Развитие научных исторических знаний во второй половине XVII века

Введение

  МЕМУАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА – литература в жанре мемуаров (франц. mémoires, от лат memoria память), разновидность документальной литературы и в то же время один из видов «исповедальной прозы». Подразумевает записки-воспоминания исторического лица о реальных событиях прошлого, очевидцем которых ему довелось быть. Основные предпосылки труда мемуариста – строгое соответствие исторической правде, фактографичность, хроникальность повествования (ведение рассказа по вехам реального прошлого), отказ от «игры» сюжетом, сознательных анахронизмов, нарочито художественных приемов. Эти формальные признаки сближают мемуары с жанром дневника, с той существенной разницей, что, в отличие от дневника, мемуары подразумевают ретроспекцию, обращение к достаточно отдаленному прошлому, и неизбежный механизм переоценки событий с высоты накопленного мемуаристом опыта. В.Г.Короленко в воспоминаниях История моего современника (1954) так выразил идеальные устремления мемуариста: «В своей работе я стремился к возможно полной исторической правде, часто жертвуя ей красивыми или яркими чертами правды художественной. Здесь не будет ничего, что мне не встречалось в действительности, чего я не испытал, не чувствовал, не видел».

Мемуарная литература как новая форма исторического повествования. Творчество Авраама Палицына, Ивана Тимофеева и др.

По своему материалу, достоверности и отсутствию вымысла мемуары близки к исторической прозе, научно-биографическим, автобиографическим и документально-историческим очеркам. Однако от автобиографии мемуары отличает установка на отображение не только и не столько личности автора, сколько окружавшей его исторической действительности, внешних событий – общественно-политических, культурных и т.д., к которым в большей или меньшей степени он оказался причастен. В то же время, в отличие от строго научных жанров, мемуары подразумевают активное присутствие голоса автора, его индивидуальных оценок и неизбежной пристрастности. Т.е. один из конструктивных факторов мемуарной литературы – авторская субъективность.

Мемуарная литература – важный источник историографии, материал исторического источниковедения. В то же время по фактической точности воспроизводимого материала мемуары практически всегда уступают документу. Потому историки вынуждены подвергать событийные факты из воспоминаний общественных и культурных деятелей критической сверке с имеющимися объективными сведениями. В случае, когда некий мемуарный факт не находит ни подтверждения, ни опровержения в доступных документах, свидетельство о нем рассматривается историографией как научно состоятельное лишь гипотетически.

Устойчивые признаки мемуаров как формы словесности – фактографичность, преобладание событий, ретроспективность, непосредственность свидетельств, что никак не обеспечивают «чистоты жанра». Мемуары остаются одним из наиболее подвижных жанров с чрезвычайно нечеткими границами. Далеко не всегда мемуарные признаки свидетельствуют о том, что читатель имеет дело именно с мемуарами.

  В русской литературе ряд записок начинается «Историей кн. Великого Московского о делах, яже слышахом у достоверных мужей и яже видехом очима нашими», знаменитого князя Курбского, имеющей характер скорее памфлета, чем истории, но важной, как выражение мнения известной партии.

  Смутное время вызвало целый ряд повествований современников и очевидцев смуты, но за немногими исключениями произведения эти не могут считаться простодушными записями о виденном и слышанном: во всех почти сказаниях выступает или предвзятая точка зрения, или, же влияния, от которых страдает простота и правдивость показаний автора. Не говоря уже о произведениях, появившихся ещё до окончания смуты (повесть протопопа Терентия), публицистические черты не чужды и двум крупнейшим повествованиям о смуте — Временнику Ивана Тимофеева и «Сказанию о осаде Троицко-Сергиева монастыря», Авраамия Палицына. И в том, и в другом труде преобладает желание обличить пороки московского общества и ими объяснить происхождение смуты; в зависимости от такой задачи является отсутствие хронологической связи, пробелы в фактических показаниях, обилие отвлеченных рассуждений и нравоучений.

