Русская культура

Важнейшая задача состояла во внедрении  в массы простейших навыков культуры труда и «социалистического» образа жизни, но общая цель ленинской программы представала как соединение «победоносной пролетарской революции с буржуазной культурой». Характерно, что именно западная буржуазная культура в ранний период признавалась официально более приемлемой как носительница научно-технического прогресса, а до определенных пределов и воплощением демократических тенденций, очигом передовой общественной мысли, вершиной и завершением которой был марксизм. Поэтому в 20 - х гг. существовало терпимое отношение к авангардному искусству Запада, зачастую выступавшему как отрицание «буржуазности». Особенно активная борьба велась против религии, превратившаяся в интенсивную официальную кампанию по насаждению атеизма. Однако, по существу, атеизм стал превращаться в новую квазирелигию, основанную на идее «исторической необходимости» как Сверхзакона, управляющего движением природы, общества и человека. Задача индивида, согласно «научному коммунизму», заключается в том, чтобы понять эту необходимость и через свою деятельность подключиться к ее реализации, конечной целью которой было создание «гармоничного общества», в котором индивид сливался с обществом.

С 30-х гг. происходит решительный  официальный поворот культурной политики в сторону конфронтации с «капиталистическим окружением» и «построения социализма в отдельно взятой стране» на основе внутренних сил. Формируется «железный занавес», отделяющий общество не только в территориально-политическом, но и в духовном отношении от остального мира. Стержнем всей государственной политики в области культуры становится формирование «социалистической культуры», предпосылкой чего стали беспощадные репрессии по отношению к различным слоям населения, особенно интеллигенции, и установление жесткого тоталитарного режима. Во всех сферах жизни общества были проведены кампании «чисток», в результате которых на производстве, в органах управления, системе образования, в научно-исследовательских учреждениях были изгнаны и подверглись репрессиям множество людей, заподозренные в «отходе от правильной линии». В культурной жизни проводился жесткий «классовый», а по существу «партийно-директивный» отбор допустимых и рекомендуемых произведений. Был взят курс на подрыв и уничтожение русской крестьянской и национально-патриотической культуры. Такая же политика осуществлялась и в национальных республиках.

Важнейшим идейным и организационным  инструментом устранения социальных противоречий из социальной и культурной жизни стал принцип классовой борьбы. Этот принцип утверждался всей системой идеологии и партийной пропаганды как «объективно-исторический» и в соответствии сним переосмыслялась вся мировая история и жизнь советского общества. Классовый подход означал изъятие из духовного обращения (нередко с репрессивными «оргвыводами») идей, представлений, ценностей, расходящихся с официально признанными и утвержденными в масштабах всего общества. Это означало зачастую нагнетание атмосферы «политической бдительности», подозрительности, поиск «внутренних врагов», «беспощадную критику буржуазной идеологии».

В конце 30-х гг. эти установки  привели к включению механизма «большого террора», в ходе которого официальные институты культуры приобрели репрессивные и карательные функции и превращены в средство насаждения единомыслия и беспрекословного повиновения воле высшего руководства.

Но после осуществления этих негативных предпосылок «культурной революции» — и наряду с ними — выдвигались и задачи «культурного строительства» для созидания принципиально иного строя, меняющего все измерения народного бытия.

Советская система как  цивилизация

Цивилизационный анализ советского общества во многом затемнен обстоятельствами генезиса его духовной основы — марксизма. Народившись в типично европейских условиях, марксистское учение неизменно рассматривалось его приверженцами как конечное духовное достижение наивысшей всеобщности, но уже отжившей западной цивилизации — капитализма, которая должна быть превзойдена обществом нового типа. Отсчет всей истории марксизма шел, начиная с его европейского зарождения. Однако в переходе с Запада на Восток марксизм перестал быть идейно-критическим коррелятом западной цивилизации, отражением ее способности к устойчивой — и плюралистической — саморегуляции. Проведенный через ленинскую интерпретацию, марксизм стал духовным стержнем антизападной цивилизационной системы. Конечно, коммунизм был не только русским явлением. В 40—60-х гг. XX столетия он распространился на различные страны всех континентов земного шара. Тем не менее Россия стала стержнем и ядром той мировой системы, которая стремилась к утверждению коммунизма. По словам Н.Бердяева, «коммунизм оказался неотвратимой судьбой России». Опираясь на Н. Бердяева, можно выделить следующие общие принципы и ценности, создающие облик коммунизма как цивилизации:

