Право средневековой Франции

Право средневековой  Франции

Источники права. В истории французского права нашли свое наиболее полное отражение типические черты средневекового права Западной Европы. В течение всей эпохи средневековья множественность и партикуляризм источников права, отражавшие разобщенность самого феодального общества, препятствовали образованию во Франции единой национальной правовой системы. Несмотря на политическое объединение страны, религиозно-духовную общность и утверждение абсолютизма, французское право вплоть до революции 1789 года представляло собой конгломерат многочисленных правовых систем, действие которых распространялось или на определенный круг лиц (духовенство, торговцы и т.д.), или на какую-либо конкретную, часто небольшую по размерам территорию. Как язвительно заметил Вольтер, во Франции, "меняя почтовых лошадей, меняют право".

Важнейшим источником права, придававшим ему особую пестроту, был обычай. К Х в. во Франции  практически перестали действовать  Салическая правда и другие варварские обычаи, которые применялись по персональному принципу. На смену им в условиях феодальной раздробленности пришли территориальные правовые обычаи (кутюмы) отдельных регионов, сеньорий и даже общин. В рамках крупных феодальных владений (Нормандия, Анжу,

Бретань и др.) они отличались большим разнообразием. Особенно велика была роль кутюмов в северной Франции, которую даже называли в связи с этим "страной обычного права".

Обычаи складывались в  устной форме (отсюда север Франции  носил название "страны неписаного права"); они формировались на основе обыкновений, признававшихся из поколения в поколение на какой-либо определенной территории, местного или  регионального масштаба. Сила и авторитет  обычного права определялись тем, что  оно отражало реальные потребности  территориальных коллективов феодального  общества, возникало, как правило, из компромисса и не зависело всецело  от произвола государственной власти. Поэтому и соблюдение кутюмов  в большинстве случаев было добровольным, хотя они и приобретали обязательную силу, подкрепляемую прежде всего судебной властью.

Для признания обычаев  в судах было необходимо, чтобы  они были известны с "незапамятных времен", т.е. по крайней мере 40 лет. Начиная с XII в. отдельные кутюмы стали записываться, а к середине XIII в. в Нормандии был составлен сравнительно полный сборник обычного права — Большой кутюм Нормандии, который использовался в судебной практике. С этого времени появляется ряд частных записей местного обычного права, сделанных королевскими судьями и логистами. Одной из таких ранних записей стал "Совет другу" (1253 год), принадлежавший перу Пьера де Фонтена. Но наиболее известным и популярным в средневековой Франции,. стал сборник обычаев — Кутюмы Бовези (около 1283 года), автором которых был королевский бальи Филипп де Бомануар. Хотя этот сборник опирался прежде всего на запись кутюмов одного из судебных округов графства Клермонта (на северо-западе Франции), Филипп де Бомануар дал в своем сочинении более широкий обзор обычного права со ссылками на кутюмы других судебных округов и с добавлением ряда положений канонического и римского права. Сборник, состоявший из пролога и 70 глав, хотя и не давал системного и цельного изложения правового материала, описывал большое количество кутюмов по различным вопросам права (организация суда и процесс, правовой статус разных категорий лиц, юридический режим земельных владений и т.д.). Кутюмы Бовези подтверждали принцип непреложности правовых обычаев не только для местных жителей, но и для государственной власти: "Король должен сам соблюдать обычаи и заставлять других соблюдать эти обычаи".

За Кутюмами Бовези последовал ряд других подобных сборников: Кутюмы Тулузы (1296 год), Древний кутюм Бретани (1330 год). Особым авторитетом в судах пользовался сборник Большой кутю Франции, составленный в 1389 году.

Поскольку частные сборники обычного права не отличались полнотой, проблема доказывания кутюмов в  судах оставалась сложной. Если тот  иной обычай вызывал сомнения или  оспаривался, судья проводил специальное  расследование с допросом десяти местных знатоков обычного права, которые  должны были дать единогласный ответ  о существовании кутюма и его  содержании. Такая процедура порождала  много судебных споров и не устраняла  юридических трудностей. Так, кутюмы разнообразились в зависимости  от местности, но определить ее территориальные  границы часто было чрезвычайно  сложно.

В 1454 году Карл VII специальным  ордонансом предписал всем бальи  свести в единые сборники кутюмы их бальяжей и направить для обобщения в Парижский парламент. В соответствии с этим предписанием были составлены, а в XVI в. отредактированы 60 сборников "больших" кутюмов и около 200 сборников "малых" кутюмов.

Составление сборников кутюмов, не ликвидировав пестроты обычного права, способствовало его консервации. Отредактированные  кутюмы приобретали ряд качеств, которыми обладает закон: определенность, стабильность, неизменяемость. Но они  формально не рассматривались как  закон, хотя их редактирование по приказу  королевской знати фактически означало государственное санкционирование.

