Емельян Пугачёв

Связь движения на местах с  его центром, образовавшимся вокруг Пугачева, выразилась также в приходе  под Оренбург и в Берду множества  русских крестьян и казаков, башкир, татар, марийцев и др. Уже в начале октября 400 башкир, вытребованных Рейнсдорпом в Оренбург для усиления его гарнизона, целиком присоединились к Пугачёву. После получения пугачёвского указа от 1 октября из слободы Каргалы началось движение в Башкирии; на запросы комендантов уральских крепостей о помощи, башкиры отвечали, что идут к «государю». В октябре пришли два отряда башкир численностью в 1000 чел. В ноябре присоединился получивший впоследствии известность Салават Юлаев с 2 тыс. чел. Большие отряды заводских крестьян привёл с Урала Соколов (Хлопуша). Явилось полторы тысячи марийцев.

Хан казахской Младшей  орды Нурали завязал сношения с Пугачевым еще в середине сентября 1773 г., и хотя он занял потом двуличную и выжидательную позицию, казахи проявили активность вдоль всей линии пограничных русских крепостей, проникая в пространство между Яиком и Нижней Волгой.

Штаб восставших, в виде созданной в с. Берды Военной коллегии, пытался держать в своих руках нити руководства движением на местах. Но при слабых организационных средствах борьбы, при скованности основного ядра сил Пугачева осадой Оренбурга крестьянские восстания в отдельных местностях развивались по большей части самостоятельно. Они вспыхивали по мере распространения известий об «императоре Петре III», который, как верили, находился с «главной армией» под Оренбургом. Ему присягали, во имя его действовали. Но восстания не сливались в единый поток, а в значительной мере поглощались борьбой с местными властями, помещиками, заводчиками и т.д.

На основные силы Пугачева непосредственно легла задача борьбы с попыткой правительства Екатерины  II подавить восстание регулярными войсками из центра. Указом 14 октября 1773 г. генерал-майору Кару было поручено командование войсками, назначенными для действий против сил Пугачева. К району восстания стягивались войска из Москвы, Новгорода, Смоленска, Бахмута и Сибири.

В ноябре 1773 г. Пугачев, однако, потерпел неудачу при попытке  взять Верхне –Озерную крепость (восточнее Оренбурга); в то же время он занял находившуюся далее на северо-востоке Ильинскую крепость.

“Восстание охватило всю  Башкирию. Несмотря на то, что локальный  характер Крестьянской войны здесь  сказался особенно заметно, так как  в Башкирии действовало большое  число разрозненных отрядов с  отдельными руководителями, тем не менее движение в Башкирии было очень  важным источником сил для Пугачева. Башкирский и мещеряцкий народы выдвинули  из своей среды активных руководителей  движения: Канзафара Усаева, Бахтияра Каныкаева и любимого героя Башкирии – Салавата Юлаева, совсем молодого, почти юношу, талантливого и полного кипучей энергии. Ему принадлежат различные песни и стихи, и сам он и его подвиги стали предметом песен и легенд. Для его действий в 1773 – 1774 гг. характерно стремление внести в движение согласованность и дисциплину, организовать новую власть вместе с пугачевскими атаманами – Зарубиным, Кузнецовым, Грязновым и др”.¹

Признание Пугачева вождем восстания под именем императора Петра III являлось для башкир, как и для других народов Приуралья и Поволжья, формой признания своей внутренней связи с русским народом и русской государственностью. 

В период оренбургской осады  движение распространилось на весь горнозаводский район Южного и Среднего Урала  и среднее течение р.Камы. Поднялись заводские работные люди и приписные крестьяне, волнения среди которых происходили еще в 50 – 60 годах. Уже 12 октября восставшие заняли большой Воскресенский завод Твердышева. 17 октября датирован указ Пугачева, обращенный на Авзяно-Петровские заводы Евдокима Демидова, крупнейшие на Южном Урале. В октябре и ноябре 1773 г. восстание охватило весь Средний Урал, за исключением небольшого угла в его северо-западной части.          

На Среднем Урале восстание  происходило главным образом  в январе и феврале 1774 г. Его история  связана с именем   И.Н. Белобородова – одного из наиболее видных вождей Крестьянской войны. Он происходил из заводских приписных крестьян, побывал  в солдатах и перед началом  восстания жил в Кунгурском уезде, занимаясь торговлей. Примкнув к  башкирам из отряда Канзафара Усаева и проявив огромную энергию и выдающиеся организационные способности, он вскоре получил от Пугачева звание атамана. В середине января Белобородов развернул свою деятельность на заводах Среднего Урала. 