ограничение экономических отношений, основанных на рынке и частной  собственности (капитализм), и замещение  их коммунистическими отношениями (социализм);

ограничение права как сферы, не зависимой от политики и идеологии, в пользу совокупной власти советов  и партии;

ограничение содержательного присутствия  западной культуры с ее принципами личностного развития, свободной инициативы, личной ответственности, плюрализма и дифференциации различных сфер жизни в пользу коллективизма и целостной организации жизни;

вытеснение христианства и других религий, основанных на теистических принципах  и отношении человека к Богу, в  пользу деперсонализованной атеистической веры во всеобщий исторический процесс (или историческую необходимость), обеспечивающий неизбежность коллективного спасения для избранного народа — рабочего класса, организуемого и направляемого коммунистической партией.

Устранение теистических религий  в пользу научного атеизма вело фактически к отказу от идеи и символики личного  Бога. Взамен утверждалась вера в трансцендентный деперсонифицированный Сверхзакон, управляющий судьбами человека, общества и природы. Европейская и прежняя русская культуры продолжали присутствовать, но подвергались жесткой идеологической реинтерпретации, локализовавшей ее во времени и пространстве через принцип историзма. Заимствовались идеи и образы античной, ренессансной или классической культуры Европы как идеального воплощения красоты, любви, мужества, гармонии - при затушевывании трагических мотивов этой культуры или их списании за счет социальных конфликтов. Трагические или критические сюжеты отводились на долю «предысторического» прошлого или «неразвитости общества», еще не включенного в прогрессивное движение.

В национальной сфере перспектива  состояла в унификации всех больших  и малых народностей в «единый  советский народ». Этнические различия допускались лишь во второстепенных сферах: народное искусство, фольклор, промыслы, одежда, еда, форма быта. Тот же курс проводился и в отношении социальных и территориальных субкультур, подчиненных унифицирующему воздействию идеологии, школы, художественной культуры соцреализма, масс-медиа и т.д. Особенное значение придавалось унификации языкового общения на основе «генерализованного» русского языка.

В результате советская система  в своих смыслах и ценностях  воспроизводилась как прежде всего универсализованное (а не локальное), незападное и даже антизападное образование. «Идейная непримиримость» и противостояние утверждались даже тогда, когда уже были признаны, казалось бы, принципы мирного сосуществования и даже сотрудничества.

Конечно, отличительной чертой советской  системы была ориентация на всемерное развитие материального производства, чтобы «догнать и перегнать» наиболее передовые страны. Для всей официальной культуры советского общества была характерна установка на то, что «главное - это материальное производство», дополнявшаяся лозунгами «Техника решает все», «Кадры решают все». Это находило воплощение в «пятилетних планах», в которых подавляющее место отводилось отчетам и планам о росте тяжелой промышленности. Однако хорошо известно, что это производство было направлено не на удовлетворение человеческих потребностей, а во многом на утверждение того антизападного (антибуржуазного) типа социальности, в котором исключались рыночные отношения, опосредованные капиталом, и утверждался «социалистический коллективизм». Другой задачей этого производства было «отстаивание завоеваний социализма», что и привело к наращиванию гигантского военного комплекса и огромным «престижным» тратам, самосохранению властной системы и т.д.

