Белорусские битвы

Ягайло не спешил начинать атаку и союзное войско ждало символической команды. Польский король в то время молился в походной часовне (он отстоял две мессы подряд) и, как пишет Длугош, все время плакал. Закончив молиться, Ягайло поехал на холм, спустился к его подножию и начал рукополагать в рыцари несколько сотен молодых воинов. Вскоре после речи Ягайло новым рыцарям от Ордена прибыли два герольда. У одного на груди был знак Священной Римской империи — чёрный орел на золотом поле, у другого — герб князей Щецинских: красный гриф на белом поле. Герольды принесли два обнаженных меча — от верховного магистра Юнгингена королю Владиславу и от грандмаршала Валленрода великому князю Витовту — и на словах передали вызов на битву. Мечи должны были означать оскорбление и провокацию в сторону литовского и польского монархов. Такой дерзкий вызов имел целью побудить польско-литовское войско первым пойти в наступление. Известные ныне как «Грюнвальдские мечи», они стали одними из национальных символов Литвы и Польши.

Начало

Не дождавшись приказа Ягайло, Витовт сразу после того, как крестоносцы открыли огонь из бомбард, послал в наступление татарскую конницу, находившуюся на правом фланге. Первая линия литовской армии, которая состояла из тяжелых конных воинов (так называемых всадников) с криком «Вильна!» последовала за татарами. Согласно «Хронике Быховца» часть татарских всадников из первых рядов провалилась в «волчьи капканы», где они погибли или получили серьёзные ранения, однако благодаря развёрнутому ряду большинство всадников пропустили мимо военные шурфы.(В настоящее время установлено, что «волчьи ямы» на поле отсутствовали). Всадники ВКЛ атаковали хоругви великого маршала Фридриха фон Валленрода и, чтобы вклиниться в боевые ряды крестоносцев с тяжелыми доспехами, должны были сбрасывать противника с коня или убивать его сразу. С этой целью татары использовали арканы, а всадники — копья с крючьями.

Примерно через час  боёв Валленрод приказал своим рыцарям идти в контрнаступление. Чтобы избежать разгромной атаки тяжеловооруженных немецких рыцарей, татары и всадники оторвались от противника и двинулись в направлении на северо-запад от Танненберга. Началось отступление литовцев. Исследователи оценивают этот ход неоднозначно. Одни (в основном польские и российские авторы) рассматривают отступление литвинов как побег, другие (преимущественно белорусские и литовские авторы) говорят о тактическом маневре Витовта.

Отступление войск  ВКЛ

Оказавшись на некоторое  время наедине с крестоносцами, под их натиском часть литовских  отделов начала отступать. Ян Длугош описал это событие полным уничтожением всей литовской армии. По Длугошу крестоносцы посчитали, что победа уже за ними и поэтому бросились в неорганизованную погоню за отступающими литовцами, растеряв при этом свой ​​боевой порядок дабы захватить больше трофеев перед тем, как вернуться на поле боя ради продолжения борьбы с польскими полками. Однако, он не сделал никакого упоминания о литовцах, вернувшихся на поле боя. Таким образом, Ян Длугош изобразил Грюнвальдскую битву как победу Польши без чьей-либо посторонней помощи, однако это было опровергнуто современными историками. Те выразили мнение, что отступление было спланированным стратегическим маневром, заимствованным у Золотой Орды(такое же отступление использовалось в битве на реке Ворскле, где литовская армия потерпела разгромное поражение и Витовт едва остался в живых). Такое мнение опирается на немецкий документ, найденный и опубликованный шведским историком Свеном Экдахлом в 1963 году. Письмо советовало Великому магистру следить за заблудшим отступлением. Стефан Тёрнбулл утверждал, что литовское отступление не совсем подпадало под формулу ранее применявшегося специального. Такое отступление обычно делается одной или двумя военными частями (в противоположность всему остальному войску) и быстро перетекает в контратаку.

