Отношения между государством и церковью в России

Содержание

 

Введение………………………………………………………………………….......2

Глава 1. Советская власть и церковь в первой половине 1920-х гг………………4

Глава 2. Советская власть и церковь во второй половине 20-х - начале 30-х гг...9

Глава 3. Советская власть и церковь во второй половине 1930-х- 1940-е гг…13

3.1 Отношения между государством  и церковью в период до Великой  Отечественной Войны 1941-1945-х гг…………………………………………….13

3.2 Отношения между государством  и Церковью в период Великой  Отечественной Войны 1941-1945 гг………………………………………………17

3.3 Советская власть и  Церковь в послевоенное время………………………….18

Заключение………………………………………………………………………….21

Список литературы…………………………………………………………………22

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Развитие отношений государства и церкви составляет важнейшую и неотъемлемую часть истории России. Русское государство исторически складывалось при огромной консолидирующей роли церкви, а морально-нравственное сознание общества определялось влиянием религиозного вероучения. Жизнь народа России была проникнута религиозными традициями (посты, праздники, крестные ходы). В силу этого государство всегда уделяло пристальное внимание вероисповеднической политике, которая осознавалась как важная составляющая внутренней политики.

Тысячелетняя история церковно-государственных отношений не была безоблачной. Так, реформы Петра I, направленные на преодоление замкнутости России, затронули и церковь. Создавая Синод, Петр попытался заставить церковь служить государству и подчиняться ему. Проведенная Екатериной II секуляризация земель также затронула жизнь церкви и углубила её зависимость от государства. Эта историческая традиция не прерывалась и в советский период. Однако политика, осуществляемая советской властью в отношении церкви, была направлена на разрушение религиозной организации и изживание религиозного чувства народа.

Наиболее трагичным для церкви и верующих стал период 1920-х - 30-х гг., когда проходило утверждение тоталитарного режима в стране. Духовенство и верующие, воспринимаемые властью как очаг инакомыслия и оппозиции, подвергались преследованию. Гонения на церковь способствовали укоренению новой политической ситуации и соответствовали общей атмосфере страха, доносительства, шпиономании. Происходили подмена христианских (общечеловеческих) ценностей классовыми, уничтожение русского национального самосознания, ликвидация многих тысяч верующих.

К переосмыслению опыта взаимоотношений советской власти и церкви подталкивает еще ряд обстоятельств. Происходит постепенный возврат россиян к национальным (в том числе, религиозным) истокам жизни, что является неизбежным в условиях, когда остро стоит вопрос единства общества и государства.

Перед собой я ставлю следующие цели и задачи: изучить взаимоотношения церкви и государства в период после революции до начала строительства социалистического общества (1921-1927 гг.), выявить изменения в политике Советского государства в отношении церкви и позицию духовенства (1927-1949 гг.).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Советская власть и церковь в первой половине 1920-х гг.

 

Весной-летом 1921 г. на Советскую Россию обрушилась катастрофа - засуха и губительный голод охватили обширные территории Поволжья, Приуралья, Северного Кавказа, Украины и Крыма. Свыше 33 млн. человек оказались затронуты этим бедствием, несколько миллионов погибли от голода.

Под председательством патриарха Тихона в стране был образован «Всероссийский общественный комитет помощи голодающим» (Помгол), в который вошли известные общественные деятели, большей частью бывшие кадеты: Прокопович, Кускова, Кишкин (комитет тут же получил в народе наименование «Прокукиш» - по первым буквам фамилий его организаторов). Комитет помощи голодающим производил сбор средств и распределял помощь, поступавшую из-за рубежа. В конце августа 1921 г. помгол был распущен, на его месте возникла «Центральная комиссия помощи голодающим». Несмотря на это, Церковь продолжала работу по сбору средств для пострадавших. Советская власть со своей стороны дала указания на места о том, чтобы «Никаких препятствий церковным сборам не ставить». Собранные деньги могли сдаваться приходами или непосредственно в местные финотделы, или направляться по желанию приходов в распоряжение высших своих органов.

