Гражданская война

Вот выдержка из первой диспозиции о наступлении на Рубцовку: "Четвертый полк с железнодорожным батальоном в 2 часа 20 октября выступает через Ново-Егорьевское, Лебяжье на Веселоярское, где разрушает железную дорогу в ночь на 22 октября. Три батальона 2-го полка, 1-ый и 6-ой полки утром 21 октября выступают на Рубцовку, занимают ее и движутся по направлению к Семипалатинску. Эскадрон первого полка с подрывной командой в ночь на 22 октября делает набег на 35-ый разъезд, разрушает линию и движется на Рубцовку для присоединения к главным силам..." С точки зрения кадрового штабиста подобные диспозиции выглядят примитивно, но они свое назначение вполне оправдали. К вечеру 21 октября партизаны овладели Рубцовкой, они захватили 200 пленных, два пулемета и триста винтовок, много патронов, мануфактуры, медикаментов и другого имущества. Остатки колчаковцев бежали на Семипалатинск, так как 4-ый Семипалатинский полк опоздал и не смог своевременно перекрыть железную дорогу на Веселый Яр. После занятия Рубцовки партизанское командование разработало план наступления на Семипалатинск. Намечалась широкая операция с участием группы полков.

27 октября партизанские  полки овладели станцией Аул,  однако дальнейшее наступление  было приостановлено из-за растянутости  коммуникаций, слабой оперативной  связи и недостатков в дисциплине, организованности, снабжении. Тем временем белые объявили Семипалатинск на осадном положении, провели мобилизацию среди населения. И 29 октября кадровые колчаковские части с помощью кулацких дружин "Святого креста" выбили партизан из Аула и заняли Рубцовку. Началась расправа с попавшими в плен партизанами и сочувствующими. Пьяные, озверевшие казаки ходили по улицам, хватали всех подозрительных и расстреливали. В их руки попали не успевшие скрыться пять мобилизованных солдат, бежавших из белой армии. Казаки среди бела дня учинили над ними расправу: водили по улице и издевались. Находившийся в селе партизан из армии Мамонтова из берданки застрелил двух казаков, и сам тут же был зарублен. Фамилии партизана и этих пяти солдат неизвестны. У стен депо расстреляли попавшего в плен бойца партизанской армии Григория Ларионовича Шаповалова, зверски убили Ивана и Петра Арьяновых, Максима Долгих, Никиту Кузнецова, Тимофея Ливанова и других рубцовчан. Их точное число и фамилии, к сожалалению, не установлены. Ставка Колчака, обеспокоенная быстрым ростом на Алтае партизанского движения, разработало план крупной карательной операции под командованием начальника тыла генерал-лейтенанта Матковского. Общая численность войск, брошенных против партизан, составляла 15 тысяч солдат и офицеров. Наступление началось во второй половине ноября из трех пунктов: Славгорода, Поспелихи и Рубцовки. В Рубцовке стояли три кавалерийских полка "черных гусар" и "голубых улан", получивших свое название по цвету башлыков и мундиров, общей численностью 3-4 тысячи сабель под командованием генерала Евтина. 13 ноября они начали наступление на Солоновку через Ново-Егорьевку и Волчиху. Полки дошли до озерных перешейков и села Лебяжье. Здесь их более суток, используя лесисто-болотистую местность, сдерживал десятый Змеиногорский полк Я.К.Шумского. Однако силы были слишком неравны. Партизаны отступили к деревне Усть-Кормиха и снова навязали сражение. Дальше колчаковцы не пошли. Вероятно, Евтин, получив сообщение о взятии Красной Армией иска и о разгроме полковника Окунева под Солоновкой, 17 ноября прекратил наступление и с остатками войск вернулся в Рубцовку. Под влиянием агитации партизан и успехов приближавшейся Красной Армии, в белой армии началось разложение. Так, 5-ый кадровый полк Семипалатинского гарнизона, посланный на борьбу с партизанами, не дошел до Рубцовки: по дороге солдаты разбежались, часть их пришла в партизанские отряды. 25 ноября казачьи части, несмотря на уговоры Евтина, ушли из Рубцовки. Здесь осталось полторы тысячи мобилизованных крестьян-новобранцев и добровольцев. "Проволочное ограждение станции снято, караул несут мобилизованные местные жители," - сообщил партизанам житель Рубцовки Дикарев. Новобранцы подняли восстание. Под руководством солдата Дербенева они арестовали несколько офицеров, а остальные укрылись в броневике и начали обстреливать восставших. Новобранцы послали делегатов в Ново-Егорьевку, где стояли 10-ый Змеиногорский и 4-ый Семипалатннский полки. Из этих полков был организован Рубцовский боевой участок под командованием Шумского, перед которым стояла задача освобождение Рубцовки и Семипалатинска. Партизаны подоспели вовремя. Без потерь 29 ноября они заняли станцию и село, навсегда освободив Рубцовку от колчаковщины. Бой был коротким. Четырех офицеров, взятых в плен, расстреляли, а остальных вместе с пленными новобранцами отправили в Солоновку.

