Перестройка

Экономика

К середине 80-х годов все проблемы существовавшей в СССР плановой экономики  обострились. Существующий дефицит  потребительских товаров, в том  числе продовольственных, резко  усилился. Значительное падение выручки  от экспорта нефти (поступления в  бюджет от экспорта нефти сократились  в 1985—1986 гг. на 30 %) привело к нехватке иностранной валюты для импорта, в том числе потребительских  товаров. По мнению ряда авторов, усиливалось  отставание СССР в развитии наукоёмких отраслей экономики. Так, А. С. Нариньяни  писал в 1985 году: «Положение в советской вычислительной технике представляется катастрофическим. … Разрыв, отделяющий нас от мирового уровня, растёт всё быстрее… Мы близки к тому, что теперь не только не сможем копировать западные прототипы, но и вообще окажемся не в состоянии даже следить за мировым уровнем развития.»[29]

На апрельском 1985 г. Плениуме ЦК КПСС было впервые открыто заявлено об имеющихся в СССР экономических и социальных проблемах. Согласно М. С. Горбачёву, страна находилась в предкризисном состоянии.[источник не указан 1310 дней] Особенно тяжёлая ситуация сложилась в сельском хозяйстве, где потери продукции составляли около 30 %. При заготовке и транспортировке скота ежегодно терялось 100 тыс. т продукции, рыбы — 1 млн т, картофеля — 1 млн т, свёклы — 1,5 млн т.[источник не указан 1310 дней] На апрельском Пленуме был сделан упор на техническое перевооружение и модернизацию производства, ускоренное развитие прежде всего машиностроения как основы перевооружения всего народного хозяйства (так называемое «ускорение»).

Принятая в 1986 г. программа «Интенсификация—90»  предусматривала опережающее развитие сектора товаров народного потребления  в 1,7 раза по сравнению с другими  отраслями машиностроения и в  определённой степени была продолжением прежних реформ. При этом диспропорции инвестиционной политики приводили  к подрыву неприоритетных отраслей промышленности.

В дополнение к этому в начальный  период перестройки было принято  несколько недостаточно продуманных  решений. В мае 1985 г. было издано Постановление  ЦК КПСС «О мерах по преодолению  пьянства и алкоголизма». Данное решение  ставило своей целью разрешение как социальных, так и экономических  задач, в первую очередь дисциплины труда, и должно было способствовать росту производительности труда, его  качества. Предусматривалось сокращение производства водки и других ликёро-водочных продуктов на 10 % в год. К 1988 г. должно было быть прекращено производство плодово-ягодных вин. Эти меры привели к временному снижению смертности в стране, но их экономический эффект был отрицательным и выразился в более чем 20-миллиардных потерях поступлений в бюджет, переходу в разряд дефицитных продуктов, ранее бывших в свободной продаже (соки, крупы, карамель и пр.), резкому увеличению самогоноварения и росту смертности в связи с отравлениями поддельным алкоголем и суррогатами. К концу 1986 года потребительский бюджет был разрушен.

В начале 1986 г. состоялся XXVII съезд  КПСС, на котором был принят целый  ряд экономических и социальных программ, предусматривающих новую  инвестиционную и структурную политику. Помимо «Интенсификации—90» предусматривалось  выполнение таких долгосрочных программ, как «Жильё—2000» и др.

19 ноября 1986 г. был принят Закон  СССР «Об индивидуальной трудовой  деятельности»[30].

13 января 1987 г. Совет Министров  СССР принял Постановление №  48, разрешившее создание совместных  предприятий с участием советских  организаций и фирм капиталистических  и развивающихся стран.

11 июня 1987 г. было принято Постановление  ЦК КПСС и Совета Министров  СССР № 665 «О переводе предприятий  и организаций отраслей народного  хозяйства на полный хозрасчёт  и самофинансирование»[31]. 30 июня 1987 г. был принят Закон СССР  «О государственном предприятии  (объединении)», перераспределивший  полномочия между министерствами  и предприятиями в пользу последних.[7] Продукция, произведённая после  выполнения госзаказа, могла реализовываться  производителем по свободным ценам. Сокращалось количество министерств и ведомств, хозрасчёт внедрялся во все отрасли народного хозяйства. Однако предоставление трудовым коллективам государственных предприятий права выбора директоров и предоставление предприятиям полномочий регулировать заработную плату привело к зависимости директоров предприятий от решений трудовых коллективов и повышению зарплаты, не обеспеченной наличием на потребительском рынке соответствующего объёма товаров.

