Проблема норманской теории

Проблема норманской теории.

Введение

Сегодняшняя Россия занимается осмыслением путей своего развития. Оно  связано со сменой точек зрения и даже «концептуальных основ  социальных теорий».  Россия и русские  занимаются самоузнаванием: кто мы ? какие? куда мы идем? Это вопрос об идентичности  - об источнике норм и поведенческих реакций, о том, «где более общий источник самосознания» , российской государственности. И вопрос о роли варягов в становлении  государственности вновь стал актуален.

Сторонники «признания варягов» как факта – норманисты – делают акцент на несамостоятельность развития русской государственности. Антинорманисты всегда говорили, что «призвание варягов» – легенда, а нормандская теория не самостоятельна.  Этой полемике более 200 лет.

«Исторические бури» то стихали, то бушевали вновь.  Я предполагаю  в своем сообщении представить краткую судьбу нормандской теории, в обобщенной форме показать аргументы спорящих сторон.

Норманисты и антинорманисты.

Итак, в 862 году новгородцы обратились к варягам: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет.  Да поидите  княжить да володеть нами.»   И  пришли  варяжские князья – «старейший Рюрик, седе на Новгороде, а другий, Синеус, на Белеозере, а третий Изборьсте, Трувор.  И от тех варяг прозвалась Русская земля» .  С точки зрения Ключевского, «если снять несколько  идиллический покров,… перед нами откроется очень простое, даже грубоватое  явление». Какое же? Благодушное  приглашение чужаков? – придите, властвуйте? Нет, это «военный найм», и «военные охранители получали определенный корм за свои услуги».   А затем? Почувствовав свою силу наемники превратились во властителей. В 882 году, через 20 лет, некий Олег, дружинник Рюрика, появляется в Киеве;  он погубил земляков своих Аскольда и Дира, а затем  правил при малолетнем сыне Рюрика – Игоре (882 – 912). Позиция Ключевского  представляется нам достаточно уравновешенной – спокойное признание роли «варяжского  элемента», без накаливания эмоций и страстей.

Если Ключевский норманист, то самый здравый. Княжество Киевское «явилось сперва  одним из местных  варяжских княжеств».  Однако Новгород  Ключевский не считал началом Русского государства: из Киева, а не из Новгорода  пошло политическое объединение  русского славянства. Ключевский и  название Русь связывает с варягами – Русью называли « то варяжское  племя, из которого вышли первые наши князья» . А позднее, в 11-12 веках, Русью  стала называться вся территория, подвластная русским князьям, со всем славяно-русским населением.

Итак, если Ключевский норманист, то близко к нему стоит и наш  современник Гумилев Лев Николаевич – географ, историк, этнограф – известен своей теорией  этногенеза и «пассионарности» .

Позиция Гумилева более жесткая. Так, читаем: «Существуют различные  гипотезы о происхождении русов, которые на разных языках называются по-разному: ружены, росы, руги.» . Гумилев склонен видеть в них племя древних германцев.  По мнению Гумилева, варяг – это «профессия», т.е. наемный воин, а вот по своему происхождению Рюрик – рус.  Рюрик , по мнению Гумилева, захватил Новгород, дружинников посадил в Изборске, «…путем подчинения окрестных славян… он создал свою державу» . В последствии киевляне « без всякого сопротивления подчинялись новым властителям».

И стиль и позиции Гумилева таковы, что вызывают бурю эмоций. Так, историк-публицист Аполлон Кузьмин  – активный, эмоциональный критик норманистов, особенно Гумилева, которого он называл «не слишком добросовестным ученым», а его теорию – «экстравагантной»,  сочинения его – «откровенно  аморальной музыкой» .  Именно Кузьмин  говорил в 70- е годы о норманнской  теории, как о русофобской, т.е. преисполненной  призрения ко всему русскому.

Иловайский – Ключевский, Кузьмин –Гумилев. Когда же все  началось?

Принято считать, что норманнская  теория возникла в 18 веке, когда некоторые  из приглашенных в Россию немецких ученых, «высокомерно относившихся ко всему русскому», создали «предвзятую  теорию»  о несамостоятельном  развитии русской государственности. Вот как описывает эту ситуацию учебник Истории СССР (М., «Высшая  школа», 1983): «опираясь на недостоверную  часть  русской летописи … о  призвании рядом славянских племен  в качестве князей … варягов, норманнов  по происхождению, эти историки стали  утверждать, что норманны … были создателями Русского государства.»

Называются имена этих немецких ученых – Байер, Миллер, Шлецер.  Первым антинорманистом называют Ломоносова М.В., который «горячо возражал»  норманистам.

В среде норманистов были свои «оттенки». Одни (в том числе  указанные немецкие ученые) вывели из летописной легенды далеко идущие выводы: славяне – инертная управляемая  масса; нуждаются в постоянном вмешательстве  из вне, «господах», которых и видели в варягах – германцах, византийцах, татаро-монголах .

