону марксизма, его политические выводы. Также он обвинял марксистов в том, что мессианизм старого народничества они заменили другой мессианской программой: торжество крестьянской общины - мировым торжеством пролетариата.

Историографическую концепцию  Милюкова характеризует стремление связать прошлое и настоящее  исторической науки. На широком историографическом материале Милюков рассматривает  одну из центральных историко-методологических проблем - проблему исторической закономерности. Так, сравнивая задачи историков XVIII века с задачами современной ему историографии, Милюков пишет, что для историков XVIII века конечной целью является рассказ, для историка XIX века - социологический закон. Работы Милюкова проникнуты пафосом поиска исторической закономерности. Он настойчиво проводит мысль о недостаточности смешения закономерности как явления более высокого порядка с простой целесообразностью.³ Применительно к конкретным явлениям Милюков говорит о наличии внутренних закономерностей духовного развития русского общества. Его исторические труды характеризуют процесс развития русской исторической мысли как закономерный.

Открытым для Милюкова является вопрос о возможности сознания законов исторического развития. Закономерность у Милюкова в конечном счете отождествляется с причинностью и подменяется ею. При этом он в чисто позитивистском духе показал, что “силы, действующие в истории, находят себе объяснения в психологии и вместе с последней опираются на все знания закономерностей более простых явлений мира - физических, химических и физиологических”.⁴  Отсюда и его сомнение в самом существовании особых исторических законов.

В ряду факторов, влиявших на процесс исторического развития, на первое место Милюков ставил фактор народонаселения. Подход к анализу народонаселения России сразу же обнаруживал в нем сторонника изучения этой проблемы с точки зрения органической связи народонаселения страны с ее экономическим развитием. При этом он во главу угла ставил не абсолютный прирост населения, а его плотность, связывая ее с экономическим развитием. Именно этим критерием он определял уровень экономического развития губерний эпохи Петра I, изучением которых занимался специально.⁵

 Процессы народонаселения  в России Милюков постоянно  сравнивал с аналогичными процессами  в странах Западной Европы. Он  считал, что существует два типа  стран, где обозначились определенные  закономерности. В странах с низким  благосостоянием и слабым развитием индивидуальности, с наличием неизрасходованных источников жизненных средств (незанятые земли) возрастание населения будет наиболее значительным. В странах с высокой степенью благосостояния населения, где личность имеет большой простор для развития, а производительность труда может быть увеличена искусственными средствами, прирост населения затормозится. Россия, по Милюкову, соответствовала первому типу стран. Для России характерен был низкий уровень благосостояния, обособленность низшего общественного слоя, слабое развитие индивидуальности и соответственно многочисленность браков и рождений.

По мнению Милюкова, экономическое  развитие было весьма запоздалым по сравнению  с Западной Европой. К этому выводу он приходил, исходя из того, что переход  от натурального хозяйства к меновому в странах Западной Европы завершился на пятьсот лет раньше, чем в России. Однако переход к меновому хозяйству, датированный Милюковым XIX веком, в России начался значительно раньше.

Такое чрезвычайное преувеличение  экономической отсталости России было необходимо Милюкову для обоснования тезисов о неразвитости сословного строя и о закрепощении всех сословий надклассовым государством.⁶

Особенностью России он считал отсутствие развитой феодальной верхушки. В силу этого общественная организация на Руси была поставлена в непосредственную связь и прямую зависимость от государственной власти. Он утверждал, что в России в отличие от Запада не было самостоятельного землевладельческого дворянского сословия, по своему происхождению оно было служилым и зависимым от государства. Оно будто бы вовсе не обладало политической властью, сословной и корпоративной организацией.