Политический портрет Иосифа Сталина

Министерство  образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

Оренбургский  государственный университет

Юридический факультет. Кафедра всеобщей истории. 
 
 
 
 
 
 

Контрольная работа по дисциплине

«Отечественная  история»

      ПОЛИТИЧЕСКИЙ  ПОРТРЕТ

      ИОСИФА  СТАЛИНА 
 
 
 
 
 

                                                   Научный руководитель: старший преподаватель 

                                                                    кафедры всеобщей истории, кандидат 

                                                                 исторических наук - Голоктионова  А.А.  

                                                  Исполнитель: студент юридического  факультета

                                                                                  группы 10 юр-3 Гребенюк К.         

г. Оренбург 2010 

Содержание: 
 

1)НАЧАЛО  ПОЛИТИКИ  СТАЛИНА.

2)ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ ТОТАЛИТАРНОЙ БЮРОКРАТИИ             
 
 

3)ОШИБКИ И ПРОСЧЕТЫ В ВОЕННОЙ ПОЛИТИКЕ        
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

         Сталин-это имя до сих пор вызывает множество противоречий, при своем звучании. Спор идет с такой страстью, будто обсуждается политик, активно действующий и по сей день, а не ушедший из жизни почти 50 лет назад. Ясно одно, что Сталин – одна из крупнейших фигур XX столетия. Но оценки его противоположны. Нельзя сказать, что всё сделанное им достаточно всесторонне и объективно проанализировано. Сейчас, когда проснулся невиданный интерес к подлинным страницам отечественной истории, общество оказалось буквально расколотым по вопросу оценки роли Сталина. Но если вдуматься, то не Сталин сейчас находится в фокусе исторического интереса. Просто Сталин символизирует всё то, что уценено историей. Культ Сталина - одного из более жестоких и своекорыстных диктаторов в истории человечества, и по сей день остается наименее проясненной для общественного сознания и понятой им безмерной трагедии, которой отмечен XX век. Свыше 30 лет был недоступен нашей широкой общественности доклад Н. С. Хрущева о культе личности Сталина, хотя с позиций сегодняшнего дня мы видим всю его ограниченность и недоговоренность, чрезмерную сосредоточенность на личности, а не на феномене сталинизма. Ставшие теперь известными нам факты, свидетельства, воспоминания, очень скудные пока документы многих потрясли, перевернули их сознание, вызвав мучительную переоценку того, что представлялось многим устоявшимся и непоколебимым. Страдания эти можно понять. Но ведь в основе их - не правда, сказанная сейчас, а ложь, что сеялась в прошлом. Жить на лжи невозможно. Эта древняя истина в наши дни обрела вовсе не абстрактное, а вполне конкретное, почти осязаемое наполнение. Часто звучат такие предостережения: "Подождем, пока откроются архивы - тогда узнаем всю правду". Но истина черпается не только из хранилищ документов. Кроме того, где гарантии, что Сталин и его подручные не уничтожили наиболее компрометировавшие документы. Основываясь на современных исторических исследованиях и романах, мы, в свою очередь, попытаемся создать объективную картину состояния общества в период правления Сталина и проанализировать его политический портрет. 
 

1)НАЧАЛО  ПОЛИТИКИ  СТАЛИНА.

В конце 20-х годов прошлого века определились две основные стратегии экономического развития страны. Первая из них была связана с именами Н.И. Бухарина и  М.П.Томского. Эти руководители выступали  за повышение жизненного уровня широких масс, высокие темпы  развития народного хозяйства, рост удельного веса «социалистического хозяйственного сектора». Они также  стремились к всемерному развитию кооперации, отвергали путь повышения промышленных или резкого понижения сельскохозяйственных цен, повышения налогов с крестьянства, понимали пятилетний план как  прогноз  основных тенденций в развитии экономики  с неизбежными поправками в будущем.

Данную  стратегию следует рассматривать, как стратегию регулируемого  рынка с использованием товарно-денежных отношений и преодоления диспропорций экономическими методами. Одновременно с данной программой, в работах  крупных экономистах того времени  Н.Д.Кондратьева, А.В.Чаянова, Л.Ю.Юровского  выдвигались идеи и конкретные предложения  о развитии товарно-социалистической системы хозяйства, об экономическом  равновесии. Они утверждали, что  создание плана вопреки рынку  приведут к неизбежной замене торговли за деньги распределением по нарядам  и карточкам.  Но в условиях однопартийности,  эти люди были лишены возможности  воздействовать демократическим путем  на принимаемые решения.

Вторая  стратегия, сторонниками которой были И.В.Сталин, В.В.Куйбышев, В.М.Молотов  и другие лица, отвергали возможность  равномерного движения по всем главным  целям одновременно. Они предлагали форсирование развития тяжелой промышленности, коллективизации деревни, рассматривали  планы как директивы, обязательные для выполнения, утверждали  неизбежность обострения классовой борьбы. Это  предполагало, что страна готова пойти  на значительные жертвы ради достижения «светлого будущего».