В середине февраля 1922 г. патриарх Тихон призвал церковноприходские советы жертвовать на нужды голодающих драгоценные украшения, не имеющие богослужебного употребления. Вслед за этим 23 февраля 1922 г. ВЦИК принял декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Начавшаяся реализация декрета привела к кровавым столкновениям представителей власти и верующих. Политбюро ЦК РКП, было вынуждено принять решение о временной приостановке изъятия ценностей. Однако уже 19 марта В.И. Лениным было подготовлено письмо для членов Политбюро, в котором указывалось, что «именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией». В письме подчеркивалось, что в сложившихся условиях «громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае не будет в состоянии поддержать горстку черносотенного духовенства». Указание Ленина, таким образом, преследовало две основных цели: обеспечить помощь голодающим районам страны и в то же время подорвать значение Церкви, уменьшив ее влияние на население.

Изъятие церковных ценностей сопровождалось многочисленными эксцессами. В результате, в апреле-мае 1922 г. в Москве прошел процесс 54 священников и мирян РПЦ, обвиненных в отказе от выдачи ценностей, на котором 11 человек были приговорены к высшей мере наказания. Сразу после того, как трибунал вынес свое решение, Л.Б. Каменев внес в Политбюро вопрос об отмене приговора. В отношении 6 осужденных было принято решение наказание смягчить. Каменев продолжал настаивать на помиловании и остальных обвиняемых. Письменное предложение в Политбюро было рекомендовано внести Л.Д. Троцкому. 14 мая 1922 г. он представил заключение, в котором указывалось, что оснований для смягчения участи пяти осужденных не имеется. Спустя несколько дней Политбюро согласилось с этим выводом. Патриарха Тихона, выступавшего свидетелем на суде, в тот момент не рискнули привлечь к ответственности.

Настаивая на суровом наказании организаторов антиправительственных выступлений, советское руководство в то же время стремилось заручиться поддержкой рядового духовенства. В секретной директиве, адресованной партийным и советским органам Петроградской губернии «Об отношении к сектам и политике в отношении религиозных групп вообще», прямо указывалось: «Ни в коем случае не применять к рядовому духовенству исключительных мероприятий, как, например, назначение на особенно тяжелые, грязные работы, как чистка отхожих мест».

Одной из главных задач большевистского руководства в начале 1920-х гг. стал подрыв влияния РПЦ в массах. 25 марта 1922 г. на места была разослана секретная циркулярная телеграмма ЦК РКП за подписью секретаря ЦК В. М. Молотова, в которой указывались пути решения этой проблемы: «Нужно расколоть попов или, вернее, углубить и заострить существующий раскол». Действительно, в 1922 г. раскол в Православной Церкви стал фактом. Группа петроградских священников: А.И. Введенский, А.И. Боярский, Е. Белков и другие - в мае 1922 г. потребовала от патриарха Тихона оставить патриарший престол. Обновленцы (обновленческое течение в РПЦ оформилось еще в дооктябрьский период) выступили за организацию суда над «виновниками церковной разрухи» и объявили о создании Высшего Церковного Управления (ВЦУ), которое 15 мая приняло на себя ведение всех церковных дел в России. Тогда же обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование группы под названием «Живая Церковь». Деятельность «Живой Церкви» негласно поощрялась властью, официально заявлявшей о своем невмешательстве во внутренние дела служителей культа. Ареной ожесточенной борьбы обновленчества с РПЦ стал очаг раскола - Петроград. В 1923 г. из 123 петроградских храмов 113 принадлежали обновленцам.

Попытки расчленить Церковь начались уже в 1919 г., когда был образован Исполнительный комитет по делам духовенства, так называемый «Ислолкомдух». Однако он, по мнению чекистского руководства, «принял ложное направление» и стал приспосабливать РПЦ к новым условиям, за что был распущен. Несостоятельными оказались в этом отношении и попытки ВЧК раскола Церкви через некоторых духовных деятелей, каким был, например, Владимир Утята (Пензенский). Осенью 1919 г. после неудачной попытки примирения с патриархом Тихоном Утята возглавил «Свободную народную Церковь» и объявил о разрыве с РПЦ.

Тех священнослужителей, которые отказывались примкнуть к обновленцам и пользовались популярностью у широких народных масс, нередко ждала печальная участь. Так, летом 1922 г. в Петрограде состоялся процесс по делу о церковных ценностях. На скамье подсудимых в этот раз оказалось 86 обвиняемых. По мнению властей, они, так или иначе, были причастны к волнениям, которые происходили при изъятии ценностей из петроградских церквей. Главным свидетелем обвинения выступил протоирей В. Красницкий. Трибунал приговорил митрополита Вениамина, архимандрита Сергия (Шеина), профессора К. Л. Новицкого, И. Ковшарова к смертной казни. Часть осужденных получила различные сроки лишения свободы, а 22 человека были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 г. приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение. Спустя 70 лет (в 1992 г.) митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин был причислен к лику русских святых.

