"Смута" в России. Утраченные возможности

Все историки согласны в том, что в появлении  Лжедмитрия I главная роль принадлежала московскому боярству. Может быть, в связи с появлением слухов о самозванце началась опала, постигшая сначала Бельского, а затем и Романовых, из которых наибольшей популярностью пользовался Федор Никитич. В 1601 г. они все были отправлены в ссылку, Федор Никитич был пострижен под именем Филарета. Вместе с Романовыми были сосланы их родственники: князья Черкасские, Ситские, Шестуновы, Карповы, Репины.

Вслед за ссылкой  Романовых стали свирепствовать опалы и казни. Годунов, очевидно, искал нити заговора, но ничего не находил. А между тем озлобление против него усиливалось. Старое боярство (бояре-князья) понемногу оправлялось от гонений Грозного и становилось во враждебные отношения к царю неродовитому.

Когда самозванец перешел  через Днепр, настроение Северской  Украины и вообще юга как нельзя больше благоприятствовали его намерениям. Кризис согнал на рубежи Московского государства толпы беглецов: их ловили насильно записывали на службу к государю; они покорялись, но сохраняли глухое раздражение, тем более что их угнетали службой и десятинной пашней на государство. Таким образом, горючий материал был готов. Набранный из беглецов служилый люд и отчасти боярские дети украинской полосы признали самозванца.

После смерти Бориса бояре-князья в Москве стали  против Годуновых, и последние погибли. Лжедмитрий I с торжеством направился к Москве. В Туле его встретил цвет московского боярства – князья Василий, Дмитрий и Иван Шуйские, князья Мстиславский и Воротынский. Тут же в Туле самозванец показал боярам, что им с ним ее жить: он их принял очень грубо, «наказываше и лаяше», и во всем отдавал предпочтение казакам и прочей мелкой братии.

Самозванец  не понял своего положения, не понял  роли боярства, и оно сразу же стало действовать против него. 20 июня Лжедмитрий I приехал в Москву, а уже 30 состоялся суд над Шуйскими. Таким образом, не пошло и 10 дней, а Шуйские уже подняли борьбу против самозванца. На этот раз они поспешили, но вскоре у них нашлись союзники. Первым к боярам примкнуло духовенство, а за ним последовал торговый класс. Подготовка восстания началась в 1605 г. и тянулась полгода. 17 мая 1606 г. около 200 бояр и дворян ворвалось в Кремль, и самозванец был убит.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. ВАСИЛИЙ ШУЙСКИЙ. СОЦИАЛЬНАЯ СМУТА. «ТУШИНСКИЙ ВОР».

 

Теперь во главе правления оказалась старая боярская партия, которая и выбрала в цари Василия Шуйского. «Боярско-княжеская реакция в Москве» (выражение С.Ф. Платонова), овладев политическим положением, возвела на царство родовитейшего вожака. Избрание на престол В. Шуйского произошло без совета всей земли. Братья Шуйские, В.В. Голицын с братьями, И.С. Куракин и И.М. Воротынский, сговорившись между собой, привели князя Василия Шуйского на Лобное место и оттуда провозгласили царем. Естественно было ожидать, что народ будет против «выкрикнутого» царя и что против него окажется и второстепенное боярство (Романовы, Нагие, Бельские, М.Г. Салтыков и др.), которое понемногу стало оправляться от опал Бориса.

После своего избрания на престол Василий Шуйский счел необходимым разъяснить народу, почему избран он, а не кто-нибудь другой. Мотивировал он причину своего избрания происхождением от Рюрика; то есть тем, что старшинство происхождения дает право на старшинство власти. Это – принцип старинного боярства. Восстанавливая старые боярские традиции, Шуйский должен был формально подтвердить права боярства и по возможности обеспечить их. Он это и сделал в своей крестоцеловальной записи, несомненно, имевшей характер ограничения царской власти. Царь признал, что он не волен казнить своих холопов, то есть отказался от того принципа, который так резко выставил Грозный и потом принял Годунов. Запись удовлетворила князей-бояр, да и то не всех, но она не могла удовлетворить второстепенное боярство, мелкий служилый люд и массу население. Смута продолжалась.

Василий Шуйский немедленно разослал приверженцев Лжедмитрия – Бельского, Салтыкова и др. – по разным городам; с Романовыми, Нагими и прочими представителями второстепенного боярства он хотел ладить, но тут произошло несколько темных событий, которые указывали на то, что это ему не удалось.

Филарета, возведенного Лжедмитрием в сан митрополита, Шуйский хотел возвести на патриарший престол, но обстоятельства показали ему, что на Филарета и Романовых положиться было нельзя. Не удалось сплотить ему и олигархический кружок князей-бояр: он частью распадался, частью становился в оппозицию к царю.

Шуйский поспешил венчаться  на царство, не дождавшись даже патриарха: его венчал новгородский митрополит Исидор, без обычной пышности. Чтобы  рассеять слухи,  что царевич Дмитрий  жив, Шуйский придумал торжественное  перенесение мощей царевича, причисленного церковью к лику святых. Но все было против него: по Москве разбрасывались подметные письма о том, что Дмитрий жив и скоро вернется, и Москва волновалась.

