Архитектура Древней Руси

     Южнорусская  архитектура XII—XIII вв. представлена менее ярко, чем зодчество Владимиро-Суздальской Руси. Новые элементы в архитектуре здесь стали проявляться у строителей Чернигова и Полоцка: в замкнутый куб здания они вводят ступенчато вздымающиеся уступы. В качестве примера можно привести церковь Параскевы Пятницы в Чернигове (XII в.).

     Итак, древнерусское искусство домонгольского периодаявляло собой поразительно яркую и цельную картину. Оно восприняло идущие из Византии духовные ценности без излишней теософской рационалистичности, что позволило избежать антагонизма с народной культурой. Язычество изживалось медленно, а главные его эстетические ценности (чувство единения с природой, поэтика художественного творчества) сохранились, став живительной силой нового искусства. Особое развитие в эпоху феодальной раздробленности приобретают земельно-соборный и придворно-княжеский жанры. Стиль архитектуры и живописи второй половины XII — начала XIII в. уже трудно отнести к монументальному историзму: и сама архитектура не столь монументальна, и в скульптуре (имеется в виду архитектурный декор) историзм как бы потонул в фантастической картине, составленной из разных элементов. К сожалению, в более поздние времена многие храмы были перестроены до неузнаваемости, иные вовсе разрушены.

ÀРХИТЕКТУРÀ КОНЦÀ XIII — XV ВЕКÀ

     В начале XIII в. древнерусские земли подверглись опустошительному нашествию татаро-монголов. После ожесточенного сопротивления многие древнерусские города пали. В 1240 г. был захвачен и разграблен Киев. Эта дата и считается началом многовекового монголо-татарского, или золотоордынского ига, последствия которого историками оцениваются по-разному. Даже согласившись с мнением, что Русь все же не стала частью государства завоевателей (Золотой Орды), нельзя не признать тяжелейшей зависимости русских земель. Иго при несло неисчислимые страдания населению Древней Руси: набеги, непомерные налоги, увод лучших мастеров в Золотую Орду привели к тому, что многие территории обезлюдели, секрет большинства древнерусских ремесел был утрачен навсегда. Были нарушены связи с Европой, что привело к культурной изоляции. Многовековой гнет стал главной причиной все большего отставания Древней Руси от европейских стран, до которых волны татаро-монгольского нашествия не докатились. В то

время как народ  все более нищал, православная церковь накапливала богатства благодаря хитрой политике золотоордынских ханов, не облагавших церковь налогами. Возможно, по

этой причине  борьбу русского народа против захватчиков возглавили московские князья, то есть светская власть, но не церковь. Победа Дмитрия Донского над ханом Мамаем в Куликовской битве в 1380 г., хотя и не привела к окончательному избавлению от гнета (иго просуществовало еще ровно сто лет), но вселила светлые надежды и способствовала сплочению народа именно вокруг Москвы, ставшей в ХV в. центром создания Русского единого государства. Все эти процессы нашли непосредственное отражение в искусстве.

     В  XIV—XV вв. возобновлялось каменное строительство, происходила реставрация старых памятников. Однако ни Суздаль, ни Ростов, ни Владимир, ни Нижний Новгород, ни Рязань не стали ведущими центрами развития искусства, эта роль перешла к Твери, Новгороду, Пскову, Москве, то есть к тем городам, где был достигнут наиболее высокий уровень экономического и политического развития.

     Крупнейшим  центром развития искусства, имевшим  не только русское, но и общеевропейское значение, стал в XIV—XV вв. Великий Новгород, как известно, не подвергавшийся разорительному нашествию монголо-татарских завоевателей, что создало более благоприятные, по сравнению с другими русскими городами, условия для развития культуры. В 1292 г. была построена церковь Николы на Липне, являвшаяся как бы форпостом на путях к Новгороду с юга. Этот  храм, восстановленный после Великой Отечественной войны, позволяет судить об основных чертах новгородского зодчества. Сохранив традиционную схему четырехстолпного одноглавого храма, строители внесли много нового в его конструкцию, отказавшись от позакомарного покрытия, сделав его трехлопастным. Кроме того, новгородские зодчие перешли от кладки, чередовавшей слои камня и кирпича, к кладке из грубо отесанных известковых плит, с использованием валунов и частично кирпича. Это придавало стенам новгородских сооружений неровную волнистую поверхность и лишало их геометрической четкости и строгости, еще более усиливая впечатление грубоватой силы и мощи. Напротив, росписи храмов той поры отличаются известной изысканностью.