Авраамий Палицын (до принятия монашества - Аверкий Палицын) (ум. 13.9.1626), русский политически1 деятель и писатель. Родом из старинной служилой дворянской семьи. В 1588 при царе Фёдоре Ивановиче подвергся опале и постригся в монахи Соловецкого монастыря. В 1600 возвращён Борисом Годуновым из ссылки, с 1608- келарь Троице-Сергиевой лавры (в современном Загорске), в дни осады которого поляками был в Москве. В 1610 член посольства к польскому  королю Сигизмунду III, от которого получил с помощью богатых даров подтверждение прав монастыря. В 1612 (в числе др. руководителей монастыря) активно содействовал победе ополчения под руководством К. Минина и Д. Пожарского. Участник выборного Земского собора 1613, руководил в 1618 обороной монастыря от польск. войск. Ввиду неприязни патриарха Филарета, возвратившегося в Россию из Польши, А. П. в 1619 был вынужден уехать в Соловецкий монастырь, где и умер.

  Сочинение Авраама  Палицына «История в память предыдущим родом» (известное под названием «Сказание»), описывавшее события 1584- 1618 гг, насыщено фактическим  материалом; создано около 1620 г. В него вошли ранее написанные сочинения Авраама  Палицына , а также 6 глав, созданные, возможно, архимандритом Троице-Сергиевой лавры Дионисием ок. 1610-11 и отредактированные Авраамом  Палицыным. Сведения, которые приводит Авраам  Палицын в своём произведении, позволяют увидеть социальные причины событий, происходивших в начале XVII  в. (см. «Крестьянская война начала XVII в»; «Польская и шведская интервенция начала XVII в.»); его сочинение пронизано теорией божеств, происхождения самодержавия и возвеличивания рода Романовых, идеей незыблемости феод, строя. Важной темой сочинения была идея патриотической  борьбы против иностранных интервентов. В «Сказании» Авраам  Палицын выступает как писатель, мастерски владеющий образной литературной речью, порой ритмизиро-ванной. В XVII- XIX вв. оно пользовалось популярностью.

    Тимофеев Иван - Тимофеев (Иван) - дьяк, автор "Временника" о событиях Смутного времени. Впервые мы встречаем имя Тимофеева в 1598 г. среди подписей под избирательной грамотой царя Бориса и узнаем отсюда, что Тимофеев состоял тогда дьяком одного из московских приказов. В конце 1606 г. или начале 1607 г. он был отправлен на службу в Новгород государевым дьяком. Отбыв службу к началу 1610 г., он задержался в Новгороде вплоть до взятия этого города шведами и во все время шведского там господства. Разорение Новгорода шведами произвело на Тимофеева сильное впечатление, и тогда-то в нем зародилась мысль описать бедствия родины, порожденные политической смутой. Поддержанный в этой мысли новгородским митрополитом Исидором , Тимофеев приступил к составлению своего "Временника" в 1616 - 17 годах и проработал над ним до начала 20-х годов. В царствование Михаила Федоровича был дьяком в Астрахани, Ярославле, Нижнем Новгороде. Умер, вероятно, в начале 30-х годов XVII в. Сочинение Тимофеева называется "Временник по седьмой тысящи от сотворения света во осмой в первые лета". Оно дошло до нас всего в одном списке, принадлежащем библиотеке Флорищевой пустыни. Не представляя цельного очерка всех событий "смуты", "Временник" Тимофеева содержит в себе ряд неравномерно разработанных отдельных эпизодов из царствования Ивана Грозного , Федора , Бориса Годунова и Василия Шуйского . Периода междуцарствия автор почти не касается, ограничиваясь характеристикой деятельности Гермогена . В виде дополнительных статей к "Временнику" присоединены главы: 1) "Летописец вкратце" - сжатый конспект всего предшествующего изложения, 2) "о крестном целовании королевичу Владиславу", 3) "о вдовстве московского государства две притчи" - риторическое сравнение Московского государства в эпоху Смуты с домом, в котором по смерти хозяина бесчинствуют рабы. Лишь в заключительных строках "Временника" автор кратко упоминает об окончании Смуты, заканчивая свое произведение панегириком Михаилу Федоровичу, патриарху Филарету и инокине Марфе . "Временник" Тимофеева занимает видное место в ряду русских сказаний о Смутном времени, как по своеобразной манере изложения, чрезвычайно изысканной и витиеватой, так по раннему времени написания, что придает особое значение некоторым его показаниям, и по ярко выраженному стремлению автора подняться от чисто фактического рассказа до обобщающих выводов. Автор сильно занят вопросом о генезисе Смуты, причем, разрешая этот вопрос, пытается пойти дальше обычной в таких случаях в древней письменности точки зрения провиденциализма. Он усматривает причины смуты: 1) в деспотической политике Ивана Грозного, 2) в упадке личной и общественной нравственности на Руси (это положение иллюстрируется всем содержанием "Временника", наполненного отрицательными характеристиками деятелей Смуты, начиная с Бориса Годунова) и 3) в разъедающей русское общество розни, возникшей на почве взаимного недоверия и отсутствия сознательных общих интересов. Ввиду всех этих внутренних неустройств происки внешних врагов, как причина смуты, получают в глазах Тимофеева второстепенное значение. "Не чуждии земли нашей разорители, то мы есмы сами той потребители". Текст "Временника" напечатан, в XIII т. "Русской Исторической Библиотеки", изданной археографической комиссией. О Тимофееве и его "Временнике" см. С.Ф. Платонов "Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в., как исторический источник" (Санкт-Петербург, 1888). А. Кизеветтер.

