Возникновение великого княжества Литовского

И услышав об этом, епископ Митрофан начал со слезами говорить всем: "Дети, не побоимся соблазна от нечестивых, не будем думать о тленной этой и скоро минующей жизни".

Услышали эти слова все люди, начали крепко сражаться. Татары же разбивали городские стены стенобитными орудиями и стреляли без числа стрелами. Князь же Всеволод увидел, что надвигается еще сильнейший бой, испугался, потому что он был молод, сам вышел из города с небольшой дружиной, неся с собой многие дары, надеясь получить от татар пощады. Батый же, словно дикий зверь, не пощадил юности его, велел его перед собою зарезать и весь город разорил. Епископ же с княгиней и детьми убежали в церковь, а нечестивый Батый велел ее зажечь огнем, и так все бежавшие в церковь отдали свои души богу.

Так Батый разорил город Владимир, попленил города суздальские и пришел к городу Козельску, а в нем был молодой князь, именем Василий. И нечестивые узнали, что у людей в городе крепкий дух, и нельзя обманными словами взять города. Козляне же совещались и решили не сдаваться Батыю, сказав: "Хотя наш князь и молод, положив жизнь за него, и здесь примем славу этого мира и там небесные венцы от бога получим". Татары же бились около города, желая захватить его, разбили стену у города и взошли на вал. Козляне же на ножах резались с ними и постановили выйти на полки татарские, и вышли из города, и порубили их стенобитные орудия, напали на полки их, убили у татар четыре тысячи и сами были перебиты. Батый же взял город и не пощадил никого, от подростков до грудных младенцев, а о князе Василии неизвестно, иные говорили, что он в крови утонул, потому что был очень мал. С тех пор татары не смеют называть этот город Козельском, но называют его город злой, потому что бились около него семь недель, и убили у татар под ним трех сыновей темниковых. Татары искали их и не могли найти их среди множества трупов. Батый же взял Козельск и пошел в землю Половецкую, оттуда же начал посылать на русские города, и взял приступом город Переяславль; перебил всех людей, разрушил церковь архангела Михаила, захватил золотые сосуды церковные, бесчисленные и драгоценные камни и епископа Симеона убил.

В то же время Батый послал войска на Чернигов, обступил город с великой силой. Слышав же Мстислав Глебович' про нападение на город иноплеменников, пришел на них со всеми своими воинами; бились они, и побежден был Мстислав, и много его воинов было убито, а город татары взяли, предали огню; епископа же в живых оставили и увезли его в Глухов.

Меньгухан же пришел посмотреть город Киев. Он стоял у него на противоположной стороне Днепра, около городка Песочного; видел город и дивился красоте его и величию его, прислал послов своих к Михаилу и к горожанам, желая обмануть их, но они не послушались его.

В лето 1238. Михаил бежал за сыном своим перед татарами к венграм, а Ростислав Мстиславич Смоленский сел в Киеве. Даниил* же поехал против него и захватил его в плен и оставил Даниил в Киеве Дмитра и поручил ему оборонять город от иноплеменного народа, от безбожных татар.

В лето 1240. Пришел Батый к Киеву с великой силой, со множеством силы своей и окружил город, и обнес его частоколом, и был город в великом стеснении. И Батый был у города, и воины его окружали город, нельзя было слышать от скрипения множества телег его, от рева верблюдов его, от ржания стад коней его. И была вся Русская земля наполнена ратными людьми.

Киевляне же взяли в плен татарина, именем Товрула, и тот рассказал им про всю силу их, братьями его были большие воеводы: Урдюй, Байдар, Бирюй, Кайдан, Бечак, Меньгу и Куюк, который воротился, узнав о смерти хановой, и сделался ханом, он был не из его рода, но первым его воеводой, Себедяй бога-дур и Бурундай богадур, который завоевал Болгарскую землю и Суздальскую, и иных воевод без числа, которых мы здесь не перечислили.

Поставил же Батый стенобитные орудия у города подле Ляшских ворот потому что здесь находились овраги. Орудия били беспрестанно день и ночь и пробили стены. И взошли горожане на стены, и тут было видно, как ломались копья и щиты разбивались в щепки, и стрелы помрачали свет для побежденных. Когда же Дмитр был ранен, татары взошли на стены и занимали их в тот день и в ту ночь.

Горожане же построили новую стену около церкви Богородицы Десятинной. На другой же день татары пошли приступом на них, и был между ними сильный бой. Люди же взбежали на церковь и на церковные своды со своим имуществом, и церковные стены от тяжести рухнули. И взят был город воинами. Дмитра же татары взяли в плен раненым и не убили ради его храбрости.»

