Красная и белый террор в годы гражданской войны

Введение с осени 1918 г. политики военного коммунизма с его тотальной  регламентацией всей общественно-хозяйственной  жизни, провозглашение насилия универсальным методом решения всех проблем, реализация большевистской политики красного террора, естественно, вызвали ужесточение приговоров ревтрибуналов. Эта тенденция поощрялась властями.

Из первого приказа наркомвоенмора на пути к Свияжску (август 1918 г.): "Борьба с чехо-белогвардейцами тянется слишком долго. Неряшливость и небрежность и малодушие в наших собственных рядах являются лучшими союзниками наших врагов… Предупреждаю, что врагам народа, агентам иностранного империализма и наемникам буржуазии пощады не будет. В поезде Народного Комиссара по военным делам, где пишется этот приказ, заседает Военно-революционный трибунал в составе товарища Смидовича, председателя Московского Совета Рабочих и Крестьянских депутатов, Гусева, представителя Народного Комиссариата по военным делам, и Жизмунда, Представителя путей сообщения… Назначенный мною начальник обороны железнодорожного пути Москва — Казань, Каменщиков распорядился о создании в Муроме, Арзамасе и Свияжске концентрационных лагерей, куда будут заключаться темные агитаторы, контрреволюционные офицеры, саботажники, паразиты, спекулянты… Советская республика в опасности! Горе тем, которые прямо или косвенно увеличивают эту опасность".

В Свияжске, готовясь к штурму Казани, занятой чехословацкими легионерами и народоармейцами, защищавшими идею передачи власти Учредительному собранию, Троцкий 14 августа 1918 г. предупреждал: "Если какая-нибудь часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части, вторым — командир. Трусы, шкурники и предатели не уйдут от пули. За это я ручаюсь перед лицом всей Красной Армии". Позже, по предложению Троцкого, стали освобождать арестованных офицеров, согласных служить в Красной Армии, взяв у них подписку, что их семьи — заложники в случае их измены; были введены заградительные отряды. В Свияжске была тогда осуществлена и первая децимация (расстрел каждого десятого) в Красной Армии. Военно-революционный трибунал решил тогда провести эту акцию в отношении бежавших с позиции бойцов питерского рабочего полка. В результате взвод матросов расстрелял 27 красноармейцев, командира и комиссара. Позже децимации практиковались и в Красной, и Белой армиях. Сталин в Царицыне летом 1918 г. поступил с жизнью людей проще и так же преступно: создал на барже плавучую тюрьму. Арестованных военспецов расстреливали и топили. Пользуясь полномочиями, полученными от Ленина, он развернул такую вакханалию террора, что похоронная команда чекистов не успевала закапывать жертвы расстрельной команды. Ленин позже признал, что ему пришлось урезонивать Сталина. Когда Сталин расстреливал в Царицыне, Ленин думал, что это его ошибка, что расстреливают неправильно.

Ленин деликатно телеграфировал, а жизнь жертв произвола вернуть невозможно… Страшно, когда ошибочные решения реализуются, и никто не несет ответственности.

Не было ни одного трибунала, который  бы не расстреливал. Потому даже приблизительное  число осужденных к высшей мере наказания  этими чрезвычайными судилищами исчисляется тысячами в месяц. Попытка  юристов оправдать тогдашнее правосознание судей, видеть в нем не произвол, а применение норм, «уже сложившихся, но еще не сформулированных в законе», — не выдерживает критики. Когда довлел примат революционной целесообразности, а приговор принимался по «велению революционной совести», можно говорить лишь о вольном применении права на расстрел с одной установившейся нормой: "врагов народа" — к стенке. Эта норма поощрялась. Ее пропагандировало большевистское руководство, полагая свою вседозволенность правилом для других.

Как правило, произвол по отношению к гражданам страны насаждался сверху. Об этом свидетельствует множество фактов. Назовем лишь некоторые из них. 28 ноября 1917 г. Совет народных комиссаров утвердил написанный Лениным декрет об аресте лидеров гражданской войны. Таковыми провозглашались руководители партии кадетов. Тогда же вся партия кадетов была объявлена партией врагов народа. Протесты в Совнаркоме и ВЦИК против признания всех членов партии кадетов «врагами» не возымели действия. ВЦИК поддержал предложение Ленина 150 голосами против 98. 3 июня 1918 г. Ленин предлагал председателю ЧК Бакинской коммуны С. М. Тер-Габриеляну (1886–1937) в случае угрозы захвата города британскими или турецкими войсками «все подготовить для сожжения Баку полностью». В начале сентября 1918 г. Ленин выражал Троцкому удивление и тревогу в связи с замедлением операции против Казани. 28 февраля 1920 г. Ленин телеграфировал в реввоенсовет Кавказского фронта И. Смилге и С. Орджоникидзе: что им нужна нефть. Обдумайте манифест населению, что они перережем всех, если сожгут и испортят нефть и нефтяные промыслы, и наоборот даруем жизнь всем, если Майкоп и в особенности Грозный передадут в целости. Военные обстоятельства сложились так, что тяжких последствий для населения названных городов свирепые ленинские указания не имели. Английский отряд вошел в Баку 4 августа 1918 г., когда местные коммунары просто не обладали возможностями что-либо предпринять; Казань была взята красными через день после получения телеграммы председателя Совнаркома, и надобность в "беспощадном истреблении" отпала. В марте 1920 г. советским стал Грозный.