Исторические сочинения Сильвестра Медведева.

Сильвестр Медведев  (1641–1691) (в миру — Симеон Агафонович Медведев) — поэт, писатель, историк, переводчик, педагог, автор проекта первого в России высшего учебного заведения, один из идеологов “латинства”. Родился и до семнадцати лет прожил в Курске. В 1658 г. переехал в Москву и стал служить в Приказе тайных дел. С 1665 г. в течение трех лет учился в школе Заиконоспасского монастыря. Здесь на него обратил внимание Симеон Полоцкий и их отношения переросли в крепкую дружбу. Служил в Приказе тайных дел, участвовал в дипломатической миссии под руководством российского дипломата А.Л. Ордина-Нащокина. В 1672 г., после того, как Ордин-Нащокин попал в опалу, Медведев скрылся на юге Русского государства в Молчинском монастыре в Путивле. После долгих размышлений и уговоров, через три года он принял монашеский постриг под именем Сильвестра и поселился в курском Богородицком монастыре. В 1667 г. приехал в Москву, где, в присутствие Симеона Полоцкого, встретился с новым царем Федором Алексеевичем и после долгого разговора с ним получил прощение. С тех пор Сильвестр Медведев служил на Печатном дворе “справщиком”, т.е. исправлял рукописи и тексты печатных книг. Вместе с Полоцким создал типографию в Кремле — так называемую “Верхнюю”, то есть дворцовую   типографию, неподвластную церковной цензуре. Принимал активное участие в книгоиздательской деятельности, занимался переводами и поэзией. После смерти Симеона Полоцкого в 1680 г., Сильвестр Медведев стал своего рода лидером “латинского” направления в отечественной религиозно-философской мысли. Исполнял обязанности придворного поэта при дворах царя Федора Алексеевича и царевны Софьи. Современники говорили о нем: “Чернец великого ума и остроты ученой”. В 1682 г. составил и подписал у царя Федора Алексеевича “Привилею Московской Славяно-греко-латинской академии”. Смерть царя помешала решению вопроса. В 1685 г. переработанный текст “Привилеи” Медведев подал царевне Софье. Но в этот период его начинание вызвало резкий протест со стороны “грекофилов” и официальной Церкви. В 1687 г. школа Заиконоспасского монастыря, возглавляемая Медведевым, была закрыта. Вместо нее и вместо академии были открыты “элленославянские схолы” во главе с прибывшими из Греции братьями Лихудами. Когда в 1682 г. к власти пришла царевна Софья, Сильвестр Медведев участвовал в подделке решения о передаче ей власти при малолетних царях Иване и Петре. Поэтому после отстранения Софьи в 1689 г. оказался одним из главных врагов пришедшего к власти царя Петра I. Осенью 1689 г. Медведева арестовали и расстригли. Более года он провел в застенках — в колодках и под пытками. 11 февраля 1691 г. был публично казнен. Сильвестр Медведев — автор многих стихов, нескольких сочинений на богословские темы: “Книги о манне хлеба животнаго”, “Известие истинное православным ”. Автор исторического сочинения “Созерцание лет 7190, 91 и 92, в них же содеяся во гражданстве”. Это сочинение посвящено событиям стрелецкого бунта 1682 г. “Созерцание” — одно из первых в России историческое исследование, которое уже не может считаться летописью.