Часть войск крестоносцев, погнавшихся за беглецами, была окружена и уничтожена у литовского стана  — по приказу Витовта князь Лугвений Ольгердович с его хоругвями, находившимися неподалеку от правого фланга польской армии, должен был любыми средствами удержать свою позицию, чтобы прикрыть поляков от удара в бок и спину, и войска Лугвена выполнили эту задачу, понеся значительные потери. Согласно Яну Длугошу, заслуга в остановке тевтонского натиска принадлежит именно этим хоругвям, о чём сообщает: «В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу» Белорусский историк Руслан Гагуа отмечает, что это сообщение Длугоша не находит подтверждения в других источниках.

Польско-тевтонское сражение

В то время, как литовские войска отступали, началась крупная битва между польскими и тевтонскими силами. Крестоносцы под командованием великого комтура Куно фон Лихтенштейна сконцентрировались на правом польском фланге. Шесть хоругвей фон Валленрода не побежали вслед за литовцами, а присоединились к атаке на польские хоругви. Чрезвычайно ценным трофеем была большая хоругвь Краковской земли. Казалось, что крестоносцы уже начинают получать тактическое преимущество, и в один момент великий коронный хорунжий Мартин из Вроцимовиц даже уронил краковскую хоругвь с изображением белого орла, однако она тут же была подхвачена вновь."Чтобы загладить это унижение и обиду, польские рыцари в яростном натиске бросаются на врагов и всю ту вражескую силу. которая сошлась с ними в рукопашном бою, опрокинув, повергают на землю и сокрушают."("Хроника " Яна Длугоша). Тевтонцы восприняли это падение как божий знак и начали петь пасхальный гимн «Христос воскресе после всех страданий…» (нем. "Christ ist erstanden von der Marte alle..."). Тогда король Ягайло двинул на помощь резервные хоругви, в том числе хоругвь Галицкой земли.

Неожиданно покинули поле боя наёмники из Чехии и Моравии. Глава чешских и моравских  наёмников Ян Сарновски был ранен в голову. После этого его воины (около 300 человек) отошли от поля боя и остановились в лесу. Только после того, как королевский подканцлер Николай Тромба пристыдил их, воины вернулись в битву.

Ягайло развернул свои резервные войска — вторую линию армии. У магистра Ордена Ульриха фон Юнгингена в подкреплении находились ещё 16 хоругвей (примерно треть отрядов крестоносцев), и на пятом часу битвы, увидев, что литовцы отступают, он решил, что с ними (литовцами) все кончено, и повел свой ​​резерв в тыл полякам.

Вскоре Ягайло развернул  и свои последние силы — третью линию армии. Рукопашный бой дошел до польского командования, и один крестоносец, позднее идентифицированный как Леопольд или Депольд Кёкериц, бросился напрямик к королю Ягайло. Секретарь Ягайло, Збигнев Олесницкий, спас королю жизнь. Получив королевскую милость, впоследствии он стал одним из влиятельнейших людей в Польше того времени.

Последний этап битвы

Чтобы исправить ситуацию, Юнгинген ввёл в бой вторую линию тевтонской кавалерии (от 15 до 16 хоругвей), однако поляки также задействовали резерв, которым командовал Ягайло, а конница Витовта успешно вернулась на поле боя и нанесла сильный удар по левому флангу Ордена, который увяз в бою с пехотой и потерял маневренность. После гибели Юнгингена и отказа части тевтонских войск продолжать сражение, армия Ордена обратилась в бегство.

Погибло 205 орденских братьев, включая всех троих командующих. Общие людские потери составили  около 8000 человек. Потери польско-литовского войска неизвестны.

Итоги

Около трети тевтонской армии  полегло на поле боя, было убито практически  все руководство Ордена, значительное число рыцарей попало в плен. Союзники «стояли на костях» три дня, после  чего начали движение к Мариенбургу. Замок был осажден, однако уставшее и ослабленное польско-литовское войско не решилось на штурм. Витовт отвел свои войска из-за угрозы восточным рубежам княжества. В результате через несколько недель осада была снята.

Завершивший Великую войну  Торуньский мир 1 февраля 1411 имел относительно мягкие для Ордена условия: тот терял Жемайтию в пользу Великого княжества, Добжиньскую землю в пользу Польши и выплачивал контрибуцию. Однако фактическое уничтожение армии, необходимость выплаты контрибуции и выкупа за пленных рыцарей подорвали могущество тевтонцев — ряд ганзейских городов отказался от союза с ними, приток наемников и рыцарей из Центральной Европы сократился.