В первых числах января 1774 г. восставшие заняли казенные Ижевский и Воткинский заводы в бассейне Камы, а в феврале уже ¾ всей уральской промышленности находилось в руках восставших.

Движение распространялось и на восток от Уральского хребта, вглубь Сибирской губернии. В декабре  – январе 1773 – 1774 гг. восстание охватило окрестности Ялуторовска, Краснослободска  и Верхотурья. В то же время восстание  расширялось к западу от Оренбурга, вдоль крепостей Самарской линии. 18 ноября атаманы Жилкин и Арапов взяли Бузулук, 25 декабря Арапов без всякого сопротивления занял Самару.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                             

Крестьянская война в  начале 1774 г. разлилась на огромном пространстве от Каспийского моря до берегов Тобола, от Волги до крепостей  Сибирской линии и степей Казахстана. О настроениях крестьянских масс на территории к западу от Волги (между  Саратовом и Пензой) можно судить по тому, что в декабре 1773 г. в разговорах с проезжавшим здесь сенатским  курьером все крестьяне утверждали, что Петр III жив, что они теперь вольны и свободны от податей и что присылка правительственных войск ни к чему не приведет: «все де солдаты лишь только придут, то будут ему (Пугачеву) служить…»¹

Таков ход событий на первом этапе Крестьянской войны 1773 – 1775 гг., до того момента, когда начались крупные  неудачи восставших в результате сосредоточения в районе восстания  правительственных войск.

Участие в восстаниях и  значительная роль, какую на протяжении всего периода Крестьянской войны  играли в ней яицкие и оренбургские казаки, башкиры (иной раз со своими старшинами из феодализирующейся верхушки), а также и горнозаводские работные люди, ни в коей мере не лишает движение характера крестьянской войны, так как в востание пугачева сразу же непосредственно были вовлечены помещичьи крестьяне и с самого начала борьба шла за их освобождение.

Наиболее важным источником для суждения о характере и  целях восстания, руководимого Пугачевым, являются манифесты и указы «императора  Петра Федоровича» и воззвания некоторых пугачевских полковников и атаманов. Самый ранний из документов этого рода – манифест от 17 сентября 1773 г., данный на хуторе Толкачевых, содержит призыв к яицкому войску служить Петру III, как служили отцы и деды.

В ранних манифестах говорится  о «казни жестокой», ожидающей тех, кто будет противиться «государю  Петру Федоровичу». В указе, посланном  в Оренбург 5 октября и обращенном к «регулярной команде», т. е. к  воинским частям, эти последние призываются  оставить «принужденное послушание к неверным командирам». Но с чьей именно стороны можно ожидать  сопротивления «императору Петру Федоровичу», сентябрьские, октябрьские и ноябрьские манифесты не указывают. Введённые в обычный перечень пожалований

(«рекой и землёю» и  др.), обещания «всякой вольности»  или «вечной вольности» звучат  широко, но неопределенно.

В первый месяц после выступления  Пугачева поднялись на борьбу помещичьи  крестьяне в разных местах огромной Оренбургской губернии. Приезжавшие  в деревни казаки именем Петра  III запрещали крестьянам работать на помещиков, и среди крестьян тотчас же сложилось представление о воле, которую им дает объявившийся «государь». События развивались быстрее, чем это предполагалось «официальной программой» пугачевских воззваний, и в этом – одно из проявлений стихийности Крестьянской войны.

Одной из характернейших черт идеологии крестьянских войн являются царистские иллюзии восставших, их наивная вера в возможность «хорошего» царя. Это выразилось не только в том, что сам Пугачев, чтобы привлечь к себе народ, принял имя Петра III. Царистский характер движения проявился также в широко распространённых среди восставших представлениях о сочувствии и сношениях наследника Павла Петровича с его мнимым отцом.

Несмотря на большую слабость политического сознания крестьянско-казацкой массы того времени, на упорно державшиеся  царистские представления, чрезмерно  большое место, отводимое узко местным  нуждам в стремлениях восставших и на неспособность их создать  последовательно разработанную  программу преобразований, идеология  Крестьянской войны 1773 – 1775 гг. выступает  гораздо более развитой и зрелой, чем в более ранних восстаниях XVII – начала XVIII в. Гораздо отчетливее, чем при И.Болотникове, С.Разине или К.Булавине, восставшие сознают теперь причину гнета, могут определить своего врага, понимают зло дворянской власти и необходимость беспощадной борьбы с ней.

