Женщины и их судьба в период дворцовых переворотов

Портрет Анны Иоанновны на шёлке. 1732 г.

    28 января  Анна подписала «Кондиции», согласно которым без Верховного тайного совета она не могла объявлять войну или заключать мир, вводить новые подати и налоги, расходовать казну по своему усмотрению, производить в чины выше полковника, жаловать вотчины, без суда лишать дворянина жизни и имущества, вступать в брак, назначать наследника престола. 15 февраля Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву, где войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули государыне. В новой по форме присяге некоторые прежние выражения, означавшие самодержавие, были исключены, однако не было и выражений, которые бы означали новую форму правления, и, главное, не было упомянуто о правах Верховного тайного совета и о подтвержденных императрицей условиях. Перемена состояла в том, что присягали государыне и отечеству.

    Борьба двух партий по отношению к новому государственному устройству продолжилась. «Верховники» стремились убедить Анну подтвердить их новые полномочия. Сторонники самодержавия (Остерман, Феофан Прокопович, П. И. Ягужинский, А. Д. Кантемир) и широкие круги дворянства желали пересмотра подписанных в Митаве «Кондиций». Брожение происходило прежде всего от недовольства усилением узкой группы членов Верховного тайного совета. 7 марта большая группа дворянства (по разным сведениям от 150 до 800), в числе которых было много гвардейских офицеров, явилась во дворец и подала челобитную Анне Иоанновне. В челобитной выражалась просьба императрице совместно с дворянством заново рассмотреть форму правления, которая была бы угодна всему народу. Анна колебалась, но её сестра Екатерина решительно заставила императрицу подписать челобитную. Представители дворянства недолго совещались и в 4 часа дня подали новую челобитную, в которой просили императрицу принять полное самодержавие, а пункты «Кондиций» уничтожить. Когда Анна спросила одобрения у растерянных «верховников» на новые условия, те лишь согласно кивнули головам.  В присутствии дворянства Анна Иоанновна разорвала «Кондиции» и своё письмо об их принятии. 1 марта 1730 года народ вторично принёс присягу императрице Анне Иоанновне на условиях полного самодержавия.

    Политика государства была подчинена Кабинету министров: Великому канцлеру графу Гавриилу Головкину, князю Алексею Черкасскому и вице-канцлеру графу Андрею Остерману. Президентом Военной коллегии являлся фельдмаршал граф Бургхарт Миних.

   Придя к власти, Анна распустила Верховный тайный совет, заменив его в следующем году Кабинетом Министров, в состав которого А. И. Остерман, Г. И. Головкин, А. М. Черкасский. Первый год своего правления Анна старалась аккуратно присутствовать на заседаниях Кабинета, но потом совершенно охладела к делам и уже в 1732 году бывала здесь лишь дважды. Постепенно Кабинет приобрёл новые функции, в том числе право издавать законы и указы, что делало его очень похожим на Верховный тайный совет.

    В годы правления Анны был отменён указ о единонаследии (1731), учреждён Шляхетский кадетский корпус (1731), ограничена 25 годами служба дворян. Ближайшее окружение Анны составляли иностранцы (Э. И. Бирон, К. Г. Левенвольде, Б. X. Миних, П. П. Ласси).

 Бироновщина.

    В 1730 году учреждена была Канцелярия тайных розыскных дел, сменившая уничтоженный при Петре II Преображенский приказ. В короткий срок она набрала чрезвычайную силу и вскоре сделалась своеобразным символом эпохи. Анна постоянно боялась заговоров, угрожавших её правлению, поэтому злоупотребления этого ведомства были огромны. Двусмысленного слова или превратно понятого жеста часто было достаточно для того, чтобы угодить в застенок, а то и вовсе бесследно исчезнуть, возродился с «допетровских времён» призыв «Слово и дело». Всех сосланных при Анне в Сибирь считалось свыше 20 тысяч человек, впервые Камчатка стала местом ссылок; из них более 5 тысяч было таких, о которых нельзя было сыскать никакого следа, так как зачастую ссылали без всякой записи в надлежащем месте и с переменой имён ссыльных, зачастую сами ссыльные не могли ничего сказать о своём прошлом, так как продолжительное время, под пытками им внушали чужие имена, например: «Я Иван родства не помню», не сообщая о том даже Тайной канцелярии. Казнённых считали до 1000 человек, не включая сюда умерших при следствии и казнённых тайно, которых было немало. 
    Особенный резонанс в обществе произвели расправы с вельможами: князьями Долгорукими и кабинет-министром Волынским. Бывшего фаворита Петра II, князя Ивана Долгорукого, колесовали в ноябре 1739; двум другим Долгоруким отрубили голову. Глава рода, князь Алексей Григорьевич Долгорукий, ещё ранее умер в ссылке в 1734. Волынского за дурные отзывы об императрице приговорили летом 1740 к посажению на кол, но потом вырезали язык и просто отрубили голову. 
Все злоупотребления власти при Анне Иоанновне патриотические представители российского общества в XIX веке стали связывать с так называемым засильем немцев при русском дворе, назвав бироновщиной. Архивные материалы и исследования историков не подтверждают той роли Бирона в расхищениях казны, казнях и репрессиях, какую ему приписали позднее литераторы в XIX веке.

