Социально-экономическое развитие английских колоний. Возникновение конфликта с метрополией

Социально-экономическое  развитие английских колоний. Возникновение  конфликта с метрополией.

Хозяйственная жизнь английских колоний не была однородной. Она  находилась в зависимости от территориально-климатических  условий и типа колонизации. Плодородные  земли южных колоний осваивались  преимущественно под патронажем королевской власти. Плантаторы Юга  по своему происхождению нередко  были тесно связаны с земельной  аристократией метрополии. Вместе с  тем, владельцы огромных земельных  участков в Новом Свете не могли  опираться на традиционные феодальные институты. Создание крупных латифундий при недостатке рабочих рук и  изобилии свободных земель на окрестных  территориях привело к повышенному  спросу на труд невольников-рабов. Ввиду  отсутствия достаточного количества индейцев, способных к изнурительному однообразному  труду, в южных колониях рано стал использоваться труд рабов, привезенных  из Африки. За исключением южных  штатов рабство нигде не оформилось в систему. Плантационное хозяйство  ориентировалось на экспортную торговлю, тесно связанную с мировым  рынком. Рабовладение в южных штатах парадоксальным образом уживалось  с элементами рыночного хозяйства.

На севере и в центральных  районах преобладало фермерское хозяйство. Крупных латифундистов  было немного, и они предпочитали сдавать свои земли в наследственную аренду фермерам. Рабство негров использовалось крайне незначительно, поскольку выгоднее был труд «белых невольников» – каторжников, или свободных переселенцев, добровольно или принудительно отрабатывавших свой контракт за перевозку из Европы.

В северных новоанглийских колониях раньше других сложился слой предпринимателей. Благоприятные условия и отсутствие жестких ограничений привлекали переселенцев-ремесленников, рабочих, владельцев мелких лавочек и мастерских, а также собственников мануфактур и мелких фабрик. Ввезенные в колонии капиталы заложили основу новых отраслей производства, главным образом, связанных с морской колониальной торговлей или обеспечением потребностей колонистов. Нью-Йорк и Филадельфия превращались в финансовые центры колоний.

Единая политика метрополии в Новом Свете поневоле заставляла жившие сравнительно изолированно друг от друга колонии постепенно осознавать общность своих интересов. Экономические  предпосылки независимости от метрополии вызревали постепенно и создали  тот фон, на котором стало возможно начать и выиграть вооруженное восстание  против власти метрополии.

Руководствуясь принципами меркантилизма, возобладавшими после 1688 г., Англия старалась извлечь из колоний максимальные торговые и промышленные выгоды. Основные доходы метрополия получала от монополизации колониальной торговли. Это было характерно для всех европейских стран, обладавших колониями. Само создание колоний было тесно связано с деятельностью монопольных торговых компаний. Согласно Навигационному акту все виды сырья и аграрной продукции, необходимые Англии, должны были поставляться из ее колоний только в метрополию. Табак, сахар, рис, хлопок, меха закупали по низким фиксированным ценам. Посредническая прибыль, составлявшая десятки, а то и сотни процентов при этом уходила английским купцам.

В отличие от Испании и  Португалии, чья торговля с колониями  носила преимущественно экспортный характер, Англия нуждалась в колониальном рынке сбыта своей промышленной продукции. Существовали строгие правила  получения необходимых колониям товаров только из метрополии, на ее кораблях, включая английское торговое посредничество. Цены при этом также устанавливались монопольно к выгоде английских промышленников и купцов. С развитием собственного обрабатывающего производства в колониях, было сделано все, чтобы запретить свободный вывоз и обмен продукцией.

Поскольку большинство колоний  имело выход к морю, все торговые операции были замкнуты на английских судоперевозчиков с их монопольно высокими ценами за услуги. Таким образом, единственный выход для американских предпринимателей и купцов, стремившихся уменьшить ущерб своим прибылям, заключался в нарушении предписаний колониальных властей и контрабанде. Обходя несправедливые навигационные законы, американцы провозили часть товаров контрабандой, против которой английское правительство было бессильно и даже порой предпочитало смотреть на нее сквозь пальцы, поскольку такого рода торговля, например, с испанскими или португальскими колониями, снимала с правительства ответственность за нарушение монопольных прав других колониальных держав. По этой же причине английские власти долгое время не препятствовали действиям пиратов, формально осуждая их разбойные действия у берегов испанских колоний в Новом Свете. Даже после издания английским парламентом закона о содействии борьбы с контрабандой в 1761 г., резко отрицательно воспринятого в колониях, главные усилия были направлены на пресечение торговых операций без посредничества метрополии, но не на полный запрет вывоза американских товаров в колонии других стран.

Промышленная политика Англии в североамериканских колониях сводилась  к регламентации и запретам развивать  собственные мануфактуры. Колонистам запрещали даже выплавку железа и  обработку мехов. Целенаправленно  подавляя предпринимательскую активность в отдельных отраслях, колониальные власти поощряли те, что были выгодны метрополии. Например, запрещая строительство крупных промышленных предприятий, вербовку квалифицированных ремесленников, потомственных рабочих, они стимулировали судостроительную промышленность, производившую для метрополии корабли, стоимость которых выгодно отличалась от продукции английских верфей.

Еще одним важным пунктом  экономических противоречий Англии и ее колоний по мере роста числа переселенцев становится вопрос о заселении западных земель. К середине XVIII в. на территории до Аппалачских гор не оставалось свободных участков земли. Королевская власть специальным указом объявила своей собственностью все территории, полученные от Франции в результате Семилетней войны 1756–1763 гг., запретив частным лицам переселяться на земли к западу от горной гряды. Это распоряжение вызвало недовольство не только у свободных переселенцев, но и у потенциальных плантаторов.

