Конфуцианский идеал государства

Вторая сфера деятельности претендента на звание цзюнь цзы - его служба у сильных мира сего. Как уже надлежит исполнять здесь свой долг, чтобы и на этом Пути заслужить звание цзнь цзы? Диапазон трактовки второго качества цзюнь цзы весьма широк, если в первом случае мы имеем дело лишь с рабопленным исполнением чужой воли, то во втором - перед нами предстает образ активного администратора, способного и на самостоятельные решения.

Из трех управленческих сфер деятельности цзюнь цзы две связаны  с его взаимоотношением с народом. Третье проявление с Дао - это воспитание, т.е. одна из составных частей учения Конфуция. Сановник, если он истинный благородный муж, должен быть учителем народа, поэтому его прямая обязанность, а следовательно и сфера деятельности - ян минь (воспитание народа) . И на этом поприще он должен воздействовать добротой, личным примером, и только. Если же он, подобно легистам, станет опираться на законы, то это уже не будет воспитанием народа; да и сам чиновник перестанет быть конфуцианским.

И последнее, четвертое проявление Дао - использование народа, т.е. путем каких методов использует сановник народ на государственных повинностях (трудовых, воинских) , какую налоговую политику он проводит, как вершит суд. Во всех этих делах, в этой сфере контактов с народом он должен всегда исходить из принципа л (справедливости) .

Таким образом, только сочетание  четырех перечисленных Дао - норм поведения дает в итоге право  называться цзюнь цзы. Нетрудно заметить, что рассуждения о цзюнь цзы  на примере Цзы Чана имеют самое  непосредственное отношение к представлению Конфуция о государственном устройстве и обязанностях высшей администрации. Представление даже для того времени утопическое; но какова конфуцианская модель государства, где чиновники (если они, естественно, цзюнь цзы) обязаны прежде всего заботиться о благе государства и его народа.

Было бы ошибочно предполагать, будто Конфуций был против эксплуатации народа, он всегда и во всем опасался крайности, поэтому и здесь он выступает за умеренную эксплуатацию, так называемое “справедливое использование народа” . К этой же мысли Конфуций возвращается в конце трактата, где одним из “пяти прекрасных качеств” , необходимых цзюнь цзы для эффективного управления государством, называет умение правильно использовать людские ресурсы.

Обращение с вопросами  к народу вряд ли следует понимать как проявление зачаточных форм демократии. Если л допускалось теоретически какое-либо участие нижестоящих  в управлении, то лишь на уровне органов  общинного управления. Здесь же проводится мысль о необходимости для управляющих установления и поддержания постоянных контактов с народом. Идея обратной связи государства и народа присутствовала и в учении легистов, но использовалась она несколько по-иному. У Конфуция ее главная цель - избежать конфликтов между управляемыми и управляющими; последние должны добиться такого положения, когда народ доверяет им.

И Конфуций неоднократно обращал  внимание учеников на этот аспект управления, введя его в одну из обязательных функций государства. Конфуций отмечал, что в хорошо управляемом государстве должно быть “достаточно продовольствия, достаточно вооружения и народ должен верить ей (администрации) ” .

Итак, образ благородного сановника, благородного правителя  и их основные функции очерчены вполне четко и определенно. Конфуций впервые в истории Китая с помощью образа цзюнь цзы поднял значение бюрократии в системе управления и обществом в целом. Бюрократия обязана была не только следить за соблюдением правил (пи) , но и воплощать их в жизнь на собственном примере. Именно она в конфуцианской модели государства являлась и толкователем и носителем правил. В этом одна из коренных причин большей значимости бюрократии в конфуцианской модели государства, нежели легистской, ибо там бюрократия была скована законом и у нее не было такой свободы творчества в толковании законов, как у конфуцианских сановников в интерпретации правил. Можно предположить, что Конфуций вполне умышленно развязывал руки какой-то небольшой части управляющих из числа самых высших ее представителей, допустив их к толкованию правил. Таким образом, правитель и его ближайшее окружение всегда могли в удобное им время и в выгодном для них смысле истолковать определенное правило даже концепцию.

И в завершении своей работы нужно заметить, что Конфуций будучи сторонником авторитарной системы, в то же время был противником изменений абсолютизации царской власти. Его модель государства свидетельствует о том, что Конфуций стремился ограничить права царя. В этом, по-видимому, одна из причин возникновения концепции благородного мужа - прообраза будущего “совершенного” бюрократа.

