Реформы Александра II в оценках отечественных исследователей

Прекратив правоотношение с помещиком, крестьянин вступает, однако, в новые правоотношения с государством – кредитные. Он обязуется в течении 49 лет погашать свой долг в рассрочку, уплачивая при этом не малые проценты, которые должны были длительное время значительно превышать ежегодные взносы в погашение ссуды.

Вся эта грабительская система привела к тому, что к моменту прекращения выкупных платежей – а они были прекращены досрочно в результате первой российской революции - крестьяне уже выплатили сумму, в несколько раз превышающую реальную цену полученной ими земли.

Объявление бывшим крепостным крестьянам положений в некоторых местах не обошлось без волнений, без которых так Александр II и правительство. В Казанской и Пензенской губерниях дело дошло до открытого неповиновения. Немало затруднений встретило потом составление уставных грамот, в которых фиксировались размеры надела и объем повинностей крестьян. На составление уставных грамот отводилось два года. Составлять грамоты должны были сами помещики, а проверять, верно ли они составлены, - мировые посредники, которые назначались из местных помещиков. Выходило, что посредниками между крестьянами и помещиками оказывались те же помещики. Они почти всегда исправляли уставные грамоты в пользу помещиков.

Уставные грамоты заключались  не с отдельными крестьянами, а с  сельским обществом из всех крестьян того или иного помещика, если в обществе было тысяча душ, то со всеми вместе. Так закреплялась трудовая порука и ответственность всего «мира» за каждого крестьянина и за его повинности.

Для того, чтобы установить и зафиксировать  в уставной грамоте размер надела, и помещики, и крестьяне должны были учитывать нормы надельных участков – высшую и низшую. Крестьяне не могли требовать надел выше установленного максимума, а помещики – урезать надел ниже установленного минимума. Такое было правило. Но из него делались исключения, разумеется не в пользу крестьян. С одной стороны, если крестьянин до реформы имел в пользовании надел меньше, чем установленный после реформы минимум, помещик прирезал ему землю до минимума не всегда, а при условии, что у помещика останется не менее трети, а в степной полосе – не менее половины, удобных земель. С другой стороны, если надел, которым пользовался крестьянин до реформы, превышал пореформенный максимум, помещик отрезал от него «излишек». Сами нормы крестьянских наделов были рассчитаны так, чтобы отрезков от них было как можно больше, а прирезок к ним соответственно меньше.

В результате помещичьи крестьяне  получили в среднем по 3,3 десятины на ревизскую душу, то есть на мужчину, так как женщинам земля не отводилась. Это меньше той земли, которой они пользовались до реформы, и не обеспечивало им прожиточного минимума. Всего по черноземным губерниям помещики отрезали у крестьян 1/5 их земель. Больше всего земель потеряли крестьяне Поволжья. Если Московской, Смоленской, Новгородской губерниях отрезки составляли от 3 до 7.5% крестьянских земель, то в Казанской губернии – 29,8%, в Самарской – 41,8%, в Саратовской 42,4%.

Кроме отрезков, помещики находили и  другие способы ущемить интересы крестьян: переселяли их на негодные земли, лишали их выпасов, выгонов, водопоев, лесов и прочих угодий, без которых нельзя было вести самостоятельное хозяйство.

Подлинным бичом крестьянских хозяйств стала чересполосица: помещичьи  земли клином вгонялись в крестьянские, отчего крестьяне вынуждены были за ростовщические цены арендовать помещичьи клинья.

Вся земля, которую крестьяне получили в «собственное пользование», юридически оставалась собственностью помещиков  до заключения выкупной сделки. Пока же эта сделка не была заключена, крестьяне считались «временно обязанными», то есть по – прежнему выполняли за пользование землей феодальные повинности. Срок временно обязанного состояния вначале не был определен. Только 28 декабря 1881 года последовал закон об обязательном выкупе – закон, по которому все временно обязанные крестьяне переводились на выкуп, но не сразу, а с 1 января 1883 года. Таким образом, юридическая ликвидация крепостничества растянулась на 22 года – это в губерниях центральной России. На окраинах в Грузии, Азербайджане, Армении временно обязанные отношения сохранялись до 1912 – 1913гг., то есть более полувека.

За пользование землей крестьяне  должны были выполнять два рода повинностей  – барщину и оброк. Размеры  оброка колебались в разных регионах от 8 до 12 рублей за душевой надел в год, но никакого соответствия между величиной оброка и доходностью надела не было. Самый высокий оброк – 12 рублей, крестьяне платили близ Петербурга, где земля была мало плодородной, а в черноземных Курской и Воронежской губерниях оброк был ниже – 9 рублей. Этот парадокс обнажает феодальную сущность пореформенного оброка. Как и до реформы, оброк представлял собой доход помещика не только от земли, но и от личности крестьянина: ведь в промышленных губерниях крестьяне платили помещикам деньги, заработанные не столько на своих худородных уделах, сколько на всякого рода промыслах.

