Преступление и наказание по русской правде

Преступление и наказани по Русской Правде.    

 Современная наука  уголовного права под термином  «преступление» понимает общественно  опасное деяние, предусмотренное  уголовным законом, совершённое  виновно (т.е. с умыслом или  по неосторожности) лицом вменяемым, достигшим возраста уголовной ответственности. А что же понималось под этим термином в далёкий период создания Русской Правды? На этот вопрос нам и придётся ответить в данной главе.    

 С введением на Руси христианства, под влиянием новой морали  происходит замена языческих понятий о преступлении и наказании. В сфере уголовного права Древней Руси проявляется частный характер древних христианско-византийских правовых норм, основанных на римском частном праве. Наиболее ясно такая замена выражается в княжеских уставах и в Русской Правде, где любое преступление определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение материального, физического или морального вреда какому-либо лицу или группе лиц. За эту обиду виновный должен был выплатить определённую компенсацию. Таким образом, уголовное правонарушение не отличалось в законе от гражданско-правового.

Кровная месть.    

 Замена языческих  понятий о преступлении и наказании  новыми понятиями особенно ясно  выражается в законодательстве, определяющем наказание за убийство и в постепенном преобразовании института кровной мести.     

 Так, например, по договору  с греками 911 года каждый мог  безнаказанно умертвить убийцу  на месте преступления. Договор  945 года даёт право жизни убийцы  родственникам убитого, независимо от степени родства. Русская Правда, в свою очередь, ограничивает круг мстителей двумя степенями ближайших родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). И, наконец, «Правда Ярославичей» совсем исключает из своего состава кровную месть, запретив убивать убийцу кому бы то ни было, дозволяя родственникам убитого пользоваться определённой денежной компенсацией со стороны убийцы. Таким образом, расширяется право государства на личность и имущество преступника.    

 В литературе возникает много споров о правовом основании кровной мести. Являлась ли она досудебной или же послесудебной расправой? Прямого ответа на этот вопрос Русская Правда не даёт. Исторически кровная месть сложилась как обязанность рода потерпевшего расправиться с преступником. Но процесс феодализации Древнерусского государства, увеличение роли князя и княжеского суда внесли значительные изменения в применение обычая кровной мести. Какое-то время княжеский суд сосуществует с общинным, но постепенно, благодаря усилению феодальных отношений, княжеский суд занимает ведущее положение, оттесняя суд общинный на второй план.    

 Таким образом, становится  возможным вмешательство князя  в обычай кровной мести, у  убийцы появляется возможность  выкупать себя при посредничестве князя (хотя, без сомнения, он и раньше мог договориться с родственниками убитого). В это время выделяется особая категория лиц, оторванных от своей общины (купцы, изгои), а также многочисленные княжеские дружинники и слуги (гридни, ябетники, мечники, огнищане и др.), нуждавшиеся в особой княжеской защите, т.к. , по различным причинам порвав с общиной, они лишились в её лице защитника. Теперь их новым защитником должен был стать князь, поэтому они были заинтересованы в укреплении княжеской власти. В свою очередь, сдерживая самосуд общины, князь вводил свою меру наказания - виру, т.е. денежный штраф в размере 40 гривен, уплачиваемый за убийство в княжескую казну.    

 Также Русской Правде известен  институт дикой или повальной  виры (в размере 80 гривен), налагаемой за убийство княжеских служащих. Например, в ст.ст. 19, 22 и 23 КП упоминается штраф в 80 гривен за убийство огнищанина, княжеского тиуна или конюха.    

 Несомненно, древний обычай  кровной мести не устраивал  ни князя, заинтересованного в  ослаблении общинных судов, мешавших централизации власти, ни христианской церкви с её новыми нормами морали и нравственности, но, будучи очень широко распространён, он не мог быть ликвидирован сразу. Поэтому можно предположить, что князь даёт свою санкцию на кровную месть, закрепляя это положение в ст.1 Правды Ярослава. Таким образом, кровная месть в Русской Правде носит ярко выраженный переходный характер от непосредственной расправы рода к наказанию, налагаемому и исполняемому государством. Но следует заметить, что кровная месть применяется только в случае убийства свободного человека свободным человеком.     

