Источники разногласий между западниками и славянофилами

Александр Иванович Герцен (1812-1870) в молодости испытал влияние Шеллинга, романтиков, французских просветителей (в особенности Вольтера) и социалистов (Сен-Симона). Влияние Гегеля, однако, наиболее отчетливо прослеживается в его работах философского характера. Так, в цикле статей «Дилетантизм в науке» (1842-1843) Герцен обосновывал и интерпретировал гегелевскую диалектику как инструмент познания и революционного преобразования мира («алгебра революции»). Будущее развитие человечества, по его убеждению, должно привести к революционному «снятию» антагонистических противоречий в обществе. На смену оторванным от реальной жизни научным и философским теориям придет научно-философское знание, неразрывно связанное с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. Центральной творческой силой «всемирного реалистического биения пульса жизни», «вечного движения» выступает, по Герцену, человек как «всеобщий разум» этого универсального процесса.

Наконец, Михаил Александрович Бакунин (1814-1875) был одним из наиболее ярких представителей российских западников-радикалов. Его философское образование (под влиянием Станкевича) начиналось с усвоения идей Канта, Фихте и Гегеля. Определенное воздействие на молодого Бакунина оказали сочинения европейских мистиков (в частности, Сен-Мартена). Но наиболее значительную роль и в его духовной эволюции сыграло гегельянство. В опубликованной в 1842 в Германии статье Реакция в Германии Бакунин писал о гегелевской диалектике абсолютного духа как о процессе революционного разрушения и творчества. Впрочем, уже в этот период его отношение к философии становится все более критическим. «Долой, – заявлял Бакунин, – логическое и теоретическое фантазирование о конечном и бесконечном; такие вещи можно схватить только живым делом». Таким «живым делом» для него стала революционная деятельность. «Радость разрушения есть в то же время творческая радость», – утверждал он.

В 1873 в работе «Государственность и анархия» Бакунин пишет о  гегельянстве как о «веренице  сомнамбулических представлений и  опытов». В своей радикальной  критике всяческой метафизики позднее  он не ограничивался неприятием философского идеализма. В метафизичности он упрекал  Л. Фейербаха, философов-позитивистов и даже таких материалистов, как  Бюхнер и Маркс.

Полемика в журналах

Славянофилы были представителями  либерального дворянства, дальновидно  начавшего искать выход из тупика, чтобы избежать в России революционных  взрывов по западному образцу. Среди  славянофилов следует различать  два поколения. К старшему, основавшему  учение как таковое, относятся И.В. Киреевский, его брат П.В. Киреевский, А.С. Хомяков. К молодому поколению, бравшему доктрину не в целости, –  К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин.

 «Московский наблюдатель», созданный как «журнал энциклопедический», а по существу как научно-литературный, выходил с марта 1835 г. дважды в месяц на акционерных началах. В складчину вступили Погодин, Шевырев, Хомяков, Языков, И. Киреевский, Н. Павлов, Баратынский и др. Редактором они избрали ученого – статистика и экономиста В.П. Андросова, на имя которого и было получено разрешение. Многие сотрудники «Московского наблюдателя» перешли в журнал от Надеждина и в дальнейшем представляли лагерь официальной народности (Погодин, Шевырев) и славянофильства (Хомяков, Языков, И. Киреевский и др.).5

Ведущих авторов «Московского наблюдателя», вопреки некоторым разногласиям, объединяли неприятие буржуазно-капиталистических  отношений, идеализация патриархального  уклада жизни, вера в особую историческую миссию православной России и преклонение  перед идеалистической философией Шеллинга.

Белинский с негодованием обрушился  на позицию невмешательства в  дела народного просвещения, которую  заняли сотрудники «Московского наблюдателя», не пожелавшие оградить недостаточно просвещенного человека от вредного влияния «литературной посредственности», от халтурных книжек «неугомонных рыцарей  толкучего рынка».

Он, в свою, очередь, вёл в «Телескопе», «Молве» и в «Литературных  прибавлениях» непримиримую борьбу с реакционным «журнальным триумвиратом»  в лице Булгарина, Греча и Сенковского  и с аристократическим «Московским  наблюдателем». Он стремился выступать  не столько против отдельных литературных суждений и оценок Булгарина и  его сотрудников, сколько против того вредного влияния, которое оказывают  эти журналисты на развитие русского просвещения вообще. Борьба с реакционной  журналистикой по литературным вопросам рассматривается Белинским только как форма борьбы по вопросам общественно-политическим.

 

Крайне узкий круг последователей славянофильства, недоверчивое отношение  к ним со стороны правительства, и их неприспособленность к спешной  и постоянной литературной работе –  все это мешало им организовать журнал. Но в середине 1840-х годов потребность  в своем периодическом издании  стала для них неотложной. К  этому времени несколько расширился круг славянофилов, дошла до высокого напряжения их борьба с Белинским  и Герценом.

