Грузино-абхазский конфликт

России не сразу, а лишь постепенно, удалось продвинуться в создании надлежащей дипломатической инфраструктуры по урегулированию конфликта. Переговоры о прекращении огня взяло на себя министерство обороны, но с началом войны в Чечне и назначением Евгения Примакова министром иностранных дел ведущая роль была закреплена за МИД. Однако между военными и политическими элементами российского миротворчества по-прежнему сохраняется разрыв. Командованию КСПМ приходится самостоятельно принимать решения политического характера, а для снятия напряженности на местах применяется практика еженедельных консультаций командования с противоборствующими сторонами и сотрудниками МООННГ в зоне безопасности. Однако, внося определенный политический вклад в процесс урегулирования, командование КСПМ обладает лишь ограниченным влиянием. И хотя Шеварднадзе высказывался в пользу учреждения главы миссии СНГ, МИД России так и не внес в повестку дня назначение в зону конфликта официального политического лица высокого ранга.

Для миротворческого процесса была характерна недостаточная четкость в выработке российской политики. В апреле 1998 г. Министерство по делам сотрудничества со странами СНГ, для которого проблемы Закавказья входили в число приоритетных, было упразднено ввиду своей неэффективности. Нет ясного распределения обязанностей между другими ведомствами, несмотря на решение передать функции координации МИДу, который продолжает играть центральную роль в разработке и реализации политики в отношении конфликта. Однако взаимодействие с центральными исполнительными властями не всегда скоординировано. На саммите СНГ в октябре 1997 г., например, президент Ельцин поддержал поправку, внесенную Шеварднадзе, в соответствии с которой экономическое восстановление региона и нормализация пограничного и таможенного режима будет отложена до завершения возвращения беженцев. Ранее МИД категорически выступал против этого.[8, 180]

Хотя Государственная Дума непосредственно  не вовлечена в процесс выработки  политических решений в сфере  установления и поддержания мира, она все же оказывает влияние  на российскую политику в регионе, на которой отражалось преобладание коммунистов в Думе. Ее симпатии принадлежат абхазам, о чем свидетельствует ряд выраженных позиций - от поддержки вступления Абхазии в состав Российской Федерации до нормализации границы и таможенной ситуации на российской границе с Абхазией. Наряду с сочувствием Абхазии, проявляемым со стороны Северного Кавказа, это задает определенные ограничения для российской политики в регионе.

Исходя из понимания, что наилучшим  образом добиться выработки договоренностей противоборствующих сторон можно путем встреч между ними на высшем уровне, были предприняты попытки способствовать их организации. Подобная встреча между Шеварднадзе и Ардзинбой, ставшая возможной благодаря интенсивной челночной дипломатии российского министра иностранных дел Евгения Примакова, состоялась в Тбилиси в августе 1997 г. Хотя это способствовало переводу переговорного процесса на новый этап и развитию женевского процесса под эгидой ООН, в ходе которого стороны могли встречаться более регулярно, чем прежде, встреча не могла изменить базовые параметры и ключевые проблемы переговоров. После майских боев 1998 г. российские посредники снова приложили усилия для налаживания встречи между Шеварднадзе и Ардзинбой - четвертой с сентября 1992 г. Но этой встречи не произошло, а ее ожидание лишь привело к росту нереалистичных ожиданий, несмотря то, что на предыдущих встречах лидеров им так и не удалось совершить прорывов в преодолении взаимных разногласий основополагающего характера.[2, 173]

Не является открытием то, что постсоветское пространство находится в сфере интересов США. Если, до конца 90-х годов прошлого века, США не форсировали события связанные с урегулированием конфликта, то в последние годы они уделяют конфликтам все более пристальное внимание. По всей вероятности это можно связать с тем, что до периода начала правления Путина, Вашингтон не сомневался в том, что они сумеют стать единоличными лидерами в некогда двуполярном мире. Появление новой реальной силы, очертание и формирование ростков многополярности, а также категорическое желание взять под свой контроль все энергоресурсы, послужили очередным импульсом в активизации США в данном направлении и не только.

  США пытаются сосредоточить на себе все решения связанные с урегулированием конфликтов на пространстве СНГ, в том числе конфликт между Грузией и Абхазией. Для Белого дома все предельно ясно. Нет сомнений в том, что США пытаются лишить Россию влияния в традиционной зоне российских интересов, оттеснить Москву от урегулирования постсоветских конфликтов. Принимая активное участие в разрешении конфликтов, Вашингтон, тем самым реализует свои амбициозные планы в контроле не только над территориями бывшего Союза, но и в непосредственном осуществлении различных энергопроектов. Существенным образом США стремятся влиять на урегулирование конфликта между Грузией и Абхазией, пытаясь перехватить миротворческую инициативу у России, как это было сделано в разрешении конфликта между Нагорным Карабахом и Азербайджаном.