В переработанном виде кутюмы стали более удобными и для  их доктринального изложения. Поэтому  в XVII—XVIII вв. появляется ряд крупных  работ (Лвуазеля, Дома, Потье), в которых была предпринята попытка унифицировать кутюмы и судебные решения по отдельным правовым институтам и тем самым обосновать идею создания единого общефранцузского права.

На Юге Франции постепенно важнейшим источником права становилось  римское право, которое имело  здесь достаточно глубокие исторические корни. Влияние римского права в  Галлии восходило еще к завоевательным походам Юлия Цезаря. Оно сохранило  свои позиции и в века, последовавшие  за падением римской империи, но трансформировалось в своеобразное галло-римское право, опиравшееся не на византийскую кодификацию Юстиниана, а на упрощенную версию законодательства Феодосия и на варва-ризированный сборник римского права, составленный вестготским королем Алариком. Французские юристы, комментирующие эти памятники римского права и использующие при этом методы, подобные глоссированию, развернули свою деятельность еще до создания знаменитой итальянской школы глоссаторов. Но настоящий ренессанс римского права во Франции начинается XIII в. на Юге страны, что было связано прежде всего с активной деятельностью школы глоссаторов, открывших дорогу для юстинианового римского права. Один из видных представителей этой школы — Плаце-тин — организовал в начале XIII в. преподавание римского права (прежде всего Дигест Юстиниана) в университете Монтпелье. Затем юридические факультеты стали открываться и в других университетах Франции.

Метод, использованный французскими профессорами-глоссаторами, был таким  же, который применяли итальянские  основатели этой школы. Они комментировали Дигесты Юстиниана, вписывая в их текст комментарии и пояснения (глоссы), которые в свою очередь  также изучались, обобщались и глоссировались. Возрожденное таким образом и  объясненное глоссаторами римское  право выступало во Франции как "право ученых", оно оставалось далеким от практики королевских  судов.

Отношение королевской власти к римскому праву во Франции сначала  было двойственным. С одной стороны, для укрепления своей власти короли ссылались на многие формулы римского публичного права, использовали легистов в государственном аппарате. Но, с другой стороны, узаконение римского права могло быть понято как признание  верховенства римско-германского императора. Поэтому король Филипп Август даже запретил преподавание римского права  в Парижском университете, хотя оно  изучалось в других университетах  королевского домена. В Парижском  университете официально преподавание римского права было разрешено в 1679 году при короле Людовике XIV.

Признав доктринальное значение римского права, французские короли ограничивали его практическое применение. Людовик Святой (XIII в.) постановил, что  оно не является обязательным во французском  королевстве. Филипп Смелый запретил практикующим юристам использовать римское право  в стране обычного права. Что же касается Юга, то здесь был найден своеобразный выход в том, что королевская  власть (с 1312 года при Филиппе Красивом) признала римское право как своего рода вид "писаного обычая". Отсюда Юг Франции первоначально считался страной обычного права, и только с XIV в. за ним окончательно закрепилось  назва-. ние "страны писаного права". Впрочем демаркационная линия между этими двумя территориальными правовыми массивами Франции никогда не была абсолютно точной и безусловной.

Постепенно на Юге местные  правовые обычаи приходили в упадок, а римское право, которое во все  большей степени следовало юстиниановым образцам, признавалось в качестве общего права и проникало в судебную практику. В XIV—XV вв. этот процесс затронул и страну неписаного права. Хотя здесь римское право рассматривалось лишь в качестве писаного разума и дополнительного источника права, оно оказывало заметное влияние на кутюмы в ходе их редактирования и записи. Этому способствовала деятельность парламентов, где в это время большим авторитетом пользовались постглоссаторы (бартолисты). Особую роль в использовании метода схоластики и формулировании общих принципов римского права сыграли профессора Орлеанского университета де Ре-веньи и де Бельпарш, последователи известного итальянского постглоссатора Бартола. Французские бартолисты адаптировали римское право к условиям средневекового общества, т.е. к потребностям судебной практики. Влияние бартолистов, выводивших из римских текстов общие принципы права, сказалось и в последующие века, о чем свидетельствуют, в частности, Пандекты, изданные в 1748 году известным юристом Потье,

