Источники по истории и природные условия Древней Индии

Письменные памятники древней Индии довольно разнообразны — эпические поэмы, астрономические трактаты, драмы, буддийские притчи, брахманские шастры, пураны и т.д. Все эти тексты датируются весьма условно, и их соотнесение с конкретной исторической эпохой вызывает большие трудности и чревато опасностью серьезных ошибок. Из дошедших до нас сочинений древнейшими являются веды — священные тексты, которые традиция рассматривала как шрути (услышанное) и считала результатом божественного откровения в противоположность преданию смрити (запомненное), куда входят более поздние сборники этико-правовых предписаний, ритуальные тексты. Обширную ведийскую литературу обычно подразделяют на несколько групп. К первой относят самхиты — сборники гимнов, заклинаний и молитв. Сохранилось четыре таких сборника — «Ригведа» (гимны), «Самаведа» (песнопения), «Яджурведа» (жертвенные фор- мулы и толкования) и «Атхарваведа» (магические формулы). Каждому из четырех сборников, согласно традиции, соответствуют брахманы — прозаические объяснения более ранних текстов и ритуальных формул, араньяки (букв. «лесные книги») — наставления для отшельников и людей, временно удалившихся в леса, и упанишады — религиозно-философские трактаты. Значение ведийской литературы для исследователей древней Индии поистине огромно. Она дает знания об историческом периоде, связанном с расселением индоарийских племен в Северной Индии, освоением долины Ганга, эволюцией политического и общественного строя этих племен, возникновением государственности. Немалые трудности сопряжены с необходимостью адекватного понимания смысла текстов. Комментарии, выполненные в рамках той же ведийской традиции, далеко не всегда способствуют его уяснению. Наконец, чрезвычайно архаичен язык ведийских сочинений — ведийский санскрит. Самой ранней и важной из самхит является «Ригведа» — своего рода антология гимнов, обращенных к богам, собрание молитв и мифологических сюжетов. Текст ее известен нам в рецензии, включающей десять мандал (книг) — 1028 гимнов. Мнения ученых по поводу датировки сборника весьма различны. Некоторые исследователи (главным образом индийские) относят время его создания к III и IV тысячелетиям до н.э. или даже к еще более отдаленной эпохе. В настоящее время на основании лингвистических данных сведение гимнов в сборник датируется рубежом II и I тысячелетий до н.э, хотя некоторые гимны или их части восходят, вероятно, к периоду индоиранской и индоевропейской общности. Как единый памятник «Ригведа» складывалась на территории Индии, но отдельные тексты связаны и с районами, по которым двигались индоарийские племена. Особая близость ее обнаруживается с иранской «Авестой». Очевидно, эта самхита сложилась не в единой этнической среде, она явилась результатом историко-культурного синтеза племен, в том числе и неарийских. Один из ранних интерпретаторов «Ригведы», Яска (не позднее 500 г. до н.э.), в своем труде «Нирукта» отмечал, что гимны были собраны воедино, когда устная традиция передачи их стала ослабевать. Исследование содержания «Ригведы» (прежде всего топонимов и гидронимов) позволило сделать вывод, что наиболее возможным районом оформления гимнов был Восточный Пенджаб (или, точнее, округ Амбала). Определенное единство демонстрируют гимны II–VII мандал, получившие название «фамильных», поскольку их авторство приписывается конкретным жреческим родам. Эти тексты рассматриваются сейчас как древнейшие и традиционно называются центром всего собрания. Точки зрения по поводу времени появления IX мандалы различны. Некоторые ученые считают ее одной из самых ранних частей сборника, т.к. она связана с обрядами, где главную роль играет возлияние напитка сомы, которому придается особое значение и в «Авесте». Но эта мандала по своему составу неоднородна: ряд гимнов действительно очень древнего «облика», другие производят впечатление «более молодых». Из остальных мандал наиболее поздней является X, которая, как полагают исследователи, была включена в «Ригведу» после оформления ее основного текста. Крупнейший знаток ведийской литературы А.