Автор работы: Пользователь скрыл имя, 23 Декабря 2012 в 23:26, реферат
Василий Суворов, как и отец его Иван Суворов, был сподвижником Петра 1; Василий был даже крестником царя. Человек строгих правил, честный, он и сына своего Александра воспитывал в духе патриархальной старины, приучая к почитанию старших, непривередливости и простоте вкусов. Очень бережливый, Василий Иванович не приглашал к мальчику учителей, и ребенок постигал азы науки сам. Общение со сверстниками — детьми крепостных в подмосковном поместье отца, дало возможность Суворову рано познать характер русского человека.
В июне французы предприняли решительное контрнаступление. Армия Макдональда шла к Модене, угрожая австрийскому корпусу, осаждавшему Мантую. В Тортоне она должна была соединиться с другой армией, которой командовал Моро.
Обе эти армии насчитывали свыше 50 тысяч человек.
Суворов же мог использовать для активных действий всего 25—27 тысяч, так как, несмотря на его требование, австрийцы отказались снять хотя бы один полк из-под Мантуп. Неравенство сил Суворова не испугало. Стремясь разбить неприятельские армии поодиночке, он пошел навстречу Макдональду.
Однако еще до появления русских войск французы атаковали авангардный австрийский отряд генерала Отта, расположенный подле Сан-Джиовано. Несмотря на упорное сопротивление, отряд Отта находился на краю гибели.
Но в критический момент на поле боя примчался Суворов, приведший с собой четыре казачьих полка. Начался встречный бой (эта форма боя была дотоле неизвестна). Французы были оттеснены. За ночь подоспела русская пехота, сделав необыкновенный переход: 82 километра за 36 часов. Суворов расстроил планы Макдональда. В 10 часов утра 18 июня — на берегах высохшей речки Треббии — завязалось кровопролитное сражение. Макдональд имел (считая подошедшие к нему 19 июня подкрепления) 35 тысяч человек. Суворов — около 22 тысяч. Был момент, когда даже такой бесстрашный генерал, как Багратион, докладывал, что держаться больше нельзя. Но Суворов сам примчался к угрожаемому пункту, и дрогнувшие войска снова устремились вперед.
К исходу третьего дня боя было получено сообщение, что армия Моро подходит с тыла и ее разъезды появились уже в близком тылу. По общему мнению, оставалось только уйти, пока кольцо еще не сомкнулось. Но Суворов заявил, что не уйдет. «Мы разобьем, — сказал он, — в конце концов Макдональда, а затем возьмемся за Моро». Он полагал, что Моро не успеет подойти во-время к армии Макдональда. Его расчет оправдался. Макдональд, не выдержав огромного напряжения трехдневной битвы, стал отступать. Отступление перешло в бегство и обошлось армии дороже, чем сражение: за один день отступления французы потеряли 12 тысяч человек.
Армия Макдональда как реальная военная сила перестала существовать. Суворов двинулся против Моро. Но тот, узнав, что ему придется сражаться один на один с Суворовым, не решился на это и также отступил.
В августе французы предприняли новое наступление. Неприятельскими войсками командовал теперь генерал Жубер, яркий представитель наступательной тактики. На этот раз Суворов обладал численным превосходством.
В самом начале сражения Жубер был убит.
Русские повели атаки против неприятельского центра, чтобы заставить французов израсходовать последние резервы. Добившись этого, Суворов бросил на правое крыло неприятеля свои резервы и опрокинул его. Моро пытался организованно отвести свои войска, но было уже поздно — армия его оказалась разгромленной.
Победой у Нови кампания в Италии была окончена. И вот здесь-то, когда перед Суворовым открывалась перспектива перенесения войны на французскую территорию и он уже деятельно вел приготовления к походу на Париж (через Геную—Ниццу), вдруг прибыло извещение, что австрийцы договорились с Павлом I о переброске суворовской армии в Швейцарию, а свои войска намерены вывести оттуда.
В Швейцарии сложилась трудная обстановка. После эвакуации главных сил австрийцев там оставались 27-тысячный русский корпус Римского-Корсакова и три разбросанных австрийских группировки общей численностью до 22 тысяч, которым угрожала 80-тысячная армия французов, возглавляемая опытным и энергичным генералом Массена.
Для того чтобы спасти оставленные в Швейцарии войска, Суворову нужно было, дорожа каждым часом, перевалить через Альпийский хребет.