 

 

 Русь не смогла защитить  себя. Как саранча, прошли татаро-монголы по русским землям, оставляя после себя разрушенные и разграбленные города и села. Сотни тысяч людей были убиты или взяты в плен. И хотя западнорусские земли первоначально непосредственному нападению не подверглись, однако угроза татаро-монгольского нашествия постоянно сохранялась, тем более что Туровская земля лишилась поддержки в лице киевских князей, а небольшие удельные княжества в западной части Беларуси после разгрома Галицко-Волынского княжества также не могли рассчитывать на его защиту.

Активной была внешнеполитическая деятельность Миндовга. В 1245 г. им вновь была оказана военная помощь Даниилу Галицкому в его междоусобной борьбе, а в 1246 г. - куршам в их войне с орденом. Правда, при осаде крепости Амботен он потерпел поражение и вынужден был отступить. Крестоносцы ворвались в его владения и нанесли большой ущерб (3. С. 317].

В 1248-1249 гг. Миндовг еще больше утвердил свои позиции в Литве. Изгнав князей Товтивила, Эрдивила и их дядю Викинта, он «зане Литву», «пойма вся земля Литовьская»]. Однако вскоре галицко-волынские князья Даниил (шурин изгнанного Товтивила) и Ва- силько, используя защиту интересов изгнанников как повод, начали против Миндовга войну, длившуюся 6 лет. Первый их поход был совершен по трем направлениям - на Волковыск, Здитов и Слоним. Они «поидоста к Новогородку и примаша грады многы и возвратишася в домы свои». Затем по инициативе Товтивила состоялся второй поход, в котором были задействованы силы и Пинского княжества.

Миндовг оказался в тяжелом положении, практически проигрывал войну. Это побудило его опереться на помощь ордена. «Дарами многыми» он убедил магистра ордена меченосцев Стирланда в своей готовности принять католичество и ввести это вероисповедание в княжестве.

 

«ДОГОВОР С ЛИВОНСКИМ ОРДЕНОМ

Миндовг, Божьей милостью, король Литовский и т. д.

Так как мы уже призывали, подвигнутые благословением господним на выбор нами главой Христа,  посредством совещания с братьями ордена Тевтонского в Ливонии привести народы к свету веры Иисуса Христа и для их возрождения.

Личной милостью, благословенный и найсвятейший отец и господин наш, папа Иннокентий IV короновал нас на владение всей Литвой и всеми землями. Королевство наше и все наше доброе подчинение и протекция апостольской церкви является порукой и с помощью господа и церкви мы вышли из заблуждения, и с помощью которой мы сможем вывести из заблуждения неверные души в будущем, чтобы наконец были бы достойны не напрасной похвалы и чтобы мы содействовали бы нашею мощною рукой усмирению строптивых врагов государства нашего и врагов веры.

Мы видим небходимость помощи магистра и братьев-предиктов, которые и сами должны нам помогать, и они это пообещали под более крепкой клятвой, что в этих документах полно содержится.

Войско тех самых братьев ордена узнается по обычаю построения и они были готовы и намерены отправиться для сопротивления врагам веры. Мы - против возмутителей веры и хотя нам самим более, чем другим христианам нужна помощь, они (братья) без оков обязанностей собирают себе дань, пополняя убыль в вечной жизни. И при всем том они обладают силами, чтобы соблюдать свои обязательства, данные нам, для этой необходимой помощи, для этого необычайной важности дела.

Называя имена второстепенных земель отечества, владея ими постоянно свободно и спокойно, с согласия всех наших наследников мы признаем и этим договором установливается, что сами братья, взвесив собственные возможности и признав наши законные владения, выступают против наших врагов и врагов веры постоянно без помощи и в союзе с нами и нашим мечом.

Те же самые обязательства мы возлагаем на себя, на наших приемников тех пределов и на всех братьев.

Названия же земель таковы: Рассеин – половину, Луков – половину, Бетегалия – половину, Ергаллия – половину, Даинов – половину, Кулено – все, Карсово – все, Кразо – все, Недерово – все, Вейцо – весь, Вейзо – весь, Ванго – весь.

Письменное свидетельство этого дела, настоящий договор мы скрепили нашей печатью. Присутствовашие здесь с настоящим согласились господин епископ Кульменский, магистр Андреас – предиктор и братья самого Андреаса – Иоханес, Ситтгерус и Теодорих Хассендорп, брат Синдерам с братьями-предикторами, брат Адольф с младшими братьями и свои чужии принимающие участие.

Совершено в Литве в нашей курии в год Господень 1253 июля месяца».

 

Платой за это должны были стать отказ в помощи Товтивилу и признание за Миндовгом статуса короля. Магистр согласился. Вскоре рижские золотых дел мастера изготовили роскошную корону, и в конце 1253 г. с согласия папы Иннокентия IV Миндовг был крещен по католическому обряду и возведен в сан короля. Крещение и коронация были торжественными и пышными. Поскольку Новогрудок, как свидетельствуют хронисты, не мог вместить гостей из многих стран и местных жителей, празднества проводились и в его окрестностях.