Вскоре после этого, в  ходе Тринадцатилетней войны, Орден  был окончательно разгромлен польским государством уже без участия  Великого княжества Литовского и, лишившись  значительной части своих владений в восточной Померании, а также  собственно в Пруссии, которые попали в подчинение непосредственно польской короне, признал вассальную зависимость  от Польши. Орден просуществовал до 1525 года, когда Великий магистр  Тевтонского ордена Альбрехт Гогенцоллерн Бранденбургский перешёл в протестантизм (автором этого плана был проповедник  Мартин Лютер) и объявил о создании герцогства Пруссия — первого  протестантантского государства в Европе.

5. Ведрошская битва

Битва на реке Ведрошь — битва русско-литовской войны 1500—1503 гг., имевшая очень значительные стратегические и территориальные последствия в противостоянии за наследие Киевской Руси. Произошла 14 июля 1500 года под Дорогобужем между войсками Великого княжества Московского под руководством воеводы Даниила Щеня и объединённой армией Великого княжества Литовского и Королевства Польского под командованием великого гетмана литовского Константина Острожского. Битва окончилась разгромным поражением литовско-польского войска, пленением Константина Острожского и, впоследствии, переходом около одной трети территории Великого княжества Литовского под власть великого князя Ивана III.

Политическая  ситуация

Поводом для новой русско-литовской  войны стал переход ряда князей, в первую очередь Семёна Ивановича  Бельского, на службу к великому князю московскому. Причиной своего «отъезда» Семён Иванович назвал потерю великокняжесткой милости и «ласки», а также стремление великого князя литовского Александра перевести его в «римский закон», чего не было при предыдущих великих князьях. Также к Ивану III поступала информация о том, что Александр «неволил» свою жену княгиню Елену Ивановну (дочь Ивана III), принуждая её перейти в католичество. По мнению ряда историков, религиозные гонения действительно имели место и послужили причиной начала войны, другие же считают, что они лишь были использованы Иваном III как предлог. Вслед за Семёном Бельским о переходе на службу к Ивану III заявили Семён Стародубский-Можайский и Василий Шемячич. Подобный исход дела не мог устроить великого князя литовского Александра, так как князья переходили на московскую службу со всеми своими владениями, составлявшими значительные территории в восточной части Великого княжества Литовского с городами Новгород-Северский, Путивль, Рыльск, Радогощ, Стародуб, Гомель, Чернигов, Любеч, Карачев, Хотимль, Мценск, Серпейск. Иван III решил, не дожидаясь похода литовских войск против перебежчиков, в мае 1500 года открыть боевые действия.

В преддверии битвы

Уже в мае воеводе Юрию Захарьичу Кошкину удалось взять Дорогобуж. На борьбу с Московским княжеством литовским князем Александром была послана армия во главе с гетманом Константином Острожским. Прибыв в Смоленск, Острожский получил известие о том, что войско Юрия Кошкина стоит лагерем недалеко от Дорогобужа. Узнав об этом, Острожский выступил из Смоленска к Ельне. В это же время на подкрепление отряду Кошкина по тракту Вязьма-Ельня шла набранная в Тверской земле рать, возглавляемая князем Даниилом Васильевичем Щеня-Патрикеевым. Её задачей было также взятие Ельни и Рославля. Русская армия остановилась на речке Ведроше для воссоединения с другими отрядами, в том числе с ратью Юрия Захарьича Кошкина, который по росписи Ивана III поступал в подчинение к Щене. Другими воеводами, принявшими участие в битве, стали князь Иосиф Андреевич Дорогобужский, а также князья Семён Иванович Стародубский-Можайский и Василий Иванович Шемячич Новгород-Северский, перешедшие на службу Ивану III в апреле 1500 года. Прибывший в Ельню Острожский узнал от «языка», что к войску Юрия Кошкина прибыли на помощь другие воеводы с полками. Несмотря на это Острожский двинулся от Ельни к Ведроше для атаки русских войск.

