Алексей Григорьевич Стаханов

До осени 1928 года Алексей Григорьевич жил на частной квартире. Жилось неплохо, но скучно. Компании у него не было, так как молодежь селилась по холостяцким общежитиям. В одном из общежитий устроилось человек двадцать его земляков, и он решил перейти к ним.  В свободное время они собирались группами, брали с собой гармонь – и в сад или на речку. Девчат брали в компанию. Гуляли, песни пели, плясали. Питались в общежитии. В складчину. В дни получки вносили выбранному старосте деньги, а он их выдавал кухарке, которая закупала продукты и готовила им еду. В общежитии Алексей познакомился и подружился с одной кухаркой. Это была бойкая, черноглазая, красивая женщина – Дуся, из цыганок. Все ребята пытались завоевать ее сердце, но так получилось, что Евдокия Ивановна отдала предпочтение Алексею Григорьевичу. В октябре 1929 года состоялась их свадьба. Им дали семейную квартиру. А со временем родилась дочка.  «Я очень ждал рождение первого ребенка. Рождение дочери было праздником – рассказывал Алексей. – Созвал своих родичей и знакомых, попировали на радостях как полагается, и тут я подумал: семья прибавляется, надо больше зарабатывать. Решил проситься на работу в забой. Да и надоело мне быть коногоном – в этой специальности как бы топчешься на месте. Другое дело – забойщик. Добывать уголь – это же искусство»  [2].

Сначала А.Г. Стаханов  работал на обушке, а когда на шахте появились отбойные молотки, попросился и на это дело. Ему  сразу дали молоток. Объяснили, как  с ним обращаться, но тонкостей  его не знал. Поэтому поначалу работа не ладилась. Но упорство взяло верх. В 1934году, в сентябре, Алексея, по его просьбе, направили учиться на курсы забойщиков на отбойных молотках. Учился четыре месяца без отрыва от производства. Учеба очень многое дала. Алексей сам уже мог устранить любую неполадку. Курсы закончил на « отлично» и повысив свою производительность, стал перевыполнять норму – вместо прежних 6-7 давал 9-10 тонн.

К тому же Стаханов стал помогать отстающим рабочим. Подражая знаменитому горловскому забойщику Никите Изотову,  Алексею хотелось посоревноваться, померяться силами. И вскоре судьба предоставила ему такой шанс [7].

Раздел III.  Рекордная смена

Эта ночь стала легендарной. Она открыла новую страницу в  истории Донбасса. А затем и  всего Советского государства. Ей посвящена многочисленная литература – репортажи, очерки, стихи, повести, романы, кинофильмы, диссертации.

 Печать сыграла громадную  роль в пропаганде стахановского  движения, в популяризации личности Алексея Стаханова [2].

О кануне рекорда Алексей  Григорьевич рассказывал:

- 30 августа я поднялся  чуть свет, быстро умылся холодной  водой, оделся и пошел к шахте.  Рабочие группами направлялись  на первую, утреннюю смену. Я  обгонял их. Некоторые, здороваясь, спрашивали:

- Чего бежишь, Алексей?

Я ничего не отвечал, спешил к Машурову. Хотя мне предстояло выйти на работу в ночь, не терпелось узнать, кто из крепильщиков пойдет за мной следом, как будут доставлять им лес, как вывозить уголь. Теперь я уже был твердо уверен, что вырублю все лаву. Но это надо было обеспечить. Все зависит от хорошей подготовки дела, от своевременной переноски воздушной магистрали, от доставки леса,  от подачи воздуха, от быстрого крепления и бесперебойной вывозки угля. Собственно говоря, требовалось одно – порядок!..

Обо все Алексей спрашивал  Николая Игнатьевича Машурова. На все вопросы и предложения Стаханова он отвечал одно: «Будет сделано!» [7]

Крепильщиками у Алексея  были Тихон Щиголев и Гавриил  Борисенко. Алексей знал их как первоклассных  мастеров, поэтому их должности он сразу одобрил.

