Гражданская война в России и иностранная интервенция

Что можно сказать о  таких оценках? Безусловно, явно упрощенными  выглядят рассуждения о простой  «удаче», выпавшей на долю красных, или  о том, что им удалось «тактически  переиграть» белых при полной пассивности и безразличии (индифферентности) народных масс. Также, думается, не следует  абсолютизировать роль красного террора, всячески преуменьшая при этом масштабы террора белого: кровь невинных людей  обильно лилась по обе стороны  фронта. Ближе к истине те историки, которые обращают внимание на гораздо  меньшую, по сравнению с политикой  большевиков, популярность политики белых  вождей.

 Если взглянуть с  этой точки зрения на драматические  события, потрясавшие Россию в  1918–1920 гг., вывод напрашивается сам  собой: ключевой внутренней причиной  победы большевиков стало то, что они в конечном счете  получили поддержку преобладающей  части населения России – мелкого  и среднего крестьянства, а также  трудящихся национальных окраин.

 Последних привлекала  национальная политика советской  власти с ее официально провозглашенным  принципом «само­определения наций  вплоть до отделения и образования  самостоятельных государств». На  этом фоне белый лозунг «единой  и неделимой России» воспринимался  народами распавшейся Российской  империи как сугубо великодержавный  и вызывал их активный протест.

 Что касается трудового  крестьянства России, то оно, выступив  против большевиков в конце  весны и летом 1918–г., вскоре  столкнулось с совершенно неприемлемой  для себя аграрной политикой  белых правительств: все они пытались, как справедливо заметил кадетский  лидер и историк П.Н. Милюков, «перерешить земельный вопрос в интересах помещичьего класса».

 Оказавшись на своеобразном  историческом перепутье, крестьянские  массы после колебаний предпочли  из двух зол (продразверстки  и запрещения свободы торговли  – со стороны советской власти  и фактической реставрации помещичьего  землевладения–со стороны белых)  выбрать меньшее.

 К этому выбору крестьян, да и остальные слои трудящиеся  подталкивали действия белых  вождей не только в аграрной  сфере, но и по всем остальным,  выражаясь словами А.И. Деникина, «коренным государственным вопросам».  Ни в официальных документах, ни тем более на практике  они были не в состоянии  утаить свои реставраторские  цели, скрыть унизительную для  национального самосознания зависимость  от корыстных иноземных пришельцев. Этим и объяснялась главная  причина провала белого движения, которое вызвало противодействие  народных масс.

 К весне 1919 г., т.е.  к моменту решающих событий  на фронтах гражданской войны,  в деревне уже преобладали  просоветские настроения, что, однако, не исключало существования там  и немалого числа активных  противников советской власти  – участников повстанческого, так  называемого «зеленого» движения. Крупнейшим его проявлением было  крестьянское движение на Украине  под руководством анархиста Нестора  Махно.

Чутко уловив назревавший  в деревне политический перелом, большевики на своем VIII съезде (март 1919 г.) изменили крестьянскую политику: перешли  от «нейтрализации» середняка, которая  на практике сплошь и рядом выливалась в откровенное насилие, к поиску союза с ним. Замирение с трудовым крестьянством давало советской  власти ряд стратегических преимуществ. Она смогла:

 — развернуть самую  многочисленную, крестьянскую в  своей преобладающей части армию.  Несмотря на массовое дезертирство, советские Вооруженные Силы отличались  большей стойкостью и дисциплинированностью  по сравнению с белыми армиями,  где дезертирство рядового состава  из рабочих и крестьян было  еще масштабнее;

 — организовать, опираясь  на сеть подпольных большевистских  комитетов, партизанское движение  в тылу противника, что резко  ослабляло боеспособность белых  армий;

 — обеспечить прочность  своего собственного тыла. Это  достигалось за счет не только  жестких мер по поддержанию  «революционного порядка», но и  отсутствия массового сопротивления  рабочих и крестьян действиям  советской власти.

Внешние факторы победы.

