Личность Ивана IV в оценках историков

   Преклоняясь все  более и более перед значением  единого властителя и самодержца, члены дружины, теперь принявшие  название людей служилых ревниво берегли родовую честь при служебных столкновениях друг с другом, число местнических случаев значительно увеличивалось.

   Исторически складывалось  так, что во время усиления  Московского княжества дружина  князей московских пополнялась пришельцами, служба была нова, а служебные отношения предков были на памяти у всех, не давая повода к спору о назначении на место. Но чем старее становилась служба, чем больше число поколений прошло в этой службе, чем многочисленнее государев двор, тем запутаннее становились отношения между служилыми людьми, чаще встречались местнические "случаи" - споры по поводу назначения на должность. Служилые люди цепко держались за местническое положение, так как местнический счет был основан на прецедентах -"случаях" и, приняв "невместное" назначение служилый человек наносил урон своим потомкам и другим родичам.

   Царю поступали  челобитные "в отечестве о счете". Царь использовал местничество, чтобы возвысить тех, кто был  "во времени", т.е. приближен  и унизить тех, кто был в опале. Однако местничество создавало большие неудобства во время военных действий, когда не было времени для разборки родовых преимуществ и наносило урон государевой расширяющейся службе чиновников. Поэтому в 1550 году был введен служебный наряд - указ, где быть на службе боярам и воеводам по полкам. Из него вытекало, что во-первых было ограничено число случаев, в которых воеводы разных полков могли местничаться, во вторых уничтожено право молодых служилых людей знатного происхождения местничаться с воеводами менее знатного происхождения до того как они сами становились воеводами. Подчиненная служба не имела влияния, не считалась прецедентом. Т. о. местничество ограничивалось либо отказом соискателю вообще в какой либо должности,

либо указанием, что данное назначение не является прецедентом. "Приговор" сохранил местничество, но ослабил его негативные последствия в практической деятельности. В 1555-1556 годах было принято "Уложение о службе", которое ввело точный порядок службы феодалов. Была установлена норма, с какого количества земли - поместья или вотчины должен выходить один воин на коне.

   Согласно этой  реформе власть на местах переходила  в руки выборных из местного  населения. Грамоты, которые волостям  давали право управляться своими выборными, назывались "откупными, " волость известной суммой откупалась от наместников и волостелей. Правительство давало ей право откупаться вследствие ее просьбы, если же она не била челом, считала для себя невыгодным новый порядок - то оставалась при старом.

   У Избранной  Рады видимо не было тщательно  разработанной программы действий, идеи рождались у правителей  в самом процессе преобразований.

   Не все Избранной  Раде удалось осуществить. Вопрос  о степени личного участия  Ивана IV в правительственной деятельности 50-х годов остается открытым, ведь в официальных документа невозможно отделить то, что сделано самим Иваном от результатов деятельности советников. И, хотя разойдясь с Избранной Радой, Иван IV обвинил ее в узурпации власти и отказался от осуществления части реформ, главным было то, что он призвал к правлению таких политиков, как Адашев и Селивестр и, видимо подчинился их влиянию. Возможно не случайно, что от этих лет жизни грозного царя нет известий о вспышках гнева, казнях и т.д.

КОНЕЦ РАДЫ

   В 1560 году правительственный кружок Селивестра и Адашева был устранен от власти, а сами его деятели оказались в опале. Разногласия и взаимные неудовольствия явились причиной логического завершения. Значительное место придавалось и случаю, произошедшему еще в 1553 году, когда тяжело заболевший молодой царь поставил вопрос о наследнике. Царь хотел, чтобы бояре присягнули как наследнику своему тогда единственному сыну, которому было всего около пяти месяцев. Среди приближенных начались разногласия, предлагалось, чтобы наследником стал старицкий князь Владимир Андреевич, и среди тех, кто поддерживал эту кандидатуру были некоторые деятели Рады.

   Через некоторое  время инцидент был исчерпан: все присягнули младенцу, включая  и самого князя Владимира Андреевича, царь выздоровел, а сам царевич не дожил до года. Но осадок остался и через 12 лет Иван Грозный писал Курбскому, что "Селивестр с Адашевым, забыв царские благодеяния, младенца нашего хотели погубить, воцарив князя Володимера". Когда пало правительство Избранной Рады Селивестра постригли в монахи и отправили сначала в Кирилло-Белозерский, а затем в Соловецкий монастырь. Алексей Адашев и его брат Данило были посланы на службу в Ливонию, где шла война. Через некоторое время Алексея уж не было в живых, а Данило же был заключен в тюрьму и через два года казнен. Считалось, что расхождения между Иваном и Избранной Радой лежали в области внешней политики. Царь Иван обвинял Селивестра и Адашева в том, что они выступали против Ливонской войны и в "супротисловии". Адашев и Селивестр, умные и одаренные политики, могли после начала конфликта с Ливонией, когда стало ясно, что Великое княжество Ливонское и Польша будут в этой войне противниками России, убедиться в бесперспективности и советовать царю найти пути, чтобы с честью выйти из тяжелой ситуации. Чувство реальности не позволяло вести на юге прежнего восточного направления внешней политики. Селивестр и Адашев знали, что за спиной крымского ханства стояла могучая Османская империя. Только оборона, никаких наступательных действий против Крыма, - этот вариант был единственно возможным. Недаром в посланиях Курбскому царь Иван не решился

повторить ложь о тот, что Адашев ссорил Россию с крымским ханом.