Между тем русская армия не была готова к трудному горному походу, особенно тяжелому в связи с приближением осени. Не было горной артиллерии, специальной обуви и снаряжения, не было даже хорошей карты нового театра действий.
Суворов избрал трудный, но кратчайший путь через высокогорный перевал Сен-Готард. Он разделил свои войска, насчитывавшие всего 20 тысяч человек, на две колонны. Одна была направлена в обход, другая, при которой остался сам полководец, пошла прямо на Сен-Готард.
На вершине перевала Суворова встретили французы. Обрывистые обледенелые скалы, глубокие пропасти — этот рельеф местности представлял значительные трудности даже для простого восхождения армии (с обозом и артиллерией). В условиях же яростного сопротивления противника, отлично изучившего местность и использовавшего каждую складку ее для обороны, — эта задача делалась неимоверно трудной.
Ценой героических усилий русские солдаты два раза выбивали противника с укрепленных рубежей, но всякий раз французы переходили на новую, еще более сильную позицию.
Неожиданно над головами французов появились батальоны Багратиона, посланные Суворовым в обход. Французы поспешно отступили. Победа досталась дорого, но вход в Швейцарию был открыт.
Суворов повел армию к Альторфу (город на берегу Люцернского озера). Теперь предстояло самое трудное: пробиться через Урзернское ущелье и Чортов мост.
Недалеко от Сен-Готарда дорога из Урзернской котловины замыкается огромными скалами. Через эти скалы прибит длинный узкий туннель («Урзериская дыра»). По выходе из туннеля тропинка вьется у подножия каменных громил и обрывается у берега реки Рейссы. Здесь-то и находился Чирюи мост — узкая, шаткая арка, перекинутая через пропасть, — единственный путь на другой берег Рейссы.
Трудно придумать более удобную для обороны, более неприступную позицию.
Передовая колонна русских ворвалась в туннель, но, встреченная картечью и пулями, отступила.
Тогда два отряда егерей были отправлены по скалам п обход неприятельскому отряду, занимавшему выход из Урзернской дыры». Карабкаясь по совершенно неприступной на вид крутизне, они проделали сложный путь и появились над головами опешивших французов. Воспользовавшись возникшей в рядах противника паникой, русские батальоны вновь устремились в туннель и на этот раз прорвались. Французы были переколоты или сброшены в реку. Развивая успех, русские войска устремились к Чортову мосту, но тотчас отхлынули обратно, встреченные сильным огнем.
Тогда Суворов разместил лучших стрелков вдоль берега реки. Укрывшись за камнями, они вступили в ожесточенную перестрелку с противником. В то же время несколько батальонов были опять двинуты в обход. Преодолев неимоверные трудности, они перебрались через бурлящие воды Рейссы к вышли в тыл французам. В это время началось наступление с фронта. Солдаты разобрали стоявший на берегу деревянный сарай, притащили доски, связали их кушаками, перебросили этот импровизированный мостик через пролом Чортова моста и под сильным обстрелом стали перебираться над бездной на другой берег.
Вечером 26 сентября авангард Суворова вступил в Альторф. Отсюда, как утверждали австрийцы, была проложена вдоль Люцернского озера дорога в Швиц — к ближайшей цели похода. Но, прибыв в Альторф, Суворов установил, что дороги в Швиц не существовало. Сообщение поддерживалось только водным путем, но на озере крейсировали неприятельские военные костры.
Швейцарцы сообщили, что в Швиц можно проникнуть через дикий горный хребет Росшток, но в это время года через него никто не осмеливается пробираться.
Суворов не колебался. Армия пойдет через Росшток!
27 сентября начался беспримерный переход армии с обозом и артиллерией по горной троне, по которой карабкались лишь самые отважные охотники за сернами. Солдаты дрожали от холода, ежеминутно рисковали оступиться н упасть в бездонные ледяные провалы. Обувь изорвалась, и многие солдаты шли по снегу босыми. Даже у некоторых генералов подметки были подвязаны бечевкой. К тому же люди шли голодные, потому что вьюки с провизией остались далеко позади.
И все-таки армия преодолела все трудности на пути к Швицу и спустилась в Муттепскую долину. Здесь фельдмаршала ожидало новое тяжелое известие: Массена атаковал Римского-Корсакова и разбил его наголову. Муттенская долина окружена неприятелем.
У Суворова осталось немногим больше 15 тысяч человек. Изголодавшиеся, изнеможенные, в изодранной одежде и обуви, без пищи, без патронов, без надежды на чью бы то ни было помощь, они должны были устоять против 80-тысячнок свежей армии Массены. в изобилии снабженной всем необходимым.