 Под влиянием идей  и опыта Октября быстро нарастало  революционное движение в капиталистических  странах. Вслед за провозглашением  в январе 1919 г. Бременской советской  республики возникли Баварская,  Венгерская и Словацкая советские  республики. Весной 1919 г. премьер-министр  Великобритании Д.Ллойд Джордж  в секретном меморандуме с  тревогой признавал: «Народные  массы Европы, от края до края, подвергают сомнению весь существующий  порядок, все нынешнее политическое, социальное и экономическое устройство».

В стремлении воспользоваться  накаленной ситуацией в зарубежных странах и раздуть «мировой пожар» пролетарской революции большевики учреждают III (Коммунистический) Интернационал. Его I конгресс состоялся в Москве в марте 1919 г. и объединил более  тридцати партий и групп коммунистического  толка, возникших к тому времени  в Европе, Азии и Америке.

 Коминтерн дал две  установки «мировому пролетариату»:  стратегическую – «завоевание  политической власти» в своих  странах, и ближайшую – оказание  давления на буржуазные правительства,  в том числе «революционными  средствами», чтобы те прекратили  интервенцию против Советской  России.

 Правящим кругам удалось  подавить революционные очаги  в Западной Европе и тем  самым сорвать надежды Москвы  на мировую революцию, на захват  государственной власти рабочими  развитых стран. Но они были  не в состоянии помешать косвенной  поддержке большевизма. Она выражалась  в массовых выступлениях трудящихся  зарубежных стран против интервенции  под лозунгом «Руки прочь от  Советской России!». Последняя  тогда вполне искренне рассматривалась  ими как «общая родина социализма»,  как страна, открывшая новую, более  справедливую для простых людей  эру мировой истории. Международная  солидарность с русской революцией  стала первым важным фактором, подорвавшим единство действий  держав Антанты, ослабившим силу  их военного натиска на большевизм.

 Вторым фактором явились  глубокие противоречия между  самими правящими кругами иностранных  государств по «русскому вопросу».

 В Финляндии, Латвии, Литве, Эстонии с большой настороженностью  относились к одному из основополагающих  постулатов белого дела – лозунгу  «единой и неделимой России».  Правительства этих стран, опасаясь  победы белогвардейцев и возрождения  великодержавной царистской политики, не спешили оказывать им поддержку.  «Они,– говорил В.И. Ленин,–  не смели прямо отказать: они  – в зависимости от Антанты... Они выжидали, оттягивали, писали  ноты, посылали делегации, устраивали  комиссии, сидели на конференциях  и просидели до тех пор, пока  Юденич, Колчак и Деникин оказались  раздавленными».

Державы Антанты долго  и безуспешно пытались снять это  противоречие между белым лагерем  и буржуазией Прибалтийских республик. Еще меньше они были способны ослабить острейшие разногласия в своих  собственных рядах, погасить междоусобицу, разгоравшуюся всякий раз, когда  дело доходило до практических попыток  установить контроль над рынком и  природными богатствами России, определения  перспектив ее дальнейшего существования.

 Эти и немало других  противоречий сталкивали интересы  союзных держав, подрывали единство  их действий против Советской  России.

 Надо отдать должное  и советской дипломатии: она, в  свою очередь, старалась обратить  эти противоречия в пользу  Москвы и умело разжигала их.

 Большевистское правительство  многократно предлагало державам  Антанты урегулировать отношения  на основе признания взаимного  суверенитета и невмешательства.  Не смущаясь холодным отказом,  оно с демонстративным энтузиазмом  встречало любые, даже самые  робкие и диктуемые очевидными  тактическими соображениями инициативы  западных столиц в этом направлении.  В их числе предложение президента  США Т.В. Вильсона всем правительствам  России провести в феврале  1919 г. на Принцевых островах  в Мраморном море конференцию  для достижения «какого-либо со­глашения  или перемирия» (январь 1919 г.). Эти  инициативы срывались одна за  другой отнюдь не по вине  Москвы, что справедливо создавало  ей в международном общественном  мнении миротворческий образ.

 Наталкиваясь на глухую  стену отчуждения и внешнеполитической  изоляции, возведенную Антантой  вокруг России, советская дипломатия  быстро нащупала там уязвимое  место – нейтральные страны  Северной Европы. Уже в 1918 г.  РСФСР заключила свыше 20 крупных  сделок со Швецией, вела обширную  торговлю с Данией. Взаимовыгодное  сотрудничество с ними развивалось и в дальнейшем, привлекая завистливое внимание других европейских государств.