В XVI в. во Франции сложилась и своя школа римского права, получившая название школы гуманистов. Представители этой школы, отражая идея эпохи Возрождения, отвергали методы схоластики и дедукции, присущие постглоссаторам. Если бартолисты изучали римское право для практических нужд, то юристы-гуманисты стали изучать его как таковое, взятое само по себе, пользу-ясь при этом историческим методом. Этот метод был привнесен во Францию итальянским профессором Альциатом, который преподавал сначала в Авцньоне, а затем (1529—1550 гг.) в университете Бурже. Он считал, что необходимо устанавливать подлинный смысл оригинальных текстов римского права и соотносить их с историческими условиями, в которых они создавались. Юристы-гуманисты создали в Бурже интеллектуальный центр с привлечением специалистов по античной филологии, истории,, изящным искусствам, которые позволили поставить на более высокий научный уровень изучение кодификации Юстиниана, Законов XII таблиц и других римских юридических древностей. Наибольшую известность в этой школе приобрел Жак Куяций (1522—1590 гг.), признанный "князем романистов". Его труды состояли главным образом из комментариев к фрагментам работ римских юристов, представленных в кодификации Юстиниана. Ж. Куяций, привлекая дополнительные и вновь обнаруженные документы (из Ульпиана, Кодекса Феодосия и др.), устранял последующие напластования и искажения, восстанавливал подлинные римские тексты. Большую работу в этом направлении провел другой видный представитель школы гуманистов — Жак Годофрой. Пользуясь историческим методом, выявляя и устраняя интерполяции, он реконструировал Кодекс императора Феодосия. Юристы-гуманисты, ориентированные на научное изучение римского права, не повлияли на судебную практику, а поэтому в XVII—XVIII вв. вновь уступили позиции бартолистам. Но их труды готовили почву для последующего использования конструкций римского права в послереволюционном законодательстве Франции. Таким образом, можно сделать вывод, что в средневековье римское право выступало не только как важнейший источник действующего права, но и как составной элемент формирующейся национальной правовой культуры.

К числу важных источников права, действовавших в равной мере на территории всей страны, относились также нормы канонического права. Право церкви создавать собственную  юридическую систему для внутреннего  употребления признавалось в римской  империи и в монархии франков, откуда во Францию и перешло каноническое право. Своего апогея здесь оно достигло в Х11-XIII вв., когда расширилась  компетенция церковных трибуналов, которые, сохранив свои властные функции  над клириками, существенным образом  расширили свою юрисдикцию в отношении  светского населения. В последующие  века в ходе упорной борьбы королевской  власти за укрепление своих судебных полномочий сфера действия канонического  права во Франции начинает сужаться. Королевский ордонанс 1539 года запретил церковным судам рассматривать  дела, касающиеся не клириков, а светских лиц. К этому времени утверждается положение, согласно которому король один осуществляет власть в королевстве, а поэтому декреталии римских  пап и постановления церковных  соборов не являются обязательными  для французов. В число королевских  полномочий в период становления  абсолютизма было включено придание обязательной силы нормам канонического  права. В конечном счете в основу действия канонического права во Франции были положены следующие принципы.

В отношении старого канонического  права, выработанного в период средневековья  и включенного в Свод канонического  права, действовала презумпция, согласно которой оно молчаливо признается королевской властью. Спорной оставалась только юридическая сила "Книги  шестой", промульгированной в период острой ссоры Бонифация VIII и Филиппа Красивого.

Нормы канонического права, принятые церковью уже после утверждения  свода канонического законодательства (1582 год), требовали специальной королевской  санкции. Фактически королевские суды стали принимать во внимание лишь те акты церковных соборов и римских  пап, которые сопровождались специальными королевскими грамотами, означавшими  их официальную промульгацию. Более  того, такие грамоты подлежали  регистрации в парламентах, что  означало их верификацию. Так, Болонский  конкордат 1516 года, опубликованный в  виде папской буллы, приобрел во Франции  обязательную силу лишь после того, как к его тексту были составлены специальные королевские грамоты, зарегистрированные не без трудностей в Парижском парламенте. Благодаря такой юридической процедуре некоторые церковные постановления (например, решения трентского собора) вводились в действие не в полном объеме. Вмешательство королевской власти в применение норм канонического права привело к тому, что отдельные церковные каноны (особенно XXIV канон, посвященный брачно-семейным отношениям), действовали со многими национальными особенностями.

Большое значение во Франции  в период средневековья имело  и городское право, которое рассматривалось  как своего рода обычное право. Оно  отличалось значительным разнообразием, но ему были присущи и общие  черты. Основным источником этого права  являлись городские хартии, имевшие  нормативный характер и отражавшие компромисс городского населения с  королем или отдельными сеньорами. В хартиях и основанных на них  внутренних регламентах городов  предусматривалось поддержание  мира и порядка, признавались важные права и свободы граждан, не защищенные обычным феодальным правом (право  на жизнь и имущество горожан, неприкосновенность жилища и т.п.), регламентировалась торгово-ремесленная деятельность.

Постепенное развитие внутренней, а особенно международной торговли выявило и очевидные недостатки городского права, носившего местный  партикулярный характер. Поэтому с XII в. в отношениях между купцами начинают использоваться нормы международного морского и торгового права, позаимствованные из сборников морских обычаев и торговых обыкновений, записанных в итальянских и испанских городах (Пизе, Барселоне и др.). Со временем такие сборники стали составляться и во Франции. Наибольшую известность из них получил Реестр торговых и морских обыкновений, составленный в XIII в. в Олероне и применявшийся во многих портовых городах Франции и Англии.