Оборона советских войск под Москвой

 Тем временем по приказу  Ставки на каширское направление  были спешно брошены 1-й гвардейский  кавкорпус генерала П. А. Белова  и 112-я танковая дивизия полковника  А. Л. Гетмана. Фланговыми ударами  танкистов и атаками конников  противник был отброшен и начал  отступать. Его преследовали кавалерийские  дивизии. А 112-я танковая дивизия,  выдвинувшись к дер. Ревякино  с ходу атаковала противника, перехватившего шоссе и железную  дорогу из Тулы в Москву. Навстречу  танкистам ударили защитники  города. Враг был разбит, и коммуникации, связывающие город оружейников  с Москвой, восстановлены.

Искусно, героически действовали и  советские воины, отражавшие удар на Москву в центре Западного фронта. Здесь танки и пехота противника стремились в тыл 5-й армии по шоссе  Наро-Фоминск—Кубинка, но оно было заблаговременно минировано. Сапер  П. Караганов взорвал мощный фугас  под головным танком, и вслед за тем вдоль шоссе загремели  десятки взрывов, опрокидывая и  поджигая танки и машины с пехотой. На подступах к Кубинке бойцы  под руководством полковника Ш. Брегвадзе  возвели вал из хвороста, облили его горючим, и перед прорвавшимися  танками возникла стена огня.  

 Во второй половине ноября 1941 г. перед советским командованием  стояла задача: наряду с обороной  главного, московского стратегического  направления принять неотложные  меры по обеспечению флангов  советско-германского фронта. Для  осуществления этой задачи использовались  все имевшиеся возможности.  

5. КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ

На защиту Москвы поднялась вся  страна. Все шире развертывалась исполинская  мощь советского народа. На Волге и  Урале, в Средней Азии и Казахстане, в Сибири и на Дальнем Востоке  — на всей необъятной территории нашей  Родины комплектовались полки, дивизии, армии — стратегические резервы  государства. Новые воинские части, формируемые в самой столице  командованием Московской зоны обороны  по приказу Ставки, готовились к  выдвижению на опаснейшие участки фронта. Подготовка резервов принимала все  более широкий размах. Никакой  мобилизационный аппарат любой  капиталистической страны не справился  бы с такой задачей в условиях, какие сложились осенью 1941 г. для  Красной Армии. Осуществление ее было под силу лишь Советскому государству.

К началу декабря 1941 г. соотношение  сил на западном стратегическом направлении  существенно изменилось. Противник  все еще имел под  Москвой численное превосходство, но оно уже не было подавляющим. Группа армий «Центр» вместе с военно-воздушными силами насчитывала 1,7 млн. человек, около 13500 орудий и минометов, 1170 танков и более 600 самолетов. Советские фронты имели здесь 1,1 млн. человек, 7650 орудий и минометов, 415 установок реактивной артиллерии, 770 танков (из них 220 тяжелых и средних) и 1000 самолетов.

 Таким образом, противник  сохранил превосходство в численности  войск, артиллерии и танках. Лишь  в авиации небольшое преимущество  было на советской стороне.  Оно подкреплялось тем, что  с приближением линии фронта  к Москве в борьбу с противником  активно включилась и столичная  противовоздушная оборона. Объединенные  военно-воздушные силы ПВО, фронтов,  Московского военного округа  и авиации дальнего действия  превзошли ВВС противника и  завоевали господство в воздухе.  

 Возросли силы Красной Армии  и на всем советско-германском  фронте. Против армий гитлеровской  Германии и ее сателлитов, насчитывавших  в сухопутных войсках около  4 млн. солдат и офицеров, 1650 танков  н штурмовых орудий и в авиации  2040 самолетов, действовали советские  войска (в составе действующей  армии) численностью 3,4 млн. человек, 1950 танков (из них 27% КВ и Т-34) и 2238 самолетов (из них 57,6% новой  конструкции). 

 Изменение в соотношении  сил даже при отсутствии перевеса  советских войск дало возможность  Верховному Главнокомандованию  принять решение о переходе  от обороны к контрнаступлению.   

