Ведущие ученые деятели XX-XXIвеков

На открытие школы приезжали  все ее лекторы во главе с Ж.И. Алфёровым. Все проходило и торжественно, и очень по-домашнему. Первую лекцию читал Жорес Иванович. Он так увлекательно говорил о физике, электронике, гетероструктурах, что все его слушали как завороженные. Но и после лекции не прекращалось общение Ж.И. Алфёрова с ребятами. Окруженный ими, он ходил по территории лагеря, играл в снежки, дурачился. Насколько не формально он относился к этому «мероприятию», говорит тот факт, что в эти поездки Жорес Иванович брал свою жену Тамару Георгиевну и сына Ваню...

Результаты работы школы  не замедлили сказаться. В 1977 году состоялся  первый выпуск инженеров по кафедре  ОЭ, количество выпускников, получивших дипломы с отличием, на факультете удвоилось. Одна группа студентов этой кафедры дала столько же «красных»  дипломов, сколько остальные семь групп.

В 1988 году Ж.И. Алфёров организовал в Политехническом институте физико-технический факультет.

Следующим логическим шагом  стало объединение этих структур под одной крышей. К реализации данной идеи Ж.И. Алфёров приступил еще в начале 90-х годов. При этом он не просто строил здание Научно-образовательного центра, он закладывал фундамент будущего возрождения страны... И вот первого сентября 1999 года здание Научно-образовательного центра (НОЦ) вступило в строй.

На том  стоит и стоять будет русская земля...

Алфёров всегда остается самим  собой. В общении с министрами и студентами, директорами предприятий  и простыми людьми он одинаково ровен. Не подстраивается под первых, не возвышается  над вторыми, но всегда с убежденностью  отстаивает свою точку зрения.

Ж.И. Алфёров всегда занят. Его рабочий график расписан на месяц вперед, а недельный рабочий цикл таков: утро понедельника – Физтех (он его директор), вторая половина дня – Санкт-Петербургский научный центр (он председатель); вторник, среда и четверг – Москва (он член Государственной думы и вице-президент РАН, к тому же нужно решать многочисленные вопросы в министерствах) или Санкт-Петербург (тоже вопросов выше головы); утро пятницы – Физтех, вторая половина дня – Научно-образовательный центр (директор). Это только крупные штрихи, а между ними – научная работа, руководство кафедрой ОЭ в ЭТУ и физико-техническим факультетом в ТУ, чтение лекций, участие в конференциях. Всего не перечесть!

Наш лауреат прекрасный лектор и рассказчик. Неслучайно все информационные агентства мира отметили именно Алфёровскую  Нобелевскую лекцию, которую он прочитал на английском языке без конспекта  и с присущим ему блеском.

При вручении Нобелевских  премий существует традиция, когда  на банкете, который устраивает король Швеции в честь Нобелевских лауреатов (на нем присутствуют свыше тысячи гостей), представляется слово только одному лауреату от каждой «номинации». В 2000 году Нобелевской премии по физике были удостоены три человека: Ж.И. Алфёров, Герберт Кремер и Джек Килби. Так вот двое последних уговорили Жореса Ивановича выступить на этом банкете. И он эту просьбу выполнил блестяще, в своем слове удачно обыграв нашу российскую привычку делать «одно любимое дело» на троих.

В своей книге «Физика  и жизнь» Ж.И. Алфёров, в частности, пишет: «Все, что создано человечеством, создано благодаря науке. И если уж суждено нашей стране быть великой державой, то она ею будет не благодаря ядерному оружию или западным инвестициям, не благодаря вере в Бога или Президента, а благодаря труду ее народа, вере в знание, в науку, благодаря сохранению и развитию научного потенциала и образования.

...Десятилетним мальчиком  я прочитал замечательную книгу  Вениамина Каверина «Два капитана».  И всю последующую жизнь я  следовал принципу ее главного  героя Сани Григорьева: «Бороться  и искать, найти и не сдаваться». Правда, очень важно при этом  понимать, за что ты берешься»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава№2

Дороти  Ходжкин

(1910-1994) 
Химик, лауреат Нобелевской премии по химии за 1964 год 
НОВАЯ ЗРА КРИСТАЛЛОГРАФИИ     