    Судя по сохранившейся переписке, Анна Иоанновна представляла собой классический тип барыни-помещицы. Она любила быть в курсе всех сплетен, личной жизни подданных, собирала вокруг себя много шутов и болтушек, которые потешали её. Императрица была суеверна, забавлялась стрельбой по птицам (причём судя по отзывам современников и иностранных дипломатов — стреляла очень точно, что для русской женщины того времени необычно), любила яркие наряды. Государственная политика определялась узкой группой доверенных лиц, среди которых шла ожесточённая борьба за милость государыни.

    Правление Анны Иоанновны ознаменовалось огромными расходами на увеселительные мероприятия, расходы на проведение балов и содержание двора в десятки раз превышали расходы на содержание армии и флота, при ней впервые появляется ледовый городок со слонами у входа, из хоботов которых фонтаном струится горящая нефть, позже при проведении шутовской свадьбы её придворного шута князя М. А. Голицына с А. И. Бужениновой, молодожёны брачную ночь провели в ледяном доме.

      В 1732 году Анна Иоанновна объявила, что трон наследует потомок по мужской линии её племянницы Елизаветы-Екатерины-Христины, дочери Екатерины Иоанновны, герцогини мекленбургской. Екатерина, родная сестра Анны Иоанновны, была выдана Петром I замуж за мекленбургского герцога Карла-Леопольда, но в 1719 году с годовалой дочерью удалилась от мужа в Россию. Анна Иоанновна следила за племянницей, получившей после крещения в православие имя Анны Леопольдовны, как за своей собственной дочерью, особенно после смерти в 1733 Екатерины Иоанновны.  5 октября 1740 года Анна Иоанновна села обедать с Бироном. Вдруг ей стало дурно, она упала без чувств. Болезнь признали опасной. Среди высших сановников начались совещания. Вопрос о престолонаследии был давно решён, своим преемником императрица назвала двухмесячного ребёнка, Иоанна Антоновича. Оставалось решить, кто будет регентом до его совершеннолетия, и Бирон смог собрать голоса в свою пользу. 16 октября с больной императрицей сделался припадок, предвещавший скорую кончину. Анна Иоанновна приказала позвать Остермана и Бирона. В их присутствии она подписала обе бумаги — о наследстве после неё Иоанна Антоновича и о регентстве Бирона. В 9 часов вечера 17 октября 1740 года Анна Иоанновна скончалась на 48-м году жизни. Врачи причиной смерти объявили подагру в соединении с мочекаменной болезнью. Похоронили её в Петропавловском соборе в Петербурге.

Елизавета I Петровна 

    Императрица Елизавета Петровна родилась в селе Коломенском 18 декабря 1709 года. День этот был торжественным: Пётр I въезжал в Москву, желая отметить в столице свою победу над Карлом XII. Император намеревался тотчас праздновать полтавскую победу, но при вступлении в столицу его известили о рождении младшей дочери. «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с пришествием в этот мир мою дочь!», — сказал он.