Партизанам достались  богатые трофеи: 13 пулеметов, 35 возов  патронов, около 40 возов снарядов для  орудий, два орудия и приблизительно тысяча винтовок, два броневика, два состава (один с классными вагонами, другой с теплушками). В этот же день партизанская армия Мамонтова в районе Павлодара соединилась с регулярными войсками Красной Армии.

            К концу 1919 года партизаны и красноармейцы освободили от белогвардейцев города и села Алтая. Люди, уставшие от пятилетней бойни империалистической и гражданской войн, ждали мира. Но мира не было. По сути дела, гражданская война в Алтайской губернии продолжилась не до конца 1919-го, а до осени 1922 года. Только теперь власть, спровоцировавшая ее ошибками и перегибами периода "военного коммунизма", вступила в борьбу с теми, кто ее породил. Как же так случилось, что вчерашние соратники, боровшиеся за народную власть, стали врагами?

       Уже в декабре 1919 года председатель Алтайского губернского революционного комитета Всеволод Аристов издает приказ о сдаче партизанами оружия: "У кого обнаружится оружие после 3-х дней с момента опубликования настоящего приказа, те будут рассматриваться как контрреволюционеры и наказываться вплоть до расстрела". Вчерашние партизаны недовольны. Обстановка неспокойная, за околицами сел, в лесах и горах еще скрываются белогвардейцы - как же можно расстаться с оружием, добытым в боях? На фоне "неблагонадежного" отношения ко вчерашним освободителям в конце 1919 - начале 1920 года происходит расформирование партизанских отрядов, что крайне болезненно воспринимается в алтайских селениях.

           По распоряжениям властей вместо избранных местных Советов организуются военно-революционные комитеты, во главу которых чаще всего назначают незнакомых местному населению людей, "пришлых". Они пришли "на все готовое", не знают местных условий, кадров. В сентябре - декабре 1920 года в губернии подвергнуто арестам 1494 члена местных Советов.

        Алтайские большевики вынуждены из-за острого недостатка специалистов использовать буржуазных спецов в советских учреждениях и армии, что также подливает масла в огонь. Причем нередко их назначают вместо отстраненных героев революции и гражданской войны - командиров партизанских отрядов, председателей сельсоветов. А авторитетных руководителей повстанческих формирований - Ефима Мамонтова, Григория Рогова, Ивана Третьяка, Ивана Новоселова, Михаила Козыря и других под разными предлогами арестовывают. Бывший партизанский главком Ефим Мамонтов в служебной записке на имя председателя Сибревкома отмечает, что "нет ни одного места заключения в Алтайской губернии, где бы не томились бывшие партизаны и их командиры". Он не принимал участия в восстаниях - был направлен на борьбу с Врангелем, где большинство его соратников погибло. По возвращении на Алтай над Мамонтовым устанавливают надзор, пытаются инсценировать контрреволюционный заговор под его руководством.

