Смутное время

была не нужна России.

Недовольны были «царем Дмитрием»  и в Речи Посполитой. Он не решился,

как обещал ранее, передать Польше и Литве западнорусские города.

Настойчивые просьбы Сигизмунда III ускорить вступление в войну с  Турцией не

имели результата.

Новому заговору предшествовала свадьба Лжедмитрия с Мариной  Мнишек,

дочерью литовского магната. Католичка была увенчана царской короной

православного государства. На собрании заговорщиков накануне восстания

князь В.И. Шуйский откровенно заявил, что признал Лжедмитрия только для

того, чтобы избавиться от Годунова. Боярам нужно было создать  самозванца,

чтобы низложить Годунова, а потом низложить и самозванца, чтобы открыть

дорогу к престолу одному из своей среды. Бояре не решались поднять народ на

Лжедмитрия и на поляков вместе, и 17 мая 1606 года ввели народ в Кремль с

криком: «Поляки бьют бояр и государя». Их цель была окружить Лжедмитрия

будто для защиты и убить  его. Ворвавшись в Кремль и захватив Лжедмитрия,

заговорщики оповестили народ, что это самозванец и, что царица Марфа

подтверждает это. «Тогда отовсюду раздались крики «Бей его! Руби его!»

Выскочил из толпы сын  боярский Григорий Валуев и выстрелил  в Дмитрия,

сказавши: «Что толковать  с еретиком: вот я благославлю польского свистуна!»

Другие дорубили несчастного  и бросили труп его с крыльца»

 

Василий Шуйский.

 

После свержения самозванца бояре думали, как бы договориться «со всей

землей» и вызвать в  Москву людей из разных городов, чтобы  «по совету

выбрать государя такого, который  бы всем был люб». Но Шуйскому было опасно

дожидаться выборных из городов. Он был хорошо известен только в  Москве, но

его мало знали в областях, и поэтому советные люди могли легко подчиниться

влиянию людей, не хотевших Шуйского, людей, неодобрявших его последнего,

«самого видного поступка».

«19 мая, в 6 часов утра, купцы, разнощики, ремесленники толпились на

Красной площади точно  так же, как и 17 числа; бояре, чины придворные,

духовенство вышли также  на площадь и предложили избрать  патриарха, который

должен был стоять во главе  временного правления и разослать  грамоты для

созвания советных людей из городов: но понятно, как страшно было Шуйскому

избрание патриарха, если бы избрали человека к нему равнодушного, а может

быть и не расположенного. На предложение бояр в толпе закричали, что царь

нужнее патриарха, а царем должен быть князь Василий Иванович Шуйский.

Этому провозглашению толпы, только что ознаменовавшей свою силу

истреблением Лжедмитрия, никто не осмелился противодействовать, и Шуйский

был не скажем избран, но выкрикнут царем.»

Свое царствование он открыл рядом грамот, которые были распространены

по всему государству, и в каждой из них заключалось по меньшей мере по

одной лжи. Так, в одной  из грамот, написанной от имени бояр и разных чинов

людей, было написано, что  «по низложении Гришки Отрепьева Освященный собор,

бояре и всякие люди избирали государя всем Московским государством и

избрали князя Василия  Ивановича, всея Руси самодержца». А  на самом деле на

Красной площади имя его  прокричала преданная ему толпа  москвичей, которых

он поднял против самозванца и поляков. Даже в Москве, по летописцу,

«многие не ведали про это  дело». Еще одна грамота содержала поддельные

польские показания о намерении самозванца перебить всех бояр, а всех

православных крестьян обратить в «люторскую и латынскую веру».

Вступая на престол, Шуйский  ограничил свою власть и условия  этого

ограничения официально изложил в разосланной по областям записи, на

которой он целовал крест при воцарении. Все обязательства, принятые на

себя царем Василием по этой записи, были направлены исключительно  к

ограждению личной и имущественной  безопасности подданных от произвола

сверху. Царская власть ограничивалась советом бояр, но это ограничение

связывало царя лишь в судных делах, в отношении к отдельным  лицам. Но в то

время высшему боярству только это и было нужно. Как правительственный

класс, оно делило власть с государями в продолжении всего XVI века, но

отдельные лица из его среды  много терпели от произвола верховной  власти при

царях Иване и Борисе. Теперь они были ограждены от повторения испытанных

бедствий, обязав царя призывать  к участию в политическом суде Боярскую

думу.

Воцарение Василия Шуйского не прекратило «смуту». Новый царь опирался

на узкий круг близких  ему людей. Даже внутри Боярской думы у него были

недоброжелатели, сами претендовавшие на престол (Романовы, Голицыны,

Мстиславские). Не был популярен Шуйский и у дворянства, которое сразу

признало его «боярским  царем». Народные массы не получили никакого

облегчения. Василий Шуйский  отменил даже налоговые льготы, данные

самозванцем населению южных уездов. Началось преследование бывших

сторонников «царя Дмитрия», что еще больше накалило обстановку.

 

 

 

УЧАСТИЕ СРЕДНЕГО БОЯРСТВА И СТОЛИЧНОГО ДВОРЯНСТВА В СМУТЕ.

 

Восстание Ивана Болотникова.

 

Во времена Смуты боярство действовало не единодушно, а раскололось  на

два слоя: от первостепенной знати заметно отделяется среднее  боярство, к

которому примыкают столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки. Этот

второй слой правящего класса вмешивается в Смуту с воцарением Василия.

Именно они поддержали восстание Ивана Болотникова в 1606 — 1607 г.