В каждой группе существовала  своя социальная и политическая база. Сторонников  и самого  Бухарина поддерживала значительная часть партийной интеллигенции, хозяйственников, квалифицированных  рабочих-коммунистов и крестьян. Они понимали недейственность  командно-бюрократических  методов, искали пути превращения промышленного  рабочего хозяина на предприятии.

Но, как  известно,  большинство членов партии склонялись к политики  Сталина. Партийная и государственная  бюрократия не желала прощаться с  рычагами власти. Рабочий класс требовал решительных мер по распределению  богатств. Отказ от связи заработка  с конечными результатами работы предприятия, возведения сдельщины  в ранг социальной формы распределения  вели к отчуждению рабочего коллектива от средств производства, ставших  впоследствии собственностью государства. В таких условиях руководство  страны ощущало сильное  давление  низов,  требовавших  скорейшего воплощения социалистических идеалов.

В 1928-1929 годах  произошло открытое  столкновение  позиций Сталина и Бухарина, началом  которого стал хлебный кризис на рубеже 1927-1928 гг. Снижения количества хлебозаготовок было вызвано с отсутствием на рынке промышленных товаров, снижением  цен на хлеб, возможностью уплаты налога за счет источников дохода. Руководство  партии принимало чрезвычайные меры: обыскивали людей, ввели запрет на  рыночную торговлю, применяли ст. 107 УК, карающую за спекуляцию, к тем, кто  отказывался  продавать хлеб по невыгодным ценам.

Одновременно  в течение 1928-1929 годов  шла борьба в руководстве партии. Результатом  этой борьбы стала подготовка и принятие первого пятилетнего плана. В легкой, а   особенно тяжелой  промышленности, готовился резкий рост производства.

Осенью 1928 года сторонники Сталина начали борьбу с правым уклоном в партии. В течение 1929 года  резкой критики  подвергается группа  Бухарина. Параллельно  возникают новые трудности. На силовые  методы крестьянство ответило сокращением  посевных площадей, самоликвидацией  высокотоварных хозяйств. Экспорт хлеба  резко сократился. С конца 1928 года в городах была введена карточная  система.

Сталинская  группа заговорила о необходимости  ускорения темпов индустриализации и коллективизации. Деревня рассматривалась  как источник рабочей силы для  промышленности. Хлеб был главным  источником валюты для закупки оборудования.

В период с1931 по 1932 года  около половины всего  мирового экспорта машин направлялись в СССР. Резкого повышения товарности сельского хозяйства предполагалось достичь путем ускоренной коллективизации. Решения были приняты на пленуме  ЦК в ноябре 1929 года, а также окончательно  раскритикована группа Бухарина и объявлена  «правыми оппортунистами». 
 

2) ФОРМИРОВАНИЕ  СИСТЕМЫ   ТОТАЛИТАРНОЙ  БЮРОКРАТИИ          

Сегодня мы знаем, что Сталин не был бы тем  Сталиным, если бы он не использовал  насилие как важнейший инструмент для достижения политических целей. Насилие фактически стало одним  из решающих средств реализации социально-экономических  планов и программ. Такой поворот  в политическом курсе, начатый ещё  в конце 20-х годов и особенно рельефно проявившийся после XVII съезда партии, повлек за собой полосу горьких лет, когда только великий социальный заряд Октября, приверженность партии ленинизму не позволили народу усомниться в ценностях социализма и прекратить начатое Лениным беспрецедентное переустройство мира. Речь идет  об определенной, постоянно действующей системе уничтожения, на которую, как на свою "идеальную модель", ориентируется бюрократия. Именно с главной задачи - постоянного упразднения огромных человеческих масс - началось качественное отличие административной системы тоталитарных режимов - тоталитарной бюрократии - от авторитарной бюрократии традиционных обществ и рациональной бюрократии индустриальных капиталистических обществ.

Принципиально важно и то, что упразднение  осуществлялось по проявлениям человека не только в политике, экономике, идеологии, но и в науке, в общей культуре, в повседневной жизни. Это и делало новую бюрократию совершенно универсальным  инструментом управления, инструментом прямого насилия, опирающегося на силу оружия ("Ваше слово, товарищ маузер...").

 Но  и это еще не все. Не было  такой области, включая быт  (главный объект нападок со  стороны "левых" писателей  и публицистов, превращавших быт  в предмет официального манипулирования со стороны "пролетарской диктатуры"), семейные отношения (вспомним Павлика Морозова), наконец, даже отношения человека к самому себе, к своим сокровенным мыслям (образ Вождя, непременно присутствующий даже при самых задушевных размышлениях), на право, распоряжаться которой не претендовала бы эта бюрократия. Ей, например, принадлежало окончательное решение относительно того, каким должен, а каким не должен быть замысел очередного литературного произведения.