После Стаханов отправился в мастерскую проверить исправность своего отбойного молотка – не всегда можно было надеяться на хороший уход за молотками. Их по нескольку дней не промывали и не смазывали. Алексей разобрал свой молоток, промыл каждую деталь керосином, смазал маслом и снова собрал. Потом присоединил молоток к шлангу со сжатым воздухом и испытал. Молоток работал легко и ровно. После чего, Алексей Григорьевич вытер его паклей, передал дежурному слесарю и предупредил, чтобы его молоток он никому не одалживал [1].

Возвратившись  домой  Алексей позавтракал. Быстро поел и, ни минуты лишней не задерживаясь, опять  отправился на шахту. Хотел повидаться в нарядной с крепильщиками и поговорить…

Нарядная – это  помещение, где рабочему выдается наряд, то есть задание на смену. Отсюда шахтер начинает свой трудовой день, прежде чем спуститься в забой. Каждый участок имеет в нарядной свое определенное место или комнату. Здесь встречаются все работники смены – под землей они разобщены, - чтобы поговорить об общих делах. Обычно тут проводятся краткие беседы на политические темы и ежедневные производственные совещания – летучки. Зачитываются итоги вчерашней работы и объявляется, кто и где должен работать, сколько угля вырубить [2].

- 30 августа совещание  было коротким, действительно летучим, - вспоминал Стаханов. – Пошел разыскивать своих напарников крепильщиков Тихона Щиголева и Гавриила Борисенко. Пошел к ним. Они были в курсе дела – с ними уже переговорили и Петров, и Машуров, - и мы стали подробно обсуждать план нашей работы…

После беседы с крепильщиками  Алексей отправился домой, чтобы  пообедать и немного отдохнуть  перед работой.  Поспать не удалось. Не дожидаясь гудка на смену, Алексей  Григорьевич отправился в шахту. Быстро переоделся, пошел в ламповую, получил лампу, взял отбойный молоток и несколько запасных шильев.  Масленку, которую он всегда держал при себе, наполнил маслом. Смазал еще раз молоток, и еще раз проверил его под давлением сжатого воздуха. Отбойный молоток работал, как хорошие часы [7].

В девять часов вечера Петров, Щиголев, Борисенко, Машуров и Алексей Стаханов спустились в шахту. Шли на свой участок быстро, на ходу перебрасываясь словами. Настроение было бодрое и веселое.

Пришли в лаву. Здесь  никого уже не было.

Освещал весь забой Константин Петров. За ним лез вызванный Петровым редактор шахтной многотиражки Павел Михайлов. Он следил по часом за временем нашего движения по лаве. Машуров остался на коренном штреке, чтобы руководить вывозкой угля.

Алексей Григорьевич  поднялся в верх лавы и проверил состояние уступа: не висит ли корж, как расположены струи пласта. Тщательно просмотрел воздушную магистраль – на месте ли кран и в исправности ли шланг. Продул его сжатым воздухом, присоединил шланг к крану, согнул его пополам и послушал – нет ли шипения, не уходит ли воздух. Убедившись, что все обстоит благополучно, сделал на 35 - 40  сантиметров подбой, для того чтобы после разрезки кутка в верхней части забоя легче было отбивать уголь  и погнал пласт вниз. Молоток играл в руках, глубоко врезаясь в пласт и отваливая уголь целыми глыбами.  Оба крепильщика сразу же приступили к работе, шли один за другим и ставили по две стойки [2].

Из воспоминаний Алексея  Стаханова: « Уголь сыпался непрерывно. Одной рукой я сжимал молоток, другой держался за стойку. Мне казалось, что я несусь на каком-то скоростном аппарате в темноту подземелья. Угольная пыль скрипела на зубах, пот лил градом и с меня, и с крепильщиков, едва поспевавших ставить за мной стойки, а я совсем не чувствовал усталости [7], [доп.1]…»

Незаметно, в напряженном, но бодром и радостном труде прошли 5 часов 45 минут. Закончив рубать последний уступ, Алексей узнал, что добыто 102 тонны угля.

