Кубинская революция 1959 г

     Основные предпосылки революции сформировались, с одной стороны, из компонентов, присущих всему латиноамериканскому региону, а с другой стороны - из проблем исторического развития самой Кубы. Центральное место занимали: зависимость от США, аграрный вопрос и диктатура Фульхенсио Батисты. Нельзя сказать, что революция на Кубе возникла в связи с экономическим кризисом и особым ухудшением положения народных масс. Напротив, в целом экономика острова в 50-е годы, при Батисте, находилась в неплохом состоянии, даже на подъёме, хотя были и трудности (основная масса население жила в условиях полной нищеты). Общие экономические показатели были выше средних по региону. Но противоречия и негативные последствия традиционного для Латинской Америки пути развития здесь ощущались остро.

        Дореволюционная Куба была одной из стран, наиболее зависимых от США. Ведущие отрасли экономики, политическая борьба и общественная жизнь, армия и оборона, культура и образование, средства массовой информации и идеология, массовая психология и образ жизни кубинцев - все это входило в сферу непосредственных интересов США и находилось под их неослабным контролем. Основу экономики Кубы составляло производство сельскохозяйственных продуктов. Производство сахара давало около трети национального дохода и составляло 80% кубинского экспорта. Под сахарным тростником было занято более половины всей обрабатываемой площади. Второе место в экономике принадлежало производству табака. Для кубинской экономики было характерно монокультурное производство и в течение многих лет почти полная зависимость от рынка США. До революции более 60% кубинского экспорта приходилось на Соединённые Штаты. Такое положение вещей не могло не отразиться на суверенитете республики её экономическом развитии и самосознании народа. Американские монополии контролировали более половины сахарной промышленности, свыше 90% электроэнергетики, нефтеперерабатывающей и добывающей промышленности, связь, туристический бизнес. Финансы, внешняя торговля, туризм и индустрия развлечений на Кубе также зависели от американских капиталовложений. Куба фактически была сырьевым придатком США. Экономика Кубы была тесно связана с экономикой США. Только за десять послевоенных лет Куба потеряла около 1 млрд. долларов. Экономическая зависимость парализовала самостоятельное развитие Кубы, а военно-политическое сотрудничество с США и присутствие американской военно-морской базы в бухте Гуантанамо ограничивало суверенитет страны. В результате американское влияние на Кубу достигло таких масштабов, что под угрозой оказалась культура кубинского народа. Недовольство этим положением и готовность покончить с зависимостью от США обусловили участие в революции кубинского пролетариата, городской мелкой буржуазии (ремесленников, мелких торговцев и предпринимателей), служащих, интеллигенции, студенчества, части национальной кубинской буржуазии.

   Острота аграрного вопроса привлекла в ряды активных участников революции и сельских трудящихся. В сельском хозяйстве Кубы 3/4 земельного фонда принадлежало американским компаниям и местным латифундистам, которые к тому же владели предприятиями по переработке сельскохозяйственной продукции, где трудились по найму сезонные рабочие. Из 6,6 млн. населения Кубы (1958) таких сельскохозяйственных рабочих насчитывалось около 0,5 млн. Основной массой сельского населения были безземельные и малоземельные крестьяне, жившие в условиях крайней нищеты.

