Образование и воспитание в Древней греции

 В рамках института воспитания в Спарте  приобретает существенно социальный характер. Оно включается в обязательный, регламентированный тип поведения, отмеченный “сдержанностью”, которую молодой человек должен проявлять во всем: в поведении, в походке, в разговоре, в присутствии женщин или старших, на народном собрании (агора); помимо этого он должен быть сдержан в удовольствиях и питье. Ксенофонт сравнивает молодого спартанца  со статуей девственницы. Достоинство поведения имеет институциональное значение; оно выявляет нравственную и психологическую установку, которая налагается как обязательная: будущий гражданин должен быть приучен владеть своими страстями, эмоциями и инстинктами. Таким образом, воспитание подчиняет отношения каждого человека с другими людьми общей модели, отвечающей образу “политического человека”, созданного полисом. По своей сдержанности поведение гражданина одинаково далеко отстоит как от свойственной обывателю развязности, шутовской пошлости, так и от снисходительности, высокомерной спеси аристократов. Новый стиль человеческих отношений подчинен тем самым нормам контроля, равновесия, умеренности, которые выражены в принципах: “познаний самого себя”, “ничего слишком”, ”умеренность превыше всего”. Роль мудрецов состоит в том, чтобы в своих афоризмах или поэмах выявлять и словесно выражать ценности, оставшиеся в большей или меньшей степени невыраженными в поведении и общественной жизни граждан. Включив нравственную проблематику в политический контекст, мудрецы связали ее с развитием общественной жизни. Своей законодательной деятельностью они стремились положить конец гражданским распрям. Кроме того, в исторических условиях социальных конфликтов и столкновений различных общественных групп они выработали соответствующую этику и определили обстоятельства, позволяющие установить порядок в полисе.

Принцип последовательного коллективизма и подавления индивидуальных начал распространялся и на отношения собственности: спартиаты получали лишь в пользование участки земли вместе с прикрепленными к ним илотами; они не могли продать ни землю, ни илотов. Проявлением этой же тенденции к ограничению частной собственности был обычай пользоваться чужим имуществом (пищевыми припасами, собаками, лошадьми, илотами).

Широкое использование в общественной практике террора и насилия (по отношению к илотам наиболее ярко это проявлялось во время периодически проводившихся криптий, когда уничтожались наиболее сильные и потому потенциально опасные рабы, а по отношению к гражданам - в самой системе воспитания, основанной на "кулачном праве" и жестоких телесных наказаниях).

Закрытость, искусственная замкнутость спартанского общества, стремление к экономической и культурной автаркии (запрет гражданам селиться вне государства, ограничение контактов с иностранцами, использование "неконвертируемых" железных денег, неразвитость ремесла и торговли, отторжение чужеземных влияний и т.д.).

Милитаризация всей жизни спартиатов (фактически они постоянно находились в положении воинов, живущих в военном лагере) и агрессивная, "империалистическая" внешняя политика Спарты (подчинение Мессении, создание Пелопоннесского союза, конфликт с Афинской архэ и установление гегемонии в Греции после победы в Пелопоннесской войне).

Спарта, несмотря на всю свою специфику, обладала важнейшими атрибутами полиса, сближавшими ее с Афинами и другими греческими городами-государствами (античная форма собственности, категория гражданства, выборность должностных лиц, отсутствие деспотии, особая система идейных и культурных ценностей гражданской общины и т.д.).

 Некоторая "замороженность" спартанских общественных институтов объясняется, очевидно, не воплощением в жизнь тоталитарных замыслов Ликурга, а вынужденной попыткой консервации архаических общинных институтов, дававших выработанные предшествующими поколениями надежные способы поддержания высокой степени сплоченности и боеспособности коллектива. Завоеванием Мессении спартанцы сами поставили себя в условия, когда именно эти качества стали главным залогом выживания общины перед лицом постоянной угрозы со стороны соседей и живущих на завоеванных землях многочисленных илотов.