 Для перехода в контрнаступление  нужно было выбрать момент, когда  наступательные возможности противника  уже иссякнут, но он еще не  успеет перейти и закрепиться  в обороне. Определение этого  момента, а также направлений  решающих ударов потребовало  от Ставки и командования фронтов  большого искусства, точного расчета,  смелых решений. Тем более что  советские войска, как уже показано  выше, не имели перевеса сил,  а резервы только подходили.  Однако на стороне Красной  Армии были искусство командования  и превосходство морального духа  советских воинов. «Под Москвой  должен начаться разгром врага» — этой мыслью жил каждый советский воин. 
Готовя контрнаступление на московском стратегическом направлении, Ставка приказала Калининскому фронту нанести удар по войскам 9-й армии генерала Штрауса, разгромить их и, освободив Калинин, выйти на фланг и в тыл группе армий «Центр». Юго-Западному фронту предписывалось нанести поражение вражеской группировке в районе Ельца и содействовать Западному фронту в разгроме противника на тульском направлении. Западному фронту Ставка приказала разгромить немецко-фашистские ударные группировки северо-западнее и южнее Москвы, нанести поражение основным силам группы армий «Центр».

 В основу директивы Ставки  лег план контрнаступления, представленный  командованием Западного фронта. Он предусматривал для войск  последнего задачу внезапными  охватывающими ударами разбить  угрожавшие столице 3-ю и 4-ю  танковые группы в районе Клин—Солнечногорск—Истра  и 2-ю танковую армию в районе  Тула—Кашира и затем охватить  и разгромить 4-ю полевую армию,  наступавшую на Москву с запада.  

 Этот план учитывал, что войска  группы армий «Центр» растянуты  на тысячекилометровом фронте, в  частности, полоса наступления  3-й и 4-й танковых групп составляла 250 км, 2-й танковой армии — 300 км. Причем эти ударные группировки,  наступая, оказывались в оперативно  опасном положении, позволившем  советским войскам охватить их  фланги.

 Переход от обороны к контрнаступлению  было решено осуществить без  оперативной паузы, вырвать у  врага инициативу, навязать ему  свою волю.

 В первые дни декабря бои  на всех фронтах продолжались  с нарастающей силой и ожесточением. Атаки сменялись контратаками. Населенные  пункты, высоты, узлы дорог переходили  из рук в руки. Шла крайне  напряженная борьба за инициативу. Гитлеровцы не хотели примириться  с мыслью, что Москва им недоступна. Советская столица, казалось, была  совсем близко. Это впечатление  еще больше усиливали сверкавшие  над нею по ночам разрывы  зенитных снарядов и освещенное  прожекторами московское небо.

 Фашистское командование прилагало  все усилия, чтобы сломить оборону  ее защитников. Это были уже  последние потуги. Они завершились  5 декабря отчаянной попыткой  противника прорваться через  Крюково, Красную Поляну и Белый  Раст к окраине Москвы. Но и  здесь в ожесточенном ближнем,  порой рукопашном бою враг  был остановлен.

Бои на всех участках фронта показали, что войска группы армий «Центр»  больше не в состоянии наступать, и 8 декабря они получили, наконец, директиву немедленно перейти к  обороне. Ссылаясь па преждевременное  наступление зимы и затруднения  в снабжении, директива требовала  удержать районы, имеющие оперативное  значение, и создать предпосылки  для наступления в 1942 г. Гитлеровская пропаганда сравнивала Москву с Верденом, уверяя, что прекращение наступления  вызвано нежеланием терять войска в  боях, подобных верденским, и что  позднее будет начато третье наступление  на советскую столицу.

Но уже не Берлину принадлежала стратегическая инициатива. На всем фронте от Калинина до Ельца перешли в  контрнаступление советские войска.

5 декабря атаковали врага войска  Калининского фронта, положив этим  начало контрнаступлению на московском  стратегическом направлении.

 К середине декабря северная  группировка противника повсюду  неорганизованно отступала, бросая  раненых, оружие, танки, теряя  сотни солдат пленными и оставляя  в снегу тысячи трупов.

 Южнее Москвы, в районе Тулы, в первых числах декабря продолжались  тяжелые бои. До подхода резервов  Ставки противник превосходил  здесь 50-ю армию в численности  войск в 3 раза, в танках - в 4 и в артиллерии - в 6 раз.

 Опасность усугублялась тем,  что правофланговые дивизии Брянского  фронта при отходе на восток  обнажили левый фланг Западного  фронта. Пользуясь этим, Гудериан  намеревался, перегруппировав свои  разбросанные по разным направлениям  войска, продолжать наступление.

