Декабристы их место и роль в Российской истории

Введение

Первые русские  революционеры — декабристы —  были борцами против крепостного  права и самодержавия.

Во имя этой цели они выступили с оружием  в руках 14 декабря 1825 г.— в Петербурге, тогдашней столице Российской империи, на Сенатской площади, где высится памятник Петру I. По месяцу восстания — декабрю — они и называются декабристами.

Многое удивительно  и своеобразно в этом революционном  движении. Молодые дворяне — декабристы — сами принадлежали к привилегированному дворянскому сословию, опоре царизма. Они сами имели право владеть крепостными крестьянами, жить в своих дворянских имениях, ничего не делая, на доходы от дарового крестьянского труда, от барщины и оброка. Но они поднялись на борьбу с крепостным правом, считая его постыдным. Дворяне были опорой царизма — они занимали все руководящие места в царской администрации и в армии, могли рассчитывать на высшие должности. Но они хотели уничтожить царизм, самодержавие и свои привилегии.

Смена феодального  строя буржуазным явилась важным этапом в истории человечества.      Революционное разрушение отжившего феодального строя и установление новой системы буржуазно-демократических отношений были повсюду в то время основными задачами революционных движений. В России также назрела необходимость ликвидации старого, отжившего феодально-крепостного строя. Движение декабристов и было первым проявлением этой назревшей борьбы.

Таким образом, восстание декабристов не стоит  особняком в мировом историческом процессе — оно имеет в нем  свое определенное место. Выступление декабристов является одним из слагаемых во всемирно-историческом процессе революционной борьбы против обветшалого феодально-крепостного строя.

Тайные общества. Декабристы

Отечественная война и следовавшая за ней  война за освобождение Европы создали  в русском обществе и в русской армии высокий патриотический подъем, а долговременное пребывание за границей ознакомило интеллигентные круги русского офицерства с идейными течениями, социальными отношениями и политическими учреждениями разных европейских стран. В тогдашней Европе существовало два типа организаций, ставивших себе освободительные цели немецкое национально-патриотическое общество, подготовлявшее восстание против Наполеона в Германии, и политические конспиративные организации (типа итальянских «карбонариев»), подготовлявшие политические перевороты с целью введения либеральных конституций. Оба эти типа организаций нашли потом свое отражение в кругах будущих русских декабристов.

В передовых  кругах офицерства, вернувшегося после  войны за освобождение Европы в страну «аракчеевщины» и крепостного права, в 1816—1817 гг образовалось общество под названием Союз спасения, или верных и истинных сынов отечества. Среди членов Союза возникли споры по вопросам о характере организации, и в 1818 г. Союз спасения был переименован в Союз благоденствия, который ставил своей целью «распространение между соотечественниками истинных правил нравственности и просвещения, споспешествовать правительству к возведению России на степень величия и благоденствия, к коей она своим Творцом предназначена». Союз охватывал довольно широкий круг петербургского офицерства  (число его членов доходило до 200 человек); члены Союза стремились, с одной стороны, к политическим и социальным реформам, с другой, занимались просветительной и благотворительной деятельностью и отличались гуманным обращением с подчиненными солдатами. Союз существовал почти открыто, но после событий 1820 года он был объявлен закрытым (1821 г.). Вместо Союза благоденствия в 1821—1822 гг образовались два тайных союза или общества, носившие уже прямо революционный характер.

Во главе Северного  общества в Петербурге стояли братья Муравьевы, князь С П. Трубецкой, Н. И. Тургенев, князь Е. П. Оболенский, поэт Рылеев. Южное общество образовалось в Тульчине, где была главная квартира второй армии, расположенной в Киевской и Подольской губерниях; отделения его были в Каменке и в Василькове. Во главе Южного общества стоял наиболее выдающийся среди членов организации, талантливый, образованный, энергичный и честолюбивый полковник Пестель, защищавший крайнюю революционную тактику, вплоть до цареубийства и даже истребления всей императорской фамилии; наиболее активными членами Южного общества были генерал князь С Г Волконский, Юшновский, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин.

Кроме Южного и Северного обществ, в это время возникло еще Общество соединенных славян, ставившее своей целью установить федеративную республику всех славянских народов. Политической программой Северного общества была конституционная монархия, с федеративным устройством наподобие Северо-Американских Соединенных Штатов.