Вожди призывали к жертвенности во имя диктатуры пролетариата и  мировой революции. Их беспощадные  призывы находили жестокое претворение  в решениях чрезвычайных судилищ. Особенно это касалось тех участков фронта или регионов, где сопротивление большевикам угрожало их существованию. Во время успешного наступления войск Деникина, 26 ноября 1918 г., ЦК РКП(б) постановил. Что Красный террор сейчас обязателен, чем где бы то ни было и когда бы, то ни было, на Южном фронте — не только против прямых изменников и саботажников, но и против всех трусов, шкурников, попустителей и укрывателей. Ни одно преступление против дисциплины и революционного воинского духа не должно оставаться безнаказанным. Реввоентрибуналы, по сути, стали применять только расстрелы за дезертирство, неподчинение приказу и т. д.

Разумеется, когда взаимоотношения  карательных органов (ревтрибуналов, ЧК, милиции и юридических учреждений) не были строго регламентированы, возникали бесконечные споры на тему: кто главнее? В них, как правило, побеждали чекисты, всецело поддерживаемые Лениным.

Достоверной статистики жертв красного террора не существует. Произвол не способствовал ее созданию. Лацис  в 1920 г. назвал две цифры расстрелянных в 1918 г.: 6185 и 6300, а за семь месяцев 1919 г. — 2089. Наибольшее число из них приходилось на крестьян (3082 чел.), участников «контрреволюционных организаций» (2024 чел.) и прочих (1704 чел.)[184]. Подсчеты расстрелянных осенью 1918 г., дали цифру 2212 чел. (из них заложников — 500, контрреволюционеров — 418, бывших полицейских — 30, генералов — 4, офицеров — 81, духовенства — 79, чиновников — 50 и др.). Методика подсчета расстрелянных неизвестна. Возможно, Лацис назвал число жертв террора только в Москве. Неизвестно, были ли включены в названные цифры пострадавшие во время кровавых вакханалий в Москве, Казани и других городах России? Ясно одно: цифры, данные Лацисом, не отражали реалий того времени. Жертв было значительно больше.

Анализ сохранившихся  протоколов заседаний судебной тройки ВЧК дал следующие результаты: 8 мая 1919 года из 23 рассматриваемых дел  — 13 завершились расстрельным приговором; 17 мая 1919 года — 4; т. е. третья-четвертая  часть арестованных расстреливалась. Протоколы заседаний Казанской губЧК, где также заседала «тройка» — председатель губЧК Карлсон, начальник секретно-оперативного (вначале отдел назывался провокаторский) отдела Дунаев, представитель губкома РКП(б) Ендаков и секретарь ЧК Шкеле, свидетельствовали, что 28 декабря 1918г. из рассмотренных 43 дел к расстрелу приговорили 11 чел.; 21 декабря из 32 дел — 3 чел. Данные о расстрелах, произведенных уездными ЧК, не опубликованы. За семь месяцев 1919 года Казанская губЧК расстреляла: в январе — 44; в марте — никого; в апреле — 5; в мае — 29; в июне — 22; в июле — 10. За семь месяцев — 117 человек. В то время функционировало 40 губЧК и 335 уездных ЧК. Если это число умножить на количество существовавших тогда ЧК разных уровней, особые отделы, то получится довольно значительное количество уничтоженных людей. Если предположить, что результаты деятельности всех губЧК были схожи с казанской, то получится цифра расстрелянных более 4 тысяч человек (117 × 40 = 4680). Это будет намного превосходить число жертв за первые семь месяцев 1919 г. (2089 чел.), особенно если учесть активное участие в красном терроре уездных ЧК и 49 особых отделов.

2. 2. Белый террор

Белый террор - понятие, которое обозначает, крайние формы репрессивной политики антибольшевистских сил во время Гражданской войны и включает в себя совокупность репрессивных законодательных актов, а также их практическую реализацию в виде радикальных мер, направленных против представителей советской власти, большевиков и сочувствующих им сил. К «белому террору» относятся и репрессивные действия вне рамок какого-либо законодательства со стороны разнообразных военных и политических структур антибольшевистских движений различного толка. Отдельно от этих мер Белым движением применялась система превентивных мер террора, как акции устрашения по отношению к сопротивляющимся группам населения на контролируемых им территориях в условиях чрезвычайных обстоятельств.