 Фашистское командование оказалось  не в состоянии отразить удары  советских войск. Приказ Гитлера  от 16 декабря угрожал солдатам, офицерам  и генералам смертью за оставление  позиций под Москвой и требовал  фанатического сопротивления. Но  и этот приказ не спасал  положения. Отборные танковые, моторизованные, пехотные дивизии, части СС  подверглись разгрому

 Весь мир, следивший, затаив  дыхание, за Московской битвой, услышал по радио из советской  столицы сообщение «В последний  час»: «6 декабря 1941 г. войска  нашего Западного фронта, измотав  противника в предшествующих  боях, перешли в контрнаступление  против его ударных фланговых  группировок. В результате начатого  наступления обе эти группировки  разбиты и поспешно отходят,  бросая технику, вооружение и  неся огромные потери».

 Поражение группы армий «Центр»  резко отразилось на моральном  состоянии вражеских войск. Внезапность  удара, стремительность и решительность  контрнаступления лишали врага  возможности организовать прочную  оборону. К тому же гитлеровское  командование, уверенное в успехе  «молниеносной войны», не готовило  свои войска к боевым действиям  зимой, и это дало себя знать:  фашистская боевая техника оказалась  малоприспособленной к зимним  условиям, солдаты не были обеспечены  зимней одеждой. Начался грабеж  теплых вещей у населения. Потерпев  поражение, гитлеровцы еще больше  озверели: отступая, расстреливали  мирных жителей и уничтожали  населенные пункты.  Фашистская пропаганда уверяла, что группа армий «Центр» совершает преднамеренное стратегическое отступление. Но она уже не могла обмануть даже своих солдат. Особенно потрясающими для гитлеровских солдат были огромные потери, понесенные ими под Москвой. Сокрушительное поражение подорвало их веру в непобедимость вермахта.

   Немецкий солдат понял, что «блицкриг» не удался и живым из войны не выйти. Если солдаты увидели катастрофу, то тем более понимали ее неотвратимость многие гитлеровские генералы. Единственным шансом на спасение они считали немедленное отступление. На этом настаивали командующие группами армий «Юг» и «Север» фельдмаршалы Рундштедт и Лееб.  

 Гитлер неистовствовал. Он запретил  отход, угрожая расправой, а  узнав о начавшемся отступлении,  пришел в ярость и сместил  командующих группами армий «Север»,  «Центр» и «Юг» фельдмаршалов  Лееба, Бока и Рундштедта, главнокомандующего  сухопутными войсками Германии  фельдмаршала Браухича, командующих  танковыми армиями Гудериана,  Хепнера и многих других генералов.  Но это не помогло. Гитлеровская  армия продолжала отступать.  

12 декабря советские граждане  услышали по московскому радио  первую победную сводку. Впервые  они увидели, что «непобедимая  германская армия» терпит крупные  поражения. Увидел это теперь  и весь мир.

6. НАСТУПЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ В НАЧАЛЕ 1942 г. 
   ПОЛОЖЕНИЕ НА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ К ЯНВАРЮ 1942 г.

  Сокрушительные  удары Красной Армии в декабре  1941 г. привели к разгрому противника  и отступлению его войск от  Москвы, Ростова и Тихвина. Но, несмотря на это, положение  нашей страны оставалось опасным.  Основные силы гитлеровской армии  — группа армий «Центр» —  находились на таком расстоянии  от Москвы, что столица нашей  Родины снова могла оказаться  под их ударом.

 Фашизм ни на час не  отказывался от своих захватнических  планов. Гитлер требовал обороняться  до весны и обещал после  этого начать новое наступление.  Правда, теперь уже не было  и речи о «молниеносной войне». Гитлеровская клика внушала, что  победа потребует от немецкого  народа больших жертв.

 Потерпев поражение под Москвой,  фашистские главари начали запугивать  население Германии и немецких  солдат «угрозой с Востока», используя  этот жупел для того, чтобы  принудить свои войска к отчаянному  сопротивлению натиску Красной  Армии.  

 Одновременно усилились репрессии.  Гитлер отстранял от командования  фельдмаршалов и генералов. Офицеры,  допустившие отход своих частей, и отступавшие без приказа  солдаты расстреливались, их семьи  преследовались.  

 Главной заботой гитлеровского  командования в те недели была  переброска на Восточный фронт  войск, собранных в Германии, союзных  с ней и оккупированных странах  Европы. На советско-германский фронт  прибыли с Запада свежие дивизии,  а действовавшие были пополнены  личным составом и боевой техникой.

В результате к январю 1942 г. Красной  Армии противостояло уже 200 вражеских  дивизий.   Перед советским командованием встала задача сорвать планы противника, не дать его войскам закрепиться на рубежах, к которым они были отброшены декабрьским контрнаступлением, и в новых сражениях нанести им поражение.