Причем  и в искусстве отказ подчиниться  был чреват репрессиями точно  так же, как и в области политики или экономики. Под дулом пистолета  людей заставляли делать то, что  в корне противоречило их природе. Но для того, чтобы стать тотальной, то есть всеобщей, охватывающей общество, бюрократия должна была осуществлять сплошную перековку народа и делать каждого чиновником, пусть даже мелким, мельчайшим, но все-таки находящимся  у нее на службе. В отличие от авторитарной бюрократии, опирающейся  на традиционные структуры общественной жизни, в отличие от рациональной буржуазной бюрократии, пекущейся об обеспечении эффективности производства, тоталитарная бюрократия фактически определяет свою высшую роль как самоукрепление, самовозвышение, абсолютное подчинение Вождю, волей которого власть бюрократии получает свое развитие и углубление. Однако такая власть может быть осуществлена лишь при условии, что все, с чем  она имеет дело, превращено в аморфный, совершенно пластичный материал. Возвращение  общества в аморфное, бесструктурное состояние - принципиальное условие  самоутверждения и саморазвития тоталитарной бюрократии. И поэтому  все, что обеспечивает самостоятельность  человека, не говоря уже о той  или иной общественной группе, подлежит беспощадному искоренению. Идеальным  материалом тоталитарно-бюрократической  воли к власти оказывается люмпен - человек без корней, не имеющий  ничего за душой, а потому представляющий собой ту самую "чистую доску", на которой, как говорил Мао Цзэдун во времена китайской "культурной революции", можно писать любые  письмена. Аморфное, бесструктурное общество превращало бюрократа в необходимейшую фигуру. Ибо там, где упразднялись как сложившиеся, традиционные, так  и общественно-необходимые (экономические, товарно-денежные) связи между людьми, там возникала необходимость  в бюрократе, который предложил  бы хоть некоторое подобие таких  связей - их эрзац, как-то сопрягающий  людей друг с другом. Нужна была только "личность", которая осознала бы фантастические, невиданные, немыслимые даже в далеком рабовладельческом  прошлом перспективы концентрации власти в руках одного человека, сумевшего возглавить тоталитарно-бюрократический  аппарат.

Аппарат искал Вождя, без которого тоталитарно-бюрократическая  система остается незавершенной, Вождя, который не знал бы никакой другой ценности, кроме власти, и был  бы готов уложить за нее любое  количество народа, доказывая, что эти  жертвы приносятся исключительно ради народного блага. Абсолютно схоластическим представляется вопрос о том, что же здесь чему предшествует: курица - яйцу или яйцо - курице? Вряд ли вообще стоит вычленять начало этого сложного процесса, пытаться выяснить, что именно считать началом сталинщины: самого Сталина, внесшего наибольший вклад в создании бюрократии тоталитарного типа, или эту бюрократию, по мере своего развития утверждающую абсолютную власть Вождя. Значительно важнее другое: не зная никаких ограничений в своем стремлении к власти, бюрократия тоталитарного типа не имеет и никаких гарантий своего существования, независимых от воли Вождя.

Между тем, для него единственным способом утверждения абсолютной власти над  бюрократией было постоянное ее перетряхивание, чистка бюрократического аппарата. Это, если хотите, предупредительная мера самозащиты: верхушка бюрократического аппарата тоталитарного типа точно  так же склонна к пожиранию  Вождя, как он сам - к истреблению  своих возможных конкурентов  и преемников. А это создает  внутри аппарата ситуацию постоянной предельной напряженности - перманентного  ЧП, - которая с помощью этого  самого аппарата создавалась внутри общества в целом, когда в нем "срезали" один слой за другим. И все-таки, наверное, не Сталин создал аппарат, а аппарат создал Сталина. Но аппарат есть мертвая машина, которая не способна к творчеству. Бюрократия насквозь проникнута духом посредственности. Сталин есть самая выдающаяся посредственность бюрократии. Сила его в том, что инстинкт самосохранения правящей касты он выражал тверже, решительнее и беспощаднее других. Но в этом была его слабость. Он был проницателен на небольших расстояниях. Исторически же был близорук. Выдающийся тактик, он не был стратегом. Сознание своей посредственности Сталин нес в самом себе. Отсюда и его потребность к лести. Овации во славу себе Сталин поощрял, и, случалось, расстреливал тех, кто мало ему аплодировал.

Сталин  упивался собственной властью. Он проявлял личную мстительность, злопамятство, садизм и прочие темные страсти, свойственные его натуре. И при этом, не считался ни с какими классовыми интересами, обнаруживая исключительную жестокость, коварство и жажду власти. Но как  такому тирану удалось прийти к власти? И далеко не последнюю роль в этом сыграла способность Сталина  максимально использовать партийный  аппарат для достижения своих  целей.