     Следует  отметить, что новое сближение  с византийской культурой со стороны русских мастеров уже не было ученическим. Древнерусские города обладали своим достаточно развитым искусством. Движение к новому стилю ощущалось, например, в Новгороде. Возможности для этого появляются по мере активизации духовной жизни города, развития строительно-художественной деятельности, усиления церковных контактов с Константинополем и Москвой, куда при митрополите Петре переносится резиденция главы Русской церкви. При архиепископе Василии Калике, занявшем новгородскую кафедру в 1331г., все работы по строительству каменных храмов, их украшению и ремонту ведутся под руководством владыки и по его инициативе.

   От первой половины XIV в. в Новгороде сохранились лишь фрагменты нескольких зданий, построенных при владыке Моисее. Такие шедевры (прежде всего благодаря своей росписи), как церковь Спаса на Ковалеве (1345 г.) и церковь Успения на Волотовом поле (1352г.), были разрушены фашистами в годы Великой Отечественной войны. Первая из них была восстановлена, об оригинальной росписи второй мы знаем по довоенным фото и зарисовкам. Эти сооружения переходного периода свидетельствовали о выработке нового стиля новгородского зодчества, который получил свое яркое воплощение во второй половине XIV в. Тип княжеского храма здесь своеобразно трансформируется. По скольку заказчиками выступали боярско-купеческие круги, иногда целыми улицами, Г.К. Вагнер предлагает называть сложившийся новый архитектурный жанр уличанским. Такие храмы в Новгороде можно рассматривать как начало приходского, или посадского строительства, которое переживет свой апогей в XVII в. На него равнялись и монастыри.

    Итак, в XIV—XV вв. в Новгороде появляются постройки, относящиеся к уличанскому (приходскому, посадскому) жанру. Заказчиками таких храмов выступают прихожане, поэтому средств хватает лишь на возведение скромных одноглавых церквей с одной, как правило, апсидой. Кубическая компактность, интимность внутреннего пространства, простоватость наружного декора объясняются не только скромными затратами, но, возможно, и психологией заказчика. Труднее понять причины перехода к красивому трехлопастному завершению фасадов. Трехлопастная арочка была распространенной формой в декоративно-прикладном искусстве. Здесь можно увидеть и отзвук ренессансных композиций, особенно характерных для Венеции.

    В XV в.новгородские зодчие старались следовать уже выработанным ранее приемам. Эта консервативность новгородской архитектуры объясняется, очевидно, стремлением местной аристократии к сохранению строя феодальной республики с ее независимостью от княжеской власти. Характерным для начала XV в. памятником является церковь Петра и Павла в Кожевниках (1406 г.)  Несмотря на вторичность архитектурной идеи, этот храм смотрится великолепно, он очень наряден. Сохранились в Новгороде от XV в. и некоторые гражданские постройки, такие как Грановитая палата, воздвигнутая в 1433 г. немецкими и новгородскими мастерами, и Часозвоня, возведенная в 1443 г. В Грановитой палате заседал Совет господ— верховный орган боярской аристократии. Эта палата имеет

ряд специфических  черт готического искусства. Напротив, столп Часозвони завершался традиционным для русского деревянного зодчества шатром, являясь одним из ранних образцов русской шатровой архитектуры. К сожалению, в 1671 г. Часозвоня обрушилась. Через два года ее отстроили вновь, но без шатрового верха.

     Каменное  строительство в московских землях  началось во второй четверти XIV в. Стали строить крестово-купольные одноглавые храмы с тремя апсидами, но выполненные с меньшим декоративным убранством. Здесь проявились и первые особенности московской архитектуры, например, килевидные арочки в порталах. Очертания храмов более приземисты и суровы в сравнении с изящными владимирскими постройками. В Спасо-Преображенском соборе Спасо-Àндроникова монастыря (1427 г.) традиционный владимирский «куб» стал нарушаться за счет возвышения средних сводов над боковыми, что усиливало впечатление от устремленности храма ввысь. Росписи этих церквей хранят следы прикосновений кисти величайшего русского художника Àндрея Рублева.

     XV век в истории московского зодчества имеет очень важное значение. Это во многом объяснялось политическими причинами, усилением могущества Русского государства. Иван III стал называться «государем и самодержцем всея Руси», с 1448 г. митрополит всея Руси стал избираться собором епископов по назначению великого князя. Все это не замедлило сказаться на архитектуре. По подсчетам специалистов, уже с 1320-х по 1420-

е гг. раннемосковская  архитектура пополнилась более  чем 30 памятниками, то есть в среднем возводилось по одному камен ному сооружению за каждые 3 года. Новый подъем начинается в третьей четверти XV в., когда строительство зданий (прежде всего культового назначения) из камня и кирпича приобретает более массовый характер. Камень пришел на смену дереву и в некультовых постройках. Характерным новшеством конца XV в. стало распространение кирпича и терракоты. Традиционное белокаменное строительство уступало место кирпичной кладке, только фундаменты обычно клали из камня.