Всякий полис, как известно, был основан на сочетании коллективистских (общинных) и индивидуалистских начал. Но если в Афинах со временем резко выросла роль частной инициативы, процветавшей в условиях открытости, демократизации политического строя, расцвета культуры, бурного развития мореплавания, ремесел и торговли, то в Спарте маятник качнулся в противоположную сторону - в сторону закрытости, натурализации хозяйства, милитаризации и "коллективизации" всех сторон жизни. Афины и Спарта, таким образом, представляют собой лишь как бы две крайние точки в движении одного и того же "полисного" маятника.

По всей видимости, в Спарте решающую роль в становлении нового мышления сыграл военный фактор. В VII в. до н.э. Спарта еще не была тем государством, своеобразие которого в дальнейшем вызовет у других греков удивление, смешанное с восторгом. Она еще находилась во власти общих тенденций развития цивилизации, закрепляющих за аристократией право на роскошь и более утонченную жизнь, и поиски прибыльных предприятий. Между VII и VI в. до н.э. произошел слом сложившейся системы. Спарта замкнулась от внешних вхождений, закостенела в военном режиме. Она не только отвергла выставление напоказ богатства, но прекратила всякий обмен с заграницей в области торговли и ремесельной деятельности; она запретила употребление драгоценных металлов, золотых и серебряных монет. Оставшись в стороне от великих интеллектуальных преобразований, ныне она пренебрегает тем, чем славилась раньше, — письменностью и искусством. Иначе говоря, как представляется, философия и греческая мысль ничем ей не обязаны.

Общественные и политические преобразования, которые в Спарте имели своим следствием создание новой военной техники и которые привели к образованию полиса гоплитов, в институциональном плане реализовали ту потребность в уравновешенном и упорядоченном с помощью закона человеческом мире, которую мудрецы в тот период сформулировали в чисто концептуальном плане. И возникла эта потребность в полисах, раздираемых внутренними мятежами и конфликтами. Для Спарты, которая упорно придерживалась архаических институтов, имело смысл сохранить возрастные классы, воинские инициации, практику криптий. Следует подчеркнуть также и другие особенности, в которых Спарта опережала свое время: реформы, упразднившие прежнюю противоположность между лаосом и демосом и учредившие корпус воинов-граждан. Последние наделялись участками земли  в точности равными участкам остальных граждан. К этой первой форме “равного распределения”  (возможно, к этому времени был произведен новый раздел земель) следует добавить общинный аспект социальной жизни, предписывающий всем один и тот же суровый режим, который из ненависти к роскоши регламентирует все, вплоть до единого стиля постройки частных домов и совместных трапез , для чего каждый вносит ежемесячно свою установленную долю ячменя, вина, сыра и маслин. И, наконец, следует отметить, что государственный строй Спарты с ее двоецарствием, апеллой, эфорами и герусией осуществлял “равновесие” между социальными элементами, выполняющими различные, порой противоположные функции, обладающими разными свойствами и имеющими свои достоинства. На этом взаимном равновесии основано единство государства, каждый элемент которого удерживается другими в границах, за которые он не должен выходить. Так, Плутарх приписывает герусии роль противовеса, поддерживающего постоянное равновесие между народным собранием — апеллой — и царской властью, становясь в зависимости от обстоятельств то на сторону царя (для подавления демократии), то на сторону народа (для ограничения единовластия). Институт эфоров представляет в общественном организме Спарты военный элемент, “младший” (junior) и состоящий из народа, в отличие от аристократической герусии, наделенной, как и положено “старшим”, сдержанностью и мудростью, которые должны уравновешивать воинскую доблесть и силу молодежи.

Спартанское государство больше не образует, как в микенских царствах, пирамиду, вершиной которой является царь. Все, кто, пройдя школу военной муштры и претерпев целый ряд связанных с ней испытаний и инициаций, стали обладателями земельного надела и участниками совместных трапез, занимают один общественный уровень, типичный для города-государства. Общественный порядок не зависит более от государя, не связан с всевластием исключительной личности и ее административной деятельностью. Скорее наоборот, этот порядок регламентирует власть отдельных лиц, индивидов, кладет предел их воле и стремлениям. Когда речь идет о власти, порядок ставится во главу угла: принадлежит исключительному закону. Любой человек или группа людей, стремящиеся утвердить за собой монополию на закон, тем самым ставят под угрозу равновесие других сил, согласие социального организма, а тем самым и само существование города-государства.