§ 4 «Филосовская доктрина Конфуция»

Важнейшим и наиболее влиятельным  из таких учений была философская  доктрина Конфуция (551 – 479 гг. до н.э.), которая  представляла собой теорию разумного  управления и одновременно эффективную идеологию, позволявшую свести к минимуму общественные противоречия и обеспечить стабильное развитие. Она создавалась в период кризиса политической системы, когда стала очевидной недостаточность лишь внешних государственных законов, которые не затрагивали внутреннего содержания сознания человека.

Во втором веке до н. э. китайский  император У-ди (140-87 гг. до н. э.) возвел конфуцианство в ранг государственной  идеологии. Без существенных изменений  конфуцианство оставалось официальной основой духовного единства общества до 1949 г. Конфуцианская идеология, помимо учения самого Конфуция, вобрала в себя целый ряд идей других течений китайской философии, важнейшими из которых были даосизм и легизм. Таким образом, эта идеология представляла собой синтез важнейших достижений древнекитайской мысли на основе философии Конфуция, то есть фактически являлась неоконфуцианством. Успех конфуцианских идей в практике государственного управления определялся тем, что Конфуцию удалось выразить традиционные особенности менталитета китайской нации, подчеркнуть в нем те моменты, которые способствовали стабильному гармоничному развитию и личности, и государства.

Важнейшим принципом теории управления конфуцианства, который гарантировал стабильность государства, стал тезис о том, что управление должно осуществляться образованными и морально безупречными людьми. Формирование государственного чиновника предполагало внутреннее нравственное воспитание и следование внешней системе «ли» (правил поведения), которая позволяла сохранять в государстве строгие иерархические отношения, напоминающие отношения в семье [4, 60].

Единство внутренних нравственных принципов и внешних социальных правил, этического и политического, индивидуального и общественного  воплощается в центральном идеологическом принципе конфуцианства – «жэнь», который переводится как «человеколюбие» или «гуманность». Совпадение субъективных и объективных характеристик показывается в следующем определении «жэнь»: «Сдерживать себя с тем, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, – это и есть человеколюбие» [10, 159].

Это означает, что принципом поведения  человека становится общее благо, процветание  народа и государства, а не индивидуальные корыстные эгоистические интересы. Единство этического и политического обеспечивается путем воспитания индивидуальных нравственных принципов, находящихся в единстве с общественными «правилами поведения». «Сдерживание себя» выступает как средство, а «соответствие требованиям ритуала» – как цель. Тем самым показывается недостаточность одних лишь внешних законов и правил для установления порядка в государстве. Наряду с законами требуется еще и глубокое внутреннее преобразование человека, самоограничение субъективистских эгоистических желаний.

«Жэнь» характеризуется в конфуцианстве еще и как «человеколюбие», однако эта любовь отличается от принципов западноевропейского гуманизма. Обладающий «жэнь» может не только любить людей, но и ненавидеть [4, 65]. Это означает, что любовь направлена на человеческие качества в человеке, то есть на способность подчинить свою жизнь требованиям разума. Поэтому справедливо вызывает ненависть тот, в ком разумные человеческие качества подавлены и вытеснены низменными эгоистическими желаниями. Подлинным человеком оказывается лишь тот, кто способен возвыситься до сверхиндивидуального, разумного всеобщего уровня сознания, на котором личные желания совпадают с общественными требованиями.

Принцип человеколюбия предполагает то, что с точки зрения западноевропейской традиции, является ущемлением «прав человека»: изгнание индивидуалистических, асоциальных стремлений и желаний. Таким образом, подлинное человеколюбие в конфуцианстве означает отказ от ряда индивидуальных человеческих прав во имя поддержания стабильности общества. Анализ текста «Лунь-Юй» («Беседы и суждения»), основного сочинения конфуцианства, показывает ориентацию на деперсонализацию, на подавление личного в человеке, что присуще «жэнь» и «благородному мужу» [7]. Следовательно, перевод «жэнь» как «гуманность» или «человеколюбие» является не совсем точным, так как вызывает ассоциации с традиционным западным представлением о гуманизме. Поэтому вполне уместна трактовка, предложенная китайским профессором Чжоу Гу чэн, толковать «жэнь» как «человек – должен быть человеком» [14, 376]. При этом исключаются индивидуалистические, эгоистические моменты и подчеркивается социальная, разумная сторона человека, которая проявляется только в общении с другими людьми. Такое истолкование «жэнь» подтверждается написанием этого термина: графически он состоит из двух частей – левая «человек», правая – «два», то есть предполагает социальную связь с другим человеком, выход за пределы своего индивидуального существования.