Хиллебрандт считал, что специфика X мандалы объясняется сложением многих ее гимнов в иной этнокультурной среде. Содержание памятника весьма разнообразно. Наряду с гимнами, обращенными к богам, он включает космогонические, свадебные и похоронные гимны. Анализ «Ригведы» позволяет ученым воссоздавать политическую организацию и социальные отношения ранневедийской эпохи, хозяйственную деятельность населения, обычаи и нравы, проследить процесс возникновения классового общества и государства, хотя, понятно, многие стороны жизни этой далекой эпохи остаются недостаточно ясными. В текстах «Ригведы» нашли отражение и конкретные исторические факты — соперничество между индоарийскими племенами, их борьба с неарийскими этносами, расселение ведийских коллективов и освоение ими новых территорий. Историзмом проникнут, например, рассказ о битве Судаса, царя бхаратов, с десятью правителями. В гимнах поется о царях, народах и племенах, о событиях прошлого, но их соответствие реальным фактам в большинстве случаев установить пока невозможно. Исследование фонда неарийских слов в «Ригведе», а также описаний неариев, их обычаев, верований дает очень важный материал но проблеме генезиса древнеиндийской цивилизации. Особое место среди текстов ведийской литературы занимает «Атхарваведа», традиционно называемая «четвертой ведой». Этот памятник в целом сложился в более поздний период, чем первая из самхит, однако в нем сохранилось немало архаичного материала, который отражает представления иногда даже более древние, нежели зафиксированные в «Ригведе». Допустимо полагать, что авторы некоторых текстов принадлежали к индоарийским племенам, непосредственно не связанным с теми, из которых вышли создатели «Ригведы» и других вед. Ряд гимнов «Атхарваведы», вероятно, возник в области, лежащей к востоку от районов составления «Ригведы». Окончательная редакция памятника произошла, видимо, в VII–VI вв. до н.э., хотя отдельные части, безусловно, датируются более ранним временем. В гимнах «Атхарваведы» уже представлены религиозные и религиозно-философские идеи, получившие дальнейшую разработку в упанишадах. В общей системе ведийской традиции этот сборник занимает особое место еще и потому, что в нем по сравнению с другими самхитами гораздо меньше заимствований из «Ригведы», но имеются весьма архаичные тексты, отсутствующие в остальных сборниках. Прежде были известны две версии «Атхарваведы» (Кашмирская Пайппалада и рецензия Шаунаки), однако недавно в Индии обнаружили новую редакцию текста, что открывает возможности для дальнейших исследований памятника. Находка новой редакции указывает и на широкий ареал распространения «четвертой веды». По содержанию она отличается от трех других: здесь даны магические заклинания, использовавшиеся в повседневных обрядах, тогда как в прочих самхитах собраны гимны, читавшиеся при отправлении культа жрецами. Поэтому некоторые ученые полагают, что «Атхарваведа» меньше подвергалась брахманской обработке, чем другие веды, где ясно прослеживается огромное влияние жреческого сословия. Вернее было бы сказать, что если «Ригведа» ритуальной стороной как бы обращена к различным группам жрецов во главе с хотаром, то «Атхарваведа» нацелена на домашние обряды и домашнего жреца. В ее заклинаниях, относящихся к глубокой древности, полнее отражены анимистические представления, вера в «шаманов». Ее текст вобрал элементы народной поэзии. Особый характер памятника был причиной того, что жречество в течение долгого времени не признавало его священным текстом. Магические гимны «Атхарваведы» проливают свет на различные стороны жизни древнеиндийского общества — политическую организацию, социальные и семейные отношения, быт, хозяйственный уклад. Таковы, например, гимны о благополучии человека, позволяющие судить о хозяйственной деятельности, развитии земледелия и ремесла, гимны о «единогласии в собрании» и успехах правителя, защите брахманов, свадебные тексты , заклинания против болезней и др. Ценность остальных двух сборников — «Самаведы» и «Яджурведы» — как исторических источников гораздо меньше. Эти, по определению Я.