В феврале 1987 Совет Министров СССР издал постановление «О создании кооперативов по производству товаров  народного потребления», 26 мая 1988 г. был принят Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом  видами деятельности, в том числе  торговлей. Однако надежды на то, что  кооперативы быстро ликвидируют  товарный дефицит, приведут к улучшению  качества обслуживания, оказались неоправданными. Большинство кооперативов занялось откровенной спекуляцией либо финансовыми  операциями по обналичиванию денег. В итоге это привело, при сохранении государственных цен, административно установленных практически на все товары намного ниже равновесного уровня, через разнообразные механизмы допускающие «обналичку» средств со счетов предприятий, к ещё большему усилению дефицита и появления широкого слоя «кооператоров», чьи доходы в принципе не регулировались никакими нормами.

Одним из положительных результатов  экономических преобразований стало  прекращение снижения темпов прироста национального производства и производительности труда в середине 80-х годов. В  значительной степени это определялось ростом инвестиций, что, однако, сопровождалось увеличением бюджетного дефицита, который  в 1985 г. составил 17-18 млрд рублей, а в 1986 г. увеличился почти втрое. Дефицит отчасти был вызван сокращением валютных поступлений, продолжавшейся афганской войной, чернобыльской аварией и потерями от антиалкогольной кампании, однако главной причиной сокращения бюджетных поступлений стало постепенное снижение отчисляемой государству доли прибыли предприятий и организаций (соответствующий показатель снизился с 56 % в 1985 г. до 36 % в 1989—1990 годах).

Ещё более радикальные реформы  предусматривалось провести в период после XIX партийной конференции, в 1988 г.

Внешняя политика

Придя к власти, М. С. Горбачёв взял курс на улучшение отношений с  США. Одной из причин этого было желание  снизить непомерные военные расходы (25 % госбюджета СССР). Была провозглашена  политика «Нового мышления» в  международных делах.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, президент США Рональд  Рейган (в центре) и вице-президент  США Джордж Буш (слева) на прогулке по острову Говернорс-Айленд во время визита М. Горбачева в США в 1988 году.

Вместе с тем, в первые два  года горбачёвского правления внешняя  политика СССР оставалась достаточно жёсткой. Первая встреча Горбачёва с Президентом США Рональдом Рейганом в Женеве осенью 1985 г. завершилась мало к чему обязывающей торжественной Декларацией о недопустимости ядерной войны. 15 января 1986 г. было опубликовано «Заявление Советского правительства», содержавшее программу ядерного разоружения к 2000 г. СССР призывал ведущие страны мира присоединиться к соблюдавшемуся Советским Союзом с лета 1985 г. мораторию на ядерные испытания и поэтапно сократить различные виды ядерного оружия.

Некоторым коррективам была подвергнута  советская политика в Афганистане, где СССР произвёл в мае 1986 г. замену руководства страны. Новый Генеральный  секретарь НДПА М. Наджибулла провозгласил курс на национальное примирение, принял новую Конституцию, согласно которой был избран в 1987 г. президентом Афганистана. Советский Союз стремился укрепить позиции нового руководства, с тем чтобы впоследствии начать вывод советских войск из страны.

В октябре 1986 г. состоялась встреча  советского и американского лидеров  в Рейкьявике, которая обозначила начало нового внешнеполитического  курса СССР: Советский Союз впервые  выразил готовность пойти на серьёзные  уступки своим оппонентам. Хотя М. С. Горбачёв по-прежнему жёстко торговался по условиям договора и в конечном итоге встреча закончилась ничем, советские инициативы имели большой международный резонанс. Встреча в Рейкьявике во многом предопределила последующие события.

В 1987 г. страны Варшавского договора выработали новую, сугубо оборонительную военную доктрину, предусматривающую  сокращение в одностороннем порядке  вооружений до пределов «разумной достаточности». Сопротивление новому курсу во внешней  политике отдельных представителей военного руководства было предотвращено  чисткой в армии после беспрепятственного приземления 28 мая 1987 г. на Красной площади  самолёта гражданина ФРГ Матиаса  Руста. Новым министром обороны 30 мая 1987 г. стал генерал армии Д. T. Язов, сменивший на этом посту С. Л. Соколова.

Основные идеи нового внешнеполитического  курса были сформулированы Горбачёвым в его книге «Перестройка и  новое мышление для нашей страны и для всего мира», вышедшей в 1987 г. Согласно Горбачёву, все идеологические и экономические разногласия  между мировыми системами социализма и капитализма должны отступить  перед необходимостью защиты общечеловеческих ценностей. В этом процессе страны-лидеры должны жертвовать своими интересами в пользу малых стран, общих целей  мира и разрядки в силу того, что  для выживания в ядерный век  нужна взаимная добрая воля.