 В центре дипломатических  усилий Москвы неизменно находились  молодые буржуазные республики  Прибалтики. В конце концов, их  удалось вывести из-под прямого  влияния Антанты и тем самым  прорвать кольцо внешнеполитической  изоляции новой России. В августе  – сентябре 1919 г. большевистское  правительство изъявило готовность  признать независимость этих  государств, а вскоре подписало  с ними мирные договоры: в феврале  1920 г. – с Эстонией, в июле 1920 г.– с Литвой, в августе 1920 г.–  с Латвией, в октябре 1920 г.–  с Финляндией.

 В силу отмеченных  выше факторов могущественный  антантовский блок так и не  смог организовать общий поход  всех активных антисоветских  сил против России, и на каждом  отдельном этапе выступала только  их часть. Эти силы были достаточно  весомы, чтобы создавать серьезные,  подчас смертельно опасные угрозы  для большевистской власти, но  оказывались слишком слабы, чтобы  довести борьбу до победного  конца.

7. Итоги.

 Для России гражданская  война и интервенция обернулись  величайшей трагедией. Ущерб,  нанесенный народному хозяйству,  превысил 50 млрд золотых рублей. Промышленное производство сократилось  в 1920 г. по сравнению с 1913 г. в семь раз, сельскохозяйственное–на  38%. Почти вдвое уменьшилась численность  рабочего класса. Часть пролетариев  погибла на фронтах, часть осела  в различных государственно-бюрократических  структурах или вернулась в  деревню. Многие из оставшихся  возле погашенных заводских котлов (1,5 млн. в 1920 г. и 1 млн. в  1921 г.) переживали состояние, известное  как «деклассированно пролетариата»:  перебивались случайными занятиями.  Рабочих все глубже охватывало  разочарование. Их «революционное  классовое сознание», к которому  не без успеха взывала с 1917 г. компартия, явно притупилось. И это в условиях, когда в деревне в результате аграрной революции значительно увеличился слой мелких собственников. Крестьянство «осереднячилось», в нем сгладилось резкое выделение в сторону кулака (около 3%) и в сторону беспо­севщика–сельского батрачества и бедноты (около 35%). В боях, а также от голода, болезней, белого и красного террора погибло 8 млн. человек. Около 2 млн. человек – почти вся политическая, финансово-промышленная, в меньшей степени научно-художественная элита дореволюционной России – были вынуждены эмигрировать. Под воздействием небывалой жестокости братоубийственной войны деформировалось общественное сознание. В нем удивительным образом уживались вера в светлые идеалы и во всемогущество насилия, революционный романтизм и пренебрежение человеческой жизнью.

 Большевизм победил,  сохранив государственность и  суверенитет России. Однако поддержка,  полученная им со стороны непролетарских  слоев населения и определенной  части рабочего класса, носила  ограниченный, условный характер (выбор  из двух зол меньшего), что предвещало  новые великие потрясения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 8.Список использованной литературы:

1. Волобуев О. В.Россия  и мир. ХХ век: Учебное пособие/О.  В. Волобуев, В. А. Клоков, М.  В. Пономарёв, В. А. Рогожкин. – 2-е изд., стереотип. – М.: Дрофа;  Издательско-образовательный центр  «Веди-принт», 2003. – 253 с.: ил., карт. + 32 л. цв. вкл.

2. Зуев М. Н.История  России с древности до наших  дней: Учебное пособие для старшеклассников  и поступающих в вузы. – М.: Издательский дом «ОНИКС 21 век»,2003. – 928 с.

3. Левандовский А. А.Россия  в ХХ веке: Учеб. для 10-11 кл. общеобразоват.  учреждений/А.А. Левандовский, Ю.А.  Щетинов.– 5-е изд.– М: Просвещение, 2001.– 368 с., 16 л. ил., карт.: ил.

4. Новейшая история Отечества.  ХХ век: Учеб. для студентов  вузов: В 2 т. – Т.1/Под ред.  А.Ф.Киселева, Э.М.Щагина – М.: Гуманит.  изд. центр ВЛАДОС,1998. – 496 с.