     Особой  причиной растущего недовольства стал террористический диктаторский режим Фульхенсио Батисты, установленный в результате государственного военного переворота 10 марта 1952 г. Поспешив «узаконить» свой приход к власти, Батиста издал 4 апреля 1952 г. конституционный статут, отменявший конституцию 1940 года – наиболее демократический основной закон. Американский посол на кубе, Артур Гарденер, заявлял даже, что история Кубы начинается с 10 марта 1952 г. Однако подобный пафос не разделяло большинство кубинцев, так как конституция 1940 г. была отменена, Национальный конгресс разогнан, были запрещены многие политические партии, в том числе и Коммунистическая, правительство Батисты сосредоточило в своих руках всю законодательную и исполнительную власть.   И, хотя Батиста старался продемонстрировать свое административное рвение (национализировал часть железных дорог, ликвидировал задолженность государства по выплате пенсий ветеранам национально - освободительной борьбы 1895 – 1898 гг., строил шоссейные дороги, правительственные здания, военный порт, обеспечил армию телевизионной системой связи, закупил военные самолеты и оружие и т.д.), все же антинациональное содержание его внутренней и внешней политики было очевидно. Так, при Батисте из года в год увеличивался импорт из США, неизменно превышавший экспорт страны. В результате Куба имела пассивное сальдо³, которое с 1955 по 1957 г. выразилось в сумме около 200 млн. долл. Кроме того, Батиста поддержал в 1956 г. уменьшение квоты на поставки кубинского сахара в США, для кубы это означало снижение поставок сахара в США на 29,59 %. Она вывезла в Соединённые Штаты в 1956 и 1957 гг. на 653132 т сахара меньше, чем если бы она экспортировала его по старым квотам⁴, что естественно сказалось на валютных поступлениях от экспорта и снизило национальный доход. В следующем году США повысили тарифы на ввоз знаменитого кубинского табака, который давал стране 10 % от экспорта, что привело к тем же пагубным результатам.

    Объем американских капиталовложений в годы правления Батисты увеличился на 1/3. Можно привести один из многочисленных фактов антинационального курса Батисты: американская компания «Эссо», активы которой в 3 раза превышали национальный доход Кубы, получила из государственных средств Кубы 6 млн. долларов в порядке «экономической помощи»⁵.

    В 1954 г. Куба поддержала интервенцию против гватемальской революции, а двумя годами раньше разорвала дипломатические отношения с СССР. Против оппозиционного движения внутри страны были развязаны репрессии, увеличились расходы на содержание армии и репрессивных органов. В то же время уровень жизни простых кубинцев был крайне низким. Число постоянных безработных доходило до 500 тыс. человек, 650 тыс. сельскохозяйственных рабочих были заняты в производстве менее полугода. Причем их месячный заработок составлял не более 46 песо⁶. Остро заявляли о себе жилищная проблема, в результате опроса 2,5 тыс. семей сельскохозяйственных рабочих, поведённого в 1957 г., было выяснено, что 60% живут в хижинах, сооружённых из пальмовых листьев с земляным полом, 85% не имеют кроватей, 43% неграмотны, 14% больны туберкулёзом. Пища рабочих была до того скудна, что лишь 11% из них имели возможность употреблять молоко, 4% - мясо и лишь 2% - яйца⁷. Неудовлетворительными также были системы здравоохранения и социального обеспечения. Хроническая безработица охватывала 1/4 экономически активного населения (одно из первых мест в мире).

    Положение так называемых средних городских слоёв, ремесленников, служащих, интеллигенции и даже крупной торговой и промышленной буржуазии, не связанной с монополиями Соединённых Штатов, вызывало недовольство положением дел в стране. Все они, так или иначе, сталкивались с засильем американского капитала в экономике страны  и с бесцеремонным хозяйничаньем  янки в её общественно политической жизни. В этих условиях расширилась база национально-освободительного революционного движения, направленного прежде всего против коррумпированного, диктаторского режима.

   Таким образом, диктаторский режим Батисты не смог стабилизировать обстановку на Кубе. В стране происходили забастовки трудящихся, студенческие выступления, сопровождавшиеся стычками с полицией. В декабре 1955 г. бастовали 400 тыс. рабочих сахарных заводов и плантаций. Но первое время не было влиятельной политической силы, которая могла бы возглавить борьбу против диктатуры. Основные буржуазные партии, в том числе «аутентики» и «ортодоксы», были деморализованы и расколоты на фракции, доверие к ним масс было подорвано. Некоторые из них пошли на сотрудничество с диктатурой, другие заняли пассивную, выжидательную позицию, возлагая надежды на восстановление конституционного режима с помощью правящих кругов США и компромиссных соглашений с Батистой. Народно-социалистическая партия (НСП) — партия кубинских коммунистов после понесенных потерь, в обстановке преследований и засилья в стране антикоммунизма оказалась в политической изоляции. Не видя перспектив близкого революционного взрыва, коммунисты возлагали надежды на длительную разъяснительную работу в массах, на выступления трудящихся в защиту ближайших требований и их перерастание в подходящий момент во всеобщую забастовку против диктатуры, как это было в августе 1933 г. Это были объективные факторы назревания революционных событий в стране.    