 «Существует  еще немало сложных кристаллов, которые бросают нам вызов»,—  говорила Дороти Мэри Кроуфут-Ходжкин в конце жизненного пути. Вызов, который ей бросали, она принимала всегда. Окружающие поражались работоспособности и выносливости этой красивой, хрупкой на вид женщины. Она умела работать по восемнадцать часов в сутки, что, конечно, было одним, но не единственным слагаемым ее успеха. 
      Дороти родилась 12 мая 1910 года в Каире. Египет в начале XX века находился под властью великой метрополии — Британии, и отец Дороти, профессор Джон Уинтер Кроуфут, преподавал египтянам классическую английскую филологию. Профессор Кроуфут, кроме того, интересовался археологией и даже занимал пост археолога Египетской службы образования. Впрочем, на древней земле фараонов археологов было намного больше, чем пирамид. 
      Мать Дороти, Грэй-Мэри, тоже была человеком творческим. Она досконально изучила коптские ткани и стала известным международным экспертом по ним. Кроме того, Грэй-Мэри увлекалась ботаникой. Вершиной ее творчества в этой области стало описание флоры Судана. 
      Супруги Кроуфут растили четырех дочерей, старшей из которых была Дороти. В 1914 году малышек отправили в Англию к бабушке: в Египте стало беспокойно, турецкая армия стояла на границах и готова была напасть на английскую колонию. Бабушка жила на берегу Ла-Манша, и внучки прямо от теплого Средиземного моря перебрались к морю холодному. 
      В 1918 году Грэй-Мэри приехала к дочерям и поселилась с ними в Линкольне. В «домашней школе» она обучала девочек всему, что знала сама. Судя по результатам, знала она много. Девочки получили вполне приличные знания по литературе, истории и естествознанию. 
      Вскоре Дороти отдали в частную школу Джона Лимана, где она увлеклась необычным для девочки предметом — кристаллографией. Она часами просиживала, разглядывая удивительные творения неживой природы в увеличительное 
      стекло, и не забывала о кристаллах даже во время каникул, которые проводила с родителями. Отец Дороти в те годы занимал пост директора отдела образования и изучения античности Судана. В Африке девочка познакомилась с другом отца, ученым-почвоведом А. Ф. Джозефом, который научил ее, как проводить количественный анализ минералов. Тринадцатилетняя Дороти под его руководством даже проанализировала несколько суданских пород. Родители думали, что дочь выберет профессию геолога, но Дороти вдруг всей душой полюбила археологию. 
      Отца перевели в Палестину. Профессор Кроуфут занял пост Британской школы археологии в Иерусалиме. В 1928 году Дороти приехала на Ближний Восток и все лето раскапывала византийские храмы в Джераше. 
      Каково же было удивление родителей, когда, вернувшись в Англию, она поступила на химический факультет Сомервилл-колледжа в Оксфорде. 
      Однажды в университетской библиотеке девушке попалась популярная книга Нобелевского лауреата в области физики Брэгга-старшего с античным названием «О природе вещей». Родоначальник рентгеновской кристаллографии в увлекательной форме раскрывал секреты новейшего метода — использования дифракции рентгеновских лучей для определения внутренней структуры кристаллических веществ. В книге отсутствовали сложные математические формулы, помогающие по рентгенограммам вычислять размеры, форму и расположение атомов, их групп и даже целых молекул в кристаллах. Однако суть рентгеноструктурного анализа вырисовывалсь ясно. В сердце Дороти вспыхнула новая страсть. Это была наука ее мечты, объединяющая кристаллы и лучи. 
      Девушка выбрала кристаллографию своей специализацией. Ее учителем стал известный кристаллограф X. М. Пауэлл. Очередные студенческие каникулы Дороти провела в лаборатории Виктора Гольдшмидта, считавшегося светилом кристаллографии. 
      В 1932 году, получив небольшую стипендию, Дороти отправилась в Кембридж, где в те времена рентгеноструктурным анализом занимался известнейший физик Дж. Д. Бернал. Областью его научных интересов были стеролы — органические соединения, к которым принадлежит, в частности, холестерин. Твердые органические вещества очень заинтересовали и Дороти. Ее кембриджская стажировка продлилась два года и определила то узкое направление в науке, которому исследовательница осталась верна всю дальнейшую жизнь: рентгено-структурный анализ сложных органических веществ. 
      В 1937 году Дороти защитила диссертацию, посвященную анализу стеролов и, прежде всего, иодида холестерина. За это исследование она получила докторскую степень. Ее кумир Брэгг-старший назвал эту работу примером применения физического метода, расширяющего границы органической химии в определении сложных пространственных структур. 