В настоящее время грузино-абхазский конфликт переживает стадию перерастания его в проблему совершенно иного уровня. Создается новый расклад сил на Кавказе. С начала XXI века все более четко определяются интересы США в регионе. Известный американский политолог Ариэль Коэн довольно четко выразил американские подходы к урегулированию конфликтов на Кавказе. Их определяют, прежде всего, заинтересованность в энергоресурсах каспийского бассейна, желание изолировать Закавказье от влияния России, поддержание интересов основных своих партнеров - Турции и Израиля. В этом контексте рассматриваются и стратегические интересы США, направленные на обеспечение гарантий независимости и территориальной целостности Грузии, Азербайджана и Армении. Коэн считает, что необходимо дать понять Москве, что дальнейшая поддержка сепаратизма будет означать конец американской помощи.

Профессор из Иллинойса Роберт Брюс Уэар считает, что Грузия может стать  стратегически важным сторожевым постом США не только вследствие ее близости к "горячим точкам" на Ближнем  Востоке и Средней Азии, но также потому, что она являлась бы ключевым звеном в цепи американских баз, которые сегодня охватывают Россию. Кроме того, американские войска оказались бы там, откуда может обеспечиваться охрана проходящего через Грузию важного маршрута транспортировки на западные рынки нефти из месторождений Каспия. В сочетании с новыми возможностями альтернативного маршрута через Афганистан и Пакистан это могло бы помочь в выдавливании из конкуренции за каспийскую нефть нынешних соперников - России и Китая.[2, 79]

Наличие же американских военных баз вблизи от Каспийского моря не может не рассматриваться и в качестве попытки усилить позиции США в выборе путей транспортировки каспийской нефти. По словам Примакова Е.М., в этом плане немалое значение имеет обозначившееся под флагом борьбы с терроризмом американское присутствие и в Грузии, ведь судя по всему, администрация Буша стремится укрепить стремление некоторых американских крупных нефтяных компаний протянуть нефтепровод через Иран и лоббирует дорогостоящий (по различным оценкам, от 2,5 до 4 млрд. долларов), но стратегически выгодный для США нефтепровод, способный перекачивать до 1 млн. баррелей в день из Баку через Грузию в турецкий порт на Средиземном море Джейхан.

Грузино-абхазский конфликт оказывает сильное влияние на проблематику транспортировки нефти, вовлекая в свою орбиту стратегические интересы России и Запада. Каждая из сторон стремится с помощью использования определенных рычагов давления достичь собственных интересов. Таким образом, дискуссии вокруг трубопроводов затрагивают не только проблему транспортировки нефти и газа, но и всю стратегию экономического развития, принятого грузинским правительством, а также взаимосвязь между интересами стран Центральной Азии и Кавказа, с одной стороны, и основных экономических игроков, действующих на мировом рынке, - с другой. Да и сами государства постсоветского пространства стремятся побыстрее изжить былую их зависимость от России, создать собственное объединение, способствующее их дальнейшему экономическому процветанию и расширение международной активности.[3, 159]

3.2 Программа урегулирования конфликта.

В ходе урегулирования конфликта в  Абхазии крайне важно учесть интересы обеих заинтересованных сторон, а  именно: предоставить народу Абхазии  возможность реализовать свое неотъемлемое право на самоопределение при соблюдении территориальной целостности Грузии в пределах ее международно признанных границ.

 Для полиэтнической Грузии  модель федеративного устройства является наиболее подходящей. При этом правительство Грузии в целях сохранения самобытности каждой общины многонационального населения Абхазии и содействия развитию ее экономики, должно делегировать властям последней необходимый для этого объем политических и административных полномочий, безусловно, больший, чем был в доконфликтный период.

В условиях неурегулированности конфликта  жизненно важное значение приобретает вопрос о физической безопасности населения проживающего в зоне конфликта. Вполне понятно, что до тех пор, пока между Грузией и Абхазией не будет подписано соглашение о мерах по не возобновлению военных действий, гарантом которого будут выступать ООН, Россия либо другие страны или организации, обеспечение безопасности стоит на первом месте.

Одной из основных проблем является проблема беженцев. Интеграция в грузинское общество тех беженцев, которые к этому готовы и лоббирование интересов тех, кто намерен вернуться в Абхазию. Построение прававого государства с демократическими институтами в Грузии и Абхазии, с сильным гражданским обществом, которые станут необходимыми условиями для равноправия и полноценного существования этнических грузин в Абхазии, или абхазского народа в Грузии.

Внутриполитическая стабильность и оздоровление экономики (особенно борьба с коррупцией) является важным условием для реализации крупных международных проектов.