        Наряду с ними существовали и те субъективные факторы, которые в сочетании с объективными делали неотвратимым революционное выступление масс. Таким субъективным фактором к середине 50-х годов на Кубе стала боевая организация «Движение 26 июля». «Мы, - писал позже Ф. Кастро, - должны были выбирать между тем, чтобы остаться под игом, терпеть эксплуатацию, мириться с наглостью империалистов, терпеть и далее здесь послов янки, которые продолжали бы командовать, держать и далее нашу страну в состоянии нищеты, в которой она пребывала, или осуществить антиимпериалистическую революцию… И для нас не было альтернативы. Мы избрали единственно честный путь, единственно возможный по отношению к нашей родине путь»⁸…

   Таким образом, инициативу открытого выступления против диктатуры взяла на себя группа молодых революционеров во главе с Фиделем Кастро. Фидель Кастро Рус родился 13 августа 1926 г. Его отец был довольно богатым землевладельцем, имевшим около 9 тыс. га земельных угодий. Фидель рос в большой семье, в которой было ещё семь братьев и сестёр, включая сводных — от первого брака отца. В колледже «Белен» Фидель настолько выделялся среди своих сверстников, что преподаватели рискнули сделать довольно редкий прогноз, записав в характеристике юного выпускника: «Мы не сомневаемся, что он впишет не одну блестящую страницу в историю Кубы»¹⁰. Столь же успешно Фидель Кастро в 1945—1950 гг. учился и на юридическом факультете Гаванского университета, по окончании которого получил диплом адвоката. Ещё на студенческой скамье он начал искать способы вывода страны из социально-экономического и политического кризиса. В год переворота Фидель Кастро был членом партии ортодоксов и надеялся, что именно эта партия возглавит борьбу против тирании. «Винтовку и приказ — вот и всё, что я желал иметь в тот момент»¹¹, — говорил он. Но лидеры ортодоксов проявляли крайнюю нерешительность. И тогда Фидель Кастро, его брат Рауль и несколько десятков других молодых кубинцев решили порвать со старыми политиками, этими, по выражению Рауля Кастро, людьми-пробками, остававшимися на плаву всегда, при любых политических бурях. Молодые патриоты понимали, что для свержения тирании нужно прежде всего поднять на борьбу народные массы. Обращаясь к кубинцам в те дни, Фидель Кастро говорил: «Нет ничего более горького, чем трагедия народа, ложившегося спать свободным, а проснувшегося рабом. Кубинцы, опять в стране бесчинствует тиран... Родина под игом, но наступит день, когда она опять будет свободной»¹². Для того чтобы завоевать доверие народа и убедить его в возможности успешной вооружённой борьбы, чтобы, наконец, добыть необходимое оружие, Фидель Кастро и его товарищи решили захватить военные казармы Монкада в Сантьяго-де-Куба и казарму в городе Баямо.

    Около года шла подготовка к штурму. 25 июля 1953 г. в усадьбе Сибоней, находящейся в 15 минутах езды от Сантьяго-де-Куба, в условиях строжайшей конспирации собрались 165 человек. Их главным лозунгом стали слова: «Свобода или смерть!». Штурм воинских казарм в Сантьяго-де-Куба и Баямо, начатый революционерами на рассвете следующего дня, не принёс им успеха. Силы были неравными: революционеров было в 15 раз меньше, чем солдат правительственных войск. На специальном совещании, созванном Батистой в Гаване, диктатор заявил, что считает позором и стыдом для армии, что она понесла в три раза больше потерь, чем нападавшие, а потому приказал за каждого убитого солдата расстрелять 10 пленных. Многие попавшие в плен участники штурма были убиты, остальных, включая Фиделя и его брата Рауля, предали суду.