      Осенью того же года доктор Кроуфут вышла замуж за Томаса Ходжкина. Ее избранник так же, как и она сама, происходил из профессорской семьи: отец и дед Томаса были профессорами истории в Оксфорде, а его кузен Алан Ходжкин стал физиологом и впоследствии получил Нобелевскую премию. Томас в год женитьбы занимал довольно скромную должность школьного учителя, но, как и Дороти, он никогда не останавливался на достигнутом и довольно скоро занял пост директора Института изучения Африки при Ганском университете. 
      В начале сороковых годов ученые и медики вновь вспомнили о пенициллине, открытом еще в 1928 году Александром Флемингом, но досконально не исследованном антибиотике. Потребность в нем в тяжелое военное время ощущалась очень остро, но, поскольку химическая структура этого биологически активного вещества оставалась неизвестной, об искусственном синтезе пенициллина, а значит, и о его массовом производстве не могло быть и речи. 
      Дороти Ходжкин решила применить для изучения структуры пенициллина свой метод. Она собрала небольшую группу сотрудников и разработала методику исследований. Рентгеновские лучи пропускались сквозь кристаллы пенициллина под разными углами. Дифракционные картины анализировались и обобщались. С помощью математики высчитывалось расположение ключевых атомов в решетке кристалла. Сначала вся эта трудоемкая работа проделывалась без использования вычислительной техники. Прогресс привел на помощь ученым электронно-вычислительную машину IBM, программы для которой составлялись на перфокартах. IBM дала возможность получить обобщенные схемы электронной плотности, по которым была окончательно установлена молекулярная структура антибиотика. 
      Произошло это в 1949 году. 
      Научный поиск Дороти Ходжкин можно сравнить с подвигом Марии Кюри: те же многочисленные, однообразные, изнуряющие операции, то же обилие результатов, требующих анализа и обсчета. Как и Мария, Дороти дни и ночи проводила в лаборатории и при этом успевала уделять время детям. А их у Дороти было трое: два мальчика и девочка. Наверное, есть все-таки феномен ученой женщины, способной сделать в науке то, что не в состоянии совершить мужчина. Женское усердие, внимательность, скрупулезность и, наконец, бесконечное терпение помогли Дороти Ходжкин, как Марии Кюри или Барбаре Мак-Клинток, получить великолепные результаты, потребовавшие огромного предварительного труда. 
      Одновременно с работами по пенициллину лаборатория Ходжкин вела исследование витамина В₁₂. Рентгеноструктурный анализ в интерпретации Дороти оказался универсальным для исследования сложных макромолекул. Окончательно строение В₁₂ стало известно к 1957 году. Исследователи уже имели на вооружении достаточно мощные вычислительные устройства, позволявшие быстрее и точнее производить расчеты электронной плотности по рентгенограммам.      В 1957 году лаборатория известной исследовательницы получила здание Музея естественной истории, оборудованное современной аппаратурой. Однако главные свои открытия Ходжкин сделала в небольшой и недостаточно просторной комнате с помощью рентгеновского аппарата, приобретенного еще в середине тридцатых годов. 
      В 1964 году «за определение с помощью рентгеновских лучей структур биологически активных веществ» Дороти Ходжкин была удостоена Нобелевской премии по химии. Ее работа была названа «стартом новой эры кристаллографии». 
      Кристаллы огромной сложности продолжали интересовать Дороти Ходжкин и после получения высокой награды. Несмотря на прогрессирующий артрит, она вела исследования Zn-инсулина. В 1972 году работа наконец была завершена. Она продолжалась сорок лет! Молекула этого вещества содержит 800 атомов и, кроме того, кристаллизуется в нескольких формах. Можно себе представить всю сложность исследований, даже если учесть, что за сорок лет вычислительная техника тоже шагнула далеко вперед. 
      Методика Дороти Ходжкин легла в основу исследования структуры молекулы ДНК — знаменитой «двойной спирали». Эта выдающаяся женщина заложила основы метода, с помощью которого осуществляется программа «Геном человека».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Что ждет людей в  будущем? Многие пытаются ответить на этот вопрос, но мы не из их числа. 
      В одном мы уверены: лет через сто кто-нибудь составит и издаст книгу «Сто великих ученых XXI века». Вот только как будет выглядеть эта книга? Может быть, ее представит людям правнук Интернета, а может, она просто явится во сне каждому жителю Земли на следующем рубеже столетий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература и  источники

http://iomn.net/?page_id=103

http://n-t.ru/nl/fz/alferov.htm

http://iomn.net/?p=91#more-91