Роль русской православной церкви в период монгольских завоеваний

Роль русской  православной церкви в период монгольских завоеваний

 

Введение.

 

Период Монголо-татарского ига - целая эпоха взаимоотношений  и постоянного культурного обмена -между русскими и монголами. Если посмотреть на те изменения, которые  произошли под влиянием монгольских порядков на Руси, то можно вполне смело сказать, что Русь выросла и окрепла под влиянием Золотой Орды. Своим величием русские цари обязаны именно золотоордынским ханам. В русской речи именно в этот период появилось много монгольских и тюркских слов.

В духовной сфере  монголы так и не смогли ничего сделать, так как сами они изначально были язычниками, и даже принятие ислама, который в каких-то своих сторонах копирует христианство, для них оказалось  проблематичным. Но тут можно сравнить обряды принятия монотеистических религий у русских и у монголов. Из-за кочевья монголов их труднее было подчинить новой вере. У них очень поздно, к счастью для русской православной церкви, руководители пришли в ислам. Ситуация была бы совсем другой, если монголы приняли бы ислам ну хотя бы двумя веками ранее. Тут уже русская церковь не устояла бы, так как нашествие монголов в том случае означало бы священную войну с неверными (под неверными у приверженцев ислама нужно понимать христиан).

Церковь на Руси менее всего пострадала и успела восстановить разрушенное. Во многом именно благодаря русской церкви удалось собрать силы и средства на борьбу с монгольскими нашествиями, удалось поднять сломленный дух русских людей.          

 

Ярлыки 

 

От платежа тяжелой  татарской дани было избавлено все русское духовенство с церковными людьми. Татары относились с полной веротерпимостью ко всем религиям, и русская православная церковь не только не терпела от ханов никаких притеснений, но, наоборот, русские митрополиты получали от ханов особе льготные грамоты, которыми обеспечивались права и привилегии духовенства и неприкосновенность церковных имуществ. В тяжелое время татарского ига церковь стала той силой, которая сохраняла и воспитывала не только религиозное, но и национальное единство русского христианства, противопоставлявшего себя поганству своих завоевателей и угнетателей, послужило впоследствии могучим средством национального объединения и национально-политического освобождения от ига "нечестивых агарян".

 

Среди источников по истории взаимоотношения русских княжеств и Золотой Орды выделяются ханские ярлыки, данные русским митрополитам в XIV-XV вв. До нас дошли два сборника ханских ярлыков, которые были переведены на русский язык с подлинников, сохранившихся в митрополичьей казне. Происхождение этих сборников следующее. Когда в конце XV - начале XVI вв. возникли споры по поводу церковных земельных владений, при митрополичьей кафедре в Москве были составлены сборники ярлыков. Их составители стремились доказать, что даже при "неверных царях", - золотоордынских ханах, церковные феодалы пользовались рядом привилегий. Составитель сборника пишет так: "Вы же, православни князи и боляре, потищете к святым церквям благотворение показати, да не в день судный от онех варвар посрамлени будете."1 Ханские ярлыки митрополитам сохранились в двух редакциях - краткой и полной.

Краткая редакция состоит из шести ярлыков. Она  содержит:

1) Ярлык хана  Тюляка (Тулунбека), данный митрополиту  Михаилу около 1378 года.

2) Письмо царицы  Тайдулы к русским князьям во главе с Симеоном Гордым 1347 года.

3) Ярлык хана  Менгу-Темира митрополиту Петру  1308 года.

4) Ярлык Тайдулы  митрополиту Феогносту 1343 года.

5) Ярлык Тайдулы  митрополиту Алексею.

В пространной  редакции имеются еще две дополнительные статьи: рассказ о поездке митрополита Петра в Золотую Орду и ярлык хана Узбека митрополиту Петру.

 

Краткая редакция является более древней и она  легла в основу пространной редакции. Ярлык митрополиту Петру многими  исследователями признан как  подложный. Что касается остальных, то сохранили свое первоначальное содержание даже в переводе. Сам составитель сборника ярлыков сообщает, что в митрополичьей казне существовали еще и другие документы, однако, в его время никто уже не мог их разобрать: "Елико же обретохом во святейшей митрополии старых царей ярлыки, но иных не возмогохи растолковать, зане удобь познаваемого речию писати быша, ниже паки именоваховом."

Вероятно, эти  ярлыки были написаны еще в    XIII в. до установления в Золотой Орде обычая писать арабским алфавитом.

 

Ярлыки имеют  большое значение для изучения иммунетеных  прав, какими пользовались митрополиты  и церковные земли, освобожденные  от податей и повинностей ханами Золотой Орды.