       На суде (1953г.), отказавшись от услуг адвоката, Ф. Кастро выступил с речью «История меня оправдает». Эта речь имеет ключевое значение для понимания своеобразного пути революции. Это подлинный программный документ, в котором в яркой и понятной широким массам форме даётся анализ внутреннего положения на Кубе, определяются задачи, в борьбе за решение которых могло сложиться и сложилось революционное единство народа, приведшее к победе. Учитывая разгул антикоммунизма и засилье американского империализма во всех сферах общественной жизни страны, Ф. Кастро не ставил своей целью теоретическое освещение вопроса с использованием марксистко-ленинских формулировок. Впоследствии он разъяснял: « На Кубе у нас, конечно, сложилось особое положение: во время войны мы не могли вести пропаганду за социализм и марксизм-ленинизм – это бы привело к удушению революции американцами. Да и народ ещё не был готов к этому, он не понял бы нас»¹³.  Далее он разъяснял, что задача программы Монкады состояла в том, чтобы открыть глаза массам. «Революционное движение должно выдвигать такую программу, которая была бы реальной в данный момент… Ведь нельзя же выдвигать программу, которую невозможно выполнить»¹⁴. В речи были изложены основные цели борьбы, которую он начал со своими единомышленниками против Батисты: свержение диктатуры и восстановление демократических свобод, ликвидация зависимости от иностранного капитала и утверждение суверенитета Кубы, уничтожение латифундизма и передача земли сельским труженикам, обеспечение промышленного развития и искоренение безработицы, повышение жизненного уровня и осуществление широких социальных прав трудящихся, в том числе права на труд, жилище, образование и здравохранение.

    Приговор был суров: Фиделю Кастро — 15 лет тюремного заключения, Раулю Кастро — 13 лет. Брошенный в застенок, изолированный от внешнего мира Ф. Кастро продолжал разрабатывать стратегию и тактику борьбы. Ещё в прошлом веке знаменитый английский политический деятель Бенджамин Дизраэли заметил, что убийство никогда не изменяло историю мира. Батиста попытался посредством расправы с инакомыслящими изменить историю страны. 20 тыс. кубинцев, представлявших различные партии и группы или вовсе не входившие ни в одну из них, но поднявшие голос в защиту демократических свобод, стали жертвами военно-полицейского режима. Это вызвало повсеместное возмущение, антидиктаторские выступления становились всё более массовыми и решительными. Политику репрессий Батиста сочетал с политикой социальной демагогии. Он не видел опасности для своего режима в этой, по его словам, импровизированной революции зелёной молодёжи. В мае 1955 г. диктатор, желая показать, что он прислушивается к голосу народа, требовавшего свободы узникам Монкады, подписал закон об амнистии. 12 мая 1955 г. заключённый № 4914, Фидель Кастро, выходя из тюрьмы, сказал корреспондентам газет, радио и телевидения: «За предоставленную нам свободу мы не отдадим ни одного атома нашей чести»¹⁵. Прожив в Гаване после амнистии всего лишь шесть недель, он покинул страну, заявив перед отъездом: «Как последователь Марти я думаю, что пришёл час брать права, а не просить, вырывать их, а не вымаливать. Я буду в одном из районов Карибского бассейна. Из таких поездок, как эта, или не возвращаются совсем, или возвращаются с обезглавленной тиранией у ног»¹⁶. Фидель Кастро вместе с освободившимися участниками штурма Монкады и другими кубинцами, разделявшими их взгляды, обосновался в Мексике, где начал планомерную подготовку к развёртыванию на Кубе широкомасштабной партизанской войны. На Кубе создаётся революционно-демократическая организация «Движение 26 июля», в основу программы которой была положена речь Ф. Кастро «История меня оправдает». Руководимое им из эмиграции эта организация проводит необходимую работу по созданию своих ячеек и боевых групп в различных уголках страны. В то же время руководящее ядро «Движения 26 июля» осваивало в мексиканских лесах азы воинской мудрости, перенимало боевой опыт испанского полковника Альберто Байо, одного из руководителей партизанского движения в годы гражданской войны в Испании. Так же в Мексике к Кастро присоединяется аргентинский революционер Эрнест Че Гивара (1928-1967), ставшим позже видным кубинским деятелем.