Гонды, крупнейшего специалиста по ведийской литературе, «литургические самхиты» не так оригинальны, поскольку в большей своей части повторяют «Ригведу». Следующий раздел ведийской литературы составляют прозаические трактаты — брахманы, толкующие ритуалы и подробно объясняющие систему жертвоприношений. Эти тексты ознаменовали наступление новой эпохи в истории древнеиндийского общества, того этапа в развитии ведийской культуры, когда интенсивно складывалась сословно-кастовая система, повысилась роль брахманства и на первый план выдвинулась «пышная» обрядность. Время оформления их можно условно отнести к VIII–VI в до н.э., иногда предлагают и более ранние даты. Брахманы довольно богаты сведениями о социальной, экономической, политической и культурной жизни, обычаях, организации семьи, но более всего они важны для изучения поздневедийской религии, для уяснения сдвигов, происшедших в верованиях и мировосприятии древних индийцев. В некоторых текстах описываются различные церемонии, причем не только чисто религиозные, например коронация правителя. Их описания позволяют воссоздать ряд черт политической организации, уяснить статус правителей, роль народных собраний, положение отдельных социальных групп и т.д. Интересен сохранившийся в брахманах материал о географических знаниях древних индийцев, дающий возможность очертить и ареал распространения индоарийских племен в поздневедийскую эпоху. Особенно существенны свидетельства «Шатапатха-брахманы», связанной с долиной Ганга и восточными областями Бихара. Заключительную часть ведийской литературы образуют упанишады. Они в отличие от брахман представляют собой религиозно-философские трактаты. Из огромного числа упанишад традиция выделяет 10–12 главных, сложившихся намного раньше остальных. Наиболее известны «Брихадараньяка» и «Чхандогья-упанишады». Их тексты датируются примерно VII–VI вв. до н.э. «Айтарея», «Каушитака», «Кена», «Тайттирия», «Катха», «Иша» и «Мундака» условно относятся к VI–IV вв. до н.э., а позднейшие из главных («Шветашвата- ра», «Майтри», «Прашна» и «Мандукья») — к III–II вв. до н.э. Все они построены в форме бесед, рассуждений, поучений мудрецов, содержат и некоторые мифы. По мнению В.Рубена, более ста проповедников, от лица которых изложены тексты, были реальными лицами. Данные упанишад важны для установления предпосылок возникновения буддизма и позднейших религиозно-философских систем. Собственно исторические материалы, особен- но конкретные указания, в этих памятниках немногочисленны, но самые ранние из сборников служат источником, позволяющим создать картину духовной и социальной жизни поздневедийской эпохи, помогают в общих чертах проследить изменения, происшедшие в индийском обществе в VII–IV вв. до н.э. (прежде всего дальнейшее развитие государственно- сти, образование первых крупных государств в долине Ганга, повышение роли кшатриев и т.д.). К ведийской литературе примыкает богатая литература сутр (букв. «нить», а также лаконичное предписание, сжатое правило), сочинения, которые толкуют вопросы религии, философии, науки, этики, повседневной жизни. Она относится к священному преданию (смрити). Сутры называют иногда «ведангой» (букв. «часть вед»), но, по традиции, они не входят в собственно ведийский «канон», а интерпретируют ряд вопросов, существенных для уяснения ведийских текстов. В ведангу включаются ритуал, этимология, грамматика, фонетика, метрика и астрономия. Мы не всегда располагаем подробными текстами по этим дисциплинам; иногда приходится довольствоваться лишь

К веданге относятся и весьма многочисленные трактаты, касающиеся ведийского ритуала, — кальпасутры; они, как правило, подразделяются на шраутасутры, грихьясутры и примыкающие к последним дхармасутры. Шраутасутры содержат предписания относительно обряда возлияния священного напитка сомы и жертвоприношений. Эти наиболее древние тексты обычно датируют 800 (700)–400 гг. до н.э. Исследователь истории и культуры находит в этих памятниках данные о культе и религии. Еще более репрезентативны свидетельства грихьясутр — сборников наставлений по домашним обрядам. Здесь описаны церемонии, связанные с жизнью домохозяина. Наиболее древние грихьясутры относятся к тому же периоду, что и шраутасутры, однако некоторые из них несомненно более поздние. Дхармасутры по содержанию шире, чем грихьясутры, — включают предписаний, затрагивающие домашние обряды и правила семейной жизни, регулируют социальную жизнь человека, касаются положения различных групп населения, их взаимоотношений с государством и т.