Коронация Миндовга была, несомненно, важным, переломным событием в истории нового государства. Возрастали его международный авторитет и значение. Этим актом весь тогдашний католический мир подтверждал правомочность и независимость Великого княжества Литовского, уравнивал его в правах с другими европейскими странами. Правда, еще современниками Миндовга высказывалось мнение, что на самом деле он принял крещение по католическому обряду исходя из дипломатических соображений. Галицко-волынский летописец передает это так: «Крещение его было фальшивое... Он приносил жертвы своим богам, сжигал тела умерших и открыто справлял свои языческие обряды».

Такая политика Миндовга вывела из коалиции с Даниилом орден, а затем и жемайтских князей. Немцы не только вышли из нее, но и оказали ему военную помощь, и Миндовг смог защитить свои земли и фактически выиграл войну. Во время нее произошел случай, к которому проявляют интерес многие поколения историков. Летописец о нем рассказал так: «Миндог же собрался бе и умыслил же себе не битися с ними (войском Товтивила, состоявшем из галичан, ятвягов, немцев и половцев. - Авт.), но вниде во град именем Ворута... Наутро же выехали немцы со самострелы и ехаша на не русь с половцы и стрелами и ятвязе со сулицами и гонишася на поли подобно игре». Вместо обычных осады и защиты под стенами Воруты было проведено нечто вроде соревнования, демонстрации и рыцарского турнира, после чего Товтивил отвел свои войска. Поскольку город Ворута упоминается в источниках один раз, только при описании этого случая, до сих пор неизвестным остается месторасположение этой крепости. Многие версии, выдвинутые на этот счет, являются малоубедительными.

В начале 50-х годов XIII в. благодаря усилиям дипломатов папы римского между новопомазанными королями Миндовгом и Даниилом Галицким, короновавшимися практически одновременно, наступило перемирие. Оно объективно создавало для Западной Европы своеобразный охранный шит от татаро-монгольского нашествия.

Это обеспокоило Золотую Орду. Хан Батый направил против своего непокорного «улуса», каковым считалось галицко-волынское княжество, темника Куремсу. Тот нанес удар по южной Галичине, опустошил ее и устремился к столичным Владимиру и Холму. От полного разгрома Галицко-Волынскую Русь спасла начавшаяся в Золотой Орде борьба за власть.

 

Нашествие татар окончательно убедило Даниила внеобходимости союза с Миндовгом. Между Холмом и Новогрудком оживились посольские отношения, и в 1254 г. было заключено мирное соглашение.

Однако дружба Миндовга и Даниила длилась недолго. Во время одного из совместных походов Даниил взял городок Звягель, не дождавшись подхода литовцев. Оставшись без добычи, те разорили окрестности Луцка. Разрыв усугубился в 1258/59 гг., когда Даниил по приказу Бурундая принял участие в татарском набеге на Литву. В преддверии этого похода литовцы схватили в Новогрудке Романа Данииловича и убили его. Конфликт длился до 1262 года, когда Василько Романович победил литовцев и склонил Миндовга подписать с ним мир.

Очевидно, что Миндовгу не давала покоя потеря Жемайтии. В 1260 г. в битве при Дурбе жмудь одержала победу над объединенным войском ливонцев, тевтонцев и их союзников. Вдохновленный успехом соплеменников, в 1261 г. Миндовг легко отрекся от христианства (говорят, что даже будучи христианином, он совершал языческие обряды) и заключил союз с Новгородом для борьбы против немцев. В 1262 г. Миндовг организовал поход на Венден, но новгородцы опоздали к моменту выступления, и поход закончился неудачей.

К началу 1260-х годов у Миндовга накопилось изрядно врагов. Одни не могли стерпеть его чрезмерного возвышения, другие не простили перехода в христианство с корыстными целями. Вокруг короля сформировалась оппозиция, которую возглавил племянник Тройнат. К нему примкнул Товтивил и Довмонт Нальшанский, у которого Миндовг отнял жену. Осенью 1263 г. Миндовг пошел в поход на Брянск. Во время него король попал в ловушку, устроенную Довмонтом, и был зарезан вместе с двумя младшими сыновьями.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.Войшелк

Войшелк, сын Миндовга От имени Миндовга вел переговоры и «отвори мир с Данилом» его сын Войшелк, в православии Роман. Для укрепления соглашения одна из дочерей Миндовга была выдана замуж за сына Даниила, холмского князя Шварна. Даниил с королевской щедростью одарил молодоженов, отдал им Дрогичинское княжество. Этим он одновременно гасил также и затянувшийся за эту землю спор между Галиико-Волынской Русью и Великим княжеством Литовским. Миндовг в свою очередь взял себе на службу в Новогрудок второго сына Даниила, Романа.