Еще больше нарушала соответствие между  доходность земли и размером оброка так называемая градация оброка: первая десятина земли ценилась дороже следующих. Так, в нечерноземной полосе, где высший надел был установлен в 4 десятины, а оброк в 10 рублей, за первую десятину полагалось 5 рублей (50% оброка), за вторую 2 руб. 50 коп. (25%) и за остальные две – по 1 руб. 25 коп. (т.е. по12,5%) с каждой десятины. Таким образом, чем меньше земли получал крестьянин, тем дороже она ему стоила.

Градация вводилась преимущественно  в нечерноземных губерниях, где  земля ценилась низко, зато рабочая  сила была дорога. Она соблазняла крестьян брать побольше земли, поскольку  за каждую дополнительную десятину платить надо было меньше, крестьяне шли на это. Помещикам же было выгодно сбывать крестьянам худородную землю и тем самым пополнять свои денежные капиталы, столь необходимые в промышленных регионах. В случае сокращения крестьянских наделов градация позволила помещикам в значительной мере сохранять их доходы. Можно сказать, что градация оброка была, в сущности, денежной надбавкой помещикам за потерю рабочей силы.Барщину, как и до реформы, должны были отбывать все крестьяне – мужчины с 18 до 55 лет и женщины с 17 до 50 лет. Только теперь режим барщины был несколько упорядочен, а помещичий произвол частично обуздан. За каждый высший надел полагалось отработать 40 мужских и 30 женских дней, не более; правда, 3/5 времени – летом.

Реформа дала право выкупить усадьбу и полевой надел. Сумма выкупа определялась путем капитализации из 6% оброка, установленного за надел, то есть, получить искомую сумму выкупа, рассчитывали, сколько денег надо положить в банк, чтобы при  6% годового прироста помещик имел доход, равный оброку.³

Роль посредника между крестьянами  и помещиками по выкупу взяло на себя государство. Крестьянин выплачивал помещику немедленно 20% выкупной суммы, а остальные 80% вносило за крестьян государство.

С момента заключения выкупной сделки крестьяне переставали выполнять повинности в пользу помещиков и превращались из временно обязанных в «крестьян - собственников». Отныне земля, бывшая ранее собственностью помещиков, переходила в крестьянскую собственность, и закон охранял ее от посягательств со стороны помещиков.

Несколько по особому освобождались  дворовые слуги, которых было тогда 1,5 млн., то есть 6,5% помещичьих крестьян. Они выходили на волю без выкупа, но не сразу а через два года ,и, главное, ни получали ни усадьбы, ни полевого надела, ни какого бы то ни было вознаграждения за их труд на помещика. Больные и престарелые, нетрудоспособные буквально выбрасывались на улицу, так как у них ни оказывалось ни чего, кроме свободы. Таковы были условия освобождения помещичьих крестьян. Реформа распространялась и на крестьян удельных, принадлежащих царской семье и государственных.

Удельное ведомство было образовано 1797 при Павле I. Оно обеспечивало царскую фамилию доходами с дворцовых земель и прикрепленных к ним крестьян. К началу 60-х годов царский удел составлял 9 млн. десятин земли в 20 губерниях и эксплуатировал 1,7 млн. крепостных душ.

Особое положение об удельных крестьянах принято было 26 июня 1863г. удельные крестьяне  выкупали свою землю на тех же условиях, что и крестьяне помещичьи; только удельные были переведены на обязательный выкуп не через 20 лет, как помещичьи, а через 2 года. Удельные крестьяне получили отрезки меньше, чем помещичьи крестьяне – 10,%% от общей площади крестьянских угодий. В среднем удельные крестьяне получили по 4, 8 десятин земли на ревизскую душу.

Еще позднее, 24 июня 1866г., «Положения 19 февраля» были распространены на государственных  крестьян, которые считались лично  свободными, но платили в казну  феодальную ренту. Все они сохранили  за собой земли, находившиеся в их пользовании, и могли по своему желанию, как прежде, платить оброчную подать государству, либо заключить с казной выкупную сделку при условии единовременного взноса такого капитала, проценты с которого равнялись бы сумме оброчной подати. Средний размер наделов государственных крестьян составил 5,9 десятины больше, чем у крестьян помещичьих и удельных.

Реформа существенно изменила правовое положение крестьян. Она впервые  дала бывшим крестьянам владеть собственностью, заниматься торговлей, промыслами, заключать  сделки, вступать в брак без согласия помещика и так далее. Однако помещики сохранили ряд феодальных привилегий, включая полицейскую власть над временно обязанными крестьянами. Как и до реформы, они представляли интересы крестьян на суде. До 1903 года сохранялись телесные наказания крестьян.