д. На основе сутр постепенно возникла обширная литература шастр — научные и политические сочинения, а также сборники наставлений этического и этико-правового характера — дхармашастры. Брахманская доктрина, отраженная в них, нередко находит прямые аналогии с идейным содержанием сутр, но материал первых более систематизирован и отличается стройностью изложения. Для лучшего запоминания они нередко писались стихами (шлоками). В шастрах представлены многие традиционные концепции, и потому предлагаемые даты составления конкретного сочинения еще не служат показателем синхронности зафиксированных в нем данных. Литература шастр постоянно привлекала внимание ученых богатством и разнообразием материала, чрезвычайно существенного для воссоздания различных сторон жизни древ- неиндийского общества и государства. Они несут следы влияния брахманской идеологии, брахманских норм и установлений. И все же, несмотря на явную тенденциозность, шастры отразили особенности своей эпохи, опирались зачастую на реальные явления и факты, зафиксировали также нормы обычного права и наиболее прочные традиции. Значение термина «дхарма» очень широко, причем смысл его неодинаков для разных эпох и меняется в зависимости от жанра литературы. Под этим словом обычно понималась совокупность этических норм, которыми должен был руководствоваться индивид в повседневной жизни. Дхармашастры были своего рода кодексами, брахманскими сборниками поучений и предписаний для членов различных социальных групп. Вместе с тем указанные тексты содержат и правовые нормы сложившиеся в результате длительной практики государственного управления. Создавались эти сборники определенными брахманскими школами, претендовавшими на общеиндийскую значимость, имевшими, возможно, только локальное значение. Однако современный ученый вынужден принимать во внимание их свидетельства при анализе явле- ний общеиндийского порядка.Как говорилось, подобные сочинения входят в разряд смрити и иногда их обозначают этим термином. Традиция называет разное число сборников дхармашастр. Они заметно различаются по размеру и времени составления. Самые известные из них — «Манавадхармашастра», или «Ману-смрити», «Яджнавалкья-смрити» и «Нарада-смрити». «Ману-смрити» часто именуют «Законами Ману», хотя это не совсем точно передает смысл санскритского наименования.Исследователь этого текста Г.Бюлер датировал источник II в. до н.э. — II в. н.э., и данная точка зрения была принята большинством ученых. Допустимо предположить, что текст подвергался редактированию и переработке: в нем нетрудно выделить древние части и позднейшие добавления, а нередко и противоречивые сообщения, однако ясно, что составитель опирался на более ранние сочинения дхармической литературы. Сборник состоит из 12 глав, в которых рассказывается о сотворении мира, занятиях сословий, правах и обязанностях домохозяина, праве наследования, функциях царя, принципах его политики и государственном управлении, совершении различных обрядов; даются наставления для отшельников и аскетов, перечисляются нормы праведного образа жизни и т.д. Наибольший интерес для историка представляют свидетельства о положении отдельных социальных групп, в том числе шудр, а также рабов и наемных работников, о статусе четырех сословий-варн, судопроизводстве, налоговой системе и пр. «Ману-смрити» восходит к более древней традиции дхармасутр; особенно подробно разбираются нормы поведения членов четырех варн, правовой же материал, столь детально изложенный в ряде поздних дхар- машастр, здесь еще не стал центральным. «Предписания Ману» были в Индии очень популярны и многократно комментировались вплоть до XVIII в. Толкования комментаторов служат подспорьем для правильного понимания трудных отрывков оригинала. В течение длительного времени самым ранним и авторитетным считался Медхатитхи (IX в.), но в 1975 г. английский ученый Дж.Д.М.