Роль НАТО вчера и сегодня

первоначальных 12 до 26 государств. Другие три члена бывшего ОВД –

Венгрия, Польша и Чехия – вошли в НАТО еще в 1999 году, когда была

принята Стратегическая концепция, согласно которой организация видела

угрозу не только в вызовах общего характера, но также в «терроризме,

организованной преступности и нарушении снабжения стран важнейшими

видами ресурсов». Кроме того, было обозначено, что в XXI веке НАТО «из

союза, определяемого географическими рамками, превращается в

организацию, принимающую положение о том, что угрозы безопасности

больше не ограничиваются своим местоположением и готовую отражать их

независимо от времени и места их возникновения».

По сути, в новом тысячелетии НАТО должно было окончательно отказаться

от регионального подхода в своей деятельности. Казалось бы, в новых

геополитических реалиях данное обстоятельство мало у кого должно было

вызывать раздражение. Разногласия начались после того, как западные и

российские политологи вновь стали обращать внимание на то, что НАТО

является во многом инструментом американской внешней политики.

По словам американца Роберта Кокса, Североатлантический альянс призван

заменить «план Маршалла» в качестве орудия экспансии американского

рынка, экономического империализма и распространения геополитических

принципов «доктрины Монро» на всю Европу и за ее пределы. Российские

эксперты вспомнили, что еще в 1948 году в Объединенном комитете

начальников штабов США объявили границу между Западной и Восточной

Германией американской границей, и все пространство западнее Эльбы –

пространством США.

На этом фоне в печати вновь стал актуальным тезис об угрозе со стороны

расширения НАТО, где решающую роль играет Вашингтон. Его

представители лишь подливали масла в огонь. Так, Збигнев Бжезинский в

книге «Большая шахматная доска» пришел к выводу, что «ради безопасности

Америки необходим абсолютный и безусловный американский контроль над

всей Евразией».

После трагических событий на Балканах в 1990-е годы и войны против

Югославии, военной операции в Афганистане и Ираке европейцы все чаще

стали чувствовать себя на вторых ролях, поскольку США явно

демонстрировали готовность самостоятельно проводить силовые акции в

любом районе мира с помощью или без помощи союзников. При этом если

американцы видели себя в качестве глобальной ударной и карательной силы,

то европейцам они отдавали на откуп последующие миротворческие

операции и поддержание мира.

Неудивительно, что когда после 11 сентября 2001 года Альянс впервые ввел

в действие статью 5 Вашингтонского договора для обороны США,

американцы ее отклонили и заявили о создании некоей «коалиции

желающих» для борьбы с международным терроризмом. Фактически

Вашингтон дал понять, что ему нужно пространство для маневра, а НАТО

только сковывает его движения. Это был «ледяной душ» для европейцев,

зато США заручились поддержкой России, Ирана, Пакистана, Китая и других

стран, что позволило им, а затем уже и войскам НАТО, закрепиться в

Афганистане и Центральной Азии.

Учитывая позицию Соединенных Штатов, желание Николя Саркози вернуть

Францию в военные структуры НАТО выглядит немного странным.

Французский президент, считающий себя фактическим политическим

лидером Европы, готов отказаться от наследия Шарля де Голля, при котором

страна покинула военные структуры НАТО, и тем самым, как уверяют его

оппоненты, увеличить зависимость Франции от Вашингтона. Именно этого и

хотел избежать де Голль. В 1951 году французский еженедельник «Le

Monde» так резюмировал сущность Атлантического альянса:

«Фундаментальное неравенство в альянсе превращается в явный

протекторат. Новая Американская империя имеет союзников первой зоны

(американцев), союзников  второй зоны (англичан) и своих  континентальных 

протеже. Как бы они ни чванились, они становятся все больше похожими на

атлантические Филиппины».

Сегодня Саркози уверяет, что угрозы изменились и настало время вернуться.

Пикантность ситуации заключается в том, что, возможно, Саркози как раз и

пытается идти по стопам своего легендарного предшественника. Дело в том,

что суть разногласий де Голля и Вашингтона состояла в его желании сделать

НАТО глобальной организацией, где Франция выступала бы наравне с США

и Великобританией. При этом он предлагал распространить зону

ответственности Альянса фактически на весь мир, образовав военные

командования для каждого возможного театра военных действий в

масштабах планеты. Так, еще в июле 1958 года в ходе переговоров с

госсекретарем США Джоном Фостером Даллесом де Голль добивался

создания Африканского командования НАТО под французским

руководством.

На тот момент Вашингтон не поддержал французскую инициативу. Де Голль

вышел из военной составляющей организации, а идея превращения НАТО в

глобальный союз оставалась невостребованной вплоть до последнего

времени. Сегодня Белый дом ищет способы разделить бремя ответственности

за поддержание стабильности в мире со всеми влиятельными странами

НАТО, именно поэтому американцы приветствовали активное участие

французских солдат в Афганистане и НАТО.

Вполне возможно, что юбилейный саммит Альянса в апреле этого года

определит направления для последующего преобразования организации и ее

основных целей и задач. Ведь свою главную задачу, сформулированную в

1949 году министром иностранных  дел Великобритании Эрнестом  Бевином

как «стремление сохранить наш собственный образ жизни», блок уже

выполнил, победив в «холодной войне».

Безусловно, нынешний статус военно-политического блока может вызывать

неоднозначную реакцию, однако он играл и продолжает играть важную роль

в мировом раскладе сил. Без НАТО вряд ли бы появился Европейский Союз в

его нынешнем виде и вряд ли было бы возможно быстро примирить Париж и

Лондон с Германией, а также в той или иной степени урегулировать сложные

спорные пограничные вопросы между участниками НАТО. Членство в

организации позволяет хоть как-то сближать позиции между Грецией и

Турцией, Польшей и Германией, Италией и Словенией, Венгрией и

Румынией. Другое дело, что процесс обеспечения безопасности в узком и

широком смысле проходит в присутствии США, которые нередко

преследуют собственные интересы.