Денежная реформа С.Ю. Витте

Ряд положительных  моментов в сфере финансовой политики государства произошли в 1881 — 1886 гг., когда пост министра финансов занимал  Н.Х. Бунге. Прежде всего, был предпринят шаг по снижению размеров выкупных платежей.  С 1884 г. начинается постепенная отмена подушной подати, которая проходила до 1887 г. Предпринимается ряд попыток (в 1883, 1884 и в 1885 гг.) изъятия из обращения необеспеченных кредитных билетов. Всего за 3 раза удалось изъять билетов на сумму 87 млн. рублей, величину незначительную по сравнению с тем, что было напечатано до этого. Правда, затем в течение 6 лет денежная масса оставалась без изменений.

От прямого  финансирования промышленности Н.Х. Бунге  предложил перейти к регулированию с помощью экономических методов и, прежде всего, через совершенствование налогообложения.

Так, доходы от податей и сборов сократились, зато выросли налоги на право  торговли, на поступления от акцизов, на доходы от железных дорог, на поступления от таможни. В общей сложности эти статьи доходов давали уже 25% от общего числа поступления в казну.[1]

Необходимо  отметить оценку событий, происходивших  в сфере финансов такими государственным  деятелями, как Д.А. Милютин и П.А. Валуев. Так, Д.А. Милютин, будучи по сути либералом-монархистом, давал положительную оценку развитию финансовой политики правительства. Однако, являясь военным министром и крупным реформатором данного направления, он очень остро реагировал на недостаток внимания со стороны правительства по отношению к укреплению обороноспособности страны, которое, конечно, в первую очередь, зависело от финансирования государством действующих армии и флота. П.А. Валуев, находясь внутри системы государственного управления,  давал, на наш взгляд, неоднозначную оценку финансовой политики по разным ее направлениям, причем, по-видимому, его оценка была сугубо субъективной и зависела от личного его расположения к тому или иному государственному деятелю. Так, например, высказывался о М.Т. Лорис-Меликове следующим образом: «слишком много говорят о графе Лорис-Меликове и слишком много ему приписывают…». Может быть именно поэтому проведенная в конце 1880 г. отмена соляного акциза, – мера, можно сказать, всенародного значения, заслужила крайне отрицательную оценку П.А. Валуева, несмотря на то, что соляной налог давал  всего 5 % бюджетного дохода, но касался продукта, крайне важного для жизни и был особенно тяжел для неимущих, т.к. его платили от числа душ. Кроме того, Валуев еще за 10 лет до этого сам высказывался за необходимость такой меры.

Что касается дальнейшего  развития банковского дела в России, в течение 60-80-х гг. XIX века в этой сфере также произошел ряд  изменений. Создание Государственного банка стало одной из первых мер  к упорядочению финансов после Крымской войны, когда резко возросло количество вкладов в казенные банки — у всякого рода военных поставщиков появилось много «дешевых» денег, «заработанных» на войне миллионов, и они хлынули в кредитные учреждения, чтобы «приумножатся процентами» и выжидать выгодного приложения. Для правительства это создало сложную противоречивую ситуацию: с одной стороны, оно воспользовалось приростом вкладов, чтобы путем обычных «позаимствований» в известной мере покрывать возросший в годы войны дефицит государственного бюджета; с другой стороны, тот же приток вкладов увеличивал расходы на уплату процентов и снова вел к росту дефицита.[8]

Для решения  этой проблемы были упразднены прежние  казенные банки — ликвидирован Государственный  заемный банк, и одновременно с ним такие учреждения, как Сохранные казны и Приказы общественного призрения. Вновь созданному Государственному банку было вменено в обязанность не только кредитовать наиболее  крупные торговые и промышленные  предприятия,  выдавать  ссуды (кроме ипотечных), но и кредитовать учредительство частных и акционерных банковских заведений.