Дерретт издал текст Бхаручина, отнеся его к V–VI вв.83 «Яджнавалкья-смрити» возникла позднее «Ману-смрити». Лучший знаток дхарма- шастр, индийский ученый П.В.Кане датирует это сочинение I в. до н.э. — III в. н.э. Последняя дата кажется наиболее вероятной. Материал более систематизирован, почти отсутствуют повторения. «Яджнавалкья-смрити» заметно меньше по объему, нежели «Ману-смрити», хотя в ней затрагиваются примерно те же проблемы. Четче прослеживается внимание к вопросам судопроизводства — вьявахара, тщательно разработаны правовые установления. Если у Ману они являлись частью раджадхармы (свод обязанностей царя), то у Яджнавалкьи оба раздела имеют самостоятельное значение. Сохра-нился ряд комментариев на этот текст, помогающих попять трудные отрывки и термины. Акцентирование правовой тематики ярко отразилось в «Нарада-смрити», несмотря на то что 50 стихов сборника точно совпадают с текстом Ману и многие сходны по содержанию. По-видимому, составители сборника Нарады опирались на хорошо знакомые им «Предписания Ману». Вместе с тем между текстами существует и различие. «Нарада- смрити» меньше по объему: в подробной редакции 1028 стихов. Лаконизм и строгая систематизация материала не помешала более детальному (по сравнению с Ману) изложению некоторых положений; отдельные вообще встречаются только здесь. Сопоставление текстов Нарады и Яджнавалкьи свидетельствует о более позднем возникновении первого — условно в IV–V вв. Центральное место в нем отведено вопросам права, судебной процедуре, описанию функций судебного органа — сабхи, сделкам, показаниям свидетелей и т.д.; этические предписания отступили на второй план. Поэтому «Нарада-смрити» может быть названа уже юридическим сборником. Среди источников по истории и культуре древней Индии особняком стоит «Артхаша- стра». С момента находки рукописи индийским ученым Р.Шамашастри в начале XX в. и до настоящего времени этот памятник неизменно привлекает внимание исследователей. Такой интерес к трактату объясняется исключительным богатством сведений о жизни древнеиндийского общества — государственном устройстве, методах управления, политике царя, системе судопроизводства, некоторых аспектах экономики, культуры и т.д. Данные «Артхашастры» очень часто используются при изучении эпохи Маурьев (IV–II вв. до н.э.), ибо составление ее приписывают Каутилье, или Чанакье, — по традиции, советнику царя Чандрагупты (вопрос об идентификации Каутильи и Чанакьи дискутируется в научной литературе и пока не получил однозначного решения). Европейские и некоторые индийские исследователи от- носят трактат к самому началу или первым векам нашей эры. По мнению ряда ученых, окончательная редакция «Артхашастры» была предпринята в III–IV вв. Вишнугуптой, который внес в текст ряд дополнений. Хотя стихотворные части трактата отличаются от прозаических по языку и содержанию (возможно, что они более древние), его можно рассматривать как цельное сочинение, а не как результат последующих добавлений и инноваций. Согласно Т.Р.Траутманну, который проанализировал, прибегнув к статистическому методу, стиль трактата, дошедший до нас текст вобрал различные сочинения по артхе. По его мнению, три больших отдела — второй, третий, седьмой — отличны друг от друга и принадлежат, очевидно, разным авторам. Более поздний компилятор соединил несколько сочинений в одно, получившее название «Артхашастра». Поэтому едва ли допустимо определять хронологические границы всего памятника, правильней говорить о датировке его частей. Второй отдел Т.Р.Траутманн датирует серединой II в. н.э., а включение ряда сочинений в общий трактат — III в. «Артхашастра» отразила традиции политических школ древней Индии и реальные ус- ловия жизни. Автор специально подчеркивает, что он составил свой труд «на основании из- влечений из большей части тех руководств по политике, которые были созданы древними учителями». Он опирался на длительную традицию артхашастры как «науки о по- литике», существовавшую независимо от традиций дхармы (дхармашастры) и восходящую к очень раннему времени. Более того, сравнение трактата с дхармашастрами показывает, что авторы последних при изложении политических вопросов основывались на традициях арт- хашастры. По своему характеру сочинение Каутильи представляет собой собрание советов и предписаний царям для лучшего управления. Автор рисует идеальную, абстрактную картину, хотя, безусловно, он учитывал общественные и государственные явления своей эпохи. Эту особенность трактата необходимо иметь в виду при использовании его свидетельств. Наиболее оправданно, думается, привлечение его данных для подтверждения и иллюстрации тех явлений, о которых говорится в датированных документах, прежде всего эпиграфических.