После Петроградского процесса 1922 г. борьба с Тихоновской Церковью была продолжена. 13 октября Секретариат ЦК РКП рассмотрел вопрос о создании комиссии по антирелигиозной пропаганде (антирелигиозной комиссии). После своего оформления эта комиссия выработала правила о ввозе в страну религиозной литературы, установила порядок регистрации религиозных обществ. Каждые две недели председатель комиссии должен был представлять в Политбюро доклад о проделанной работе.

Вопросы антирелигиозной пропаганды были предметом специального обсуждения и на XII съезде РКП в апреле 1923 г. В резолюции «О постановке антирелигиозной агитации и пропаганды» предусматривалось увеличение издания научно-популярных книг и брошюр, расширение устной пропаганды, введение антирелигиозного просвещения в систему школьного образования. К этому времени уже сложились основные формы антирелигиозной работы. С 1919 г. издавался журнал «Революция и церковь». В 1922 г. начался выпуск популярной газеты «Безбожник». В 1925 г. создается «Союз безбожников», который в 1929 г. превратится в «Союз воинствующих безбожников». В эти же годы развернули свою деятельность: Общество воинствующих материалистов, Петроградское научное общество марксистов и другие организации. В газетах того времени публикуются целые подборки пословиц и поговорок, раскрывающих «истинное» отношение народа к служителям Церкви: «Попы, что клопы», «Попы да черти - одной шерсти», «Завистлив, что поповские глаза», «Поповского брюха не наполнишь» и т. д.

Патриарх Тихон в условиях разворачивавшихся гонений на Церковь отказался покинуть Россию, несмотря на предложения близких к нему людей. С декабря 1918 г. он находился под домашним арестом на своем подворье, в нижнем этаже которого располагались 3 красноармейца. 16 июня 1923 г. Тихон был освобожден из-под ареста. В печати появилось заявление, в котором он раскаивался в «антисоветских поступках». В послании от 1 июля патриарх отмечал: «Сознавая свою виновность перед Советской властью, выразившуюся в ряде наших пассивных или активных антисоветских действиях, т. е. в сопротивлении Декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафемствовании Советской власти, возражении против Брестского мира, мы каемся и скорбим о жертвах, получившихся в ряде этой антисоветской деятельности... Церковь аполитична и не желает быть ни белой, ни красной церковью».

В конце 1924 г. здоровье Тихона резко ухудшилось. 7 апреля 1925 г. после состоявшейся незадолго до этого зубоврачебной операции патриарх скончался.

 

 

 

Глава 2. Советская власть и церковь во второй половине 20-х начале 30-х гг.

 

В день погребения патриарха, 12 апреля 1925 г., стали известны имена трех митрополитов, которые по завещанию Тихона должны были возглавить РПЦ. Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел, находясь вне Москвы, не могли этого сделать, в обязанности патриаршего местоблюстителя вступил митрополит Петр. Однако уже в декабре 1925 г. он был арестован. После этого руководство Церковью перешло к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию.

Во второй половине 20-х гг. давление на Церковь со стороны государства усилилось. В это время главным местом заключения для священнослужителей был Соловецкий лагерь особого назначения. К 1926 г. там находились 24 епископа. 7 июля 1926 г. появилась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов», обращенная к правительству СССР. В ней говорилось о необходимости «положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и Советской властью, тягостным для Церкви и напрасно осложняющим для государства выполнение его задач».

19 августа 1927 г. «Известия»  опубликовали обращение временного  патриаршего Синода, которое было  подписано рядом известных митрополитов  и архиепископов. В нем священнослужители  заявляли, что они хотят «быть  православными и в то же  время сознавать Советский Союз  нашей гражданской родиной, радости  и успехи которой - наши радости  и успехи, а неудачи - наши неудачи». Делая шаг навстречу советской  власти, служители Церкви порицали часть верующих за недостаточное осознание ими «всей серьезности, совершившейся в нашей стране». Утверждение новой власти, отмечалось в обращении, многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и поэтому недолговечным. При этом люди забывали, что «случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предначертанной ему цели». Данное послание далеко не всеми иерархами Церкви было принято и одобрено, однако заявление о лояльности в отношении советской власти никем не бралось под сомнение.