 Лишь после смерти Ярослава  Мудрого, «снова собравшись, сыновья  его Изяслав, Святослав, Всеволод  и мужи их Коснячко, Перенег,  Никифор отменили кровную месть  за убийство, а постановили выкупаться деньгами» (ст.2 ПП).

Виды преступлений и  наказаний.

Побои и оскорбление.    

 Месть в Русской  Правде упоминается не только  в статьях, говорящих об убийстве. Так, например, по ст.2 КП, в случае  избиения человека до крови  и синяков, пострадавшему предоставляется альтернатива: либо мстить, либо взять с обидчика 3 гривны за обиду. Причём в этом случае даже не требуется свидетель. «Если же на нём не будет никакого знака, то пусть придёт видок; если же не может, то на том конец». Таким образом, в этой статье мы впервые встречаемся с понятием видока, т.е. непосредственного свидетеля - очевидца происходящего. Кроме видока, Русская Правда знает ещё один вид свидетеля - послух, т.е. лицо, которое может ручаться в невиновности обвиняемого, защищать его доброе имя.    

 В отличие от ст.2 КП, ст.3 уделяет  внимание не характеру нанесённых  повреждений, а рассматривает  орудия, которыми наносятся побои:  батог, жердь, ладонь, чаша, рог,  тупая сторона острого орудия. Такой перечень говорит о том, что закон не учитывает степени опасности для здоровья потерпевшего того предмета, которым наносятся побои. Важно не причинённое телесное повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое ударом. В этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же обиженный сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не настиг), то последний подвергается денежному взысканию в размере 12 гривен.    

 Также об оскорблении гласят  ст.4 КП (удар мечом, не вынутым  из ножен) и ст.8 КП (вырывание  бороды и усов). Обе эти статьи предусматривают наказание за преступление в размере 12 гривен.    

 Ст.9 КП гласит: «Ежели кто,  вынув меч, не ударит, то тот  положит гривну». Преступление, описываемое  в данной статье, можно характеризовать  как покушение на преступление, либо как оконченное преступление (угроза, оскорбление). Я согласен  с утверждением В.И.Сергеевича и М.Ф.Владимирского-Буданова о том, что упомянутое деяние является не оскорблением, а угрозой, т.к. в ст.3 КП даётся примерный перечень предметов, удар которыми являлся оскорбительным.

Членовредительство.    

 Следующий ряд статей  КП (ст.ст.5, 6 и 7) посвящён членовредительству. Выделяются три основных вида членовредительства: травма руки, ноги и пальца. Отнятие руки , а также лишение возможности ею пользоваться в древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за данное оскорбление назначалось наказание, приравнивавшееся к наказанию за убийство, т.е. налагался штраф в размере 40 гривен. Также в виде наказания за это преступление могла применяться кровная месть. Но в отличие от других статей, по которым предусматривалась кровная месть как вид наказания, в случае причинения увечья мстить могли близкие потерпевшего, т.к. сам он был не в состоянии.

Правовое положение  различных слоёв населения.

Убийство.    

 Являясь правовым  памятником феодального государства  со всеми присущими ему признаками, Русская Правда в своих статьях чётко разграничивает правовой статус различных групп населения. Начиная со ст.19 более чётко выступает классовое деление общества. В законе устанавливаются штрафы за убийство княжеских слуг, за кражу и порчу княжеского имущества.     

 Ст.19 КП гласит: «Если  убьют огнищанина за обиду,  то платить за него 80 гривен  убийце, а людям не надобно;  а за подъездного княжего - 80 гривен». Скорее всего под  словами «убийство за обиду»  понимается убийство в ответ  на действия жертвы (как предполагал А.И.Соболевский). Можно предположить, что речь идёт об убийстве княжеского слуги при исполнении им своих обязанностей.     