     Будучи только восьми лет от роду, царевна Елизавета уже обращала на себя внимание своею красотой. В 1712 году обе дочери, старшая, Анна и младшая, Елизавета, встречали императора, возвращающегося из-за границы, одетыми в испанские наряды. Тогда французский посол заметил, что младшая дочь государя казалась в этом наряде необыкновенно прекрасной. В следующем 1713 году введены были ассамблеи, и обе цесаревны явились туда в платьях, вышитых золотом и серебром, в головных уборах, блиставших бриллиантами. Все восхищались искусством Елизаветы в танцах. Кроме лёгкости в движениях, она отличалась находчивостью и изобретательностью, беспрестанно выдумывая новые фигуры. Французский посланник Леви замечал тогда же, что Елизавета могла бы назваться совершенной красавицей, если бы не её курносый нос и рыжеватые волосы. Воспитание цесаревны не могло быть особенно удачным, тем более что мать её была совершенно безграмотна. Но у Елизаветы был живой, проницательный, веселый и вкрадчивый ум и большие способности. Кроме русского она в совершенстве изучила французский, немецкий, финский и шведский языки и имела красивый почерк. Её учили по-французски, и Екатерина постоянно твердила, что есть важные причины на то, чтобы она лучше других предметов обучения знала французский язык. Причина эта, как известно, заключалась в сильном желании её родителей выдать Елизавету за какую-нибудь из особ французской королевской крови. К 16-ти годам Елизавета Петровна говорила на французском, как на своём родном. Однако на все настойчивые предложения породниться с французскими Бурбонами те отвечали вежливым, но решительным отказом. Во всём остальном обучение Елизаветы было малообременительным, приличного систематического образования она так никогда и не получила. Сама цесаревна, впрочем, и не думала восполнять пробелы своего воспитания. Она никогда не читала, проводя время на охоте, верховой и лодочной езде, в заботах о своей красоте. Беспорядочная, причудливая, не имеющая определенного времени ни для сна, ни для еды, ненавидящая всякое серьезное занятие, чрезвычайно фамильярная и вслед затем гневающаяся за какой-нибудь пустяк, ругающая иногда придворных самыми скверными словами, но, обыкновенно, очень любезная и широко гостеприимная.

      Завещание Екатерины I 1727 года предусматривало права Елизаветы и её потомства на престол после Петра II и Анны Петровны. В последний год правления Екатерины I и в начале царствования Петра II при дворе много говорили о возможности брака между тёткой и племянником, которых связывали в это время приятельские отношения. После кончины Петра II, обручённого с Екатериной Долгорукой , от оспы в январе 1730 года, Елизавета, несмотря на завещание Екатерины I, фактически не рассматривалась как одна из претенденток на престол, который был передан её двоюродной сестре Анне Иоанновне. В её правление (1730—1740) цесаревна Елизавета находилась в опале; недовольные Анной Иоанновной и Бироном возлагали на дочь Петра Великого большие надежды.         Пользуясь падением авторитета и влияния власти в период регентства Анны Леопольдовны, в ночь на 25 ноября 1741 года 32-летняя Елизавета в сопровождении лейб-медика Лестока и своего учителя музыки Шварца подняла за собой гренадерскую роту Преображенского полка.

…она отправилась в  Преображенские казармы и прошла в гренадёрскую роту.

Гренадёры ожидали  её. 
— Вы знаете, кто я? — спросила она солдат, — Хотите следовать за мною? 
— Как не знать тебя, матушка цесаревна? Да в огонь и в воду за тобою пойдём, желанная, — хором ответили солдаты. 
Цесаревна взяла крест, стала на колени и воскликнула: 
— Клянусь этим крестом умереть за вас! Клянётесь ли вы служить мне также, как служили моему отцу?

— Клянёмся, клянёмся! — ответили солдаты хором…

— из романа Н. Э. Гейнце «Романовы. Елизавета Петровна» (из цикла «Династия в романах»)