Помимо самого М. С. Горбачёва и  министра иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе, большую роль в разработке и реализации концепции «нового  мышления» сыграл А. Н. Яковлев, с  сентября 1988 г. занимавший должность  председателя Комиссии ЦК КПСС по вопросам международной политики.

С 1987 года накал противостояния США  и СССР начал резко снижаться, и за последующие 2-3 года конфронтация полностью сошла на нет. Однако ослабление противостояния было достигнуто во многом за счёт уступчивости советского руководства. М. С. Горбачёв и его окружение пошли на значительные уступки при заключении Договора о ракетах средней и меньшей дальности (подписан 8 декабря 1987 г. на состоявшейся в Вашингтоне встрече Р. Рейгана и М. С. Горбачёва); своей пассивностью способствовали свержению коммунистических режимов в Центральной и Восточной Европе во второй половине 1989 года; в частности, не препятствовали объединению Германии. Старые предложения об одновременном роспуске ОВД и НАТО были забыты, после непродолжительных переговоров М.Горбачев и Э.Шеварднадзе согласились со включением бывшей ГДР в НАТО.

21 ноября 1990 года в Париже была  подписана так называемая «Хартия  для новой Европы», провозгласившая  фактический конец полувекового  противостояния двух систем и  начало новой эры «демократии,  мира и единства». Весной 1991 года  были распущены Организация Варшавского  договора и СЭВ. Были выведены  советские войска из Польши, Чехословакии  и Венгрии.

Оценка и методологические подходы к анализу перестройки

Марксистская теория общественно-экономических  формаций, как она интерпретировалась в СССР, исходила из наличия универсальной  схемы развития всех стран и народов, которая означала последовательную смену друг другом первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, социалистической, коммунистической формаций. При этом каждая последующая формация объявлялась более передовой, чем предшествующая. Эта схема допускала, что те или иные народы могли миновать или не знать ту или иную общественную формацию, но все они так или иначе двигались по заданному пути. Но переход от социализма к капитализму не вписывается в эту схему.

События, происшедшие в СССР после 1985 года, привели к тому, что многие из тех, кто придерживался формационного  подхода, отказались от него и обратились к поиску иных теоретических подходов к историческому процессу. Те же, кто остались верными этому ортодоксально  марскистскому подходу (представители коммунистического и националистического лагеря), оценили происшедшие исторические перемены как «противоестественные» и прибегают к объяснениям, призванным доказать «искусственный» характер краха социализма в СССР. Они усматривают причину произошедщего в происках США, и «агентов влияния» США в самом СССР. Эта теория может быть отнесена к теориям заговора из-за её неспособности признать реальные и глубинные причины событий.

По мнению многих представителей западной марксистской мысли, тот способ смены  капиталистической формации социалистической, который реализовался в России в начале XX века не соответствует учению Маркса и находится в вопиющем противоречии с ним. Ярким образцом подобной интерпретации могут служить труды американского социалиста Майкла Харрингтона. Он писал, что Маркс, рассматривал переход от капиталистической формации к социалистической как возможный лишь при вызревании всех материальных и духовных предпосылок для этого. Но Октябрьская революция 1917 года в России грубо нарушила этот основополагающий постулат марксизма и итог был печален: «социализация бедности могла утвердить только новую форму бедности». Вместо преодоления отчуждения трудящихся от средств собственности, политической власти, духовных ценностей восторжествовавший в России режим насаждал новые формы отчуждения и поэтому Харрингтон определял его как «антисоциалистический социализм». Из этих оценок делается вывод о том, что крах социализма в СССР является последствием попытки перепрыгнуть исторические этапы смены капитализма социализмом и постсоветские страны должны пройти те этапы «дозревания» до социализма, которые большевики попытались миновать. Более того, такой видный марксистский теоретик, как Карл Каутский ещё в 1918 г. в связи с революцией в России писал: «Строго говоря, конечная цель для нас не социализм, а уничтожение всякого вида эксплуатации и угнетения, всё равно класса ли, пола или расы…В этой борьбе мы ставим социалистический способ производства нашей целью потому, что при современных технических и экономических условиях он является наилучшим средством достижения нашей цели. Если бы нам доказали, что мы ошибаемся и что освобождение пролетариата и человечества достигается вообще и даже целесообразнее на основе частной собственности на средства производства, как думал уже Прудон, тогда мы отбросили бы социализм, отнюдь не отбрасывая нашей конечной цели. Более того, мы должны были бы сделать это в интересах её. Демократия и социализм различаются не тем, что первая — средство, а второй — цель; оба они средство для одной и той же цели.»[44]