 Следующей разновидностью  умышленного убийства по Русской  Правде было убийство в разбое. В Древней Руси оно рассматривалось как наитягчайшее преступление. В случае убийства огнищанина обязанность розыска преступника возлагалась на вервь (общину), на территории которой было совершено убийство. Если убийца не был пойман, то вервь обязана была выплатить виру в размере 80 гривен.    

 Довольно интересная норма  изложена в ст.21 КП, посвящённой  убийству огнищанина или княжеского  тиунца  при защите ими княжеского имущества («у клети, или у коня, или у стада, или при краже коровы»). Эта статья обязывает на месте расправиться с убийцей («убить в пса место»), что говорит об особо опасном характере данного преступления и ещё раз подтверждает факт усиленной защиты княжеских слуг.    

 В ряде последующих  статей КП (ст.ст.22 -27) перечисляются  штрафы , взимаемые за убийство  княжеских слуг, а также людей, находящихся в зависимости от князя. Ознакомившись с этими статьями, можно представить социальную структуру тогдашнего общества, определить положение тех или иных групп населения на социальной лестнице. Разобраться в этом нам помогают перечисленные в этих статьях штрафы. Так, жизнь княжеского тиуна и старшего конюха оценивается в 80 гривен, жизнь сельского старосты, пашенного, рабы-кормилицы или её ребёнка  - в 12 гривен, и ниже всех ценятся жизни рядовников, смердов и холопов - всего по 5 гривен.

Кража или порча имущества.     

 Особой защитой  пользовались не только княжеские  слуги, но и его имущество.  Так, ст.28 КП устанавливает размеры  штрафов за похищение или истребление  княжеского скота. В этой же  статье упоминается и о коне  смерда. Сразу же бросается в глаза различная сумма штрафа за кражу коня князя и смерда. По-моему, эта разница вызвана не различным использованием этих коней (т.е. княжеский конь - боевой, а крестьянский - рабочий), а просто закон ставит княжеское имущество под большую охрану по сравнению с имуществом смерда.     

 Целый ряд статей КП (ст.ст.29, 31, 32, 35 -37, 39, 40) рассматривают различные  случаи кражи. В изучаемом мною  памятнике права краже отводится  значительное место, достаточно  подробно разработана система  наказаний за неё, что говорит о широком распространении этого антиобщественного явления и в то далёкое время.    

 Следует заметить, что Русская  Правда предусматривает более  суровое наказание в случае  совершения преступления группой  лиц, т.е. уже известно понятие  соучастия (ст.ст.31 и 40 КП). Независимо от количества преступников, каждый из них должен был заплатить повышенный штраф по сравнению со штрафом, назначаемым за кражу, совершённую в одиночку.    

 Интересно появление в ст.ст.35 и 36 КП термина «продажа» -  установленный законом штраф, взыскиваемый в пользу князя в качестве государственного органа, т.е. идущий в казну. Помимо продажи устанавливается взыскание «за обиду» в пользу потерпевшего, которое можно сравнить с существующим в современном законодательстве возмещением причинённого вреда.    

 В ст.38 КП подтверждается  правило, установленное, видимо, обычаем - право убить вора  на месте преступления. Но закон  ограничивает это право, разрешая  убить его только ночью и  запрещая убивать связанного  вора. В этом прослеживается сходство с существующим ныне понятием превышения пределов необходимой обороны. Данная статья, так же, как и ст.33 КП (предусматривающая санкции за физическое насилие в отношении смерда, огнищанина, тиуна или мечника без княжеского разрешения), имеет своей целью укрепление княжеской юрисдикции, ограничивая самосуд. Косвенным образом подтверждая существование общинного суда, ст.33 КП указывает на стремление княжеской власти установить монополию на суд.    

 Говоря о различных группах  населения, упомянутых в Русской Правде, следует пояснить, что холоп вовсе не являлся субъектом права, т.е., будучи лично зависимым человеком, он не нёс личной ответственности за свои деяния. За совершённое им преступление должен был отвечать его хозяин. Жизнь холопа ценилась меньше жизни остальных членов общества, и размер штрафа за его увод, т.е. похищение (12 гривен по ст.29 КП), значительно превышал штраф за его убийство (5 гривен по ст.26 КП).