Для развития земельного рынка большую роль играли основанные в 1882 г. Крестьянский и в 1885 г. Дворянский банки. Крестьянский банк выдавал ссуды  под залог покупаемых крестьянами земель. В связи с широким распространением на рубеже 70 — 80-х годов XIX века среди крестьян слухов о «черном переделе» земли (отобрании ее у помещиков и передаче крестьянам) правительство полагало, что деятельность Крестьянского банка «избавит сельское население от излишних иллюзий» и будет способствовать «развитию уважения к праву собственности, служащему неоспоримо самым надежным средством против распространяющихся в народе превратных мыслей и учений». Дворянский банк предоставлял долгосрочные ссуды на выгодных условиях (1-2% годовых) потомственным дворянам-землевладельцам под залог их земельной собственности. Преследовалась и цель предоставить им необходимые денежные средства для перестройки своего хозяйства.[4]

Вслед за этим в  стране начинают возникать частные кредитные  учреждения двух видов: 1. в форме общественных  заемщиков,  связанных  круговой ответственностью; 2. в акционерной форме.

В период  формирования  модернизированной  финансово-кредитной  системы России (60-70 гг. XIX в.) особое  развитие  получил  такой  вид  банковского промысла, как банкирские дома, которые вплоть до конца XIX в. играли  ведущую роль в финансовой жизни  России.  Упоминания о таких  владельцах  банкирских  фирм  как Майер, Кайгер, Вогау, Гинцубурги, можно найти множество упоминаний в дневниковых записях П.А. Валуева. Несмотря на то, что Валуев в целом одобрял частную инициативу по созданию подобного рода учреждений, но их деятельность очень часто подвергалась критике с его стороны. Тем не менее, именно эти банковские учреждения в значительной мере  оказывали  воздействие на экономическую политику в целом.

После некоторой  нерешительности, вызванной  излишней осторожностью,  а главное,  под   давлением   жгучей   потребности   в   работающем капитале правительство  сняло негласный запрет на акционирование банковского дела.  14 июля  1864  г.  в Санкт-Петербурге   был   основан   первый   акционерный коммерческий банк — Петербургский Частный Коммерческий Банк. А с конца  60-х гг. XIX в.  началась  настоящая  лихорадка  банковского  учредительства:  за шесть лет в России было создано 39 акционерных банков в 27 городах,  которые открыли 49 отделений в провинции, которые активно включились в инвестирование самых разных отраслей экономики.

Подтверждением  становления рыночного  характера  экономики  в тот период может  служить конкуренция,  возникавшая  между  банками  в  борьбе  за   клиентов   путем предоставления им особо выгодных условии кредитования. Зачастую одни  и  те же организации,  предприятия,  тресты  кредитовались у нескольких банков одновременно. Широкое распространение получил коммерческий кредит, то есть кредитование друг друга различными предприятиями и организациями.  Примерно половина  краткосрочного  банковского  кредита  осуществлялась  через  учет коммерческих  векселей.  Все  это  говорит  о  том,  что   в   стране   уже функционировал единый денежный рынок со всеми его атрибутами.

Т.е. в целом  можно констатировать факт, что налогово-финансовая политика правительства в течение 1860-1880-х гг. развивалась в русле основных направлений, определенных М.Х. Рейтерном в его программе о мерах, которые должны быть предприняты для улучшения финансового и экономического положения государства. В течение 60-80-х гг. наблюдается динамика по основным статьям доходов. Положительным моментом являлся рост поступлений в бюджет от таможенных пошлин, доходы от промышленных предприятий, функционирования железных дорог. Но, в то же время, росло недовольство со стороны частного предпринимательства в силу существования высоких акцизов на продажу спиртных напитков, сахара, табака и т.п. Создание банков, как государственного, так и частных, играло значительную роль в формировании инвестиций в различные отрасли промышленности, в торговлю и транспорт и дальнейшем их развитии.

Иностранный капитал способствовал индустриализации страны и, несомненно, играл прогрессивную роль, но за это приходилось платить дорогой ценой — высокими процентами за предоставленные кредиты и нещадной эксплуатацией труда русских рабочих.[2]

1.3.Роль личности  С.Ю. Витте в продвижении денежной реформы 1895-1897 гг.