Другое «крыло» норманистов, к которым мы относим Ключевского, Гумилева, Смирнова, Соловьева (современного историка). Не отрицая определенной роли варягов, они все-таки и не говорили ( и не говорят) о России, как о  «безличном хаосе» ( Чаадаев П.Х.).

Таким образом, норманны и  норманнская теория – это слишком  тугой узел, в котором завязаны специфические вопросы, затрагивающие  чувства русского человека. Это вопрос об исторической судьбе России, как  оказывается. Так, в одной из дискуссий  В.К.Кантор без оговорок заявил: «  Норманнское завоевание … связало  молодое государство с остальной  Европой» . В 70- начале 80-х годов с  норманнской теорией «покончили»  очень просто: заявлялось, что «  советские историки , доказав, что  летописную легенду о призвании  князей из-за моря нельзя  считать  началом русской  государственности, выяснили также, что отождествление в летописи Руси с варягами является ошибочным». Сегодняшняя ситуация в  исторической науке показывает, что  вопрос остается открытым.

Современная ситуация: преодоление  крайностей.

Новый импульс к обсуждению норманнской теории дают публикации последнего периода.

Исследования А.А.Горского показывают, что «данные археологии бесспорно указывают на наличие в древнерусской дружине неславянских компонентов.»  Курганские комплексы 9-10 веков свидетельствуют о наличии в древнерусской дружине  заметного скандинавского компонента.  Варяги участвовали в походах Олега и Игоря на Византию, Владимир в борьбе с Ярополком привлекал варяжский наемный отряд, дважды нанимал варягов Ярослав для борьбы за Киев; последний факт участия варяжских наемников в русском войске относится к походу Владимира Ярославовича на Византию в1043 году. (Горский со ссылкой на исследования летописей). В тоже время подчеркивается: часть попадавших на Русь варяжских дружинников лишь временно включалась в процесс развития  на Руси; оседание варяжских дружинников на Руси  было особенно частым до конца 10 века, а с10 века варяги стали нередко после пребывания на Руси уходить на службу в Византию. В целом можно заключить, что из иноэтническиих элементов в древнерусской дружине  с конца 9 до середины 11 веков преобладал  скандинавский, с середины 11 – тюркский.

Но ведь само по себе участие  дружинников ( в том числе и  варягов) в системе государственного и вотчинного управления отмечалось многими исследователями ( Соловьевым С.М., Пресняковым А.Е. и др.). только одни полагали, что дружинники появились  на Руси с варяжскими  князьями и  до 11 века, что в ней преобладали  скандинавы (Ключевский), а другие, что  дружинный элемент не был пришлым, а формировался на месте (М.С.Грушевский); Б.А. Рыбаков считает, что дружины  у восточных славян существовали еще в 6-7 веках. А вот И.Я. Фроянов  как бесспорное доказывает существования  на Руси дружин в 9 веке , а для более  раннего периода – как предположительное.  Дружинная организация – один из важнейших институтов древнерусского раннефеодального общества, и исследования в этой области могли бы внести определенность  в продолжающуюся дискуссию вокруг норманнской теории.

Сама эта дискуссия  ведется сейчас в спокойных тонах. Этому способствует процесс демократизации в нашей стране. Началось новое  осмысление всей русской истории. Было время, когда одно только упоминание о норманнах могло стоить историку жизни. 1987 году в «Литературной России»  была опубликована статья Бронислава Лисина «Откуда был родом Рюрик?». Эта статья показала, что историки, к сожалению, слишком долго зависели от идеологии, от политической ситуации, от коньюктура.

Происходило это потому, что  от ответа на вопрос о варягах зависели , в огромной степени, «великие русские  вопросы», и среди них главный  – способна ли Россия  найти свой путь (русский путь), или она всегда будет нуждаться в рюриках, в  толчке из вне, в образце и т.д.  И старая полемика между славянофилами  и западниками, и современные  дискуссии говорят о том, что  все вопросы остались открытыми. Проблема варягов и проблема петровских реформ – все это достаточно тесно  связано с современностью, с историческим выбором России последнего десятилетия. Философы говорят о кризисе менталитета: « мы не можем себя идентифицировать» , понять , определить. Думается, что  исторические науки могли бы помочь этой беде. Ну был Рюрик, были варяги, но ведь не потерялись в историческом пространстве! В конце концов норманнская  тема как-то уравновесится. Свидетельство  тому – более взвешенный тон публикаций последних лет. Кажется, наиболее «отъявленные»  норманисты терпят поражение (Россия –Ничто и т.п.).

Заключение.

Норманнская теория и то, что происходило вокруг нее, что  в угоду идеологическим  установкам могли извращать, замалчивать или  даже придумывать те или иные «  исторические факты». Теперь на наших  глазах рассыпаются многие догмы, необходимые  прежде не столько истории, сколько  идеологии.

Поэтому и нет определенного  доверия ко многим историческим работам.

Хочется надеяться, что ни воспитательные, ни идеологические цели не помешают  больше историкам искать истину, в том числе и в «норманнском вопросе».