            Кроме того, новые власти наступают на те же грабли, что и Колчак: объявляют мобилизацию населения, унтер-офицеров и военнослужащих 1889-1890 годов рождения. Мужики, и без того уже навоевавшиеся вволю и намеревавшиеся заняться мирной жизнью, уклоняются от призыва. Против дезертиров вводятся драконовские меры, вплоть до расстрела.

Не дождались крестьяне  и обещанной земли: землеустроительное дело запущено, сколько ни сей хлеб - его силой забирают продотряды. Сельское хозяйство после нескольких лет безвластия, гражданской войны, реквизиций и конфискаций, отсутствия мужских рабочих рук все больше приходит в запустение. А тут еще и всеобщая трудовая повинность, продразверстка, замененная в марте 1921 года продналогом, огосударствление кооперативов, запрет свободной торговли. Инфляция, расстроенные хозяйственные связи, разрушение сложившегося десятилетиями общинного управления - все нагревает атмосферу в алтайском селе.

            Историки советской поры повстанческое движение называли преимущественно кулацким по движущим силам (исследования последних лет показывают, что среди восставших были преимущественно бедняки и середняки), белогвардейско-эсеровским - по политическому руководству (как правило, отрядами повстанцев руководили командиры партизанских отрядов, боровшиеся с белогвардейцами), реставраторским - по целям (однако массовыми были лозунги "Долой коммунистов. Да здравствует Советская власть!"), а главными причинами назывались происки контрреволюции.

В        годы революции политические партии обещали, как правило, одно и то же. В нюансах обещаний основная масса населения не разбиралась. Поддержка большевиков осенью 1917 года на выборах в Учредительное собрание и в Барнаульскую городскую думу была минимальной. Партизанские отряды, сформированные почти исключительно из крестьян, не встали на защиту советской власти летом 1918 года, когда в Алтайской губернии установилась власть белых.

          Но вскоре большевики сумели хорошо организовать пропаганду. Они предлагали прекратить войну, призывали отказываться идти в колчаковскую армию, однако умалчивали, что воевать все же придется, но на их стороне. Партизаны оказались в ловушке: идти к Колчаку поздно - он, исповедующий лозунг "законность и порядок", не миловал колеблющихся и дезертиров, а большевики до поры до времени смотрели сквозь пальцы на вольности, мародерство, массовые репрессии, аполитичность партизан и их командиров. Поэтому многие повстанцы вынуждены были выбирать тех, кто не расстреляет. Тем более что большевики предлагали компромисс: заявление о лояльности приравнивалось к отпущению грехов.

        По подсчетам кемеровского ученого, доктора исторических наук Владимира Шишкина, число мятежников в Сибири, восставших против большевиков, оценивается в 27-35 тысяч человек. Причем значительная часть их была сосредоточена в Алтайской губернии. Насильственная продразверстка, предполагающая прямой товарообмен города и села, была одной из главных, но не единственной причиной возмущения крестьянства.

            По постановлению Совнаркома, подписанному Лениным 20 июля 1920 года, Алтайская губерния должна была сдать 31 миллион пудов хлеба и много другой продукции. Несмотря на репрессии, к весне следующего года удалось изъять только 20 миллионов пудов. Продналог, пришедший весной 1921 года на смену продразверстке, оказался и вовсе непосильным: если в среднем по России он составил 12-15 процентов валового сбора, то на Алтайскую губернию было наложено аж 37 процентов. Регулярные части Красной армии, части особого назначения, комотряды, продотряды (только в них насчитывалось 5-6 тысяч человек), ревтрибуналы жестоко подавляли сопротивление крестьянства.

           В итоге уже к январю 1922 года губком РКП(б) рапортовал о перевыполнении плана по изъятию зерна, масла, яиц, а через две недели еще и выгреб сверх плана почти 90 тысяч пудов хлеба, в том числе и семена. Вот как характеризовал ситуацию на большевистской партийной конференции Горного Алтая докладчик Васильев: "Продналог выкачал все. Многие продавали свое имущество и за хлебом в продналог ехали за 200-300 верст, многие отправлялись на заработки".