   Иван Грозный  связывает свой разрыв с советниками  со смертью своей первой жены - царицы Анастасии, прямо обвиняя вчерашних временщиков в убийстве. В плохих отношениях с деятелями Избранной Рады были родственники Анастасии - Захарьины. Придворные ссоры между Захарьиными и временщиками после смерти царицы приобрели в глазах царя зловещий оттенок, он особенно охотно припоминал чужую вину. Однако раздоры из-за Анастасии стали лишь последней каплей в разладе между царем и советниками. Именно охлаждение отношений заставило Ивана IV поверить вздорным обвинениям. Психологический конфликт заключался в том, что и Адашев и Селивестр и их сподвижники были людьми очень властными, с сильной волей. Но крайне властолюбив был и царь Иван.

Как человек легко  поддающийся впечатлениям, царь Иван мог какое-то время терпеть подчинение чужой воле: я, мол, самовластен, что могу даже позволить слушать советов подданных. Но как легко он привязывался к людям, так же легко и расправлялся с бывшими любимцами. Должно быть, Адашев и Сильвестр переоценили свое влияние на царя и не заметили того момента, с которого царь стал подчиняться им со все большей неохотой. И тогда привязанность царя к своим советникам превратилась в жгучую ненависть.

   Но этот психологический  конфликт был следствием другого  конфликта - между разными представлениями  о методах централизации страны. Структурные реформы, которые проводило правительство Избранной Рады, как и всяки структурные реформы, шли медленно, их плоды созревали не сразу. Нетерпеливому человеку, каким и был царь Иван, казалось, что результатов-то и нет, что ничего не сделано.

   Ускоренный путь  централизации в условиях России XVI века был возможен только  при использовании террора. И  прежде всего потому, что еще  не был сформирован аппарат  государственной власти. В годы  правления Избранной Рады суд  кормленщиков на местах был заменен управлением через выборных из местного населения, но выполняющие свои управительные обязанности, фактически на общественных началах, губные и земские старосты - это еще не аппарат власти. Центральная власть была слаба, не имела своих агентов на местах.

   Жестокость, террор  показатель слабости власти, ее  неумения добиться своих целей  обычными путями. Вместо длительной  и сложной работы по созданию  государственного аппарата царь  Иван пытался прибегнуть к  наиболее "простому" методу: "не  делают - приказать", "не слушаются - казнить". Но этот путь террора был неприемлем для деятелей Избранной Рады и, хотя суровость и жестокость наказаний умещались в систему ценностей века: людей вешали даже по подозрению в разбое, признание добывали с помощью пыток, официально узаконенных, единственным видом тюремного заключения считалось пожизненное, от служилых людей требовалось беспрекословное подчинение, это не было атмосферой массового террора, всеобщего страха, массового доносительства.

   Отсюда и вытекает  сопротивление Сильвестра и Адашева тем или иным начинаниям царя и упорство в проведение в жизнь собственных предначертаний. Конфликт разрешился падением Избранной Рады.

ОПРИЧНИНА

   Дальнейшие события  развивались следующим образом  на фронте Ливонской войны  удалось одержать крупную победу. Военные действия против России  начала Швеция. Осенью 1562 года русские  войска осадили крупную Литовскую  крепость Полоцк, сильная бомбардировка  заставила гарнизон Полоцка в феврале 1563 года капитулировать. Царь очень гордился этой победой, ведь она была после разгрома. Избранной Рады, недаром до конца дней он особо благоволил к большинству участников взятия Полоцка. Но новых побед не было. В январе 1564 года русские войска были разбиты в битве у реки Улы, последовали новые неудачи. Царь Иван быстро нашел виновных. Перекладывать ответственность на других стало обыкновением царя. За поражение ответили Михайло Петрович Репнин и Юрий

Иванович Кашин - оба из рода князей Оболенских. Репнина царь убил собственноручно. Кашина убили, когда он шел в церковь. Казнен был князь Дмитрий Федорович Овчинин и известный воевода Никита Васильевич Шереметев. Это было началом казней.

   В те же годы  царь начинает наступление против старицкого князя Владимира Андреевича, которого опасался с тех пор, как тот выступил в роли династического соперника для царевича. По доносу он и его мать Ефросинья были доставлены в Москву, царь быстро убедился в их виновности, но милостиво простил: раскаяние было условием прощения. Княгиню сослали в Горицкий монастырь, у Владимира Андреевича забрали часть его удела.