 

Образец ханских  ярлыков повлиял и на форму  русских тарханных и несудимых грамот XIV - XV вв. В ярлыке Тюляка особые права митрополита обозначены так: "Ино никаковая дань, никоторая пошлина, ни доводы, ни корму ни пития, ни запрос, ни даров не дадут, ни почестия не воздадут никакова, винограды и мелницы, - и в то ся у них не вступает никто, ни насилства не творит им никакова."2 В конце ярлыков обычно указывается дата. Ярлык царицы Тайдулы митрополиту Алексею заканчивается словами: "Заечьего лета, арама месяца, в самый нова...", что соответствует, по нашему исчислению, четвертому февраля 1354 года.

 

Суд, доходы - все это  подлежало ведению митрополита, и, не раздираемая усобицами, не обираемая  князьями, постоянно нуждавшимися в  деньгах для войн, церковь быстро приобрела материальные средства и  земельную собственность и могла  предоставить убежище многим людям, искавшим у нее защиты от княжеского произвола. Вообще православное духовенство пользовалось у монголов почетом и покровительством. В 1270 г. хан Менгу-Тимур издал следующий указ: "на Руси не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т.д." Хан Узбек даже расширил привилегия церкви: "Все чины православной церкви все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами бога".

 

Менгу-Тимур

 

Преемник хана Берке  хан Менгу-Тимур[1] в 1267 году положил  начало еще одной традиции в отношениях между Ордой и Русской Церковью. Он впервые выдал первому после  Батыева нашествия митрополиту  Киевскому и всея Руси Кириллу II ярлык на управление Русской Церковью. Вероятно, для этой цели он предпринимал путешествие в Орду, так как подобный акт требовало личного присутствия Митрополита в Орде. Поскольку монголы не посягали на права православного духовенства, появление ярлыков было мерой не учредительной, а охранительной, дабы избавить духовенство от посягательств ханских чиновников, злоупотреблявших своими полномочиями. Первый ярлык был следующего содержания: «Сию грамоту видящи и слышащи от попов и черньцов ни дани, ни иного чего не хотят ни возмут баскацы, княжи писцы, поплужники, таможници, а возмут ине по велицеи язе извиняться и умруть». Ярлык оберегал земли, воды, сады, огороды, мельницы, принадлежащие духовенству. Еще Менгу-Тимур писал в той грамоте: «Мы пожаловали попов и чернецов и всех богадельных людей, да правым сердцем молят за нас Бога, и за наше племя без печали, благословляют нас...; да не клянут нас... Аще ли кто имать неправым сердцем за нас молити Бога, ино тот грех на нем будет». Как видно, этим указом хан под страхом казни воспрещал надругательство над Церковью и православным духовенством. Также давалась полная свобода относительно избрания кандидатов из мирян на духовное служение. Менгу-Тимур писал в ярлыке: «аще ли (митрополит) восхощет иные люди к себе приимать, хотящия Богови молитися, ино на его воли будет». Сам Менгу-Тимур был язычником и вновь утвердил в Орде шаманизм, как государственную религию.

 

Митрополит Максим

 

Преемником митрополита  Кирилла II, служившего на Первосвятительской кафедре в самое сложное время монгольского владычества, был митрополит Максим (1283 – 1305 гг.), родом грек, избранный и рукоположенный в Царьграде. Прибыв в Россию, он немедленно отправился в Орду. Тогда уже стал складываться обычай, по которому все наши митрополиты и епископы должны были ездить в Орду, чтобы получить от хана утверждение на кафедру и ярлык или, в крайнем случае, для этой цели отправляли туда своих послов.

 

Как видно, Золотоордынские  ханы в ХIII – ХIV веках ставили  русских митрополитов и Русскую  Православную Церковь в особое положение. Ярлыки выдавались как митрополитам, так и князьям, что фактически уравнивало их. Но митрополиты имели право свободно связываться с Константинополем, чего не разрешалось князьям. Духовная власть ставилась ханами выше светской. Церковь стала самостоятельной политической силой в русском обществе. Как считают некоторые историки, монголы покровительствовали Русской Православной Церкви, ради покорности и терпения народа.[2]

 

Но неприкосновенность Церкви, гарантированная ярлыками, относилась лишь к спокойным периодам. Совершая грабительские походы, войска татар разрушали церкви и монастыри. В летописном рассказе о разорении Москвы Тохтамышем в 1382 году, например, перечислено множество убитых священнослужителей.

 

В этот же период существенно меняется значение различных областей Руси. Киев в своем политическом значении пал окончательно. Образуются новые центры. Первоначально возникло соперничество за первенство между Владимиро-Суздальским и Галицко-Волынским княжествами.