Политическая  программа Пестеля носила название «Русская Правда», или «Наказ Временному Верховному Правлению». Пестель был  республиканцем и, по его словам, «ни  в чем не видел большего благоденствия  и высшего блаженства для России, как в республиканском правлении». Однако в своей программе он начисто отвергает федеративный принцип: его республика носит якобинский характер — его план предполагает сильную центральную власть и совершенно однородное устройство всех частей государства, которые должны быть нивелированы не только в административно-политическом, но даже в культурном отношении. Крепостное рабство как состояние, «противное человечеству, противное законам естественным, противное святой вере христианской», должно быть немедленно уничтожено «Временным Верховным Правлением». Земли в каждой волости должны быть разделены на две половины, из коих одну надлежит «отдать под названием общественной земли в собственность волостному обществу», а другая половина остается в собственности казны или частных лиц.

В конце 1825 г. членам тайных обществ, неожиданно для них  самих, представился случай для попытки  совершения государственного переворота, когда после смерти Александра I в России наступило короткое междуцарствие. Александр умер 19 ноября 1825 г. в Таганроге. Наследником престола был его брат Константин, но последний еще в 1822 г. отказался от наследования престола, уступив его следующему брату, Николаю. В 1823 г. Александр изготовил манифест об отречении Константина и назначил Николая наследником, но не обнародовал его. Известие о смерти Александра было получено в Петербурге 27 ноября. Николай не нашел возможным воспользоваться  неопубликованным манифестом; он присягнул сам и привел войска к присяге императору Константину, о чем и послал последнему донесение в Варшаву; Константин дважды подтвердил свое отречение, и в этих переговорах прошло около двух недель.

Офицеры-заговорщики  решили использовать создавшееся положение  для агитации среди солдат против воцарения, Николая. Присяга Николаю была назначена на (4 декабря; большинство петербургского гарнизона присягнуло безропотно, но некоторые части отказались от присяги  и вышли с оружием на Сенатскую площадь. Заговорщики имели в виду принудить Сенат опубликовать манифест к народу об «уничтожении бывшего правления» и о введении ряда важнейших реформ, как-то: отмена крепостного права, «уравнение прав всех сословий», свобода печати («свободное тиснение и потому уничтожение цензуры»), «свободное отправление богослужения всем верам», гласный суд с участием присяжных, учреждение выборных «волостных, уездных, губернских и областных правлений», уничтожение военных поселений, сокращение срока военной службы, и, наконец, созыв Великого собора (т. е. учредительного собрания) для решения вопроса о форме правления. «Диктатором» революционных сил был избран князь Трубецкой, но он потерял веру в успех восстания и 14 декабря не явился на Сенатскую площадь, чем сразу внес растерянность и замешательство в ряды восставших. Николай, со своей стороны, долго не решался приступить к военным действиям против мятежников; собрав присягнувшие ему войска, он посылал к восставшим с увещаниями покориться одного за другим — петербургского военного генерал-губернатора Милорадовича (одного из героев 1812 года), митрополита Серафима, великого князя Михаила Павловича; все увещания остались безуспешными, а генерал Милорадович был убит выстрелом одного из заговорщиков; тогда Николай послал в атаку конную гвардию, но атака была отбита; наконец, Николай приказал выдвинуть пушки и открыть огонь картечью, и восставшие быстро рассеялись, понеся большие потери. Члены Южного общества (в Киевской губернии) подняли на восстание Черниговский пехотный полк, но оно было скоро подавлено (в начале января 1826 г.).

В течение б месяцев производилось следствие о «декабристах», в котором Николай сам принимал ближайшее участие.

Суду было предано 120 человек — большинство гвардейских  офицеров; из них было приговорено  к смертной казни 36 человек, но царь утвердил смертный приговор только в отношении пяти главных заговорщиков: Пестель, Рылеев, Каховский, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин; остальные офицеры, участники мятежа, были сосланы в Сибирь, в каторжные работы или на поселение, солдаты отправлены в действующую Кавказскую армию.

Место и роль декабристов в истории России

В 1825 году Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно  дворянами.

Декабристы не только выдвинули лозунги борьбы с самодержавием и крепостным строем, но впервые в истории революционного движения в России организовали открытое выступление во имя этих требований,

Таким образом, восстание декабристов имело  большое значение в истории революционного движения в России. Это было первое открытое выступление против самодержавия с оружием в руках. До этого времени в России происходили лишь стихийные крестьянские волнения. 