Для управления крестьянами были созданы  в ходе реформы особые органы, которые  громко именовались «самоуправлением». Их нижнем звеном являлось сельское общество из крестьян на земле одного помещика. Он составляло сельских сход, избиравший сельского старосту и ряд должностных лиц: сборщиков податей, смотрителей магазинов и прочие. Сельский староста обеспечивал порядок в своей округе, следил за исполнением повинностей, мог наказывать за маловажные проступки, то есть штрафовать, принуждать к общественным работам, даже сажать под арест.

Несколько сельских обществ образовали волость, которая строилась по территориальному принципу. Высшим крестьянским органом  волости был волостной сход из представителей сельских обществ. Волостной сход избирал волостное правление во главе с волостным старшиной и волостной суд. Волостной старшина имел те же функции, что и сельские старосты, только в объеме волости, сельские старосты ему подчинялись. Волостной суд разбирал тяжбы между крестьянами на территории волости  и судил виновных за проступки, более серьезные, чем те, за которые наказывал сельский староста.

Все это «самоуправление» имело  некоторую зависимость: его контролировал  мировой посредник, который по закону утверждал выборы должностных лиц крестьянской администрации.

Мировые посредники назначались губернаторами  по рекомендации предводителей дворянства из местных помещиков.

К. Смирнов считает, что в целом  реформа 1861 года была для России самой  важной из реформ за всю ее историю. Она послужила юридической гранью между двумя крупнейшими эпохами российской истории – феодализма и капитализма. К. Смирнов делает оговорку, что крестьянская реформа 1861 года не стала отправной точкой для ускорения экономического развития России, однако факты говорят о том, что , к примеру, промышленный рост начался после реформы. Он также пишет, что крестьянская реформа «не помогла российскому обществу и государству адекватно ответить на вызов времени – быстрыми темпами перейти от феодализма к капитализму»; якобы «врастание в капитализм оказалось для России очень мучительным».⁴ Здесь возникает противоречие: переход к капитализму в России шел медленно, но переход более быстрыми темпами был бы еще мучительнее!

Итогом реформы 1861 года Р. Белоусов в своей статье «Две крестьянские реформы 1861 и 1907 годы» считает оскудение деревни и, как следствие, снижение производства хлеба в России на душу населения. Как доказательство своей правоты он приводит данные статистики 448 кг. В 1861 –1865гг. до 408 в 1886 – 1890 гг. и 392 кг. 1891 – 1895гг.⁵ Однако, надо сказать, что данные земской статистики говорят об обратном. Приводя данные за 1891-1895гг., Р. Белоусов не пишет о том, 1890 – 1891 годы были самыми не урожайными за 19 век, а следовательно снижение производства хлеба – естественный фактор.

Р. Белоусов также отмечает, что  личные хозяйства помещиков оказались  малорентабельными или даже убыточными, после того, как они лишились бесплатной рабочей силы крепостных, а перестроиться  на интенсивный путь развития не смогли. Еще до реформы более трети дворянских имении, в том числе крупных, были заложены в банках и у частных лиц. После реформы, несмотря на выкупные деньги, ипотечная задолженность помещиков возросла с 425 млн. рублей в 1857 году до 1359 млн. в 1897 году.⁶ Часть банковского кредита была использована на модернизацию хозяйства, закупку машин, туков, породистого скота. Однако, замечает Р. Белоусов, значительная часть полученных денежных средств транжирилась просто так, и бывшие владельцы имений вынуждены были расстаться с ними. Им также приходилось искать дополнительные источники доходов, путем занятия офицерских должностей в армии, поступления на службу в государственные учреждения, банки, коммерческие организации.

«Опыт реформ 1861 года, - по словам К. Смирнова, - свидетельствует о том, что реформаторы должны быть прагматиками, стремящимися прежде всего к экономической эффективности своей политики, а не к согласованию интересов классов и групп, многие из которых к тому же обречены на уход с исторической арены».⁷ В конечном счете со сцены ушли и дворянство, и крестьянство, которое всего лишь на полтора десятилетия пережило дворянство.

Следует отметить, что крайне пессимистические оценки развития сельского хозяйства  страны в 60 – 90-е годы XIX в. не подтверждаются данными земской статистики. Кроме того, в пореформенные десятилетия явно улучшилось положение крестьян. Результатом этого стало быстрое увеличение численности населения, в первую очередь, сельского. За которым явно не успевала интенсификация хозяйства. В итоге к концу XIX в. обострилась аграрная проблема.

В то же время следует поставить  под вопрос правомерность упрека реформе 1861 года, что она сохранила  помещичье землевладение – его  ликвидация привела бы тогда к  немедленному развалу всего товарного  хозяйства.

Важнейшим итогом крестьянской реформы явились получение крестьянами личной свободы, права самостоятельно, без вмешательства барина, распоряжаться своей судьбой, приобретение имущественных прав, возможность менять сословный статус, получать образование. Крестьяне не получили от реформы материальных выгод. Здесь выиграло прежде всего государство. Однако основная задача, поставленная перед реформой, уничтожить крепостное право – была выполнена. Рабство пало деревня вступала на путь капитализма без гражданской войны.