«Открытие» Абхазии для внешнего мира. Сближению и трансформации  конфликта конфликта поможет  создание таких механизмов экономических  взаимоотношений, которые способствовали бы совместным экономическим проектам грузинских и абхазских государственных и частных предприятий.

Создание совместного грузино-абхазского транспортного концерна, который  будет монопольно контролировать железнодорожные, авиационные, автомобильные перевозки  грузов и пассажиров, следующих из зарубежных стран и в зарубежные страны по территории Абхазии и Грузии. Финансированием данного проекта может заинтересоваться какая-либо международная организация. Если проект будет воплощен в жизнь, на его основе можно будет создать и другие подобные совместные экономические проекты.

Легализация деятельности абхазских  экономических структур – частных, государственных, смешанных - на территории Грузии, то есть абхазские экономические субъекты, которые зарегистрированы в Сухуми, смогут иметь свободные экономические отношения и работать на территории Грузии. Это поможет способствовать тому, чтобы грузинское государство начало переговоры со странами СНГ, Турцией, Болгарией о легализации деятельности абхазских экономических структур и на их территориях.

Открытие информационного пространства Абхазии. Использование новейших информационных технологий, те интернет и его возможности. Создание веб-сайтов, дискуссионных интернет клубов, способствовало бы сближению, получению информации о друг друге. Есть прямые контакты, но полной информации о друг друге стороны не имеют. Поэтому открытие агентств, газет с общими или совместными редакциями, или сотрудничество двух газет было полезным.

Особое внимание нужно уделить  независимым теле-, радиопрограммам. Если удастся создать независимый канал или свободные передачи, это послужило бы трансформации конфликта и сближению народов. Главное получать информацию, узнавать как оценивают ситуацию разные слои общества. Все эти подходы и многие другие, будут способствовать созданию общего информационного, коммуникационного и в какой-то степени экономического.

Заключение.

К сожалению, мировое сообщество не выработало действенного механизма  разрешения конфликтов, связанных с  этническими, территориальными, политическими  и правовыми противоречиями. Противоречивость основных принципов международного права, права наций и народов на самоопределение и территориальная целостность государства, двойные стандарты в разрешении подобных конфликтов, в угоду геополитическим устремлениям ведущих стран, осложняют процесс урегулирования подобных конфликтов.

Усилия ООН, ОБСЕ и Российской Федерации  на протяжении 10 лет привели к  отказу сторон от применения силы в  разрешении конфликта, переводу противостояния в рамки переговорного процесса. Обе стороны и грузинская и абхазская, неоднократно заявляли о понимании недопущения применения силы, закрепляя это в совместно подписанных документах. Но, непримиримость сторон в вопросе статуса Абхазии и эскалация напряженности со стороны Грузии (майские события 1998г в Гальском районе и совместный рейд банды Гелаева и грузинских силовиков в 2001г в Кодорское ущелье Абхазии) ставит под угрозу срыв мирного переговорного процесса.

Анализ грузино - абхазского конфликта  показывает, что эту проблему нельзя решить без учета ее исторических, этнических, демографических, территориальных и правовых аспектов, без исправления ранее допущенных правовых ошибок. Весь ход историко-политических событий позволяет сделать следующие выводы:

Существенно, что лидеры абхазии неоднократно выказывали желание, во-первых, сохранить многоэтничный состав населения республики, а во-вторых, быть частью более крупной федерации. По сути Абхазия никогда не стремилась к полной независимости, абхазы хотели лишь одного-чтобы уважались их права как особого народа со своим особым языком и культурой. Абхазские интеллектуалы давно задумывались о далеком прошлом своего народа и пытались наделить его великой историей. Особую потребность в этом они испытывали на рубеже 19-х 20-х веков когда Абхазия потеряла свое имя, ее этнический состав быстро менялся далеко не пользу абхазов, и абхазские просветители стремились всеми силами сдержать процесс эрозии абхазской культуры и привить абхазам национальное самосознание.

Грузино-абхазский конфликт оказывает сильное влияние на проблематику транспортировки нефти, вовлекая в свою орбиту стратегические интересы России и Запада. Каждая из сторон стремится с помощью использования определенных рычагов давления достичь собственных интересов. Таким образом, дискуссии вокруг трубопроводов затрагивают не только проблему транспортировки нефти и газа, но и всю стратегию экономического развития, принятого грузинским правительством, а также взаимосвязь между интересами стран Центральной Азии и Кавказа, с одной стороны, и основных экономических игроков, действующих на мировом рынке, - с другой. Да и сами государства постсоветского пространства стремятся побыстрее изжить былую их зависимость от России, создать собственное объединение, способствующее их дальнейшему экономическому процветанию и расширение международной активности.