Наряду с данными поздневедийской литературы существенным источником для исследования Индии I тысячелетия до н.э. служат материалы двух эпических поэм — «Махаб- хараты» и «Рамаяны», до сих пор почитаемых и любимых индийским народом. Это огромные по размерам произведения, разнообразные по содержанию, неоднородные по составу. Особенно велика по размерам «Махабхарата. Создавалась, складывалась и редактировалась она на протяжении длительного времени. Оформление основного сюжета происходило в середине I тысячелетия до н.э., а письменная фиксация поэмы относится уже к первой половине I тысячелетия н.э. Содержание «Махабхараты» столь многообразно, что она с полным правом может быть названа энциклопедией древнеиндийской жизни. Исследователь находит здесь самые разные сведения — о государственном управлении, формах политической организации, социальных отношениях, экономическом развитии отдельных районов страны, нравах и обычаях населения, семейных отношениях, культуре — богатый этнографический и историко-географический материал. Поэма особенно ценна для изучения истории индийской философии и религии, поскольку в ней отразился процесс возникновения основных религиозных, этических и философских идей, сложения принципиальных черт индуизма, культа богов Шивы и Вишну. Вводную часть VI книги «Махабхараты» составляет одно из важнейших религиозно-философских сочинений древней Индии, «Бхагавадгита», сыгравшая заметную роль в истории не только индийской религии, но и культуры в целом. Этот текст, очевидно, был включен в эпическую поэму значительно позднее, чем оформилось ее основное ядро. Было бы неправильно говорить о достоверности описанных в эпосе конкретных событий, но некоторые стороны социальной жизни, общий дух эпохи удается восстановить с достаточной степенью надежности. Впрочем, надо помнить, что в произведении легко уживаются сообщения, касающиеся разных исторических периодов и форм исторического бытия, — свидетельства о родовых связях и прочной монархии, групповом браке и строгих нормах моногамной семьи и т.д. Однако в целом «Махабхарата» отразила тот этап в развитии древне- индийского общества и государства, когда заметно усилилась роль военного сословия — кшатриев. Соперничеству их с брахманами за ведущее положение посвящено немало страниц поэмы. Период ее оформления совпал с процессом образования государств и крупных империй в долине Ганга, сложения сословно-кастового строя и т.д. Если учесть особый характер поэмы, ее не столь тенденциозно-брахманскую направленность, станет ясным ее исключительное значение, прежде всего для исследователей древнеиндийской культуры. Редактированию подвергся и текст «Рамаяны», он претерпел существенные изменения. Уступая по размерам «Махабхарате, «Рамаяна» беднее и историческими данными, хотя в ней тоже имеются сведения о государственном строе, общественных отношениях, повседневной жизни самых различных слоев населения — обитателей дворцов, горожан, сельских жителей и др. Ученые не единодушны в вопросе об относительной хронологии обеих поэм. Полагают, что «Рамаяна» была создана позднее, но в ряде случаев она отразила более ранние события, идеи, представления. Некоторые считают, что и сюжет ее древнее основной сюжетной линии «Махабхараты». В последние годы индийские археологи работают над осуществлением специального проекта, цель которого — соотнести литературные свидетельства с материалами раскопок и проверить историческую достоверность сообщений эпоса. Ведутся исследования в одном из крупнейших городов древней Индии, Айодхье, — по традиции, столице государства царя Рамы, главного героя «Рамаяны».