Французский командующий не сомневался, что Суворов капитулирует, но он не знал львиной храбрости русского полководца.
— Не дам костей моих врагам, — твердо сказал Суворов.
Семидесятилетний фельдмаршал был болен, едва держался на ногах, но переносил все тяготы похода наравне с солдатами.
Вдохновленные Суворовым, русские полны удесятерили свои усилия. Французы тщетно пытались преградить им путь. Голодные, разутуе, окруженные врагом, суворовские чудо-богатыри, действуя одними штыками, проложили себе дорогу, несмотря на почти восьмикратное численное превосходство французов. Отбрасывая неприятеля и нанося ему тяжелый урон, они вышли из окружения, перевалили по занесенным снегом тропинкам через горный хребет Панике и спустились в долину Рейна.
«Этот переход был самым выдающимся из всех современных альпийских переходов», — сказал Энгельс.
Швейцарский поход явился, венцом военной славы Суворова и торжеством русского оружия.
Русская армия, очутившаяся в столь тяжелом положении, от вождя до последнего солдата проявила несокрушимую силу, презрение к опасности и верность своему знамени.
Сам полководец в донесении Павлу I в следующих словах характеризовал Швейцарский поход: <Я был отрезан и окружен, ночь и день мы били противника с фронта и тыла, захватывали у него его орудия... и он понес потери в четыре раза больше, чем мы. Мы прорвались повсюду, как победители».
Едва вырвавшись из каменного мешка, Суворов начал лихорадочно готовиться к новой кампании, но в это время Павел I расторг союз с Австрией и приказал Суворову двигаться со своими войсками обратно на родину.
Суворову было присвоено звание генералиссимуса. Но когда он, тяжело больной, ехал в Петербург, его постигла новая, вдвойне тяжелая вследствие своей неожиданности, опала.
Болезненно ревнивый к своей власти, Павел не желал переносить рядом с собой человека, обладавшего таким авторитетом и такой славой, какие приобрел Суворов после Швейцарского похода. Кроме того, Павел хотел отделаться от него, чтобы без помех проводить свои пруссификаторскне реформы.
Больной семидесятилетний полководец не мог вынести этого удара, — 18 мая 1800 года Суворов скончался.
В официальных кругах смерть великого полководца постарались обойти молчанием, но армия и с нею все лучшее в России были потрясены ею.
Что ты заводишь песню военну,
Флейте подобно, милый снигирь?
С кем мы пойдем войной на Гиенну?
Где теперь вождь наш, где богатырь?
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?
Северны громы во гробе лежат,..
— с тоскою восклицал Державин.
24 мая состоялось погребение Суворова. Тело его похоронено в Александро-Невской лавре. На каменной плите, под которой покоится прах великого полководца, вырезаны три простых слова:
Общая характеристика деятельности и значения Суворова.
Суворов сыграл очень большую роль
в истории русского военного искусства.
Созданная им военная система
была крупным шагом вперед по сравнению
с господствовавшими тогда возз
Каковы были исторические обстоятельства, способствовавшие появлению этого замечательного полководца в крепостнической екатерининской России?
В русском крепостном крестьянстве, из среды которого рекрутировалась армия, искони жила любовь к своей родной земле, к отечеству. Века борьбы за национальную независимость воспитали в массе русского народа мощное национально-патриотическое чувство. Высокий моральный уровень, наряду с великолепными боевыми качествами русского солдата, делал русскую армию очень сильной.
Превосходные боевые качества русских солдат приобретали особую силу в связи с тем, что в часто воевавшей армии накоплялся большой военный опыт и в среде дворянского офицерства сформировались многочисленные кадры опытных и умелых командиров.
Общий промышленный и культурный подъем в России, имевший место в XVIII веке,- и в особенности интенсивное развитие металлургии- подводил под развитие вооруженной мощи империи материальную базу.
Наконец, нужно учесть большую численность русской армии и ее хорошее в общем вооружение (особенно артиллерию).
Все эти исторические условия в их совокупности создавали почву для появления в екатерининской России победоносного полководца, каким и стал Суворов.
В развитии военного искусства Суворов оставил неизгладимый след. Он четко сформулировал значение решительности, быстроты, внезапности, владения инициативой, свежести и гибкости методов ведения боя и блестяще доказал на практике жизненность этих принципов.