       Хроника крестьянских восстаний, до недавнего времени именовавшихся "контрреволюционными бунтами", такова: сначала, в мае 1920 года, вспыхнул мятеж бывшего командира партизанского отряда Причумышья, или Причернского края (от слова "чернь" -тайга с преобладанием пихтача - территория нынешних Заринского и Залесовского районов), Григория Рогова. Затем, в конце июня -начале июля, произошло крупнейшее восстание в Степном Алтае. Мятеж охватил территории на стыке Змеиногорского, Славгородского и Семипалатинского уездов. Затем восстание стремительно распространилось на северном и северо-западном направлениях, охватив Каменский и юго-западную часть Павлодарского уездов. Мятежники сформировали Народную повстанческую армию, имевшую 12 полков. По оценкам штаба 26-й советской дивизии, численность повстанческой армии достигала 18 тысяч человек. Ключевыми фигурами среди руководителей восстания стали бывший комиссар 1-го Алтайского полка партизанской армии Ефима Мамонтова Филипп Плотников, бедняк из Боровской волости (ныне Ал ейский район) и уроженец Павлодарского уезда есаул Дмитрий Шишкин.

            Восстание в Степном Алтае близилось к подавлению, когда в Западной Сибири вспыхнуло еще два крупных мятежа. Сначала в первых числах июля восстало население нескольких волостей Новониколаевского уезда Томской губернии с примыкавшими к ним волостями Каменского и Барнаульского уездов Алтая, вслед за ним в середине июля - в районе Бухтармы (в ту пору входившей в состав Змеиногорского уезда Алтайской губернии). Численность отрядов Народной армии Колыванского (по названию города Колывань Новосибирской области) и Бухтарминского восстания -около 5-6 тысяч человек.

            В начале 1921 года произошло Ишимско-Петропавловское восстание (территория нынешних Тюменской и Омской областей), составной частью которого на Алтае стало Сорокинское (ныне входит в черту города Заринска) восстание, начавшееся 19 января. Оно вновь охватило значительную территорию Причумышья, и возглавил его сподвижник Григория Рогова анархист Иван Новоселов. В мятеже участвовало около пяти тысяч крестьян. Повстанцам на первом этапе удалось разоружить кавалерийский красноармейский полк, но уже к концу января они были разгромлены регулярными войсками.

               Мятежи переместились в горы. В июне 1921 года в Горном Алтае вспыхнуло восстание, получившее название "кайгородовщина". Начал его Федос Тырышкин - председатель Бело-ануйского сельсовета, бывший красный партизан. Он занял Усть-Кан, двинулся по Чуйскому тракту, где к нему присоединился отряд Тужлея Ташкинова. К осени в горном крае насчитывалось свыше десятка повстанческих отрядов до трех тысяч человек численностью. "Было время, - вспоминал позднее секретарь Ойротского (Горно-Алтайского) укома РКП(б) Леонид Папардэ, - когда из всего уезда оставалось свободными от банд не более шести волостей" (из 25).

          Подавление мятежей было очень жестоким. Документы свидетельствуют, что, например, 13 июля 1920 года в бою за село Волчиха красноармейцы имели одного убитого и 12 раненых, а повстанцы - около 900. Последних зарубили бойцы 1-го кавалерийского дивизиона 87-й бригады ВОХР. А красноармейцы 226-го Петроградского полка 26-й дивизии за 13-17 июля 1920 года только в пяти селах Славгородского уезда убили около 1600 мятежников.

          На подавление крестьянских восстаний в Алтайской губернии, как правило, бросали значительные силы Красной армии, части особого назначения (ЧОН). Например, против повстанцев Степного Алтая выступили три полка 26-й стрелковой дивизии, четыре бригады, курсанты военной школы, коммунистические отряды. Общее командование ими было поручено начальнику 26-й дивизии Яну Гайлиту. Боевые операции на территории губернии (за исключением Горного Алтая) длились чаще всего около недели: вооруженным до зубов войскам противостояли повстанческие соединения, имеющие, как правило, лишь дробовики, вилы да самодельные пики.