Движение, поднятое дворянами, Болотников повел в глубь общества, откуда

вышел сам. Он набирал свои дружины из бедных посадских людей, бездомных

казаков, беглых крестьян и  холопов – из слоев, лежавших на дне общества, и

натравлял их против воевод, господ и «всех власть имущих».

Болотников был «боевым  холопом» князя Телятевского, бежал к казакам,

был одним из атаманов волжской казацкой вольницы, попал в плен к татарам и

был продан в рабство в  Турцию, был гребцом на галере, участником морских

сражений, был освобожден итальянцами. Затем Венеция, Германия, Польша, где

он встречается с самозванцем. И вот Путивль, где неизвестный странник

вдруг становится вместе с  боярским сыном Истомой Пашковым и дворянином

Прокопием Ляпуновым во главе большого войска. Ядро повстанческой армии

составили дворянские отряды из южных уездов, остатки воинства первого

самозванца, вызванные с Дона казаки, стрельцы пограничных гарнизонов. И,

как во время похода к  Москве первого самозванца, к войску присоединяются

все недовольные Василием Шуйским. Сам Иван Болотников называет себя

«воеводой царя Дмитрия». Создается  впечатление, что вожди провинциального

дворянства учли опыт похода на Москву первого самозванца и постарались

использовать народное недовольство для достижения своих сословных целей.

Летом 1606 года, восставшие двинулись  на Москву. Под Кромами и Калугой

они разгромили царские войска. Осенью они осадили Москву.

По мере вовлечения в движение народных масс (восстание охватило более

70 городов!) оно приобретало  все более антифеодальный характер. В «листах»,

которые рассылались штабом восстания, призывалось не только к  замене

Василия Шуйского «хорошим царем», но и к расправе с боярами. Дворянские

вожди, присмотревшись, с  кем имеют дело, что за народ составляет рать

Болотникова, покинули его и перешли на сторону царя Василия. 2 декабря 1606

года в сражении у деревни Котлы Болотников был разбит и отступил в Калугу,

затем перешел в Тулу, где продержался до октября 1607 г., отбивая приступы

царского войска. Наконец, обессиленные длительной осадой и голодом,

защитники Тулы сдались, Иван Болотников был сослан в Каргополь, где и

погиб.

Объективно движение Ивана  Болотникова ослабляло Российское государство

и подготавливало условия для внедрения в Россию второго самозванца,

пользовавшегося прямой помощью польско-литовской шляхты.

 

Лжедмитрий II.

 

Среди среднего боярства выработался  другой план государственного

устройства, тоже основанный на ограничении верховной власти, но гораздо

шире охватывавший политические отношения. Царем Василием мало кто был

доволен – значит нужен самозванец: самозванство становилось стереотипной

формой русского политического мышления. Слухи о спасении Лжедмитрия I,

т.е. о втором самозванце, пошли с первых минут царствования Шуйского. Во

имя нового самозванца в 1606 году поднялись против Василия Северская земля

и заокские города с Путивлем, Тулой и Рязанью во главе. Мятежники,

пораженные под Москвой царскими войсками, укрылись в Туле и оттуда

обратились к пану Мнишеку с просьбой выслать им «какого ни на есть человека

с именем царевича Дмитрия». Лжедмитрий II нашелся.

Летом 1607 г. в Стародубе  появился второй самозванец, выдававший себя

за царевича Дмитрия (Лжедмитрий II). Происхождение его не ясно, по

некоторым сведениям это  был крещеный еврей Богданка, служивший писцом у

Лжедмитрия I. Лжедмитрий II добился  некоторых успехов. В январе 1608 г. он

дошел до города Орла, где  встал лагерем. В Орел приходили  шляхетские

отряды, остатки войска Болотникова, казаки атамана Ивана Заруцкого,

служилые люди южных уездов и даже бояре, недовольные правительством Василия

Шуйского. Ряд городов  перешел на его сторону.

В июне 1608 г. Лжедмитрий II подступил  к Москве, не смог взять ее и

остановился в укрепленном  лагере в Тушине (отсюда его прозвище — «Тушинский

вор»). В Тушино перебралось  немало дворян и представителей власти,

недовольных правлением Шуйского. Вскоре туда пришло и большое войско

литовского гетмана Яна  Сапеги. Участие Речи Посполитой в событиях «смуты»

становилось все более  явным. К концу 1608 г. самозванцу «присягнули» 22

города. Значительная часть  страны попала под власть самозванца и его

польско-литовских союзников.

В стране установилось двоевластие. Фактически в России стало два  царя,

две Боярские думы, две системы  приказов. В тушинской «воровской думе»

заправляли бояре Романовы, Салтыковы, Трубецкие. Был в Тушине и собственный

патриарх — Филарет. Бояре  в корыстных целях неоднократно переходили от

Василия Шуйского к самозванцу и обратно; таких бояр называли «перелетами».

Не имея достаточной поддержки  внутри страны, Василий Шуйский обратился

за военной помощью  к шведскому королю. Племянник  царя, Михаил Скопин-

Шуйский отправился в Новгород для переговоров со шведами. Весной 15-

тысячное шведское войско поступило под командование Скопина-Шуйского;

одновременно на русском  Севере собралась и русская рать. Летом 1609 г.

русские полки и шведские наемники начали наступательные действия.

Однако шведы дошли  только до Твери и дальше наступать  отказались.

Стало ясно, что надеяться  на иноземцев нельзя. Михаил Скопин-Шуйский  с

одними русскими полками  ушел к Калязину, где стал лагерем, и начал собирать

новое войско. Гетман Ян Сапега пытался штурмовать укрепленный лагерь

Скопина-Шуйского, но потерпел сокрушительное поражение и отступил. Русский

полководец выиграл время  для сбора войска. Осенью того же года началось