     Всматриваясь  в сооружения конца XV в., можно  заметить, что в этот период разрушается прежняя местная четкость архитектурных «почерков». Теперь, в условиях объединяющегося Российского государства, стал формироваться и общерусский ахитектурный стиль, причем ведущая роль в этом процессе принадлежала московским мастерам — при активном участии мастеров других земель, особенно Пскова. Изысканное и изящное искусство зодчих древнего Владимира возродить было невозможно. Московское искусство и формировавшаяся на его основе общерусская архитектурная школа отличались значительно большей простотой и усилением внешней декоративности.

    Подводя  итоги, следует отметить, что замеревшее на полстолетия в условиях золотоордынского гнета каменное строительство в XIV—XVвв. разворачивается с новой силой. В храмовом зодчестве упрочивается новый уличанский (или приходский, посадский) жанр, возрождается с некоторыми модификациями государственно-соборный жанр, дальнейшее развитие получает придворно-княжеский жанр. Кроме того, в XV в. можно говорить о развитии дворцово-палатной архитектуры и крепостного строительства, центром которого становится Москва. Синтез местных особенностей строительной техники с приемами москвичей и отчасти итальянских зодчих приводит к созданию общерусского архитектурного стиля. Окончательное освобождение от

гнета Золотой  Орды в 1480 г. способствовало еще большему

размаху строительства, особенно в Москве.

  ÀРХИТЕКТУРÀ  XVII ВЕКÀ

     С  приближением нового периода русской истории, с развитием индивидуального начала в психологии заказчиков и зодчих архитектурные замыслы и их осуществление приобретали все более разнообразные формы. Все более ощутимой становилась борьба старого и нового. При характеристике архитектуры XVII в. обычно прибегают к двум утверждениям: о зависимости каменного зодчества от деревянного и о так называемом обмирщении культуры. По справедливому замечанию Г.К. Вагнера, первый тезис не может быть распространен на всю архитектуру, второй тезис также нуждается в уточнении. Русская архитектура XVII в. социологически продолжала быть связанной с теми же кругами русского общества — царским двором, церковью, дворянством, боярством, купечеством и населением посада. Но в происходящем столкновении царской

власти и  церкви чуть ли не каждый из этих кругов раскололся на противоположные группировки, и в этих условиях функции архитектуры невероятно усложнились, дав самые неожиданные переплетения жанров.

     Несмотря  на потрясения начала XVII в., удельный вес гражданской монументальной архитектуры сильно возрос. В XVII в. определились ее основные типы: жилые дома, общественные здания, промышленные сооружения. То влияние, которое оказывал город на развитие русской культуры в XVII в., сказалось и на архитектуре, причем наряду с каменными постройками по-прежнему строилось много деревянных зданий. Например, в Москве на Трубной площади продавались готовые деревянные срубы. Пожар 1626 г. уничтожил значительную часть Москвы. Взамен строились двух- и трехэтажные хоромы (но царский указ 1688 г. запретил в интересах пожарной безопасности строительство трехэтажных домов). Проникновение светских элементов было ощутимо и в деревянном зодчестве, величайшим примером которого явился знаменитый царский дворец в Коломенском, построенный в 1667—1678 гг. под руководством плотничьего старосты Семена Петрова и стрельца Ивана Михайлова. В 1681 г. дворец частично перестроил Савва Дементьев. Это уникальное сооружение состояло из разнохарактерных построек, соединенных между собой переходами. В нем было 270 комнат с 3000 окон и оконцев. Башенки, кокошники, крылечки с витыми колонками, чешуйчатые крыши, гульбища делали дворец похожим на сказочный городок. К сожалению, в 1768 г. эта удивительная постройка была разобрана.

     Светские  элементы проникали и в каменное  зодчество. В каменной жилой архитектуре XVII в. различаются жанры дворцовой и палатной архитектуры. Жанры гражданской архитектуры общественного назначения в XVII в. были менее разнообразны, как и сама общественная жизнь страны. Здесь можно выделить жанр административной и жанр торговой архитектуры. Еще один жанр гражданской архитектуры, возникший в XVII в., представляют здания промышленного назначения — пушечные, ткацкие, монетные дворы. Оставим без внимания подобные сооружения и перейдем сразу к крепостному строительству. Cобственно военных крепостей в XVII в. строилось мало, но монастырско-крепостное строительство составило яркую страницу в истории древнерусской архитектуры. Существенно изменился архитектурный облик укреплений, в XVII в. многие монастыри улучшают свои прежние стены и башни. В монастырско-крепостном жанре архитектуры усиливалось чувственно-эстетическое начало. Башни некоторых монастырей увенчивались фигурными «коронами» из сквозных аркад с «гребешками», что создавало впечатление «царственности». Например, такие украшения появились в 80-е гг. XVII в.

на башнях Новодевичьего  монастыря и в 1686—1711 гг. — на башнях Донского монастыря.