    Из казарм все двинулись к Зимнему дворцу. Не встретив сопротивления, с помощью 308 верных гвардейцев она провозгласила себя новой императрицей, распорядившись заточить в крепость малолетнего Ивана VI и арестовать всю Брауншвейгскую фамилию (родственников Анны Иоанновны, в том числе регентшу Ивана VI — Анну Леопольдовну) и её приверженцев. Фавориты прежней императрицы Миних, Левенвольде и Остерман были приговорены к смертной казни, заменённой ссылкой в Сибирь — дабы показать Европе терпимость новой самодержицы.    Императрица Елизавета Петровна не раз провозглашала, что продолжает политику Петра Великого. В основном это было так. Была восстановлена роль Сената, Берг- и Мануфактур-коллегии, Главный магистрат. Кабинет министров упразднён. Сенат получил право законодательной инициативы. Во время Семилетней войны возникло постоянно действовавшее совещание, стоящее над Сенатом — Конференция при высочайшем дворе. В работе конференции участвовали руководители военного и дипломатического ведомств, а также лица, специально приглашённые императрицей. Незаметной стала деятельность Тайной канцелярии. Возросло значение Синода и духовенства (особое влияние при дворе приобрёл духовник императрицы Фёдор Дубянский), жестоко преследовались раскольники. Синод заботился о материальном обеспечении духовенства, монастырей, распространении духовного образования в народе. В правление Елизаветы была завершена работа над новым славянским переводом Библии, начатая ещё при Петре I в 1712 году. «Елизаветинская Библия», вышедшая в 1751 году, по настоящее время с незначительными изменениями используется в богослужении Русской православной церкви. 

     В 1741 году императрица приняла Указ, разрешавший буддийским ламам проповедовать на территории Российской империи своё учение. Все ламы, пожелавшие приехать в Россию, приводились к присяге на верноподданство империи. Указ также освобождал их от уплаты налогов. При этом 2 декабря 1742 года был принят указ о высылке всех граждан иудейского вероисповедания с разрешением остаться лишь тем, кто захочет принять православие. В 1744—1747 годах проведена 2-ая перепись податного населения. В конце 1740-х — первой половине 1750-х годов по инициативе Петра Шувалова был осуществлён ряд серьёзных преобразований. В 1754 году Сенат принял разработанное Шуваловым постановление об уничтожении внутренних таможенных пошлин и мелочных сборов. Это привело к значительному оживлению торговых связей между регионами. Были основаны первые русские банки — Дворянский (Заёмный), Купеческий и Медный (Государственный). 
    В 1744 году вышел указ о запрете быстро ездить по городу, а с тех, кто бранился прилюдно, стали брать штрафы. Осуществлена реформа налогообложения, позволившая улучшить финансовое положение страны: повышены сборы при заключении внешнеторговых сделок до 13 копеек с 1 рубля (вместо ранее взимаемых 5 копеек). Был повышен налог на соль и вино. В 1754 г. была создана новая комиссия для составления Уложения, которая закончила свою работу к концу царствования Елизаветы, но процесс преобразований был прерван Семилетней войной (1756—1762). В социальной политике продолжалась линия расширения прав дворянства. В 1746 г. за дворянами было закреплено право владеть землёй и крестьянами. В 1760 г. помещики получили право ссылать крестьян в Сибирь с зачётом их вместо рекрутов. Крестьянам было запрещено вести денежные операции без разрешения помещика.  
     В 1755 г. заводские крестьяне были закреплены в качестве постоянных (посессионных) работников на уральских заводах. Была отменена смертная казнь (1756), остановлена массовая практика изощрённых пыток.

          При Елизавете Петровне были реорганизованы военно-учебные заведения. В 1744 г. вышел указ о расширении сети начальных школ. Открыты первые гимназии: в Москве (1755) и Казани (1758). В 1755 г. по инициативе И. И. Шувалова основан Московский университет, а в 1760 г. —Академия художеств. 30 августа 1756 года — подписан указ о начале создания структуры Императорских театров России. Созданы выдающиеся памятники культуры. Оказывалась поддержка М. В. Ломоносову и другим представителям русской науки и культуры. В последний период царствования Елизавета меньше занималась вопросами государственного управления, передоверив его П. И. и И. И. Шуваловым, М. И. и Р. И. Воронцовым и др. В целом, внутренняя политика Елизаветы Петровны отличалась стабильностью и нацеленностью на рост авторитета и мощи государственной власти. По целому ряду признаков можно сказать, что курс Елизаветы Петровны был первым шагом к политикепросвещённого абсолютизма, осуществлявшейся затем при Екатерине II. 19 ноября 1742 года Елизавета подписала Указ о разрушении всех мечетей на территории Казанской губернии и недопущении возведения новых. Епископ Лука (Конашевич) приступил к лихорадочному исполнению Указа — в течение двух лет из 536 мечетей в Казанском уезде было разрушено 418.