Вещественные источники

Археологические свидетельства

Древнейшая цивилизация Индии — хараппская — пока реконструируется почти целиком на основе археологических свидетельств, причем эти свидетельства настолько существенны, что позволяют проследить этапы развития хараппской культуры, ее возникновение и упадок, наметить особенности политической организации и образа жизни населения. Особый интерес представляют раскопки многослойных поселений и городов, упоминаемых в письменных источниках и игравших важную роль в историческом развитии страны. Исследования, например, в Хастинапуре, известной по эпосу, вскрыли слои от середины II тысячелетия до н.э. и до средневековья. Ученые смогли определить главные этапы в истории поселения, проверить историчность ряда сообщений «Махабхараты». Теперь мы знаем о судьбе Хастинапуры и в период создания крупных государств в долине Ганга в VI–III вв. до н.э. Весьма результативной оказалась работа экспедиции Б.Б.Лала в Шрингаверапуре (в 35 км от Аллахабада), упоминаемой в «Рамаяне». Исключительную научную ценность имели итоги многолетних раскопок под руководством Дж.Маршалла в Таксиле — крупном городе и торговом центре Северо-Западной Индии (совр. Пакистан). Удалось восстановить его историю на протяжении веков, решить неясные до того вопросы политического статуса города, его роли в отдельные периоды истории страны. Полученные сведения позволяют судить об экономике Таксилы, ее торговле, связях с другими странами. Археологические данные, таким образом, заполнили значительные пробелы в представлениях о северо-западных областях Индостана. Для реконструкции ранней истории Восточной Индии большой материал дали рас- копки в Каушамби, Раджагрихе, Паталипутре, Ахиччхатре, Тамралипти (совр. Тамлук) и прочих местах. Раскопки в Арикамеду (Южная Индия) установили существование римской фактории, подтвердив сообщения письменных источников о тесных контактах древней Индии с Римом. С каждым годом в Индии и Пакистане все шире развертываются археологические исследования, обогащающие науку новыми материалами. И не случайно историки все чаще прибегают к помощи археологии. Ученые, занимающиеся историей и культурой древней Индии, обращаются также к памятникам искусства и архитектуры (живопись, скульптура, жилые постройки, храмы) и т.д. Фрески Аджанты, скажем, рассказывают не только о культу ре, но и об обычаях, этническом составе населения, а скульптурные изображения на воротах, окружающих знаменитую ступу в Санчи, — о повседневной жизни и социальных отношениях.

Нумизматика

Данные нумизматики — тоже весьма надежный источник. Ведь значительное число монет можно датировать довольно точно или соотнести с тем или иным историческим периодом. Нумизматика нередко помогает и установлению хронологии археологических комплексов. Материалы нумизматики особенно ценны для воссоздания политической и экономической истории страны. Примечательно, что события политической жизни индо-греческого и кушанского периодов в немалой степени восстановлены на основании нумизматических данных. Ареал распространения различного типа монет может указывать на территориальные границы политического образования. Таким путем ученые стараются установить границы Кушанской империи, империи Сатаваханов и т.д. Свидетельства нумизматики зачастую оказываются единственным источником, более достоверным иногда, чем даже письменные памятники. Без ее материалов не были бы прочитаны многие интереснейшие страницы политической истории древней Индии. Материалы нумизматики очень полезны и при изучении культуры и религии тех или иных периодов древнеиндийской истории, являются источником для филологов и палеографов.

Использованная литература:

Бонгард-Левин «Индия в древности»