Между стихийными крестьянскими восстаниями Разина и Пугачева и выступлением декабристов  легла целая  полоса мировой истории: ее новый этап был открыт победой революции во Франции конца XVIII в., вопрос ликвидации феодально-абсолютистского строя и утверждения нового — капиталистического — встал во весь рост перед Европой. Декабристы принадлежат к этому новому времени, и в этом существенная сторона их исторического  значения. Их восстание было политически сознательным, ставило себе задачу ликвидации феодально-абсолютистского строя, было освещено передовыми идеями эпохи. В первые в истории России мы можем говорить о революционной программе, о сознательной революционной тактике, анализировать конституционные проекты.

Лозунги борьбы против крепостного права и самодержавия, выдвинутые декабристами, не были лозунгами  случайного и преходящего значения: они имели большой исторический смысл и остались на долгие годы действенными и актуальными в революционном движении.

Своим горьким  опытом декабристы показали следующим  поколениям, что протест ничтожной  горсточки революционеров бессилен без поддержки народа. Неудачей своего движения, всем своим, по словам Пушкина, «скорбным трудом» декабристы как бы завещали последующим революционерам строить свои планы в расчете на активное участие народных масс. Тема народа как главной силы революционной борьбы прочно вошла с тех пор в со­знание деятелей революционного движения. «Декабристам на Исаакиевской площади не хватало народа»,— сказал преемник декабристов Герцен,— и эта мысль уже была результатом усвоения опыта декабристов.

Это точка зрения  советской исторической школы.

Вместе с тем  имеет место и другие подходы и оценки.

Неглубокое усвоение революционных учений Запада и попытка  применить их в России, по мнению Соловьева, составляли основное содержание движения декабристов. Таким образом, вся революционная традиция конца

18 и первой  четверти 19 века преподносилась как привнесенное явление, чуждое органическому развитию России. Устраняя из общественной мысли ее революционное ядро, Соловьев пытался представить историю как борьбу двух начал — русофильско-патриотического и западническо-космополитического.

Специальных работ, посвященных декабристам, Соловьев не оставил. Но целый ряд высказываний достаточно определенно характеризует его взгляды. Декабристская идеология представлялась ему отголоском революционного брожения на Западе, с одной стороны, и реакцией на просчеты правительственной политики — с другой  (антинациональный Тильзитский мир, безучастное отношение к судьбам восставших греков, издержки александровской системы союзов). Впрочем, указывая на объективно-исторические корни декабристского восстания, Соловьев был далек от его оправдания. Сами идеалы и цели движения казались ему мертворожденным плодом кабинетных занятий. "Мыслящим русским людям, — писал он в "Записках", — Россия представлялась tabula rasa*, на которой можно было начертать все, что угодно, начертать обдуманное или даже еще не обдуманное в кабинете, в кружке, после обеда или ужина». Деятелей декабризма он обвинял в наклонности к опасному политическому авантюризму. Эта оценка прилагалась к обещанию П. И. Пестеля восстановить независимую Польшу в границах 1772 года, данному в переговорах с поляками. Он допускал даже, что столь безрассудно широкий жест мог озадачить трезвых и расчетливых политиков — поляков. Незрелость декабристской мысли, по его словам, выразилась и в том, что "Бестужев, например, предлагал введение в России и Польше американской формы правления".

Но в то же время его убеждениям претило  и официальное ошельмование декабристского движения в годы николаевской реакции. В извращении уроков декабристского выступления Соловьев видел еще одно подтверждение оторванности правящего слоя от народа. Досаднее всего было то, что этот порок во всей своей неприглядной сущности проявлялся именно тогда, когда, по его представлениям, от правительства требовалась особенная чуткость к общественному мнению. Возмужавшее в XIX веке гражданское общество требовало от  государственной власти более гибкого и деликатного обращения. В этом убеждении Соловьев не был одинок. О том же толковали и другие историки буржуазно-либерального направления, добиваясь от правительства благосклонности к новым самодеятельным общественным формированиям (в лице так называемых "частных союзов" в концепции Соловье­ва и В. О. Ключевского, бессословной интеллигенции — в концепции А. А. Корнилова, "мыслящего общества" — А. А. Кизсветтера). Занимаясь с великими князьями, Сергей Михайлович старался, чтобы те затвердили правило: "Надобно поддерживать коллегиальные учреждения, выборное начало, не стеснять, но в то же время зорко следить, чтобы союзы неокрепшие не позволили себе неряшества и злоупотреблений".