25 мая Шуйскому пришлось  уже успокаивать чернь, которую,  как тогда говорили, поднял против него, П.Н. Шереметев.

На южных окраинах государства  разгорался пожар. Лишь только там стало  известно о событиях 17 мая, как поднялась  Северская земля, за ней заокские, рязанские и украинские места; движение перешло на Вятку, Пермь, захватило Астрахань. Волнение вспыхнуло также в новгородских, псковских и тверских местах. Это движение, объединявшее такое громадное пространство, носило по разным местам разный характер, преследовало разные цели, но несомненно, что оно было опасно для В. Шуйского.

В Северской земле движение носило социальный характер и было направлено против бояр. Центром движения стал Путивль, а во главе были князь  Григорий Петрович Шаховской и его  «большой воевода» Болотников. Движение, поднятое Шаховским и Болотниковым, полностью отличалось от прежнего: прежде боролись за попранные права Дмитрия, в которые верили, теперь – за новый общественный идеал; имя Дмитрия было только предлогом. Болотников звал к себе народ, подавая надежду на социальные перемены. Подлинного текста воззваний не сохранилось, но содержание их указано в грамоте патриарха Гермогена. Воззвания Болотникова, говорил Гермоген, внушают черни «всякие злые дела на убиение и грабеж», «велят боярским холопам побивати своих бояр, и жены их и вотчины, и поместья им сулят; и шпыням и безымянникам ворам велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити; и призывают их воров к себе и хотят им давати боярство и воеводство и окольничество и дьячество».

В северной полосе украинских и рязанских городов поднялось служилое дворянство, не хотевшее мириться с боярским правительством Шуйского. Во главе рязанского ополчения стали Григорий Сунбулов и братья Ляпуновы, Прокопий и Захар, а тульское ополчение двинулось под начальством боярского сына Истомы Пашкова.

Между тем Болотников разбил царских воевод и двигался к Москве. По дороге он соединился с дворянскими  ополчениями, вместе с ними подошел  к Москве и остановился в селе Коломенском.

Положение Шуйского стало  крайне опасным. Почти половина государства  поднялась против него, мятежные силы осаждали Москву, а у него не было войск не только для подавления мятежа, но и для защиты Москвы. К тому же мятежники отрезали поставки хлеба, и в Москве начался голод. Однако среди осаждавших появились разногласия: дворянство – с одной стороны, холопы, беглые крестьяне – с другой могли мирно жить только до тех пор, пока не узнали намеренья друг друга.

Как только дворянство узнало о целях Болотникова и его  армии, оно немедленно отдалилось от них. Сунбулов и Ляпуновы, хотя и  ненавидели установившийся в Москве порядок, предпочли Шуйского и явились к нему с повинной. За ними стали переходить и другие дворяне. Тогда же подоспело ополчение из некоторых городов, и Шуйский был спасен.

Болотников убежал сначала  в Серпухов, затем в Калугу, из которой перешел в Тулу, где засел вместе с казачьим самозванцем Лжепетром. Этот новый самозванец появился среди терских казаков и выдавал себя за сына царя Федора, в действительности никогда не существовавшего. К Болотникову пришел Шаховской; они решили запереться здесь и отсиживаться от Шуйского. Численность их войска превышала 30000 человек.

Весной 1607 г. Шуйский решил  энергично действовать против мятежников; но эта кампания была неудачной. Наконец  летом с огромным войском он лично  пошел на Тулу и осадил ее, усмиряя  по пути города и уничтожая мятежников: целыми тысячами он сажал «пленных в воду», то есть попросту топил. Треть государственной территории была отдана войскам на грабеж и разорение. Осада Тулы затянулась; ее удалось взять только тогда, когда устроили плотину на р. Упе и затопили город. Шаховского сослали на Кубенское озеро, Болотникова – в Каргополь, Лжепетра повесили. Шуйский торжествовал, но недолго.

Вместо того чтобы идти и усмирять северские  города, где мятеж не прекращался, он распустил войска и вернулся в  Москву праздновать победу.

От внимания Шуйского не ускользнула социальная подоплека движения Болотникова. Это доказывается тем, что он рядом постановлений задумал укрепить на месте и подвергнуть надзору тот общественный слой, который был недоволен своим положением и стремился изменить его. Изданием подобных постановлений Шуйский признал существование смуты, но, стремясь победить ее одними репрессиями, не понял действительного положения вещей.

В августе 1607 г., когда Шуйский стоял под  Тулой, в Стародубе Северском  появился второй Лжедмитрий, которого народ очень метко окрестил Вором. Стародубцы поверили Лжедмитрию и стали ему помогать. Скоро вокруг него образовалась сборная дружина из поляков, казачества и разных проходимцев. Это не была земская дружина, собравшаяся вокруг Лжедмитрия I, это была просто шайка «воров», которая не верила в царское происхождение нового самозванца и шла за ним в надежде на добычу. Вор разбил царское войско и остановился близ Москвы в селе Тушино, где и основал свой укрепленный лагерь. Отовсюду к нему стекались люди, жаждавшие легкой наживы. Особенно усилил Вора приход к нему Лисовского и Яна Сапеги.