Стаханов и его помощники  вылезли на коренной штрек и, взволнованные, еще немного постояли около люка. Уголь продолжал сыпаться в вагоны. Коногон быстро нагружал партию и гнал лошадей к стволу.

Алексею казалось, что  он мог согнать лаву еще раз, если бы хватило леса. Но крепить уже  было нечем. Да и время смены истекало. Вслед за груженой партией Алексей  и его напарники направились к стволу.

Таким образом, норма  была перевыполнена в 14 раз! В обычных  условиях для вырубки 102 тонн угля шахтеру  понадобилось бы 8-10 дней. За смену Стаханов заработал 200 рублей вместо обычных 25-30 рублей.

Ночь с 30-на 31 августа  миновала. До начала утренней смены оставалось около часа. Константин Петров направил посыльных на квартиры членов шахтпарткома с наказом: « Явиться немедленно на экстренное заседание».

Повестка дня шахтпарткома: «О производительности труда забойщика  Стаханова А.Г.»

Петров кратко сообщил о рекорде, ответил на вопросы. В историю не вдавался, о своей роли не распространялся. И  времени не было, да и, он считал, ни к чему. Упомянул лишь, что освещал забой своей лампой – надзоркой [1].

Партийный комитет принял постановление, сыгравшее огромную роль в развертывании движения новаторов. В постановлении говорилось: « Считать, что Стаханов А.Г. в ночь с 30 на 31 августа за свои рабочие 6часов установил мировой рекорд производительности отбойного молотка, дав 102 тонны угля.

Шахтпартком отмечает огромную заслугу тов. Стаханова в его рекорде и считает, что своего рекорда он добился только благодаря тому, что овладел техникой дела, сумел оседлать технику и извлечь из нее все полезное» [7].

Шахтпартком признал  необходимым занести имя Стаханова на Доску почета лучших людей шахты, выдать ему премию в размере месячного оклада, предоставить квартиру из числа квартир для технического персонала, установить телефон, прикрепить в личное пользование выездную лошадь.

Далее партийный комитет  предложил всем начальникам участков, парторгам, профоргам, шахткому до 2 сентября всем участникам посменно проработать опыт Стаханова; 3 сентября созвать специальное собрание забойщиков с обязательным участием треугольников участков, на котором заслушать доклад Стаханова о том, как он овладел техникой работы на молотке и установил мировой рекорд производительности труда на нем; развернуть соревнование по участкам на лучшего забойщика шахты.

Партком шахты  выразил  уверенность о том, что « за товарищем Стахановым появятся новые герои, которые нашей партийной организацией будут встречены с радостью и гордостью, как люди, решившие делом, своим честным трудом ответить на призыв партии об использовании техники» [1].

Весть о рекорде Стаханова  быстро пронеслась по всему поселку, и утренняя смена собралась в нарядной раньше времени. Когда Стаханов, Щиголев и Борисенко появились в нарядной, их горячо приветствовали, крепко пожимали руки, обнимали, преподнесли цветы.

-Трудно передать, что  творилось в те минуты в  нарядной, - вспоминал Стаханов. – Она бушевала. Одни просили, чтобы их немедленно пустили на рекорд, другие кричали, чтобы я рассказал, как было вырублено 102 тонны угля. Меня почти втащили на трибуну. Нарядная смолкла. Я рассказывал все по порядку… Еще сильнее разгорелись страсти, когда после меня выступили крепильщики, начальник участка и коногоны. Летучий митинг, может быть, еще продолжался бы, если бы не раздался гудок, известивший смену о том, что пора опускаться в шахту. Взбудораженная смена хлынула к выходу…[2]»

9 сентября Алексей Стаханов установил новый рекорд. Он добыл за смену 175 тонн угля, превзойдя выработку Дюканова и Концедалова. В этот день участок «Никанор- Восток» досрочно выполнил годовой план добычи угля. После смены Алексея Григорьевича повели в новую квартиру – пока он трудился, товарищи закончили ее оборудование. На следующий день здесь собрались знатные гости с других шахт Донбасса. Вскоре Стаханов установил третий рекорд (227тонн), а затем и четвертый (340 тонн) [1].