Как и в предшествующих восстаниях, основной организационной  формой, которой пользовались восставшие для устройства своих военных  сил, был войсковой казачий строй. Восставшие крестьяне и горожане, присоединявшиеся к ним солдаты, пощаженные офицеры и чиновники  зачислялись в казаки, в знак чего им тут же по-казацки подстригали  волосы, а иногда давали казацкие шапки.

Как ни деятельны были пугачевская  «Военная коллегия» и отдельные  вожаки движения, вполне преодолеть стихийность  и локальность Крестьянской войны, разумеется, не удавалось. При всём том ни одна более ранняя крестьянская война не создала таких элементов  организованности и дисциплинированности, как это наблюдается в ходе Крестьянской войны 1773 – 1775 гг.

Пугачев лично производил в чин полковника и атамана, а  позднее – генерала.

«Всё, что делалось для  устройства войска, могло создать  лишь некоторые элементы правильной военной организации, чему в известной  мере способствовало скопление в  пугачевском лагере значительного  числа солдат из регулярных частей: к февралю 1774 г. их насчитывалось  около 2 тыс. с 8 офицерами. Но большую  часть этого войска составляли казаки, башкиры, заводские работные люди, помещичьи  крестьяне; эта масса, естественно, не могла быстро поддаться перестройке  в правильно организованную и  дисциплинированную армию. В целом  войско Пугачева оставалось наскоро  сколоченным и разношерстным, с  неопределённым и колеблющемся составом, не обученным регулярному строю  и плохо вооруженным».¹

Вооружение было очень  скудным и пёстрым, пехотинцы  из крестьян и работных людей редко  имели огнестрельное или даже холодное металлическое оружие. Зато непрерывный массовый приток в ряды войска и мощный подъём духа среди  восставших возмещали недостаток организации.

В конце ноября 1773 г. правительство  Екатерины II направило против восставших карательную армию во главе с главнокомандующим генерал-аншефом А.И. Бибиковым; ему были предоставлены обширные полномочия. Уже самый факт назначения Бибикова свидетельствовал о том, что правительство вынуждено было признать огромный размах движения и политическое его значение. В Казани была учреждена Секретная комиссия, и во главе ее поставлен генерал П.С. Потёмкин, родственник екатерининского вельможи. Были арестованы и отправлены в Казань первая жена и дети Пугачева в качестве живого свидетельства его самозванства. В станице Зимовейской сожгли его дом и место посыпали солью, как не подлежащее возделыванию. Царское правительство всячески пыталось устрашающим образом подействовать на воображение народа. В район восстания спешно стягивались крупные воинские силы. Положение дел представлялось Бибикову очень тяжёлым: он понимал возможность дальнейшего развития движения среди крестьянства по всей России, видел в нем смертельную угрозу для самодержавно-крепостническогго строя, верным слугой которого был сам. В письме к Д.И. Фонвизину он писал: «Не Пугачев важен, важно всеобщее негодование»…¹

В Казани была объявлена  организация ополчения на средства местного дворянства. Екатерина II участие в его сборе, объявив себя «казанской помещицей»; этим демонстрировалась её солидарность с дворянством. В стягиваемых  против Пугачева войсках солдаты обнаруживали явную ненадёжность, тревожившую Бибикова; он писал, что «дьявольски трусил за своих солдат», опасаясь их перехода на сторону восставших.²  Но в регулярных частях солдаты находились под неослабным  присмотром; прибытие хорошо вооруженных крупных воинских частей с опытным генералитетом и офицерством, действовавших систематически, по единому плану, не могло не вызвать поворота в худшую сторону для восставших казаков и крестьян.

29 декабря 1773 г. майор  Муфель взял Самару; полковник  Ю. Бибиков занял 17 января Заинск и вытеснил восставших из Мензелинского уезда. Со стороны Челябинска наступал генерал Деколонг с войсками Сибирского корпуса.

26 января Салават Юлаев потерпел поражение под Курганом, а в феврале правительственные войска заняли Красноуфимск. Был занят Воткинский завод. Наконец, от Кичуевского фельдшанца и от Самары двинулись к Оренбургу и Яику войска генералов П.М. Голицына  и П.Д. Мансурова.

Но и после начавшегося  крупного наступления правительственных  войск, т. е. в январе – феврале 1774 г., восставшие одержали немало побед. Взятие ими Ставрополя, Гурьева, Илецкой защиты, осада Далматова монастыря и Шадринска, распространение восстания на Среднем Урале приходятся на эти месяцы. Но всё же преобладание силы правительственных войск стало сказываться всё более заметно. 14 февраля генерал мансуров, разбив отряды атаманов Арапова и Чулошникова, занял Бузулук, кн. Голицын 27 февраля достиг Бугуруслана и его передовые части вышли на линию р. Сакмары.