Одной из распространенных форм протеста стало скваттерство – самовольный захват «свободных» земель, в том числе принадлежавших индейцам. Начавшееся в XVII в., оно приняло большой размах в XVIII–XIX вв.

Развитие предпринимательства  было тесно связано с товарно-денежными  отношениями. Протест американцев  в 1761 г. и 1764 г. вызвал запрет выпуска кредитных билетов, а также закрытие ссудных банков, проведенные в целях поддержки английской валюты. Эти меры больно ударили по внутриколониальной торговле, развитию промышленности, и по операциям американских торговцев, остро нуждавшихся в средствах обращения, и по рядовым потребителям.

Столь же непростым был  вопрос о налогах. Сторонники меркантилизма  в Англии не хотели осложнять отношения  с колониями назначением прямой подати. Метрополия получала огромную выгоду от покупки дешевого сырья в колониях и от гарантированного бесконкурентного сбыта в Америку своих изделий по произвольно высоким ценам. Таким образом, Америка обеспечивала быстрый рост английской индустрии.

Экономические противоречия метрополии и колоний усугублялись социальными. Если в начале XVIII столетия Великобритания еще не занимала ведущих позиций среди европейских стран, отставая и по численности населения, и по размерам армии, то с началом фундаментальных изменений в середине столетия, положение начало меняться. Демографическая революция привела к увеличению численности населения с 9 млн человек в 1700 г. до 15,8 млн человек в 1801 г., когда была проведена первая перепись. Эта ситуация, в свою очередь, стимулировала переселенческие потоки в колонии. Но, чем многолюднее и богаче становились колонии, тем труднее было удержать их в экономической зависимости. В начале XVII в. в североамериканских колониях насчитывалось 200 тыс. человек. За 80 лет после революции 1688 г. население в Америке выросло до 1 760 000 человек. Каждые последующие 20 лет оно удваивалось.

Постоянный приток новых  рабочих рук, в котором так  нуждались быстро растущие колонии, был возможен лишь при условии  отмены ограничений. Наряду с особенно трудно приживавшейся веротерпимостью  и необходимостью снимать ограничения  на размещение по религиозному принципу, постепенно снимались преграды въезду иностранцев. Заработная плата в  Америке была несопоставимо выше, чем в Европе. Широкие возможности  получения земли или работы по найму привлекали в североамериканские колонии не только англичан, ирландцев, шотландцев, но и переселенцев из других европейских стран: шведов, немцев, голландцев, французов. Иностранные  иммигранты не имели пиетета перед  английскими монархами. В их среде  протестные настроения легко находили отклик.

Следует учесть, что предприимчивость, постоянная необходимость выживать в незнакомых природных условиях, в отсутствии привычной для густонаселенной  Европы инфраструктуры и налаженного  быта, заставляли колонистов проявлять  взаимовыручку, гибкость, развивали  коллективизм и готовность совместно  преодолевать любые препятствия. Складывался  тип покорителя природы, который  отличался от испанских конкистадоров  тем, что был лишен возможности  жить исключительно за счет грабежа  туземцев, а вынужден был опираться  только на собственный труд. Эта  склонность брать на себя ответственность  за свою судьбу стала чертой складывавшейся американской нации. Призыв отречься от сковывавшей опеки метрополии находил  самый живой отклик.

В североамериканских колониях, в силу низкой плотности и неравномерного распределения населения, королевские  войска не могли в полной мере выполнять  функцию защиты населения. С самого основания колонии жили в непрерывных  войнах с индейцами, на землях которых  они создавались. Фермер был вынужден обладать военными навыками. Нередко  европейцы (французы, испанцы, сами англичане) вооружали индейские племена  и использовали их в своем соперничестве  за территории. Иногда стычки с коренными  жителями перерастали в затяжные войны. Для их ведения требовались  собственные вооруженные силы, которые  рано сложились в колониях и выдвинули  из своей среды талантливых военачальников, сыгравших важную роль в успехе Войны  за независимость.

Ослаблению социальных устоев колониального режима способствовали также периодически вспыхивавшие восстания  отдельных групп населения. Эти  выступления торговцев, фермеров, мелких негоциантов в провинциальных городках, белых рабов, негров, рабочих приисков были направлены против непосредственных притеснителей, но нередко вызывались общим ужесточением фискальной политики метрополии. Наибольший размах был достигнут в ходе восстания фермеров под предводительством Натана Бэкона против английских колониальных властей в Виргинии в 1676 г., восстания 1689 г. в Бостоне и Нью-Йорке под руководством Лейслера, движения фермеров в обеих Каролинах против введения феодальной системы в 1670–1698 гг., восстания в Пенсильвании 1763 г. и др.

Таким образом, недальновидная политика притеснений, проводимая Англией, была чревата обострением социальных конфликтов. Уход из-под опеки метрополии представлялся местной американской элите условием общественной стабильности, нейтрализации массового недовольства.

Вовлечение колонистов в  борьбу с другими европейскими державами  также имело противоречивые последствия. Например, помощь американских ополченцев королевским войскам дала возможность  выбить французов из Америки и  завоевать Канаду. Английской монархии это принесло новые земли, а американцы были избавлены от сильного соперника, защиту от которого прежде они могли  получить только у Англии. Стало  ясно, что серьезное препятствие  освобождению колоний снято и  французы, в своем поражении и  стремлении навредить Англии могут  превратиться в наиболее последовательных союзников патриотов. Именно через  Францию молодая американская дипломатия впоследствии станет искать международной  поддержки.