В основе «жэнь» лежит требование почтительности к родителям и  уважения к старшим, которые являются основой признания нерушимости государственной иерархии: «Мало людей, которые будучи почтительными к родителям и уважительными к старшим братьям, любят выступать против вышестоящих» [10, 140]. Почтительность к старшим позволяет связать в единое целое отношения в семье и в государстве, преодолеть противопоставление личного и общественного, гарантировать единство государства и гражданского общества. Это также означает бережное консервативное отношение к традициям своей семьи и всего китайского этноса, подозрительное и осторожное отношение к социальным новациям и экспериментам, революциям и переворотам. Все эти принципы противоположны принципам современной западной цивилизации, которая упрямо и бездумно стремится к новациям ради новаций, культивирует индивидуализм, стимулирует конфликт поколений и разрушает семью, что ведет в конечном счете к утрате общественного единства.

В принцип «жэнь» также  входит экономическое понятие «милости», которое обязывает правителя  предоставлять народу определенный уровень материальных благ. При этом получение материальных благ или выгоды должны быть подчинены долгу, то есть благу всего общества. Следовательно, конфуцианство ограничивает тем самым масштаб индивидуальной частной инициативы, которая разрешена лишь постольку, поскольку не противоречит интересам государства. Это еще одно важное отличие от либеральной модели, в которой общественные интересы всегда вторичны по отношению к индивидуальным интересам предпринимателя.

Для правителя важнейшими проявлениями «жэнь» являются «великодушие» и умение «ценить народ», которое предполагает предоставление определенной степени самостоятельности простым людям для удовлетворения их собственных интересов. Требование строгого выполнения общественных законов сочетается с одновременным признанием возможности личной жизни. Тем самым общественное и личное не противоречат друг другу, а приводятся в гармоничное единство.

Важнейший смысл принципа «жэнь» состоит в приведении к  такому гармоничному единству всех противоречий, которые могут представлять угрозу для жизни общества. Конфуций раскрывает этот смысл через понятие «золотой середины», которая призвана найти компромисс между двумя крайностями, сформировать единство противоположностей. Учение о «середине» характерно и для стоявших у истоков западноевропейской мысли античных течений, в частности, особенно развито у Аристотеля. Конфуцианская «золотая середина» пронизывает собой все остальные проявления принципа «жэнь» и определяет способность этой идеологии к выполнению стабилизирующей роли во всех сферах общественной жизни. К гармоничному единству приводятся индивидуальные и общественные интересы, семья и государство, методы принуждения и поощрения в управлении, теория и практика,

Особое значение имеет  в конфуцианстве понятие ритуала (ли), которое позволяет представить законы в качестве продолжения древних традиций и обычаев, восходящих к высшему природному закону Неба. Ритуал представляет собой процедуру постоянного воспроизведения природной упорядоченности и закономерности в жизни человека и общества. Неукоснительное следование ритуалу позволяет приобщить к принципам «жэнь» всех граждан страны, независимо от их социального положения и природных способностей. Соблюдение ритуала представляет собой процедуру поддержания единства всего существующего, взаимосвязи связи человека, государства и природы [11, 519]. Эта установка на единство и сообщительность всего существующего принципиально противоположна установке либерализма, который противопоставляет общество и природу, отрицает связь между людьми, трактуя их как абсолютно самодостаточных индивидов. В конфуцианстве ритуал погружал человека во всеобщность мира, напоминающую водный поток, в котором все частицы захвачены общим движением и одновременно свободно взаимодействуют между собой [11, 520]. В этом мифологическом образе законы внутреннего мира человека, государства и природы образуют гармоничное единство, которое не допускает асоциального индивидуализма, анархии и безудержной эксплуатации природных ресурсов.

Одна из важнейших функций  ритуала заключалась в том, чтобы восстанавливать естественный ход событий там, где он был искусственно, чаще всего человеком, нарушен. Такое восстановление попранного порядка Конфуций называл «исправлением имен»: «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном» [10, 160]. «Исправление имен» предполагает восстановление природной иерархии, в соответствии с которой каждый должен занимать в обществе место согласно тому, что он из себя представляет. Это позволяет преодолеть разрыв слова и дела, теории и практики, предотвратить приход к власти некомпетентных людей. Результатом исправления имен и соблюдения ритуала становится «жэнь» как гармоничное равновесие противоположностей: «конфуцианское жэнь предстает гармонией противоположных интересов, подвижным равновесием внутреннего и внешнего, воспитанности и непосредственности, свободы и закона и т.д.» [11, 523].