Битва

Место битвы

Разногласия в летописях  и других документах, а также исторические изменения названий рек и населённых пунктов смоленского края внесли определённые трудности в установление точного места битвы. Так, в Энциклопедическом  Словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона (1890—1907) Ведрошь определяется как речка, впадающая в Днепр близ Дорогобужа. В созданном в 1955—1961 гг. труде военного историка Е. А. Разина «История военного искусства VI—XVI вв.» на схеме битвы река Ведрошь также впадает в Днепр несколькими километрами западнее Дорогобужа. Исследования ряда историков второй половины XX века (Кирикова С. В., Каштанова С. М., Зимина А. А. и др.) внесли некоторые изменения в существующие представления. Вероятное место битвы было определено не западнее, а примерно в 15 километрах юго-восточнее Дорогобужа, на берегах современных рек Сельня и Рясна, вблизи сёл Алексино и Еловка. Бой передового отряда с литовцами произошёл, вероятно, в квадрате, ограниченном с трёх сторон реками, носящими сегодня названия Рясна, Сельчанка и Сельня. Предполагается, что нынешняя Сельня — это и есть летописная Ведрошь. Отряд литовцев двигался к месту битвы с четвёртой, юго-западной, стороны этого речного квадрата, от села Лопатино. Бой основных сил состоялся скорее всего на другом берегу Рясны (Тросны), близ современных деревень Еловка и Починок. Последняя по мнению исследователей в XVI веке носила имя Митково, от которого произошло название упоминаемого в летописях Миткова поля.

Численность и  состав войск сторон

Единая позиция в оценке численности войск каждой из сторон отсутствует. Существуют следующие  точки зрения:

Каждая армия насчитывала  примерно по 40 тыс. человек. Такой оценки придерживаются Н. М. Карамзин, Н. С. Голицын, Н. С. Борисов. Косвенно о такой численности литовского войска говорит оценка его потерь в Вологодско-Пермской летописи: «…а убиенных Литвы и Ляхов болши тритцати тысяч».

Численность войска московского  оценивается примерно в 40 тыс. воинов, войска литовского — от 4 до 10 тыс. воинов. В «Хронике Быховца» говорится, что  «литовского войска было не больше чем три с половиной тысячи конных, кроме пеших, а москвичей  было сорок тысяч хорошо вооруженных конных, кроме пеших». Такой оценки придерживается белорусский историк Г. Саганович. Косвенными подтверждениями о численности литовцев также могут служить сведения об их потерях в Новгородской четвёртой летописи: «…и всех поиманных боле пятисот человек; а на бою убили болше пяти тысяч человек»; а также ссылка Карамзина на «Московскую Летопись в Синодальной книге», где говорится: «убили (Литовскихъ) большихъ людей 5000, а съ меньшими всех человекъ с пол-осьмы тысящи побили». Нужно заметить, что в этом случае речь идёт о практически полном уничтожении в битве литовского войска.

Оценка численности войск  с каждой стороны в 40 тыс. представляется в той или иной степени завышенной. Однако нет оснований говорить и  о численном превосходстве в  несколько раз какой-либо из сторон. Такой позиции придерживаются Е. А. Разин, А. А. Зимин, Ю. Г. Алексеев.

Ход битвы

От Ельни, мимо села Лопатино, гетман Острожский двинулся к селу Ведроши, где атаковал передовой русский полк, который не выдержав натиска стал отступать от Ведроши за Тросну к основным силам. Литовцы продолжали преследование до самой Тросны, пока река не разделила противников. Далее летописи в описании хода битвы расходятся. Согласно «Хронике Быховца» Острожский с ходу перешёл реку и ударил по главным силам москвичей, другие же источники утверждают, что литовцы у реки остановились и два войска какое-то время (едва ли не несколько дней) стояли друг против друга, не решаясь атаковать первыми . 14 июля войско Острожского всё же перешло через Тросну и атаковало большой полк русских. Завязалась отчаянная шестичасовая сеча. Исход битвы был решён ударом русского засадного полка, который, обойдя литовцев, атаковал их с тыла, а также разрушил мост через Тросну. Литовцы обратились в бегство и пришли в панику, обнаружив, что мост на месте переправы через реку был уничтожен. В результате, помимо убитых и утонувших, огромное количество литовцев оказалось в плену, в том числе и сам Константин Острожский. Также русские завладели всем обозом и всей артиллерией.