Понятие "белый террор" вошло в политическую терминологию периода революции и Гражданской войны и традиционно применяется в современной историографии, хотя сам по себе термин является условным и собирательным, так как в антибольшевистские силы входили не только представители Белого движения, но и другие весьма разнородные силы.

Ряд историков полагал, что в отличие от «красного террора», провозглашённого «большевиками», как средства установления их политического господства, сам термин "белый террор" не имел ни законодательного, ни даже пропагандистского утверждения в Белом движении в период Гражданской войны. Белые армии не были чужды свойственной войне жестокости, однако "чёрные страницы" белых армий отличались принципиально от террористической политики большевиков:

1.белые никогда и нигде не создавали организаций, аналогичных советским Чрезвычайным комиссиями и революционным трибуналам;

2.лидеры Белого движения никогда не призывали к массовому террору, к расстрелам по социальному признаку, ко взятию и расстрелу заложников, если враги не исполняли тех или иных требований;

3.участники Белого движения не видели в проведении массового террора никакой необходимости — ни идеологической, ни практической.

        Объяснялось это тем, что целью боевых действий белых была не война против народа или каких-то конкретных социальных классов, но война с небольшой партией, захватившей в России власть и использовавшей в своих интересах для достижения цели социально-экономическую и политическую ситуацию, а также конъюнктурные изменения в настроениях низов российского общества.

Ряд исследователей считает, что особенностью «белого террора» являлся его неорганизованный, спонтанный характер, что он не возводился в  ранг государственной политики, не выступал в роли средства устрашения населения и не служил средством уничтожения социальных классов или этнических групп (казачества, калмыков), в чём состояло его отличие от Красного террора.

Согласно общепризнанной точке зрения, в России понятие  «белый террор» применялось для обозначения политики правительств Белого движения, демократических антибольшевистских правительств и иных контрреволюционных сил в стране, а также интервентов в ходе Гражданской войны, направленной на:

1.  подавление революционных политических настроений;

2.  уничтожение большевистского подполья и партизанского движения;

3.  уничтожение тех, кто служил в РККА или в органах советского управления.

Чаще всего репрессии  осуществлялись без суда или по упрощённой схеме судопроизводства. Жертвами "белого террора» становились не только сторонники большевиков, но и других партий, а также случайные люди. По мнению генерала А.И. Деникина, контрразведки Белых армий были «очагами провокации и организованного грабежа".

Согласно общепризнанной точке зрения, первые акции "белого террора" отмечались во время антибольшевистского Ярославского восстания в июле 1918 года. В том же 1918 году антибольшевистским Комитетом членов Учредительного собрания были созданы первые карательные органы и приняты репрессивные меры: в августе созданы Чрезвычайный суд, Министерство охраны государственного порядка и его чрезвычайная часть, в сентябре введена смертная казнь, в октябре установлено военное положение и на всей подконтрольной территории введены военно-полевые суды. Министерство охраны государственного порядка возглавил Е.Ф. Роговский. Были арестованы и заключены в тюрьмы около 20 тысяч человек.

Некоторые считают датой  первого акта белого террора 28 октября 1917 г., когда, согласно распространённой в советское время версии, в Москве юнкера, освобождавшие от мятежников Кремль, взяли в плен находившихся там солдат 56-го запасного полка. Им было приказано выстроиться, якобы для проверки, у памятника Александру II, а затем по безоружным людям внезапно был открыт пулемётный и ружейный огонь. Было убито около 300 человек. В более поздних исследованиях, основанных на свидетельствах участников событий, этот эпизод описывается по-иному. После того, как полковник Рябцев предъявил ультиматум самозваному "гарнизону", комиссар Ярославский сбежал, а оставшийся комендант Берзин, испугавшись штурма, капитулировал. Открывшие ворота солдаты 56-го запасного полка сдались юнкерам, но это была провокация. Когда стоявшие на площади юнкера подсчитывали солдат, то из казарм или Арсенала раздались выстрелы в юнкеров — это и было сигналом для спрятавшихся в верхних этажах казарм начать стрельбу по юнкерам. В ответ на это юнкера открыли стрельбу, а батальонный командир Александровского училища полковник Дренякин приказал открыть стрельбу из орудия через запертые Троицкие ворота. Подошедшие на помощь юнкерам 2 броневика открыли пулемётный огонь. Впоследствии это событие было объявлено "страшным кремлёвским расстрелом".

В белых армиях смертельные  приговоры военно-полевых судов  и приказы отдельных начальников  приводилось в исполнение комендантскими управлениями, что, однако не исключало участия в расстрелах пленных красноармейцев добровольцев из числа строевых чинов.

Тем не менее, подобные действия на белом Юге, как и на других территориях в первой половине 1918 г., не носили характера государственно-правовой репрессивной политики белых властей, они проводились военными в условиях "театра военных действий" и соответствовали повсеместно сложившейся практике"законов военного времени".