Таким образом, коммунизм в советской  России предстает как грандиозная  попытка преодоления тех цивилизационных разрывов, которые донимали эту огромную страну на протяжении веков:

природно-языческое начало провозглашалось  первичным в «материалистической  философии» для того, чтобы устранить  как «иллюзии» и «предрассудки» все прежние формы религиозности  и создать культ производства, подчинив его сверхсоциальному и сверхличностному принципу «общей справедливости». Материализм тем самым избавлялся от «буржуазности», от привязанности к благосостоянию, вещизму и приобретал безличное содержание;

обретение свободы состоит в  «признании необходимости» и самоотверженном  подчинении деятельности человека сверхпрограмме, воплощающей такую необходимость;

государство воплощает в себе осознанную общественную необходимость и укрепляется  в ожидании периода, когда оно  «постепенно отомрет»;

конечное спасение должно наступить  в скором будущем, когда «наступит  коммунизм», и ради этого можно  принять все текущие ограничения;

отменяются, изживаются, или ослабляются  все ограниченные, локальные формы бытия - семейные, клановые, территориальные, национальные, религиозные - в пользу «интернационализма», объединяющего всех «трудящихся» на классовой основе.

Интенсивная идеологическая обработка  широких слоев населения в  сочетании с массированным соцреализмом в художественной культуре должна была быстрыми темпами стереть существенные различия между национальными группами, сведя эти различия к форме с единым содержанием.

Структура советской социокультурной жизни складывалась по принципам, присущим незападным цивилизациям. Как и водится, в ее основе было три компонента:

а) сакрализованные фигуры Учителя и Основателя (Основоположника);

б) сакрализованное учение, сопровождаемое огромными комментариями, интерпретацией, догматикой, чтобы связать с ним мировоззрение общества и основные сферы духовной регуляции;

в) партия как институт, выступающий организатором и вдохновителем всей идеологической жизни, а через нее подчиняющий себе в той или иной степени функционирование других сфер.

Эта основа держала на себе всеобъемлющую  систему духовного производства, утверждающую единообразную культуру - и не только в мировоззрении, но и в образе жизни, языке, нормах поведения, желательных ценностях и перспективных идеалах. Все это воплощалось в крупномасштабной системе идеологического воспитания, образования, культуры соцреализма, насаждалось через массовую культуру.

На уровне теоретического сознания потребности формируемой цивилизации связывались с «борьбой за новое, передовое», отвечающее непреложной исторической необходимости. На массовом уровне эти надличные принципы приобретали неизбежно персонифицированный вид, связывались с вождем, как подлинным выразителем этого начала. В этом и состоит «тайна» столь губительного культа, в котором земной, злобный и жестокий - или же никчемный и неспособный - вождь возводился почти до уровня космического всезнания и всемогущества. От него шел прямой канал веры в «правое дело» партии, а от нее к онтологическому сверхпринципу, принадлежность к которому вызволяла обездоленных из тьмы небытия. Все духовное пространство общества было обставлено предметными воплощениями этого спасения как надличностной реальности, придающей смысл каждой индивидуальной жизни: музеи, лозунги, символы, ритуалы, издания классиков марксизма-ленинизма, обязательная партийная литература, специальная агитационная массовая культура и т.д.

Всякий культурная жизнь приводились  и соответствие с догматами марксизма-ленинизма и культом вождя. Изымались все направления и произведения, которые могли восприниматься как идущие вразрез с официальной идеологией и культом. Первое, иаиболее почетное место в издании книг, кинематографии, драматургии, живописи не только в пропагандистской, но и в художественной культуре отводилось идеям и символике официального культа. Как современная обстановка, так и история подлежали соответствующей интерпретации, фальсификации и переписыванию для приведения их в соответствие с принципами идеологии. Важной частью тоталитарной культуры была политическая мифология, ведущими темами которой были «строительство социализма», «единство партии и народа», «капитализм - отживший и обреченный строй», «слава КПСС» и т.д.