Сама же книга “Созерцание лет 7190, 91 и 92, в них же содеяся во гражданстве”, по мнению подробно ее исследовавшего А.П. Богданова, является одним из первых в России историческим исследованием, которое уже не может считаться летописью, что, в совокупности с анализом других исторических сочинений этого периода, позволяет А.П. Богданову сделать очень важный вывод о том, что в последней четверти XVII века “успешно осуществлялся переход от летописания и других традиционных форм историографии к историческому исследованию”. Этот факт также доказывает стремление Медведева применять “рациональную методу” во всех формах своей творческой деятельности. Но не стоит считать, что Сильвестр Медведев уповал лишь на силу человеческого разума. Конечно же, он не был “рационалистом” в том понимание, какое этому понятию придавали позднее в XVIII столетии, когда рационализм уже противостоял вере. Нет, он считал, что рациональные доводы должны лишь дополнять веру, доказывать ее истинность, видел ограниченность рационального знания, если оно не основано на крепкой вере. Недаром он восклицал: “О яко же некрепка вера, юже силлогизмы и человеческие доводы едва на всякий день разсуждают и новая установливают!.” Рационалистические методы изучения богословских вопросов, которые отстаивал Сильвестр Медведев, вызвали резкий протест “грекофилов”, посчитавших подобную “методу” не только вредной, но и еретической. Обвинения в еретичестве, постоянно преследующие Медведева в последние годы жизни, сыграли немалую роль и в окончательном решении его судьбы, окончившейся столь трагично.

Заключение.

   Позднейшие труды очевидцев смуты, появившиеся при царях Михаиле и Алексее, отличаются от ранних большей объективностью и более фактическим изображением эпохи («Словеса» кн. И. А. Хворостинина, особенно же повесть кн. И. М. Катырёва-Ростовского, внесенная в хронограф Сергея Кубасова), но и в них изложение часто бывает подчинено или условным риторическим приемам (записки кн. Семёна Шаховского, относящиеся к 1601—1649 гг.), или одной общей точке зрения (напр., официальной — в рукописи, приписываемой патриарху Филарету и изображающей события с 1606 г. до избрания царем Михаила).

   Поэтому в качестве исторического источника имеют большее значение те немногие произведения, которые отступают от общего литературного шаблона и не идут далее простой бесхитростной передачи событий. Таково, например, житие преподобного Дионисия, архимандрита Троице-Сергиева монастыря ря, которое в 1648 — 54 гг. написал троицкий келарь Симон Азарьин, а дополнил своими воспоминаниями ключарь московского Успенского собора Иван Наседка (ср. С. Ф. Платонов, «Древнерусские сказания и повести о смутном времени, как источник исторический», СПб., 1888; тексты сказаний напечатанный  им же в издаваемой археографической комиссией «Исторической библиотеке», т. 13). Характер записок или личных воспоминаний носят на себе сочинения Котошихина, Шушерина (житие Никона), Аввакума (автобиография), Семёна Денисова.