Положение Шуйского было тяжелое. Юг не мог ему помочь, собственных сил у него не было. Оставалась надежда на север, сравнительно более спокойный и мало пострадавший от смуты.

С другой стороны, и Вор не мог взять Москву. Оба соперника были слабы и не могли одолеть друг друга. Народ развращался и, забыв о долге и чести, служил то одному то другому.

В 1608 г. В. Шуйский послал своего племянника Михаила Васильевича  Скопина-Шуйского за помощью к шведам. Русские уступили Швеции город Корелу с провинцией, отказались от видов на Ливонию и обязались вечным союзом против Польши, за что и получили вспомогательный отряд в 6000 человек. Скопин двинулся из Новгорода к Москве, очищая по пути северо-запад от тушинцев. Из Астрахани шел Шереметев, подавляя мятеж по Волге. В Александровской слободе они соединились и пошли к Москве. К этому времени Тушино перестало существовать. Случилось это таким образом: когда Сигизмунд узнал о союзе России со Швецией, он объявил ей войну и осадил Смоленск. В Тушино были посланы послы к тамошним польским отрядам с требованием присоединиться к королю. Среди поляков начался раскол: одни повиновались приказу короля, другие – нет.

Положение Вора и прежде было трудное: с ним никто  не церемонился, его оскорбляли, чуть ли не били; теперь оно стало невыносимым. Вор решил оставить Тушино и бежал в Калугу. Вокруг Вора во время его стоянки в Тушино собрался двор из московских людей, не хотевших служить Шуйскому. Среди них были представители очень высоких слоев московской знати, но знати дворцовой – митрополит Филарет (Романов), князья Трубецкие, Салтыковы, Годуновы и др.; были и люди незнатные, стремившиеся выслужиться, получить вес в государстве, - Молчанов, Иван Грамотин, Федька Андронов и пр. Сигизмунд предложил им признать его власть как царя. Филарет и тушинские бояре отвечали, что избрание не дело их одних, что они ничего не могут сделать без совета земли. Вместе с тем они вошли между собой и поляками в соглашение не переходить на службу к Шуйскому и не желать царя из «иных бояр московских» и начали переговоры с Сигизмундом о том, чтобы он прислал на московское царство своего сына Владислава.

От русских  тушинцев было отправлено посольство, во главе которого были Салтыковы, Рубец-Масальский, Плещеевы, Хворостин, Вельяминов – все знатные дворяне – и несколько человек низкого происхождения. 4 февраля 1610 г. они заключили с Сигизмундом договор, выясняющий стремления «довольно посредственной знати и выслужившихся дельцов». Главные пункты этого договора были следующие:

1. Владислав венчается на царство православным патриархом.
2. Православие должно быть почитаемо по-прежнему.
3. Имущество и права всех чинов остаются неприкосновенными.
4. Суд совершается по старым обычаям, законодательную власть Владислав разделяет с боярами и Земским собором.
5. Казнь может быть совершена только по приговору суда и с ведома бояр, имущество близких виновного не должно подвергаться конфискациям.
6. Подати собираются по старине, назначение новых делается только с согласия бояр.
7. Крестьянский переход запрещается.
8. Людей высоких чинов Владислав не может снять с должности, если человек ни в чем не провинился; людей меньших чинов должен повышать по заслугам; разрешен выезд за границу для обучения.
9. Холопы остаются в прежнем положении.

 

Этот договор  был строго национальным и консервативным, защищал больше всего интересы служилого сословия и, несомненно, вводил некоторые новшества; особенно это видно в пунктах 5, 6 и 8.

Между тем  Скопин-Шуйский 12 марта 1610 г.  с торжеством вошел в освобожденную Москву. Москва ликовала, с великой радостью приветствуя двадцатичетырехлетнего героя. Ликовал и Шуйский, надеясь, что время испытаний кончилось.

 Но во  время этих празднеств Скопин  внезапно умер. Пошел слух, что  его отравили. Есть указания, что  Ляпунов предложил «ссадить» Василия Шуйского и самому занять престол, но Скопин отказался. После того, как об этом узнал царь, он охладел к племяннику. Во всяком случае, смерть Скопина разрушила связь Шуйского с народом.

Воеводой стал брат Василия  Шуйского, Дмитрий, совершенно бездарная личность. Он двинулся на освобождение Смоленска, но у деревни Клушино был разбит польским гетманом Жолкевским. Жолкевский ловко воспользовался победой: он быстро пошел к Москве, по дороге овладевая городами и приводя их к присяге Владиславу. В это же время подошел к Москве из Калуги и Вор. Когда в Москве узнали об исходе сражения при Клушине, поднялся «мятеж велик во всех людях – подвизашася на царя». Приближение Жолкевского и Вора ускорило катастрофу. В свержении Шуйского с престола главную роль сыграл служилый класс, во главе которого был Захар Ляпунов. Большую роль сыграла в этом дворцовая знать, в том числе Филарет Никитич. После нескольких неудачных попыток противники Шуйского собрались у Серпуховских ворот, объявили себя советом всей земли и «ссадили» царя.