 Приоритет закона и порядка в новой Спарте объясняется исключительно ее ориентацией на ведение войн, так же как переустройство государства определяется прежде всего военными нуждами. Граждане-воины больше упражнялись в искусстве военного боя, чем в искусстве спора на агоре. В результате в Спарте, в отличие от других полисов, слово так и не стало политическим орудием, не вылилось в форму дискуссии, доказательства и опровержения. Орудием закона лакедемоняне провозгласили не силу убеждения, а силу страха, перед которым послушно склоняются головы всех граждан. Они похваляются тем, что в речах ценят только краткость, а изощренности дебатов предпочитают меткие высказывания, имеющие нравоучительный характер. Слову, воспринимаемому как пророческий закон, они подчиняются беспрекословно. Спартанцы намеренно избегают писанных законов и не желают заниматься их обсуждением. И тем не менее, несмотря на весь свой передовой  строй, честь создания новой концепции полиса как гармонического строя вещей, т.е. как космоса, Спарта уступила другим, и отнюдь не лакедемоняне выразили и воплотили во всей полноте моральные и политические ценности, связанные с понятием “полис”.

 Дух постоянного развития и совершенствования составлял основу жизни афинян; характерной чертой спартанцев, напротив, служил консерватизм. Они вечно чего-то опасались, жили в постоянной тревоге и беспокойстве за свой существующий строй. Их политика была стеснительная и недоверчивая. Как личная, так и общественная жизнь в Афинах были гораздо шире, многообpазнее и непринужденнее, нежели в Спарте. Интересы афинян не были такими узкими и ограниченными, а патриотизм — таким исключительным, какими они были у спартанцев. Отличительной чертой  жизни было то, что выдающиеся люди, как бы серьезно они не относились к своему делу, никогда не замыкались в узких его пределах. Они действовали, стоя в центре духовной жизни своего народа, и это мешало установиться пагубному разладу между сферой гражданской жизни и сферой науки и искусства. Государственные люди того времени являются философами и поэтами, и, наоборот, очень часто можно видеть поэта и философа в pоли полководца или миpного госудаpственного деятеля. Hичего подобного не было у спаpтанцев.

Весьма интересно то, что сложившаяся разница между двумя полисами прекрасно осознавалась уже современниками.

Заключение

Завершая работу над рефератом можно прийти к выводу, что в Древней Греции  выделялись  две системы воспитания, Афинская - эстетическая и Спартанская – военная. Древние Спартанцы и Древние Афиняне очень ответственно подходили к вопросам создания семьи и воспитания молодого поколения.

В обоих государственных образованиях считали, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частно-семейную.

Государство активно вмешивалось в личную жизнь граждан и требовало от них ответственного отношения к обязанностям гражданина: создать семью и воспитывать детей.

В Афинах государственный аппарат через законы и пропаганду нравственных устоев жизни создавал атмосферу нетерпимости к людям безответственно относящимся к своим гражданским обязанностям. Холостяки не создавшие семью к 35 годам был, по сути, изгоями общества. Детей должны были воспитывать родители и нести ответственность перед обществом за их воспитание. Человек, безответственно относящийся к воспитанию детей, чувствовал себя неуютно. Наоборот, слава ждала родителей, воспитавших достойных граждан.

В Спарте государство также создавало невыносимые условия жизни для не выполнивших свой общественный долг мужчин, то есть не создавших семью в положенное время. Но в Спарте, в отличие от Афин, государство брало на себя заботу об обучении и воспитании детей, как мальчиков, так и девочек с семилетнего возраста.

Список литературы

1.   Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Т. 1. Становление и развитие полиса. - М., 1983.

2.   Боннар А. Греческая цивилизация. – М.: Искусство, 1992.

3.   Культурология: Учебное пособие и хрестоматия для студентов. -   Ростов-на-Дону, Феникс, 1997.

4.   Пельман Р. История античного социального вопроса и социализма. - СПб., 1910.

5.   Рассел Б. История западной философии. Кн. 1 - 2. - Новосибирск, 1994.

18