«Славянофилы, с своей стороны, начали официально  существовать с  войны против Белинского, – писал  в своих воспоминаниях Герцен; – он их додразнил до мурмолок и  зипунов. Стоит вспомнить, что Белинский  прежде писал в «Отечественных записках», а Киреевский  начал издавать свой превосходный журнал под заглавием  «Европеец»; эти названия всего лучше  доказывают, что в начале были только оттенки, а не мнения, не партии».6

Наряду с представителями старшего поколения славянофилов начинают активно  проявлять себя молодые авторы. К  тому же стало известно, что Герцен и Грановский, не довольствуясь постоянным участием в «Отечественных записках», предполагают издавать новый журнал в Москве.

Однако после выпуска «Московского сборника» в 1847 г. славянофилы вынуждены  были надолго отказаться от всяких издательских планов. Революция 1848 г. напугала их, а эпоха «мрачного семилетия» и «цензурного террора» ощутимо  дала понять несвоевременность подобных предприятий. Аресты Ю.Ф. Самарина и  И.С. Аксакова, официальное запрещение славянофилам носить бороду и национальную одежду, снятие со сцены пьесы К.С. Аксакова «Освобождение Москвы в 1612 году» и другие правительственные  репрессии, заставили славянофилов умолкнуть.7

Только в 1852 г. славянофилы смогли продолжить издание «Московского сборника». К этому времени их кружок усилился, его активными участниками стали  богатый помещик и литератор  А.И. Кошелев и И.С. Аксаков. Кошелев  взял на себя издание «Московского сборника», а И.С. Аксаков – его  редактирование. Предполагалось за 1852 г. выпустить несколько сборников, превратив их тем самым в издание  журнального типа.

 

 

Заключение

Надо сказать, что непримиримость взглядов представителей этих параллельных линий русской философии заканчивается  там, где начинается здравый смысл. Что само по себе вполне понятно, учитывая богатый всемирный исторический опыт триумфов и непременных провалов монополий доминирующих идей.

Еще в статьях, помещенных в первых номерах «Москвитянина» за 1845 год, Хомяков  и И.В. Киреевский стали отмежевываться, по выражению П.В. Анненкова, от «доморощенных  гонителей Запада».

«Сделай одолжение, – писал, например, А.С. Хомяков А.И. Кошелеву в своем письме «О сельской общине», – отстрани всякую мысль о том, будто возвращение к старине сделалось нашею мечтою. Одно дело: советовать, чтобы корней не обрубать от дерева и чтобы залечить неосторожно сделанные надрубы, и другое дело: советовать оставить только корни и, так сказать, снова вколотить дерево в землю».

В свою очередь, постоянный и резкий критик славянофилов В.Г. Белинский  писал: «Явление славянофильства есть факт, замечательный до известной  степени, как протест против безусловной  подражательности и как свидетельство  потребности русского общества в  самостоятельном развитии».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы:

 

1. История русской  журналистики XVIII–XIX веков. Под ред. проф. А.В. Западова. – М.: «Высшая  школа», 1973. Третье, исправленное издание.
2. А.А. Левандовский. Т.Н. Грановский в русском общественном движении. – Издательство Московского университета, 1989.
3. А.И. Герцен. Былое и думы. Части 4-5. – М.: ГИХЛ, 1958.
4. Н.А. Бердяев. Алексей Степанович Хомяков. Миросозерцание Достоевского. Константин Леонтьев. [Собрание сочинений. Т. V.] – Париж: YMCA-Press, 1997. – Размещено на сайте Библиотека русской религиозно-философской и художественной литературы «Вехи».

http://www.vehi.net/berdyaev/khomyakov/01.html

5. Обозрение современного состояния литературы (отрывки). Печатается по изданию: Киреевский И.В. Критика и эстетика. – Размещено на сайте Pedagogic.ru: Библиотека по педагогике.

http://pedagogic.ru/books/item/f00/s00/z0000027/st072.shtml

  Обозрение современного состояния литературы (отрывки). Печатается по изданию: Киреевский И.В. Критика и эстетика.

  А.И. Герцен. Былое и думы. Части 4-5. – М.: ГИХЛ, 1958.

  Н.А. Бердяев. Алексей Степанович Хомяков. Миросозерцание Достоевского. Константин Леонтьев. [Собрание сочинений. Т. V.] – Париж: YMCA-Press, 1997.

  А.А. Левандовский. Т.Н. Грановский в русском общественном движении. – Издательство Московского университета, 1989.

  История русской журналистики XVIII–XIX веков. Под ред. проф. А.В. Западова.

  А.И. Герцен. Былое и думы. Части 4-5. – М.: ГИХЛ, 1958.

  История русской журналистики XVIII–XIX веков. Под ред. проф. А.В. Западова.