Уже к середине ноября почти на каждом предприятии появились свои стахановцы, причём не только в промышленности.

Раздел IV. Дальнейшая судьба Алексея Григорьевича. Его смерть

Алексей Стаханов стал известен всей стране буквально за считанные  дни. Между тем в его личной жизни произошла драма. Неофициальная супруга знаменитого шахтера, цыганка Евдокия, родившая ему двоих детей, ушла из дома. Она работала поварихой, была неграмотной и просто испугалась славы, свалившейся на мужа. Но Алексей недолго расстраивался, уже в 1936 году ему, 30-летнему мужчине, позволили заключить брак с возлюбленной Галиной, ей было всего лишь… пятнадцать лет! [5]

В 1936 Стаханов был принят в Промакадемию, избран в Верховный  Совет СССР. В 1937 вышла в свет книга  Стаханов "Рассказ о моей жизни".

– Моя мама была чудесной женщиной, – вспоминает Виолетта Алексеевна. – Прекрасно пела, танцевала, одевалась со вкусом. К тому же она стала прекрасной матерью двум брошенным Евдокией детям. Клаве тогда было всего три года, а Виктору – два. Чтобы отец смог жениться на маме, ей приписали один год [8].

Именно Галина стала  боевой подругой передовика и помогла  ему достойно выглядеть в Москве. Ведь поначалу Стаханов чувствовал себя стесненно на правительственных  приемах, а их было множество. Галина же очаровала всю верхушку политбюро. И однажды за это чуть не поплатилась. Прямо на улице ее «сцапали» помощники Берии и привезли к нему в особняк. Правда, когда Галина рассказала ему, что является женой Алексея Стаханова и ждет ребенка, ее отпустили.

Со Сталиным отец был  в хороших отношениях, но при этом, как и все, боялся его страшно, – вспоминает дочь Стаханова. – Только один раз Сталин, узнав, что отец выпил с шахтерами, сказал ему: «Если не хочешь вылететь из Москвы, прекращай это!» И он прекратил, а то бы наверняка попал в какой-нибудь лагерь. Я тоже помню Сталина, он меня не раз брал на руки, когда мы стояли на трибуне во время парада [10].

Опасаясь Сталина, Алексей Стаханов не подозревал, что именно после ухода вождя для него наступят трудные времена.

В 1957 году во время беседы с Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым Пальмиро Тольятти имел неосторожность спросить: «А где сейчас Стаханов?» «Да все там же, в Донбассе», - бездумно ответил Никита Сергеевич. «А нельзя ли с ним встретиться?» - «Организуем». Эта просьба лидера итальянских коммунистов сыграла со Стахановым злую шутку. Когда Хрущев от помощника узнал, что Стаханов живет в Москве и работает в Минуглепроме, ему не захотелось в глазах международной коммунистической общественности выглядеть лжецом, и он распорядился в 24 часа отправить Стаханова с семьей в Донецкую область. На постоянное место жительства. В город, носящий имя другого лидера международного коммунистического движения - Мориса Тореза. – Поэтому мой отец и запил, – вспоминает дочь Стаханова. – Хрущев ему сказал: «Если не уедешь из Москвы – положишь партийный билет». После переезда из Москвы в Торез Стаханов не получил даже квартиры. Сначала снимал угол, затем несколько лет прожил на последнем этаже общежития. Алексей Стаханов к тому времени не работал в шахте уже много лет, потерял квалификацию. Он был пожилым, больным человеком и очень страдал, что не может взять семью с собой. Ведь ему предоставили только комнату в гостинице. Так что супруга лишь навещала его в Донбассе. Узнав о том, что у мужа появилась другая женщина и он стал сильно поддавать, она и вовсе перестала думать об отъезде из Москвы. Лишь при Брежневе ему выделили на окраине города небольшую двухкомнатную квартирку в одноэтажном кирпичном домике, рассчитанном на две семьи [доп.2].