 

В 1299 году митрополит Киевский и всея Руси Максим решается перебраться из совершенно разоренного татарами Киева во Владимир. Выбор Митрополита, вероятно, диктовался приверженностью Владимиро-Суздальских князей Православию в противовес пролатинским авантюрам Галицких князей. Святитель верно увидел особенности политической ситуации на Руси, сделав свой выбор в пользу Владимиро-Суздальского, а не Галицко-Волынского княжества, чья судьба уже была предрешена губительной политикой его князей. Кроме того, решение митрополита Максима было связано с тем, что Киев в очередной раз был подвергнут монголами разгрому. Под 1300 годом Лаврентьевская и Никоновская летописи сообщают: «...митрополит Максим, не терпя татарскаго насилия, оставя митрополью и збежа ис Киева, и весь Киев разбежался; а митрополит иде к Бряньску, и оттоль иде в Суждальскую землю, и со всем своим житьем и с крылосом».

 

Перенеся церковную  столицу из Киева во Владимир, Митрополит-грек оказал неоценимую услугу и Русской  Церкви, и государству. Избирая Владимир, святитель Максим тем самым дал благословение великим князьям Владимирским на собирание русских земель. И в продолжение всего «монгольского» периода Церковь, проявляя внешнюю покорность кипчацким ханам, несомненно, стремилась содействовать «собиранию Руси». Старание Церкви упрочить свое положение, благодаря покровительству ханов, совпадало со стремлением создания единого Русского государства, удерживая в то же время народ от обреченного на неудачу прямого сопротивления Орде. Церковь преследовала общерусские интересы и никогда не была исполнительницей воли золотоордынских ханов.

 

ХАН УЗБЕК

 

С восхождением в 1313 году на Золотоордынский престол хана Узбека были предприняты первые попытки  утвердить в Орде ислам, как государственную  религию. Впрочем, и сам приход к  власти молодого царевича Узбека был подготовлен теми кругами Чингиситов и тюрко-монгольской кочевой аристократии, которые стояли за исламизацию и централизацию государства. Причем, с царевича Узбека было взято слово, что если он вступит на престол, то примет ислам и будет строго придерживаться его предписаний. Узбек-хан вполне оправдал эти надежды. Взойдя на престол, он принял магометанство и «провозгласил исповедание ислама». «Царь Озбяк обесерменился», – отмечали русские летописцы.

 

Но далеко не все ордынцы спешили подчиниться указу Узбеку и принять ислам. Некоторой частью ордынского населения было хану заявлено: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и исповедания? И каким образом мы покинем закон и яссу Чингисхана и перейдем в веру арабов?» В ответ на это Узбек умертвил большое количество шаманов и буддийских лам. Несмотря на жесткие меры, многочисленное и разнородное население Золотой Орды продолжало исповедовать различные религии. Исламу в Золотой Орде была привержена в основном лишь властная элита и городское население.

 

Но при том, что Узбек  с помощью «инквизиции» утверждал  ислам среди язычников, он не ставил никаких препятствий переходу монголо-татар  в Православие. Во многих золотоордынских  городах мечети по-прежнему соседствовали с православными храмами.

 

Принятие ислама так же не помешало Узбеку продолжить традицию своего предшественника  Тохты[11] (он был женат на дочери греческого императора Андроника Старшего) и  женился на дочери императора Андроника  Младшего. А свою сестру Кончаку, принявшую Святое крещение с именем Агафия, в 1317 году выдать замуж за московского князя Юрия Даниловича.

 

С принятием Ордой ислама, множество  монголов-христиан эмигрировало на Русь, поступая на службу в русские княжества. И в последующие годы не редко бывали случаи перехода ордынцев в Православие. Так, в 1393 году святой Митрополит Киприан торжественно крестил в присутствии великого князя и двора в Москве реке троих знатных мурз – Бахтыя, Хидыря и Маматя, дав им имена трех святых отроков – Анании, Азарии и Мисаила. Подобные факты свидетельствуют о том, что зависимость Руси от Золотой Орды на всем протяжении их взаимоотношений ограничивалась политической сферой и не распространялась на область религиозную.

 

Более того, официальное признание в Сарае ислама не только не ослабило Русскую Церковь, а наоборот – усилило. В 1313 году Предстоятель Русской Церкви митрополит Петр вместе с Великим князем Владимирским Михаилом Ярославичем ходил к новому хану Узбеку и получил ярлык, подтверждающий все права Русской Церкви. При чем, по словам Никоновской летописи, святитель Петр «в Орде у царя бысть в чести велицей и отпущен бысть от царя со многою честию вборзе». Хан Узбек подтвердил свободы всех церковных людей от государственного тягла: «Дань ли на нас емлют, – говорится в Узбековом ярлыке митр. Петру, – или иное что буди: тамга ли, поплужное ли, ям ли, мыт ли... а от соборныя церкви и от Петра митрополита никто же да не взимает, и от их людей и от всего его причта». Более того, Узбек расширил привилегии Церкви: «Все чины Православной Церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над Православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню – тот подлежит смерти без различия: русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога». И еще говорил хан Узбек: «Мы жалуем их ярлыками, да Бог нас пожалует, заступит; а мы Божие бережем и данного Богу не взимаем...; да пребывает митрополит в тихом и кротком житии... да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены и за наши дети, и за наше племя».