Витте ввел золотой  стандарт, то есть свободный размен рубля на золото. По его собственным  словам, "против этой реформы была почти вся мыслящая Россия", потому что одним (прежде всего экспортерам  сырья) был выгоден слабый рубль, других страшила сложность этой финансовой операции. Витте убеждал своих оппонентов, что бумажный рубль является главнейшим препятствием для нормального развития. Когда были отчеканены новые золотые империалы, знатоки предсказывали мгновенное вымывание этих, как их иронически называли, "виттекильдеров" из оборота. Однако министр финансов тщательно подготовил реформу, предварительно накопив большой золотой запас. Рубль из слабой валюты превратился в одну из самых сильных и устойчивых в мире.

Ко времени  занятия должности министра финансов С. Ю. Витте уже не сомневался в  целесообразности и необходимости  ускоренного промышленного развития России, в чем видел залог государственной  стабильности. Для осуществления  этой стратегической цели необходимо было решить важнейшие задачи: увеличить инвестирование капитала, создать надежную систему кредита и обеспечить гарантии иностранным вкладчикам. В деле индустриализации России зарубежным финансовым центрам Витте придавал огромное значение, так как внутренние источники представлялись ему недостаточными. Однако добиться сколько-нибудь благоприятных результатов было невозможно, пока русская денежная единица не была надежно обеспечена и не являлась стабильной.[11]

Рубль кредитный, ставший основой денежного обращения еще с середины ХIХ века, служил объектом беззастенчивых спекулятивных манипуляций за границей, а в Берлине даже существовала специальная "рублевая биржа".

Для ликвидации шаткости финансовой системы требовалось  изыскать надежный металлический эквивалент, которым уже давно служило серебро. Однако начиная с 70-х годов цена "второго благородного металла" в силу ряда причин неуклонно падала, и было мало надежд на изменение этой устойчивой тенденции. Государство стремилось всеми силами поддержать рубль и с этой целью искусственно ограничивало эмиссию бумажных денег: в 1881 г. их количество составляло 1180 млн. руб., а к 1896 г. даже несколько уменьшилось - 1175 млн. руб.

Позднее С. Ю. Витте  писал, что когда он стал министром  финансов (в 1893г.), то уже не сомневался в том, что "денежное обращение, основанное на металле, есть благо; но так как я ранее этим вопросом глубоко не занимался, то поэтому у меня являлись не то что бы некоторые колебания, а непоследовательные шаги, и в этом нет ничего удивительного". Если этот важнейший принцип новым министром финансов был принят сразу, то конкретные пути его претворения в жизнь первые год-полтора его министерства служили предметом оживленных дискуссий и раздумий.

Введению монометаллического паритета рубля, устойчивой конвертируемости способствовали общие политические условия в стране и мире и относительно благоприятное экономическое положение. Международная обстановка оставалась спокойной, успехи торговой деятельности очевидными, и уже многие годы Россия имела положительное торговое сальдо. Формировались и внушительные золотые авуары.

Вся реформа  денежного обращения была рассчитана на будущее индустриальное развитие России, и ему она служила. Но неизбежно  вставал вопрос о том, как девальвация  и свободный размен рубля на золото отразятся на внутрихозяйственной деятельности и в первую очередь на положении основной части подданных российской короны в ближайшем времени. С. Ю. Витте считал (и его предположения оправдались полностью), что ни к каким заметным общественно-экономическим пертурбациям реорганизация финансового обращения не приведет. Система конвертации валюты затрагивала главным образом внешнеэкономическую деятельность, а вводимое соотношение металлических и бумажных денежных знаков лишь закрепляло реально сложившееся положение. Уклад жизни основной массы населения, его повседневное материальное и производственное обеспечение фактически не зависели ни от самого золотого паритета, ни от характера мировых денежных расчетов. Русские крестьяне в массе своей оставались вне системы мирового денежного рынка, а "ценовая погода" внутри империи поддавалась контролю со стороны государства.[3]