   В апреле 1564 года  видный деятель Избранной Рады  князь Андрей Михайлович Курбский  бежал в великое княжество  Литовское, заранее договорившись с королем Сигиизмундом II Августом. Оттуда он писал царю, гневно обвиняя царя в казнях невинных людей и угрожал ему небесным судом. Было ли бегство Курбского изменой? Рассматривая причины побега можно сказать, что Курбский скрывался от опалы, следствием которой всегда была смерть. Впоследствии Курбский писал, что бежал из-за грозившей ему казни, говоря, что тот, кто "прелютаго ради гонения не бегает", подобен самоубийце. Царь отрицал, что собирался казнить Курбского, писал, что тот "убоялся" ложных слухов о предстоящей казни, переданных ему друзьями. Впрочем Грозный не отрицал, что князя ждала опала и потом как-то проговорился, когда издевательски спрашивал Курбского, почему он такой праведный и благочестивый "убоялся неповинной смерти" и "не изволил от мене, строптиваго владыки страдати и венец жизни наследити? Ведь такая невинная смерть "несть смерть, но приобретение". Само бегство не было изменой, в понятие верности входила служба государю, а не стране. Вступив в конфликт с Грозным, Курбский, естественно, вел против него войну, через несколько месяцев возглавив литовские войска в походе на Русь. История опричнины началась на исходе 1564 года. В.  О. Ключевский писал об опричнине: "Учреждение это всегда казалось странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал". А события развивались следующим образом: 3 декабря 1564 года царь отправился на богомолье, что было делом обычным. Царские объезды монастырей были одновременно и исполнением религиозного долга и инспекционными поездками. Но на этот раз выезд был необычен, боярам, которым царь велел ехать было приказано взять жен и

детей, те должны были взять слуг, запасных коней, вооружение, доспехи, одежду, деньги, казну. Казна же была хранилищем и государственного архива. Из-за распутицы до Троице-Сергиева монастыря царь добрался 21 декабря, а в Александрову слободу к 3 января, откуда в Москву послал гонца с двумя грамотами. Обе были оглашены перед всем народом.

   Первая содержала  список "измен" бояр и дворян. В грамоте содержался страстный и тенденциозный обзор злодеяний бояр, воевод и приказных людей, которые не только "тощили" царскую казну, но и измену делали", не желая воевать против недругов, а духовенство в стачке с боярами и дворянами начинало их прикрывать. Потому государь и уехал от изменников куда глаза глядят.

   Вторая грамота  была адресована "всему православному  крестьянству града Москвы", главный  ее смысл: царь пишет посадским  людям, "чтобы они себе никоторого  сумнения не держали, гневу  и опалы на них никакого  нет". Это был точно рассчитанный политический маневр, в результате которого народ единодушно, веруя в "батюшку-царя", потребовал от бояр упросить государя вернуться, а за всех государственных " злодеев" и изменников они стоять не будут, а сами их истребят". Так царь Иван обзавелся народным согласием на террор.

   Делегация из  духовенства и бояр отправилась  в Александрову слободу. Царь  повторил свои обвинения и  после некоторого размышления  милостиво согласился вернуться  на государство, но при условии:  изменников казнить по своему усмотрению и учредить опричнину.

   Термин "опричнина"  известен задолго до Ивана  IV, происходит от слова "опричь" - кроме. В Древней Руси опричниной  называли ту часть княжества,  которую после смерти князя  выделяли его вдове, "опричь" всех уделов. "Опричь" всей земли выделялась и территория царской опричнины.

   А была она  значительной, туда вошли уезды,  близкие с княжеством Литовским:  уезды Вяземский, Козельский, Малоярославецкий, Перемышльский и т.д., в центре  опричными стали Суздальский и Можайский уезды, земли вокруг Александровой слободы, а так же в других местах: Гжель, Олешня, Хотунь на Лопасне, Домодедовская волость, наконец, Окрестности озера Селигер. Финансовую базу опричнины должны были составить платящие большие налоги северные земли Поморье, Двинский край, Вологодский уезд. Была отписана в опричнину и часть самой Москвы. Здесь были поселены опричники, земских же полностью выселили. В опричнину попали три стрелецкие слободы в районе Воронцова поля, видимо, расквартированные там стрельцы вошли в опричное войско.

   В это особое  войско вошло "1000 голов" дворян  и князей, в последствии его  численность увеличилась в 5-6 раз. На расходы по созданию  опричнины царь взял с земщины  100 тысяч рублей. По указу об  опричнине предполагалось, что из взятых в опричнину уездов будут высланы те служилые, "которым не быть в опришнине". Опричникам же собирались раздать поместья в опричных уездах.